......Из того, что в Евангелии видим Божию Матерь, употребившую размышление в одном из трудных случаев в жизни, не должно заключать, что Она только в подобных  нечастых случаях пользовалась размышлением. По опыту знаем, что кто не приобучил себя к размышлению и не приобрел  навыка в оном, тот не умеет найти в оном себе помощь в случае внезапном и трудном. Итак, если Божия Матерь в случае внезапном и трудном обрела Себе помощь в размышлении, то сие показывает, что Она ранее приобучила Себя к размышлению и прибрела навык в оном. Таким образом, преподаваемое нам примером Её учение расширяется, и мы должны заключить, что благочестивое размышление должно быть постоянным спутником человека в жизни духовной.

.......Наблюдение над людьми и над обществами человеческими показывает, что люди,  более попустившие себя в сие внутреннее, нравственное рабство— рабство грехам, страстям, порокам, — чаще других являются ревнителями внешней свободы — сколь возможно расширенной свободы в обществе человеческом пред законом и властью. Но, расширение внешней свободы будет ли способствовать им к освобождению от рабства внутреннего? —  Нет причины так думать. С большей вероятностью опасаться должно противного. В ком чувственность, страсть, порок уже получили преобладание, тот по отдалении преград, противопоставляемых действиям законом и властью, конечно неудержимее прежнего предасться удовлетворению страстей и похотей, и внешнею свободою воспользуется только для того, чтобы глубже погружатсься во внутренее рабство.

 ........Святые суть сосуды благодати. Но чья в них благодать? Не их, а Божия.И хотя она дана им от Бога соответстсвенно их вере, любви, подвигам; и хотя совершившиеся святые, утверждены в благодати навеки, но при всем том она не сделалась их собственностью, а пребывает Божиим дарованием, Божию в них собственностью. Посему и не имеют они власти употреблять её по своему произволу, и не пожелают так употреблять по своему смирению и преданности воле Божией, употребляют же только по воле Божией. Итак, если ты приближаешься к святому, не одушевляясь в тоже время и усердием к Богу, то и надлежит опасаться, что ты прикоснешься только к сосуду благодати, а заключенной  в нем благодати не достигнешь. Если же, приступая с молитвою к святому, в то же время чрез него приступаешь с верою к Богу, то преклоняешь к себе и сосуд, и заключенную в нем благодать; молитва святого восходит к Богу и возносит твою молитву; благоволение Божие нисходит, дарование Божие во святом движется и, по мере твоей веры, орошает твою душу, благословление Божие осеняет твои мысли и дела, и твои во благих желания исполняются.

......Многие из нас неохотно смотрят в небо и в вечность, частию потому, что на сем пути встречается смерть и гроб, частию потому, что их зрение слишком погружено в предметы земные. Как порицали бы вы человека, который бы при виде приближающейся опасности, вместо того, чтобы немедля рассмотреть, что угрожает, и принять меры предосторожности, зажмурил глаза, чтобы не видеть опасности! Не то ли, однако, делаете ли вы сами? Смерть к вам приближается, и неприменно придет, а вы вместо того, чтобы не отлагая рассмотреть, что в ней опасно, и употребить открытые вам средства сделать её безопасною, зажмуриваете глаза, чтобы вас не беспокоил её печальный образ! Бояться смерти — но рассудите здраво, что страшнее, смерть ли, которую готовящаяся в ней жизнь может сделать безопасную и блаженную, или не готовящаяся жизнь, котороя делает смерть лютою?

 .......Если бы кто приступил ко мне с вопросами, должно ли любить кого-нибудь, должно ли слюбовью делать что-нибудь, то я не стал бы отвечать, а поспешил бы отступить от вопрошателя, потому что такие вопросы может предлагать только стоящий на пороге ада. Только там, где царствует человекоубийца искони , думают решительно, что можно быть совершенно без любви, что любовь есть слабость,— следственно, вопрос о возможности быть без любви есть порог ада.

........ Можно, говорят, молиться  Богу дома, духом. Нет о сем спора. Но люди, которые лучше нас умели молиться духом, не бегали от храма, а прибегали в оный с радостию. Возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем (Пс.121,1). Даниил пророк, муж желаний (Дан,10,11), человек, который жил молитвой, когда не мог идти в храм Иерусалимский, потому что был в Вавилоне, и потому что храм был разрушен, старался сблизить себя по крайней мере с местом, и, так сказать, с тенью бывшего храма, становясь на молитву перед открытым к Иерусалиму окном и в те часы, в которые приносима была жертва во храме до его разрушения.  Дверцы же отверсты ему в горнице его противу Иерусалима; в три же времена дня бяше преклоняя колена своя, моляся и исповедося пред Богом своим(Дан. 6,10). Или Даниил суеверен? Или вы хотите быть духовнее Даниила?— Нет! Надобно признаться, что те, которые не посещают храм под предлогом  молитвы духом, или совсем не радят о молитве, или совсем не понимают сего дела.

.........Когда мысль о будущем и страх суда Божия, как громовой удар, пробуждает нас от дремоты беспечности; когда совесть, как молния, внезапным грозным светом озаряет мрак души и обличает всё даже до сокровенных нечистот, помыслов и желаний, даже до забытых давно грехов юности, —  что и это, как не шествие Бога правосудного и вместе милосердого,  глас Господа, преследующего грех и в тоже время ищущего благодатно приближиться к грешнику? Не скрывайся же бесполезно, как Адам; не заточай упорно сам себя далее и далее от Бога, подобно Каину; уготовитися во сретение Богу твоему, сердечным сокрушением, слезами, покаянием, исправлением жития.

Чувствуешь ли расширение, облегчение, возвышание сердца при совершении доброго дела, во время прилежной молитвы, при посещении храма Божия?— Знай, что это глас Господа Бога ходяща в раи внутреннем, благодатное приближение, сладкое в двери сердца толцание Того, Который сказал:  се стою придверех и толку: аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему, и вечеряю с ним, и той со Мною (Откр.3,20). Не теря драгоценного мгновения; не запирайся от вожделенного Пришельца, уготовися во сретение Богу твоему, отверзи Ему дверь сердца твоего  верою, любовию и искреннею готовностию послушливо принимать благодатные внушения и верно последывать оным.

......Христос есть Свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир (Ин.1.9) может быть, тот, которого ты видишь седящего во тьме и сени смертной, вскоре светлее тебя осияется сим светом, или и уже  осиявается внутренно, в область духа. Может быть, волхвы языческого востока ревностнее тебя ищут и предупредят тебя в обретении Христа; может быть, мытари и прелюбодейцы варяют тебя в Царствии Божии (Мф.21.31)  

.....Если различные состояния общества от неправильного движения страстей, подобно вывихнитию членов тела, выходят из свойственных им мест и пределов, не столько занимаются своими обязанностями, сколько чужими, втесняются в дела, совсем до них не принадлежащие, например, воин хочет законодательствовать; не призванный Церковью поставляет себя учителем веры; поселянин прилагает ухо к молве о вольности, которой не понимает и которой не умеет пользоваться; гражданин мечтает о благородстве имени, не принадлежащем его  званию, не поставляя в справедливую цену благородства духа, в приобретении которого никто ему не припятствует, что может от сегопоследовать, как не то, что и весь состав тела государственного производить будет нестройные и нездравые движения. 

.......Отчего мы не видим чудес? —  Кто может, пусть ответствует иначе, а мне кажется, что мы по необходимости приведены к сему ответу: не видим чудес, или редко видим их, потому, что они скрываюся от нас как недостойных доверенности, или потому, что и не совершаются по нашему неверию или маловерию.

Как чудодействовать  над нами слову  духовному, когда сердце наше, как одичавшая нива плевелами, тесно засеяно и зарощено словами суеты, желаниями плоти, помыслами беззакония?

Как чудодействовать над нами таинствам, если приступаем к ним только по неизбежной необходимости, без тщательного предварительного очищения, без пламенного стремления к соединению с Богом?

.....Откуда заблуждения ума между вами, ученики Слова Божия? Откуда пороки сердца между вами, питомцы Духа Святого?

На сии нелегкие, но небесполезные вопросы есть у нас легкие, но весьма вредные ответы. Заблуждения, говорят, от ограниченности человеческой; пороки от слабости человеческой. Прекрасное родословие заблуждений и пороков —  прекрасное для того, чтобы люди, преданные заблуждениям и погрязшие в пороках, люди, которых евангельская притча называет сынами лукавого, могли уверять себя и других, что они не худого рода! Невинное дело быть ограниченным, не стыдно признавать слабость сил человеческих, а из сего заключают, что и быть суеверным или безверным также невинное дело, что и в пороках пребывать также не стыдно.

