Александра Федоровна: интересы, вкусы, внешность



В 1960 г. Ольга Александровна так говорила об Александре Федоровне: "Из всех нас, Романовых, Аликс наиболее часто была объектом клеветы. С навешанными на нее ярлыками она так и вошла в историю. Я уже не в состоянии читать всю ложь и все гнусные измышления, которые написаны про нее".




Прошло немало времени, но положение качественно почти не изменилось. Возникшие много времени назад отрицательные характеристики, изображающие в самом негативном свете Николая II, а особенно все это касалось Александру Федоровну. Некоторые авторы ей приписывают просто демонические черты и даже утверждают, что эта женщина изменила ход современной истории. Жизнь и внутренний мир последней Императрицы фактически никем беспристрастно не изучался. Лишь можно было читать цепь разнузданных бесконечных сплетен и умозаключений многих авторов из своей головы, ничего не имеющих общего с истинным миром Александры Федоровны. Даже внешность Аликс, как и память о ней, подвергнута отрицательным характеристикам. Вот, что можно прочитать из воспоминаний министра Н.К. Гире, когда он первый раз увидел Принцессу на балу в Зимнем дворце 29 января: " Алиса Гессенская некрасива, лицо красное и даже под бровями». Другой сподвижник Министра рассказывал всем и каждому, что у Алисы «походка неграциозная, средняя часть корпуса слишком выдаётся».

Конечно, это была неправда. Сохранившиеся изображения той поры свидетельствуют о несомненной красоте юной Принцессы, но люди видели то, что хотели видеть. В истории жизни Александры Фёдоровны с этой своеобразной зрительной и умственной аберрацией восприятия приходится сталкиваться постоянно. Потом, когда Принцесса станет Царицей и начнёт олицетворять собой монархическую систему, то появятся уже и непримиримо-враждебные «эксперты», которые начнут измышлять небылицы не только касательно Её внешности, но Её духовного мира, умственных способностей и даже психического состояния. Столичный бомонд придирчиво рассматривал молодую девушку, которая могла стать супругой их будущего Монарха. Министр В.Н. Ламздорф, зафиксировал в своём дневнике мнение света: «Её находят менее красивой, чем её сестра Елизавета, но у Неё более умное и более выразительное лицо, приятная и приветственная улыбка. В значительной степени англичанка, Она много говорит по-английски, особенно с сестрой.


Впрочем, сохранились и совершенно иные отзывы об Александре Федоровне, которые принадлежат людям объективным, сумевшим увидеть в молодой царице не только заурядное лицо маленькой немецкой принцессы. Великий князь Гавриил Константинович в мемуарах так писал о необыкновенной при­влекательности молодой Александры Федоровны: «Она была писаная красавица, высокого роста, она держала голову немного вбок. В ее улыбке было что-то грустное. Она была очень величественная, очень породистая. Редко можно встретить такую красивую и вместе с тем такую породистую женщину, с такими изящными манерами». Но таких глубоких и внимательных наблюдателей, как Гавриил Константинович, среди обитателей петербургского света оказалось немного.





Вот еще одно воспоминание о внешности Александры Федоровны, принадлежит флигель-адъютанту С.С. Фабрицкому: "Она была в полном смысле слова красавицей, в которой соединялось все: царственная осанка, правильные черты лица, большой рост, правильная фигура, изящная походка, грация, большой ум, огромная начитанность и образованность, талант к искусствам, прекрасная память, сердечная доброта и т.п. Но у нее не было искусства очаровывать, не было умения и желания нравиться толпе.

Также как и Государь, Императрица была очень застенчива, не любила парадных приемов, балов, раутов и т.п. Застенчивость сказывалась на каждом шагу, а в особенности во время торжественных или прадных приемов. Наружно это выражалось каким то особенным выражением лица. Получалось со стороны впечатление, что Императрица в это время переживала нечто мучительное. Поэтому у многих, кто не знал близко Ее Величества, составлялось впечатление о ней как о женщине нелюбезной и неласковой".

Интересные воспоминания об облике Александры Федоровны в день их первой встречи оставила в своих воспоминаниях Лили Ден (подруга Императрицы): "Среди густой зелени неторопливым шагом выступала высокая стройная женщина. Это была Императрица! Сердце у меня забилось, я с восхищением смотрела на нее. Я даже не представляла себе, что она настолько прекрасна. Никогда не забуду ее красоту, открывающуюся мне в то июльское утро, хотя гораздо глубже в мою память врезался образ Государыни, вынесшей множество невзгод и страданий, - трогательный и святой образ. С милой улыбкой, глядя на нас с такой лаской, Императрица проронила: "Садитесь, прошу Вас". Моей нервозности как не бывало. Мне даже показалось, что Императрица сама стесняется. Но, как я узнала впоследствии, Государыне, как и ее кузине, Герцогине Файфской, свойственна была застенчивость в присутствии незнакомых лиц. Однако в Петрограде светская чернь в излишней застенчивости Александры Федоровны усматривала немецкую заносчивость. То же вслед за клеветниками, говорили и даже некоторые английские авторы."