Заблуждения от ограниченности? —  Полно правда ли, что ограниченность  есть мать заблуждений? Ограниченность есть неплоды; она не рождает ничего, потому что и сама не есть нечто, а только предел, край, недостаток существенности. Возьмем в пример  способность зрения. Глаз твой ограничен; по сей причине удаляющийся предмет в известном расстоянии ты  перестаешь видеть, и более ничего. Но если глаз твой вводит тебя в заблуждение, представляя окружающие тебя предметы в ложном движении кружащимися и падающими, отчего и ты падаешь, напрасно стал бы ты искать сему причины в ограниченности глаза; причины сему должно искать в твоем головокружении, происшедшем от употребления одуряющего зелья или вина в излишестве. Посему и рассуждай и о духовном зрении ума. Ум твой ограничен; по сей причине удаленные от мысленных взоров его предметы для него неизвестны или непонятны, и более ничего. Но если в уме твоем оказываются понятия, которые противны естественному, всеми здравомыслящими согласно примечаемому порядку вещей, которыми ты думаешь всю вселенную обратить вверх дном, но вместо того низвергаешь сам себя в нелепости, можно ли сие изъяснить ограниченностью, которая не есть начало действующие и которая есть недостаток, общий всем человекам? Не должно ли напротив, по необходимости производить от упоения нечистым и бродящим вином или одуряющим зелием такой мудрости, которая хотя по области явления её называется земною и человеческою, но которой источник хуже, нежели что-нибудь просто земное, которой корень ниже человечества? 

.....По наставлению апостола, предлагаю вам один из способов чтить достоинство евангельского учителя. Если ты священным почитаешь царское достоинство, то не дерзнешь возложить царский венец на себя или подобного тебе подданного. Если уважаешь власть, то не отважишься, не призванный, вмешиваться в дела её, напротив того, со всякою готовностью исполнять будешь обязанности подчиненного. Подобно сему, если ты чтишь достоинство учителя, установленное в Церкви Христовой, то не должен ты своевольно вторгаться на место учительское или легкомысленно бегать за учителями, которых никто не поставил, и за пророками, которых Бог не посылал, но должен в кротости и послушании проходить звание ученика евангельского под руководством поставленных от Бога и Церкви учителей, страшась быть учителем и сам для себя, а тем более без высшего призвания руководствовать других или переучивать учителей, от Бога и Церкви поставленных. 

....................Обыкновенная о правде мысль в  обществе та, что правду соблюдать должны правящие, а подчиненные и все общество имеют право требовать и ожидать её от правящих. Мысль справедливая, но в ней только половина той правды,которою благоустрояется общество, и потому от неё не может произойти полного мира; как можно примечать на самом опыте, что люди, требующие от правящих правды  как от подданых дани, без всяких других рассуждений,  при малейшем виде или даже только подозрении неправды подымают ропот, начинают судить судей и хотят писать новые законы правителям. Приложим другую половину, чтобы составилась целая правда общественная, которая могла бы осиять общество до самых дальних его пределов, до самых нижних его состояний, и как богатую жатву, произвести множество мира. Правду должны соблюдать все и каждый по своей возможности, в своем круге; и с большой строгостью должны требовать правды от самих себя, нежели от других.

Христанин! Если ты сколько- нибудь познал Господа Иисуса и вкусил, яко благ Господь (Пс.33,9), то конечно, более или менее приммечаешь, какая без Него пустота в сердце. Так и должно быть, потому что все, что есть в мире, суета суетствий;  а суета не может наполнить сердца, сотворенного Истиною для истины;  все еже в мире, есть похоть, или предмет, приманка похоти в разных видах; и как мир преходит и похоть его (1 Ин,2, 16-17), или, иначе сказать, предметы, возбуждающие похоть, вскоре исчезают, то сколь не велик мир, сколь ни разнообразны блага его, сколь ни обильны потоки удовольствий его, все сие не может наполнить малого сосуда сердца человеческого, которое будучи бессмертно, только вечной жизнию наполнено быть может. Если при таковом ощущении пустоты в тварях тебе кажется, что Господь, Который есть твоя истинв, твоя жизнь, твое желание и полнота всех желаний, удаляется от тебя, скрывается, оставляет тебя не только без утешения, но и в скорби, не только одиноким, но и среди врагов твоего спасения; если утомленный взор твой не проницает небес, закрытых облаком,, и недомыслимые судьбы Всевышнего представляют тебе одну неизвестность, приими от Небесных сил исполненное силы слово, которое может наполнить твою пустоту, облегчить скорбь, прекратить одиночество, прояснить мрак, разрешить неизвестность, оживить дух твой надеждою необманчивою и нетленную. 

 ............Некоторые в темном ощущении познают важность алтарей и по видимому не чуждаются дома Божия, но не разумеют ни того, как должно в него входить, ни того, как обращаться  в нем. Поставив тело во храме, уверяют себя, что уже пребывают с Богом, но находящиеся в сем положении не более иногда принадлежат дому Божию, как —  если позволено так изьяснитсья — истуканы, украшающие наружность его.  Служат Богу, как рабы, не столько для того, чтобы совершить волю Его, сколько для того, чтобы уклониться от гнева Его. Работают Ему в уроченное время, как наемники, дабы получить от Него плату земных благословлений, и потом на врагов Его — на мир и плоть — иждевать дары Его. Какое несообразное с величеством и благостью Божию богослужение!

..........Не может смертный, то есть грешник достигнуть путей Божиих, потому что, будучи смертным, не умер вместе и не жил вместе со Христом. Пути же человека направляются Господом к достижению царствия небесного. 

.......... отьеми от себе строптива уста и обидлевы устие далече от себя отрини ( ст.24) 

                  Говорит об извращенных словах, не прямых, не истинных; обидливые уста - злословящих; от них советует дальше уходить и не только не прислушиваться к тому, что говорят но и затыкать уши. Имеющий такие уста, не находя слушателя, замолчит.

Я не желал бы разлучаться с вами и на малое время. Что приятнее для отца, как не то, чтобы быть вместе с возлюбленными сынами? Но так как слово благочестия призывает к борьбе, то, воссылая молитвы о помощи, необходимо идти на церковную арену. Но об одном прошу вашу любовь: храниете церковное благочестие; великодушием побеждайте замешательства; спустя недолго порядок восстановится; не смущайтесь слухами, не верьте разглагольствиям, сопутствуйте нам молитвами, чтобы, будучи подкрепляемы вашими молитвами, мы могли, вспомоществуемые силой Божией, сказать:  вся могу о укрепляющем мя Христе (Филип, 4,13), которому слава во веки веков. Аминь. 

 Слово, произнесенное безрассудно, колеблет целые дома, губит души, наносит им непоправимый вред. Можно ещё  восстановить потерю в имуществе, вырвавшееся слово вернуть невозможно. « Ты, говорится, услышал слово, и пусть оно умрет с тобой». Погаси его в себе, закрой, не дозволяй выйти наружу, не дозволяй ему двинуться. Умертви сказанное, предай забвению, чтобы тебе уподобится не слышавшим этого. Многие люди, когда выдадут какую- нибудь тайну, начинают упрашивать услышавшего её и заклинают не говорить ещё никому другому, показывая этим, что они сделали дело, достойное осуждения. Если ты упрашиваешь не  говорить этого никому другому, ты сам не должен говорить; когда же ты передаешь хранение слово другому, ты делаешь ненужное и неумное, прося его и заклиная относительно хранения сказанного. Но злословить приятно? Скорее приятно не злословить. Злословящий затем беспокоится, подозревает и боится, раскаивается, кусает язык свой, боясь и дрожа, как бы слово, сказанное другим, не произвело большой опасности; а тот, кто хранит его у себя в  великой сохранности, живет в великом удовольствии. Не может быть, чтобы человек, пересуживающий чужую жизнь, заботился когда-нибудь о собственной жизни. Когда все его зазанятия идут на то, чтобы пересуживать других, его собственные дела по необходимости делаются кое-как и небрежно. Тот, кто сурово судит о чужих делах, никогда не будет пользоваться снисхождением по отношению к себе.  Бог произнесет Свой приговор, глядя не только не  природу наших грехов, но и на суд о других. Ему слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

........Послушайте, прошу вас, все привязанные к этой жизни, приобретайте книги — врачество души. Если не хотите ничего другого, приобретите по крайней мере Новый Завет, Деяния Апостолов, Евангелие — постоянных наших наставников. Постигнет ли тебя скорбь, приникай к ним, как к сосуду, наполненному целебным веществом. Случается ли утрата, смерть, потеря ближних оттуда почерпай утешение в своем несчастии. Или лучше не приникай только к ним, но принимай их всецело и храни в своем уме. От незнания Писания - всякое зло. Мы выходим на войну без оружия, и как нам спастись? Легко спасаться с Писаниями, а без них невозможно. Не  возлагайте всего на нас: вы конечно овцы, но не бессловесные, а разумные. Павел многое внушает и вам.  Научаемые не всегда проводят время в приобретении познаний,  потому что не всегда учатся,— если всегда будешь учится, то никогда ничему не выучишься; но не с тем приходи  сюда, что будто тебе самому всегда нужно только учиться, — иначе никогда не будешь знать, а с тем, что тебе нужно выучиться и потом учить другого. Скажи мне, не определенное ли время все посвящают наукам и всяким вообще искусствам? Всем мы назначаем известный срок. А если всегда учишься, это знак, что ты ничего не знаешь.

.......плод предательства - петля. 

..................Если ты (для Господа) не хочешь терпеть скорби, то все же будешь терпеть скорби по другим причинам, но без всякой для себя пользы. 

..........Итак не будем желать ничего излишнего, если хотим и роскошествовать и наслаждатся здоровьем, и этим ограничим довольство. Итак кто может быть доволен и здоров, питаясь одними бобами, пусть не ищет ничего больше. Если кто слабее, и имеет нужду в употреблении огородных овощей, тому пусть и это не будет возбранено. Если же кто еще слабее, и для него требуется умеренное употребление мяса, мы не запрещаем ему и этого. Не для того ведь мы даем эти наставления, чтоюы доводить людей до смерти, или расстраивать их здоровье, но чтобы отсечь излишество; а излишне все то, чтосверх необходимости, так как если и без этого можем жить здорово и  благопристойно, то без сомнения это прибавлено излишне. 

....Для чего вы гордитесь тем, что крестите, когда я благодарю Бога за то, что не совершал крещения? Этими словами он мудро низлогает такое их высокомерие; унижает не силу крещения, — да не будет, — но гордость превозносившихся  совершением крещения, во-первых, показывая, что это не их дар, и во-вторых, за себя благодаря Бога. Крещение важно, но важность сообщает ему не крещающий, а Призываемый в крещении. Совершение крещения ничего не значит относительно труда человеческого, а даже гораздо менее благовествования. Крещение, повторю опять, есть дело важное, и без крещения невозможно получить царствия небесного; но совершить его может  человек и не очень важный, но благовествование требует великого труда.

........Таким образом, если ты заботишься о своем спасении, доказывай это не словами, а делами. Из-за того вопроса никто никогда не хулил Бога, а вследствие худой жизни везде слышны бесчисленные хулы. Потому постарайся исправить её, так как язычник опять спросит (тебя): откуда мне знать, что Бог заповедывал возможное? Вот ты, будучи христианином по самому рождению и воспитанный в этой превосходной религии, ничего такого не исполняешь. Что ты скажешь на это? Без сомнения станешь отвечать: я укажу тебе других, которые исполняют, именно: монахов, обитающих в пустынях. Но не стыдно ли тебе признавать себя христианином и отсылать к другим, как будто ты не можешь доказать того, что и сам совершаешь дела христианские? Язычник тотчас возразит тебе: какая мне необходимость ходить по горам и исследовать пустыни? Если невозможно философствовать, живя в городах, то это может быть большим обвинением христианской жизни, для осуществления которой необходимо оставить города и бежать в пустыни. Но ты покажи мне человека, который имеет жену, детей и дом, и однако живет благочестиво. Что мы скажем на это? Не прийдется ли нам потупить взоры свои и устыдиться. 

.....Ты раб Того, Кто сказал: не весте, коего духа есте вы (Лук. 9,53); ты слуга Того, Кто оказывал услуги мметавшим в Него камнями, или лучше сказать, Кто за них распят. Не говори мне, что он убил человека;  если он намеривается убить и тебя самого, и в таком случае не презирай его, когда он голоден. Ведь ты ученик Того, Кто желал спасения распявшим Его, Кто даже на кресте говорил: Отче, отпусти им не ведят бо, что творят (Лук.23,34). Ты раб Того, Кто оказал услугу ударившему Его, увенчал поносившего Его даже на кресте. Может ли что- нибудь с этим сравниться? Ведь сначала оба разбойника поносили Его; не смотря на это, одному из них Он  отверз Рай. Он плачет о тех,которые намереваются убить Его, беспокоится и смущается, видя предателя, не потому, что сам будет распят, но потому, что тот погибнет; смущается, потому что предвидит удавление, а за удавлением — наказание. Зная лукавство Иуды, Он до последнего часа терпел его и не отринул, но целовал предателя. Твой Владыка целует, допускает прикоснуться к устам Своим того, кто вскоре имел пролить честную кровь Его; а ты нищего не удостаиваешь и куска хлеба, не уважаешь закона, дарованного Христом? Ведь этими действиями Он доказал, что не должно отвращаться не только нищих, но и тех, которые ведут нас на смерть. Итак, не говори мне, что такой-то человек причинил тебе зло, но подумай, что сделал Христос перед самым  крестом, посредством целования, которым предал Его Иуда, — желая исправить предателя. И смотри, в какой стыд должно бы привести его это целование. Христос сказал: Иуда, лобзанием ли Сына человеческого предаеши (Лук.22,48)? Кого бы не смягчил, кого бы не тронул этот голос, какого зверя, какой адамант? Но он не смягчил того несчастного. Потому не говори, что такой-то убил такого-то и вследствие этого я отвращаюсь его. Если кто хочет пронзить тебя мечом, погрузить руку в гортань твою, ты поцелуй эту руку, потому что, Христос облобызал уста, причинившие Ему смерть.

........Но как тело, спросишь ты, может служить жертвой? Глаз пусть не смотрит ни на что дурное, и он уже сделался жертвой; язык пусть не говорит ничего постыдного, и он стал приношением; рука пусть не делает ничего беззаконного, и она стала всесожжением. А вернее сказать, и этого недостаточно, но мы должны и делать добро: пусть рука творит милостыню, уста благословляют обидящих, слух постоянно упражняется в слушании слова Божия. 

......Что же такое надежда? Твердая уверенность в будущем. Большего ли требует от тебя Бог, после того как сам Он даровал тебе все Свои блага? Он требует от тебя одного только — надежды, чтобы и ты сам мог сколько- нибудь содействовать своему  спасению. На это именно и намекает(апостол), говоря: аще ли, егоже не видим, надеемся, терпением ждем. Бог венчает надеющегося так же, как и того кто трудится, бедствует и переносит бесчисленные напасти. Слово — терпение указывает на усилие в трудах и большое постоянство. Но однако Бог и даровал надеющемуся, чтобы утешить утружденную душу.

.......Если же жившие до закона от такого нерадения мало-помалу погрязли в самой глубине зла, то помысли, что потерпим мы, призванные к большим подвигам, если со всей тщательностью не будем обращать на себя внимания и не угасим искры зла, прежде нежели воспламенится целый костер. Напрмер, ты часто нарушаешь клятву? Не только удерживайся от этого, но перестань и клясться; тогда  первое сделается уже нетрудным, потому что гораздо труднее клянущемуся не нарушать клятвы, чем вовсе не клясться. Ты привык делать обиды, порицать и бить? Предпиши себе самому закон — не сердиться и вовсе не кричать; тогда вместе с корнем исторгнется и плод. Ты похотлив и сластолюбив? Положи себе за правило не смотреть на женщин, не ходить в театр, не любопытствовать на торжище относительно чужой красоты. Гораздо легче сначала не смотреть на красивую женищину, чем, увидев ее и  почувствовав вожделение, усмирить вызванную ею бурю. Ведь подвиги в начале более легки, а лучше сказать, нам и не потребуется бороться, если мы не отворим дверей врагу и не примем семени порока. Потому и Христос определил наказание всякому, кто смотрит на женщину бесстыдно, — чтобы избавить нас от большего труда; повелевает изгонять противника из дома прежде, чем он усилится, — тогда, когда возможно и без боя доставить себе победный трофей и прежде борьбы восхитить себя награду? Не смотреть на красивых женщин не такой большой труд, как, смотря на них, усмерять себя; лучше же сказать, первое вовсе и не может быть трудом, но, после того как посмотришь, бывает большая неприятность и беда.