Императрица, выросшая в одной из самых консервативных монарших семей Европы, она до последних дней оставалась верна ее жестким правилам. "Во многих отношениях Государыня была викторианкой, - писала Лили Ден. - Вместе с бабушкой (королевой Викторией) она разделяла приверженность закону и порядку, верность семейному долгу, неприязнь ко всему "модерновому". Свойственна была ей и расчетливость Кобургов, которая так раздражала светскую чернь".

Царица предпочитала скромные пастельные тона, прекрасно подходившие тону ее мраморного точеного лица и всей ее статной и собранной фигуре. Излюбленными оттенками были белый, кремовый, шафрановый, нежно-голубой, бледно-фисташковый, сиреневый, светло-розовый, а также лиловый, доминировавший в ее гостиной.

Весьма сдержанно она относилась к модным новинкам. Терпеть не могла фривольные шмиз а ' la directoire с завышенной линией талии и слишком смелым декольте. Императрица не видела смысла в "хромающих" юбках, придуманных диктатором моды французом Полем Пуаре. Она считала неприемлемым экзотический гаремный стиль, не понимала, как дамы могут носить пестрые платья-халаты в китайском вкусе.

Царица предпочитая строгие и слегка консервативные платья с красиво ниспадающими складками, визуально удлинявшими ее фигуру. В них она выглядела элегантно и даже монументально. Своим пристрастием к строгим туалетам она нередко вызывала возмущение у вдовствующей императрицы Марии Федоровны, известной любительницы многоцветья и рюшей. Ольга Александровна так писала об этом: "«Мама нравились броские, с отделкой платья, причем определенных цветов. Она никогда не учитывала вкусы самой Алики (как ее называла сестра Николая II), — Зачастую Мама заказывала платья, но Алики их не носила. Она прекрасно понимала, что ей идут платья строгого покроя...

Во время Высочайших выходов Александра Федоровна надевала парадные, но не слишком роскошные и броские наряды. В особо торжественные дни она облачалась в традиционное придворное "русское" платье, прозванное "императорскими доспехами" за тяжесть и неудобство. В нем она присутствовала на торжествах по случаю 300-летия дома Романовых. Фрейлина Анна Вырубова сообщала: "Несмотря на усталость, Государыня была поразительно красива в своем голубом бархатном русском платье, с высоким кокошником и фатой, осыпанном жемчугами и бриллиантами; на ней была голубая Андреевская лента".




Помимо парадных платьев в гардеробе Императрицы хранились формы тех полков, шефом которых она была. Мундиры ей, бесспорно, шли. В домашней обстановке царица носила удобные, красивые, но недорогие вещи, чрезвычайно простое, скромное белье из тонкого полотна с незатейливыми, но искусными вышивками. Императрица старалась обходиться без помощи слуг. По утрам самостоятельно принимала ванну, прибирала волосы, сидя перед зеркалом, убирала комнату, штопала и вязала как профессиональная мастерица. В дневных нарядах также ощущалось влияние сдержанного расчетливого викторианства. Царица предпочитала белые хлопковые или шерстяные платья, ансамбли из строгой блузы и юбки, а также чайные платья для традиционного "файф -о - клок". Лили Ден оставила описание одного из подобных нарядов:

"Государыня была одета в белое. Шляпка была драпирована белой вуалеткой. У нее было белое нежное лицо, но, когда она волновалась, щеки ее покрывались бледно-розовым румянцем. Рыжевато-золотистые волосы, синие глаза, наполненные печалью. Гибкий, тонкий, как тростинка стан. На шее великолепное жемчужное ожерелье. При каждом движении головы в бриллиантах ее серег вспыхивали разноцветные искры. На руке простой перстенек с эмблемой свастики - излюбленным ее символом возрождения, - с которой впоследствии было связано множество всяких домыслов и предположений, будто Императрица была склонна к оккультизму. Эти неуемные люди просто не понимали, что на самом деле значила для нее эта эмблема".




В холодное время Александра Федоровна надевала шерстяные и бархатные платья с небольшим количеством ювелирных украшений. "Императрица тогда была в ожидании наследника (имеется ввиду февраль 1904 г.), - писала А.Вырубова. - Помню ее высокую фигуру в темном бархатном платье, опушенным мехом, скрадывающем ее полноту, и длинном жемчужном ожерелье."