.....Таким образом, если любишь славу, удержись от того, что делаешь ныне, и не дом, но душу украшай, чтобы сделаться знаменитым и славным; теперь же ничего не может быть ниже тебя, выставляющего напоказ красоту  дома и имеющего совершенно пустую душу. Если ты не выносишь слов моих, послушай, что сделал один из язычников, и постыдись их любомудрия. Рассказывают, что один из них, войдя в великолепный дом, блиставший обильным золотом и сиявший красотой мраморов и колонн, когда увидел, что весь пол в доме устлан коврами, плюнул в лицо хозяину дома. Потом, в ответ на упрек, он сказал, что, так как ни на каком другом месте дома нельзя было этого сделать, он и вынужден был нанести обиду лицу хозяина. 

....души же грешников, когда подвергаются и слабому нападению, обыкновенно тотчас падают и погибают. Это выразил пророк сказав, что яко прах,его же возметает ветр от лица земли (Псал.1,4), так непостоянны и подвержены всякому нападению, живущие во грехах. Они не видят хорошо, не слышат правильно, говорят нераздельно, постоянно заикаются, рот их всегда полон слюны, и хорошо бы — только слюны, это было бы не так отвратительно, но они испускают речи зловоннее всякой грязи, и хуже всего то, что они не в силах выплюнуть слюну таких речей, но с большим бесстыдством вытаскивают её рукой, и снова растирают её, так как она сделалась густой и трудно разделимой. 

........Но как я могу, ты спросишь, не испортиться под влиянием несчастий? Если поймешь, что хочешь или не хочешь, но ты должен перенести то, что терпишь; и если станешь переносить с благодарением, то получишь весьма большую пользу, а если будешь сетовать, негодовать и роптать,  то и несчастья твоего этим не убавишь, и  воздвигнешь ещё большую бурю. 

........Если мы, испытывая и исследуя земное, не прославляем Бога, то, любопытствуя о рождении Владыки, тем более навлечем на себя крайнее наказание, как оскорбляющее его. Если не должно входить в исследования об образе воскресения, то тем более — о тех неизреченных и страшных тайнах. И (апостол) не сказал просто — поверив, но — известен быв. Таково-то свойство веры; оня яснее доказательств разума и более убеждает, и невозможно, чтобы другой помысел, проникнув в область веры, поколебал её. Тот, кто следует доказательствам разума, может и изменить свои убеждения, а кто утверждается на вере, тот уже заградил свой слух для доводов, разрушающих веру. Потому, сказав, что ( Авраам) оправдался верой, (апостол) доказываете , что он верой и прославил Бога. Это главным образом и свойственно жизни, как и сказано: да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех( Матв.5,16). Вот в этом и проявляется вера. Здесь (в делах) часто и телоразделяет труд, а там( в вере) проявляетя преуспеяние одной души; таким образом, и труд её больше, как скоро никто не разделяет с ней подвигов.

6.Замечаешь ли, как (апостол) доказал, что все то, что свойственно делам, как-то: иметь похвалу у Бога, нуждаться в силе и труде и опять прославлять Бога, — в большей степени принадлежит вере? Сказав же о том, что (Бог) силен исполнить то, что обетовал, апостол, мне кажется, провозглашает о будущем, потому что Бог обетовал не одно настоящее, но и будущее, образом которого служит настоящее. Итак не веровать свойственно уму слабому, малому и скудному; так что, всякий раз как кто-нибудь станет хулить нас за веру, то мы в свой черед будем укорять их в неверии, как людей несчастных, малодушных, неразумных и слабых,которые ничем не лучше ослов. Как веровать свойственно душе возвышенной и благородной, так и неверие , служит признаком души неразумнейшей, низкой, опустившейся до безумия животных. Потому, оставив тех (неверующих), будем подражать патриарху и прославим Бога, как и он воздал Ему Славу.

........И скажи мне: для чего ты стараешься узнать? Разве ты не знаешь, что Бог обо всём печется, что Он премудр и ничего не делает без цели и напрасно, что Он любит тебя больше родителей и несравненно превосходит отца любовью и мать заботливостью? Итак не спрашивай больше, не простирайся далее,и — этого достаточно для твоего успокоения, тем более, что положение римлян и тогда было устроено премудро. Если же ты не знаешь, каким именно способом, то не беспокойся: ведь это наиболее и свойственно вере — признавать разум Промысла, не зная способов домостроительства Божия.

........Такова святая душа Павла; она обнимала всю вселенную и всех заключала в себе, считая родство по Боге самым высшим. Павел всех любил так,как будто сам родил их, а лучше сказать, обнаруживал любовь больше всякого отца. Такова-то благодать Духа; она побеждает телесные болезни и создает самую горячую любовь. Особенно же это можно видеть на душе Павла, который, как бы получив крылья, под воздействием любви неутомимо всех обходил, нигде не медлил и не останавливался. Он знал, что Христос, сказав Петру: любиши ли Мя? Паси овцы моя (Иоан,21,65), указав этим на высочайшую степень любви, и потому сам в избытке обнаружил её в себе. Итак мы, соревнуя Павлу, будем назидать, если не весь Мир, не целые города и народы, то, по крайней мере, каждый — собственный свой дом, свою жену, своих детей, друзей, соседей. И никто пусть не говорит мне: я не искусен и несведущ. Нет никого более неученого, чем Петр, и более неискусного, чем Павел. Он и сам признается в этом, и, не стыдясь говорит: аще бо и невежда словом, но не разумом (2 Кор.11.6) Однако невежда Павел и неученый Петр победили тысячи философов, заставили молчать бесчиленных ораторов, совершив все это собственным усердием и Благодатью Божией. Какое же оправдание найдем для себя мы, когда оказываемся не в состоянии научить и двадцать человек и быть полезными для живущих вместе с нами? Это пустой предлог и пустая отговорка. Не малоученость, не малообразованность, но леность и сон препятствуют нам учить. Потому отреся этот сон, со всем прилежанием позаботимся о собственных членах, чтобы наставляя ближних своих страху Божию, мы и здесь насладились полным спокойствием, и там сделались соучастниками бесчисленных благ, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, через  Которого и с Которым слава Отцу и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь

......Что мне  делать? Вот я каждый день, сколько у меня есть силы, взываю: отстаньте от зрелищ, — а мнгогие смеются над нами; отстаньте от клятвы, от любостяжания, и множество мы предлагаем увещаний, — и никто не слушает. Но я не беседую ночью? Желал бы я делать это и ночью и при ваших трапезах, если бы было возможно разделиться мне на тысячи частей, прийти к вам и беседовать; но если и теперь, когда мы призываем вас однажды в неделю, вы ленитесь и одни вовсе не приходите, а другие прийдя отходите, не получив никакой пользы, то чего вы не сделали бы, если бы мы совершали это постоянно? Что же нам делать? Многие, я знаю, даже поносят нас за то , что мы всегда говорим об одном и том же: так мы надоели им! Но виной этому не мы, а сами слушатели. Кто исправился, тот радуется, слыша одно и тоже, — потому что слышыт как бы похвалы себе; а кто не хочет исправиться, тот тяготится и,  услышав о чем- нибудь только дважды, воображает, что слышит это много раз.

.........Не о том только нужно заботиться, чтобы нам принадлежать к единой Церкви или (содержать) один и тот же догмат; но не хорошо то, что, имея общение друг с другом во всем прочем, мы не имеем его в необходимом, и (по-видимому) находясь в мире со всеми, не соблюдаем мира между собой. Не на то смотри, что мы не ссоримся между собой каждый день, но на то, что у нас нет истинной и искренней  любви. 

........В самом деле, когда ты слышишь, что оскорбленный тобой не сказал ни одного обидного слова, не скорьбишь ли ты более его? Как, скажи мне, человека тихого, смиренного и кроткого ты осыпал тысячью укоризн? Так говорим мы часто, но не видим, чтобы тоже было соблюдаемо на деле. Как ты — человек — оскорбляешь человека? Раб — подобного себе раба? Но что дивиться этому, когда многие оскобляют Бога?

4. Да будет это утешением для вас, которые терпят оскобления. Вас оскорбляют? Бывает оскорбляем и Бог. Вас поносят? Бывает поносим и Бог. Вас подвергают оплеванию? Тоже(терпел) и Господь наш. В этом он имеет общее с нами, а в противном этому — нет .

 ........ но апостолы и здесь явили добродетель свою. И смотри, как всегда они все относят к Богу. Будем  подражать им и мы; не будем считать ничего своим, так как и самая вера не есть наша собственность. А что она принадлежит не нам, но более Богу, послушай Павла, котороый говорит: и сие не от нас, Божий дар(Эфес.2.8). Поэтому не будем высокомудроствовать и превозносится мы — люди, земля и пепел, дым и тень. Скажи мне, в самом деле, чем ты превозносишься? Тем ли, что подал милостыню и раздал имущество? Но что из этого? Подумай, что было бы, если бы Бог не восхотел сделать тебя богатым; подумай о бедных, или лучше — вспомни, сколь многие пожертвовали притом и самим телом своим и многим другим, и пожертвовав считали ничего не сделавшими. Ты подал для себя, а Христос (предал Себя) для тебя; ты отдал должное, а Христос не был тебе должен. Вспомни о неизвестности будущего и не высокомудрствуй, но страшись; не унижай добродетели гордостью. Хочешь ли поистине сделать что-либо великое? Никогда не считай своих добрых дел великими. Но ты пребываешь девственником? И те были девами(Мф. 25,3), но не получили никакой пользы от девства по своей жестокости и бесчеловечию.

.......Что ты говоришь(скажите вы)? Мы содержим церкви, у нас имущество, все прочее, бывают собрания, ежедневно приходит народ, и—  мы   нерадивы? Но не на это надобно ставить в похвалу Церкви. Что же, скажешь? То, если есть в ней благочестие, если мы уходим домой каждый день с пользой, собрав более или менее плодов, а не исполняя только закон или показывая вид благочестия. Сделался ли кто лучше, бывая в собрании в продолжениии целого месяца? Вот о чем надобно спросить. То самое, что кажется добрым делом, не есть дело доброе, если по совершении его ничего больше не происходит. И о, если бы ничего больше! Но ныне происходит ещё худшее. Какую пользу получаете вы от собраний? Если была бы для вас какая-нибудь польза, то вам всем уже давно следовало бы вести жизнь любомудрую, после того как с вами беседуют дважды в неделю столько пророков, столько апостолов,евангелистов и все они предлагают спасительные догматы и с великой ревностью представляют вам убеждения к исправлению ваших нравов. Воин, приходя на место учения, становится искуснее в военном деле, атлет, приходя на ристалище, делается опытнее в борьбе; изучающий врачебное искусство, приходя к учителю, становится более сведущим, более узнает и большему  научится; а ты какую приобрел пользу? Не говорю о тех, которые в продолжение одного года, но о тех, которые с юного возраста приходят в (церковные) собрания. Или то вы считаете благочестием, что часто бываете в собраниях? Это не значит ничего, если мы не получаем никакой пользы; если(здесь) не собираем никаких плодов, то лучше оставаться дома. Предки построили нам церкви, конечно, не для того, чтобы мы, собираясь из своих домов, показывали себя друг другу,— это можно делать и на площади, и в банях, и на праздневствах,— но чтобы собирались вместе ученики и учителя, и первые делались лучшими при помощи последних. Наши (собрания) стали просто обычаем и видом благочестия, остальное дело — привычкой. Наступает пасха; (здесь) большой шум, большая сутолока, не скажу —  толпа людей, так как это несвойственно людям. Прошел праздник;шум прекращается, но это безмолвие опять бесплодно. Сколько (бывает)  всенощных бдений, сколько священных песнопений! А что из этого? Еще хуже: многие даже делают это из тщеславия. Как думаете вы, я сокрушаюсь внутренне, когда вижу, что все это протекает, как бы сквозь дырявую бочку? Но вы, без сомнения, скажете мне: мы знаем Писания. А что из этого? Если бы вы показывали это делами, то было бы приобретение, была бы польза. Церковь—  это красильня; если вы всегда уходите, не получив никакой окраски, то какая польза от того, что вы часто сюда ходите? Только больший вред. Кто-нибудь (из вас) прибавил ли что-либо к обычаям, которые наследовал от предков? Например: кто-нибудь имеет обыкновение поминать мать, жену или сына; он делает это,— слышал ли о том от нас, или не слышал, — руководствуясь обычаем и совестью. Так на это ты негодуешь, скажут? Да не будет! Напротив, я весьма радуюсь этому; но желал бы, чтобы он получил какую- нибудь пользу и от нашей беседы и, что сделала привычка, то произошло и от нас, чтобы образовалась и другая привычка. Иначе для чего мне напрасно трудиться и пустословить, если вы намерены оставаться при одном и том же, если наши собрания не производят в нас ничего доброго?

......Как неприятна жена, дышащая зловонным и испортившимся вином, отрыгающая испарения гнилого мяса, отягченная так, что не может встать, раскрасневшаяся больше надлежащего, беспрестанно зевающая и дремлющая! Не такова жена, воздерживающаяся от сластолюбия: она почтенна, целомудренна и и благообразна, так как доброе расположение души предает много красоты и телу. Не думай, что красота зависит только от телесного благообразия. Представь девицу благообразную, но нескромную, болтливую, сварливую, склонную к пьянствву и расточительности: не безобразнее ли она всякой некрасивой? Если же она будет скромна, молчалива и стыдлива, если привыкнет говорить благоприлично и соблюдать пост, то красота её сугуба, благообразие больше, лицо привлекательнее, исполнено целомудрия и прелести. 

        Хочешь ли, я скажу теперь и о мужах? Что отвратительнее пьяного? Он смешон для рабов, смешон для врагов, жалок для друзей, достоин всякого осуждения, более зверь нежели человек, так как пресыщатсья свойственно тигру, льву или медведю. Им это свойственно, потому что они не имеют разумной души. Впрочем и они, когда насыщаются больше надлежащего и больше меры, назначенной им природой, то расстраивают все свое тело: не тем ли более мы? Для того то Бог дал нам небольшой желудок, для того назначил нам малую меру пищи, чтобы научить нас заботиться о душе.

Так и нам должно славить Бога за блага, (получаемые) нашими ближними, а не завидывать, как завидуют многие из новокрещенных, когда видят других, по крещении вскоре отходящих (от этой жизни). Должно славить Бога и за то, что Он не дарует им продолжения жизни. А ты, если угодно, получил и больший дар; разумею то, что ты получил не только просвещение(крещением), — ведь это общее и для того, и для тебя, — но и потребное время для добрых дел. Тот облекся в одежду (обновления) — и не успел насладиться ею; тебе даровал Бог большую возможность воспользоваться оружием, как должно, и таким образом испытывать его на деле. Тот отходит, получая награду только за свою веру; ты стоишь на поприще дел, имея возможность получить многие награды и явиться столько светлее его, сколько солнце(светлее) малейшей звезды, сколько военачальник — последнего воина, или лучше, сколько сам царь. Поэтому обвиняй самого себя, или лучше, не обвиняй, но постоянно исправляйся; недостаточно(только) обвинить себя; надобно возбудить себя к борьбе. Ты пал? Ты тяжко пострадал? Восстань, укрепись; ты еще на поприще; зрелище ещё продолжается. Не видишь ли, как многие борцы, поверженные, снова возбуждали себя к борьбе? Только не падай добровольно Ты ублажаешь отошедшего? Гораздо более ублажай самого себя. Тот получил отпущение грехов? Но ты, если хочешь, не тольок омоешь грехи свои, а и будешь иметь добрые дела, что для того невозможно. Мы имеем возможность — восстанавливать себя. 

.........Диакон, от лица всех, стоит и, громко восклицая, говорит: вонмем; и это часто. Этот голос, который он издает, есть общий голос церкви, но никто не внимает. После него чтец начинает: пророчества Исаиина,— и опять никто не внимает, хотя пророчество не содержит в себе ничего человеческого. Потом  в слух всех вещает: сия глаголет Господь,  и также никто не внимает. Но что я говорю? Читается нечто страшное и ужасное; но и при этом никто не внимает. Это-то особенно и губит вас. Если бы вы знали все это, то тем более не следовало бы оказывать пренебрежение; и на зрелищах всегда бывает одно и тоже, и, однако, вы не знаете(в них )сытости. О каком  «одном и том же» ты дерзаешь говорить, когда не знаешь даже имен читаемых(писателей), хотя и слушаешь всегда одно и тоже.

 .......Когда Бог не желал,чтобы были жертвы, вы приносили жертвы; а когда желает, вы не приносите их, когда Он не хотел давать вам заповедей, вы требовали их; а когда получили, то нерадели о них. И ещё, когда существовал храм, вы служили идолам; а когда Ему угодно, чтобы вы служили Ему без храма, вы делаете противоположное.

..........Как на  кораблях, слишком нагруженных, происходит большое смятение пасажиров, когда и кормчий, и сидящий на корме,  и прочие плывущие в нем начнут бросать в море все сверху и снизу, так и здесь: извергают и вверх, и вниз, и среди терзаний погибают. А что постыднее всего, сами уста исполняют дело задних частей и даже делаются срамнее их. Если же в таком срамном состоянии уста, то представь, каково на душе. Там все —  мрак, все — буря, все — тьма, большая смутность в мыслях, мятущихся беспокойно и тяжело, и сама душа вопиёт от стеснения.

......................Где господствует наглость, там заботятся лишь об одном одном, чтобы что-нибудь сказать; не о том, чтобы сказать что-нибудь разумное, а — лишь бы что-нибудь сказать. 

......... Иной посвящает себя похотливым женским пляскам, вопреки природе и с досадой на то, что родился у своих родителей не женщиной, и таким извращением природы даже гордится. Чего только  не делают люди ради своего чрева и корысти и  из-за тщеславия позорными делами; о таких прилично привести свидетельство Павла: им же Бог чрево, и слава в студе их (Филип.3.19). Не ходите же туда, не спешите делать шаги в том направлении, да и на своих пирах не допускайте непристойных увеселений. Иногда ты говоришь: хорощо, я откажусь от театра и даже не  взойду на ступеньки: можно повеселиться и попировать дома. Но и тут у вас повторяются неприличные театральные сцены. Что тебе пользы в том,что ты отказался от театра?  Не к камням ведь мы чувствуем отвращение? Ведь не камни театров осуждаются, а безобразие того, что там совершается, негодность неприличных зрелищ, которая через органы зрение и слуха, как через какие-то окошки, вводит вора. Итак, когда ты отказался от театра и к столу своему допустил бесчинства представлений, ты сам не замечаешь того, что дом свой обратил в театр.

........ Так обыкновенно случается и с нами, когда мы божественным словам внимаем мало, а житейским заботам предаемся всецело и непрерывно. В этом случае всякое семя подавляется и все делается бесплодным. Итак, чтобы этого не было, откроем, хотя немного, глаза, воззрим на небо, посмотрим на гробницы и могилы отошедших людей. И нас ожидает тот же конец, и эта необходимость переселения часто настаёт  для нас прежде окончания вечера. Станем же готовится к этому отшествию. Нам нужно многое запасти на этот путь, потому что там великий жар, большой зной, совершенная пустыня. Нельзя уже там остановиться в гостинице; нельзя ничего купить; но всё надобно взять отсюда.

.............Теперь только, после столь многих и великих (слов), ученики говорят: ныне вемы , — Он отвечает: вам ещё многое нужно, чтобы прийти к совершенству; вы ни в чем ещё не совершенны. Вот и тепеоь вы предадите Меня врагам, и такой овладеет вами страх, что вы не в состоянии будете даже удалиться вместе. Но я не потерплю от того  никакого зла. Видишь ли, как опять слово Его приноровлено к их понятиям? В том-то Он и обвиняет их, что они постоянно нуждаются в таком снисхождении.

............Не видишь ли, как Бог сделал все для нас общим?  Если же допустил иным быть в бедности, то и это для облегчения богатых, чтобы они, подавая милостыню, могли освободиться от грехов. А ты и в этом отношении стал жесток и бесчеловечен. Отсюда видно, что, если бы и в большем ты имел такую же власть, то совершил бы множество убийств и отказал бы всем и в свете, и в жизни. Чтобы этого не случилось, (Бог) в богатстве положил предел твоей ненасытности. Если вам больно слышать это, то тем больнее мне видеть это на деле. Доколе ты богат, а тот беден? До вечера —  не далее. Жизнь так коротка и все уже при дверях, так что на все нужно смотреть, как на короткий час.

.........Горькое рабство, диавольское владычество! В особенности пагубно то, что находясь, в столь несчастном положении, мы веселы духом, лобызаем свои оковы, и обитая в темнице, исполненной мрака, не желаем выйти на свет, но привязываемся ко злу, и услаждаемся болезнью. Потому-то не можем и освободится и находимся в худшем состоянии, чем те, которые работают в рудниках, потому что подвергаемся трудам и бедствиям, но не пользуемся плодами. Хуже всего то, что, если бы кто и захотел избавить нас от этого тяжкого плена, мы не только не позволяем, но ещё гневаемся и негодуем, и таким образом являемся ничем не лучше безумных, и даже гораздо несчастнее всех их,— потому что не хотим и расстаться со своим безумием. Ужели для того явился ты на свет человек? 

...................Поэтому, хотя бы ты был исполнен бесчисленным множеством грехов, хотя бы ты был нечист,— не убегай от здешнего собрания. Но что же, скажешь ты, если я слушаю, но не исполняю? Не малое это приобретение— признать себя достойным сожаления. Не бесполезен и этот страх; не бесплодна и эта боязнь. Если  только будешь сокрушаться о том, что, слушая, не исполняешь, то непременно придёшь когда-нибудь и к исполнению. Кто беседует с Богом и слушает беседу Божию, тому невозможно не получить никакой пользы. Ведь мы тотчас же поправляем на себе одежду и умываем руки как только хотим взять Библию. Видишь ли, какое благоговение ещё прежде чтения? Если же мы со вниманием  и читать будем, то  приобретем великую пользу.

......Кто из вас, скажите мне, находясь дома, берет в руки христианскую книгу, вникает в её содержание и испытует Писание? Никто не может этого сказать о себе. Шашки и игральные кости можно найти у весьма многих, а книги ни у кого, или у немногих, да и те занимаются ими не более таких, которые вовсе их не имеют, связывая и навсегда отлагая их в шкафы; вся забота у них только о тонкости кожи(на которой написаны книги), о красоте письма, а не о чтении. Да и приобретаются эти книги не для пользы, а для того чтобы выказать этим свое богатствои похвастать. До такой крайности доходит тщеславие! Я не слышу, чтобы кто-ниибудь похвалился тем, что знает содержащееся в книгах, а слышу, как хвалятся тем, что книги их написаны золотыми буквами. Скажи мне, какая от этого польза? Не для того дано Писание, чтобы мы имели его в книгах, но чтобы начертывали его в сердцах наших.  

 .......Для чего же  мы и приведены (в церковь)? Не слышишь ли,что говорит апостол: готови будете присно ко ответу всякому вопрошающему вы словесе о вашем уповании (1 Петр.3,15)? И Павел тоже внушает, говоря: слово Христово да вселяется в вас богатно (Колос.3,16). Что скажут на это люди, которые бессмысленнее трутней? «Благословленна всякая душа простая»; также: иже ходить просто, ходить надеяся(Притч,10,9). Но все зло — оттого, что многие не умеют даже кстати приводить свидетельств Писания. Премудрый в этом месте говорит о неглупом человеке, не о том, который ничего не знает, но о человеке незлобивом, не лукавом, благоразумном. А если бы было иначе, то напрасно было бы сказано: будите мудри яко змия, и цели яко голубие (Матф.10,16). Но для чего нам распространяться об этом, когда это слово ни к чему не ведет? Кроме того, что теперь сказано, мы не делаем и ничего другого, что относится к жизни и деятельности, но во всех отношениях мы — люди жалкие и достойные осмеяния. Обвинять друг друга мы всегда готовы, а исправлять то, в чем сами виновны и поддлежим обличению, на это мы всегда медленны. Итак, умоляю вас — не ограничиваться только взаимным обвинением. Этого не достаточно для умилостивления Бога. Но постараемся показать во всем перемену на лучшее , чтобы пожить во славу Божию, и самим будущею славой, которой и да сможем достигнуть все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

.............Настоящая жизнь есть  обширное море. И как в мореразличные заливы имеют различные бури, например, Эгейское море опасно по причине ветров, Этрурский пролив — по причине узкого места, Харибда, близ Ливии — по причине мелей, Пропонтида, у Эвксинского понта — по причине быстроты и стремительности вод, часть моря близ Гадир — по причине пустых, непроходимых и неизвестных мест, и другие части моря опасны по другим причинам, так бывает и в нашей жизни.

Первым морем можно назвать детский возраст, который подвержен многим волнениям по причине неразумия, легкомыслия и непостоянства. Поэтому и приставляем мы к детям воспитателей и учителей, и попечением восполняем недостатки природы, подобно тому, как на море они восполняются искусством кормчего. За этим возрастом следует море юности, где дуют сильные ветры, как на Эгейском море,— потому что тогда усиливается в нас похоть. Этот возраст особенно не способен для исправления, не только потому,что подвержен сильнейшим волнениям, но и потому,что проступки не изобличаются, тогда не бывает уже учителя и воспитателя. Когда же ветры дуют сильнее, а между тем кормчий слаб, и никто не подают помощи, то представь, как опасна буря. Далее наступает возраст мужеский, в котором предстоят человеку дела хохяйственные, жена, брак, деторождение, управление домом и великое множество забот. Тогда же особенно усиливается сребролюбие и зависть. Итак, если мы в каждом возрасте будем терпеть краблекрушение, то как же пройдем мы настоящую жизнь? Как избежим будущего наказания? 

Если в первом возрасте не научимся ничему разумному, в юности не будем жить воздержано, сделавшись мужами не победим сребролюбие, то придя в старость, как бы на некоторое дно корабля, и ослабив ладью души всеми этими язвами, по разрушении досок ладьи, достигнем пристани с множеством сора вместо духовных сокровищ, и возбудим в диаволе смех, а себе причиним плач и доставим нестерпимые мучения.

...............Представим себе, что кто-нибудь, имея жену и детей, ведёт жизнь совершенную; пусть будет у него много и случаев получить вред; пусть обладает он громадными богатствами, властью, множеством друзей, наслаждается почестями, и однако ведёт жизнь совершенную(это должно прибавить), — и представим,что его постигают бедствия. Пусть, например, какой-нибудь злой человек причинил ущерб его имуществу; но что это значит для того, кто ни во что вменяет имение? Пусть убил детей его: но что  это значит для того, кто уверен в воскресении мертвых? Пусть умертвил жену его: но что значит это для того кто научился не плакать о умерших? Пусть обесчестил его: но что это значит это для того, кто  все настоящее представляет цветом травным? Пусть изранил он, если хочешь, даже тело его, и ввергнул его в темницу: но что и это значит для того кто знает, что аще и внешний наш человек тлеет, но внутренний обновляется(2.Кор.4,16), и что скорбь соделывает искусство(Римл.5,3)? Я уверен, что такой человек не потерпит никакого вреда, а напротив, как перед этим объяснено, получит пользу: он обновится и сделается искусным.

 .....Итак, когда язык твой будет подобен языку Христову, и уста твои будут как уста Отца, и когда ты соделаешься храмом Духа Святого, то какая честь может сравнится с этой? Не так бы блистали уста твои, если бы они были из золота и драгоценных камней, как они блистают, будучи украшены скромностью. В самом деле, что может быть приятнее уст, не знающих обиды, а ревнующих о благословлении? Если же ты не можешь благословлять проклинающего, по крайней мере молчи, и поступай так до тех пор, пока, при должном старании и постепенных успехах, не достигнешь этого и не приобретешь уста, о которых мы сказали.

4.Не почитай этих слов дерзкими. Господь человеколюбив, и дар этот есть дар благости Его. А вот что дерзко: иметь уста,подобные дьявольским, и обладать языком, подобным языку злого духа, особенно тому, кто учавствует в столь высоких таинствах и приобщается самой плоти Господней.

.........Фарисеи, будучи заражены тщеславием и преданы этой ужасной страсти, не получили от Его беседы никакой пользы. И в самом деле, страсть эта ужасная и многоглавая. Увлеченные ею, одни стремятся к богатству, другие к власти, иные могуществу. Распростирая власть свою далее, она обращает в себе в пищу и милостыню, и пост, и молитвы, и дар учения, да много ещё и других глав у этого зверя. Впрочем, нисколько не  удивительно, когда люди гордятся своим богатством и властью; но то странно и достойно оплакивания, когда они самый пост и молитву обращают в предмет своего тщеславия. Но чтобы, в свою очередь, не останавливаться здесь только на одних упреках, мы укажем и способ, как избегать этой страсти. С кого же прежде всего начать нам?

 С тех ли,кто тщеславится богатством, или одеждой, или властью, или даром учения, или крепостью телесной, или искусством, или красотой, или нарядами, или жестокостью, или человеколюбием и милостыней, или пороками, или смертью, или рапоряжениями, долженствующими совершиться после их смерти? Страсть эта, как я сказал, многоразличным образом опутывает нас, и простирается даже за пределы нашей жизни. 

Пища у них самая лучшая: они питаются не вареными мясами бессловесных животных, но словом Божиим, сладчайшим паче меда и сота (Псал.18,11). Это чудный мед и гораздо лучше того,которым некогда в пустыне питался Иоанн. Не дикие пчелы, садясь на цветы, собирают этот мед, и не росу переварив в себе кладут в улья; но приготовляет его благодать Духа Святого и, вместо сотов, ульев и дупла, полагает в души святых, так что желающий всегда безопасно может вкушать его. Подражая этим пчелам, и они облетают соты священных книг, черпая в них великое удовольствие. Но если хочешь знать трапезу их, то подойди поближе, и ты увидишь, что отрыгаемое ими все сладко, приятно, исполнено духовным благоуханием. Уста их не могут произнести ни одного дурного слова и ни одной шуточного или грубого, но каждое достойно неба. Тот не погрешит, кто сравнит уста людей, бегающих по рынкам и жадно гоняющихся за житейским, со стоками нечистот, а уста монахов  с источниками, текущими медом и бьющих чистыми ключами.......

......... Однако же продолжим наше сравнение и рассмотрим, какое удовольствие доставляет нам то и  другое пение, то и другое зрелище, — и мы увидим, что в первом случае оно продолжается только до вечера, пока зритель сидит в  театре, а после язвит его больнее всякого жала; полученное же в монастыре удовольствие непрестанно сохраняет свою силу в душах зрителей, — навсегда остается в их мыслях и образ виденных ими мужей, и приятность места, и простота жизни, и чистота общества, и сладость прекрасного духового пения. Вот почему те, которые всегда наслаждаются этим тихим пристанищем, бегают уже людского шума, как бы какой- нибудь бури. И не только во время своих песнопений и молитв, но и когда сидят за книгами, монахи доставляют зрителям приятное зрелище. После того, как кончится пение, один берёт Исаию, и с ним беседует; другой беседует с апостолами; третий читает книги других писателей и любомудрствует о Боге, о мире, о предметах видимых и невидимых, чувственных и духовных, о ничтожности жизни настоящей и о величии жизни будущей.

........ Не говори мне о редких случаях, что некоторые и без поста изгоняли бесов. Хотя и рассказывают про некоторых, что они и без поста изгоняли бесов, однако быть не может, чтобы человек, живущий среди утех, избавился от такого недуга: нет страждущий таким недугом имеет особенную нужду в посте.

Ты скажешь: если вера нужна, для чего же ещё нужен пост? Для того, что кроме веры пост много предает крепости, он научает великому любомудрию, человека делает ангелом, и укрепляет противу сил бестелесных. Впрочем не сам по себе;— нужна ещё и молитва, и она должна предшествовать. И смотри, какие блага происходят от этих двух добродетелей. Тот кто молится, как должно, и притом постится, немного требует; а кто требует немного, тот не будет сребролюбив; а кто не сребролюбив, тот любит подавать и милостыню. Кто постится, тот становится лекгим и окрыляется, и с бодрым духом молится, угашает злые похоти, умилостивляет Бога и смиряет надменный свой дух. Потомы-то и апостолы всегда почти поститилсь. Кто молится с постом, тот имеет два крыла, легче самого ветра. Таковой не дремлет, не говорит много, не зевает и не расслабевает на молитве,как то со многогими бывает, но он быстрее огня и выше земли; потому-то таковой особенно является врагом и ратоборцем против демонов, так как нет сильнее человека, искренно молящегося. Если жена могла преклонить жестокого начальника, который ни Бога не боялся, ни людей не стыдился,— то тем более может преклонить Бога тот, кто непрестанно предстоит перед Ним, укрощает чрево и отвергает утехи. Если слабо у тебя тело, чтобы поститься бесепрестанно, то не слабо для молитвы и для пренебрежения удовольствиями чрева. Если ты не можешь поститься, то, по крайней мере можешь не роскошествовать, — а и это немаловажно и недалеко от пощения, и может укротить неистовоство диавола. Подлинно, ничто так не любезно диаволу, как роскоши и пьянство — источник и мать всех зол. Этим путем диавол ввергнул некогда  израильтян в идолопоклонство, этим возжог содомлян на беззаконные похоти. Сие есть, говорит Писание, беззаконие Содомлян, в гордости,в сытости и в изобилии сластолюбствовати(Иезек.16,49). Тем же путем он и многих других погубил и предал геене. В самом деле, какого зла не производит роскошь? Она делает людей свиньями, и хуже свиней. Свинья воляется в грязи и питается калом, а сластолюбивый человек приготовляет себе стол отвратительнейший, придумывая непозволенные связи беззаконную любовь. Такой не мало не различается от бесноватого: он такжк бесстыдствует и неистовствует. О бесноватом мы по крайней мере жалеем, а от этого отвращаемся и ненавидим. А почему? Потому что он произвольно неистовствует, и обращает и рот свой, и глаза, и ноздри, и все вообще в проводники смрада и нечистоты. Если же взглянуть внутрь такого человека, то увидим,что душа в нем застыла и оцепенела, как бы среди зимы и мороза, и уже не может подать никакой помощи ладье, по причине чрезмерной непогоды. Стыдно мне говорить, как много страждут от сластолюбия и мужчины, и женщины. Это я оставляю на их совести,которая точнее знает все. Что отвратительнее пьяной женщины, качающейся туда и сюда? Чем немощнее сосуд, тем жесточе крушение. Свободная ли то будет, жена, или раба,—  свободная бесчеститсебя среди рабов, и таким образом делают то, что дар Божии хулятся несмысленными. Я слышу как многие, когда встречаются такие случаи, говорят: будь проклято вино! О глупость; о безумие! Другие грешат, а ты порицаешь дар Божий. Что за сумасбродство? Ужели вино,— о человек,— причиной такого зла? Нет,— не вино, а невоздержание тех, которые злоупотребляют вином. Итак лучше скажи: исчезни пьянство, погибни роскошь! А если скажешь: пропади вино, то можешь вслед затем сказать: пропади железо,— потому что есть человекоубийцы; пропади ночь,— потому что есть воры; пропади, свет, — потому что есть клеветники; да погибнут жены,— потому что, есть блудницы. Таким образом ты все захочешь истребить.

5. Но ты не поступай так,— это сатанинский грех.

.......Так и ты почитай Его, той честью, какую сам он заповедывал, то есть, истощай богатство свое на бедных. Богу нужны не золотые сосуды, а золотые души.

4.Говоря это,не запрещаю делать дорогие вклады: требую только, чтобы вы,  вместе с вкладами и даже прежде них, творили милостыню. Там один только приносящий получает пользу; а здесь и приемлющий. Там дар бывает иногда поводом к тщеславию; а здесь все делается по одному милосердию и человеколюбию. Что пользы если трапеза Христова полна золотых сосудов, а сам Христос томиться голодом? Сперва, напитай Его алчущего, и тогда уже употреби остальное на украшение трпаезы Его. Ты делаешь золотую чашу, и не даешьчашы  воды студеной. Что в том пользы? Делаешь для трапезы златотканные покровы, а Христу не даешь и нужного для прикрытия. Какой плод от того? Скажи, мне: если ты увидишь человека, не имеющего у себя необходимой пищи, и вместо того, чтобы утолить его голод, обложишь только стол серебром, поблагодарит ли он тебя за это, или, скорее, огорчится? Еще : ты видишь человека, покрытого рубищем и окостеневшего от холода, и вместо того, чтобы дать ему одежду, ставишь золотые столбы, говоря, что делаешь это в честь его: не скажет ли он, что ты над ним насмехаешься, и не почтет ли это крайней обидой? То же представь о Христе, когда Он, как бесприютный странник, ходит и просит крова, а ты, вместо того, чтобы принять Его, украшаешь пол, стены, верхи столбов, привязываешь к столбам серебрянные цепи, а на Христа, связанного в темнице, и взглянуть не хочешь. Говоря это, не запрещаю и в том быть щедрым, но советую также не  оставлять другого, или даже предпочитать последнее. 

..........Поникши к земле, идет юноша, котрому надлежало бы мудрствовать о небесном; тщеславится своими сапогами более, чем какой- нибудь важной заслугой; едва ступает по торжищу, сам себе причиняя напрасные печали и огорчения,— боясь, как бы в ненастье не замарать сапоги грязью, а в летнее не запылить. Что скажешь на это человек?  Такой роскошью ты всю душу свою поверг во прах, и беспечно смотря на то, что она пресмыкается по земле, так много заботишься о сапогах! Подумай, для чего они употребляются, и устыдись того мнения , какое о них имеешь. Сапоги сделаны для того, чтобы попирать грязь, навоз и всяческую нечистоту на полу. Если для тебя это не сносно, возьми повесь их на шею, или положи на голову. 

 ..........Но ты хочешь быть судьей? Есть такое судилище, которое и тебе предоставлено, и может принести большую пользу, не подвергая себя ни малейшему осуждению. Посади в совести своей судьей разум, и поставь перед его судилищем все свои беззакония, исследуй все грехи души твоей, потребуй от неё со всей строгостью подробного отчёта и скажи ей: зачем ты отваживалась делать то  и то? А если она будет уклоняться и разбирать дела других, скажи ей: не за чужие грехи я сужу тебя, не за них должна ты отвечать,— что тебе до того, что худ такой-то? Ты зачем согрешила в том-то и в том-то? Отвечай; не показывай на других, смотри на свои дела, а не на чужие. Таким образом, вводи её, как можно чаще, в этот подвиг. Потом, когда ей уже нечего будет сказать, и она начнет укрываться от суда, уязвляй её, поражай её, как рабу кичливую и любодейную. Каждый день открывай для неё это судилище, представляй ей реку огненную, червя ядоносного и другие мучения; не попускай ей продолжать связь с дьяволом и не принимай от неё таких бесстыдных оправданий:  он приходит ко мне, он устрояет мне оковы, он искушает меня! Но скажи ей: если ты сама не захочешь, все это будет тщетно. А если она заговорит: но я сплетена телом, облечена плотью, живу в мире, пришельствую на земле,— скажи ей: все это один лицемерный предлог и пустые отговорки! Вот и этот святой облечён был плотью, и этот жил в мире и пришельствовал на земле, и однако ж они вели жизнь достославную; да и ты сама, когда делаешь добро, делаешь это, будучи обложен плотью. Пусть ей и больно это слышать, ты не переставай её наказывать: не бойся, не умрет она от твоих ударов; напртив ты избавишь её от смерти. А если бы она сказала: вот такой-то раздражил меня, ты отвечай ей: можно тебе и не раздражаться, потому что нередко ты удерживала себя от гнева.  Также,, если бы она сказала, красота такой-то женщины воспламенила меня, ты представь ей: но ведь ты могла воздержать себя. Приведи ей примеры победивших плоть; укажи на пример первой жены, которая хотя и говорила: змий прелсти мя(Быт,3,13) но этим не избавилась от обвинения.

4. Когда ты будешь производить такое испытание совести, в это время не допускай к себе никого, пусть никто не тревоэит тебя; но как судьи обыкновенно сидят за завесями, когда судят о делах, так и ты, вместо завес, огради себя безмолвием и избери благоприятное тому время и место. Займись этим судом когда поужинав встанешь из-за стола, и пойдешь спать. вот время для тебя самое удобное; а местом твоим будут— постель и спальня.

..........Многие, ведь, из тех,, которые по- видимому, живут, ничем не различаются от мертвых, когда живут во зле; вернее— они даже хуже мертвецов.Умерый свободнися от греха (Римл.6,7), говорит апостол. А тот, кто живет во зле, служит греху. Не говори мне, что он не сьедается червями, не лежит во гробе, не закрыл глаза и не обвит пеленами. Он большие претерпевает мучения, нежели умерший, не потому, чтобы черви съедали его, но потому, что страсти душевные терзают его лютее зверей. А если у него открыты глаза, то и это опять гораздо хуже того, как если бы они были закрыты. Глаза умершего ничего не видят худого; а этот, имея открытые глаза, подвергает себя бесчисленным болезням. Тот лежит во гробе ничего не чувствуя; а этот заключён во гробе бесчисленных болезней. Но ты не видишь гниения его тела? Что же? Душа его ещё прежде тела растлела, подвергается большему гниению. Тот смердит десять дней, а этот всю жизнь дышет зловонием, имея уста хуже всяких нечистых мест,— так что они различаются между собой только тем, что один подвергается только естественному  тлению, а другой к нему присоединяет ещё гниение, происходящее от нечестивой жизни, ежедневно вымышляя для себя бесчиленные причины растления.