Хоть Императрица и считала каждую копейку, любила экономить даже на собственном гардеробе, но пользовалась услугами самых дорогих именитых закройщиц. Неприлично дорого стоили наряды у мадам Бризак, но отказаться от услуг этой ловкой, хитрой и талантливой мастерицы Александра Федоровна была не в силах. Среди других салонов-поставщиков Государыни были салон "Мадам Ольга" (принадлежавший Ольге Николаевне Бульбенковой), мастерская дамского портного Павла Ивановича Китаева, располагавшаяся на Невском проспекте д. 68, модная мастерская Надежды Петровны Ломановой-Каютовой в Москве. Также еще одним поставщиком явл. английский дом моды Redfern, клиентами которого были королева Виктория, принцесса Уэльская, королевы Дании и Португалии.

Императрица весьма внимательно подходила и к выбору тканей. В 1902 г. ее верным поставщиком стал купец Василий Иванович Костинский. Его магазин (Б.Конюшенная д.13) предлагал лучший выбор шелковых и шерстяных тканей, а также высококачественную хлопковую пряжу. Купчиха Алиса Александровна Гиссер (Галантерейная торговля И.Труфанова на ул. Гоголя дома с 1 по 9), снабжала Императрицу лучшим бельем, английским и французским, а также драгоценными кружевами, шитыми и плетеными. Меха поставлял купец I гильдии Павел Иванович Лелянов. Шляпки самых разнообразных фасонов, а также искусственные цветы изысканных форм и оттенков приобретали в магазине Матрены Платоновны Поповой на Караванной улице.

У Царицы часто болели ноги, и она могла носить лишь мягкие, легкие туфельки с длинными чуть заостренными носками. Атласной она предпочитала замшевую обувь с золотистого, шафранового оттенков или цвета слоновой кости.

В списке императрицы значатся и два парикмахера - Павел Петрович Пинассо и Генри Генрихович Делькроа. Впрочем, к их услугам Александра Федоровна прибегала в особых случаях, в домашней же обстановке предпочитала укладывать волосы самостоятельно. Лили Ден свидетельствовала: "Ее рыжевато-золотистых волос никогда не касались щипцы для завивки, прическу она предпочитала самую простую и лишь для праздников и важных приемов изменяла своей привычке и позволяла себе более замысловатую."

Императрицу сложно было уличить в чрезмерном внимании к себе. На прически и макияж она тратила минимум времени, не полировала ногтей - маникюр не любили ни она, ни ее муж. Однако Александра Федоровна прекрасно разбиралась в парфюмерии предпочитала тонкие, цветочные ароматы, в том числе запах сирени и ландыша, прекрасно подходившим ее сдержанным, элегантным нарядам. "Ее Величество любила всякие цветы, - вспоминала Лили Ден, - но в особенности лилии, магнолии, глицинии, фрезии и фиалки. Любовь к цветам сродни любви к духам., и Ее Величество не была исключением. Из духов она предпочитала "Белую Розу" парфюмерной фирмы "Аткинсон". Они, по ее словам, были прозрачными, без всякой примеси, и бесконечно ароматными. В качестве туалетной воды она использовала "Вербену".

Из драгоценностей Александра Федоровна более всего любила жемчуг, который украшал ее ожерелья, кольца, броши, серьги. Одним из самых известных ювелиров конца XIX — начала XX века считался «поставщик Его Императорского двора» Карл Фаберже». Изысканные безделушки, рамки для фотографий, столовая посуда, уникальные ювелирные изделия изготовлялись в его мастерской, чтобы стать украшением европейских королевских дворцов, засверкать на вечернем туалете светских львиц, сделаться предметом гордости состоятельных людей. Сама Александра Федоровна любила драгоценности. Она умела их носить, знала, что когда, надлежит надеть, а когда украшать себя драгоценностями не следует . Обладать подобными вещами она стала лишь в России! В детстве и девичестве, кроме скромных колец и брошей, в ее распоряжении ничего не имелось. Однако она никогда не хвасталась стоимостью самих драгоценностей, хотя Ей принадлежали и уникальные ювелирные предметы.




Кроме любимого занятия рукоделия, Государыня любила проводить свободное свое время за чтением. Среди книг императрицы можно встретить многое — от романтических повестей до научных книг и богословских трудов. На ее столе лежали издания по астрономии, философии. Но основным чтением императрицы оставались назидательно-религиозные книги, из которых она старательно выписывала цитаты и целые главы в свою тетрадь. Она бессчетное число раз перечитывает книгу Дж. Р. Миллера «Домостроительство, или Идеальная семейная жизнь», переписывая оттуда некоторые фрагменты: «День свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать все другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Над брачным алтарем, когда соединяются руки и произносятся святые обеты, склоняются ангелы и тихо поют свои песни, а потом они осеняют счастливую пару своими крыльями, когда начинается их совместный жизненный путь...»; «В устройстве дома должен принимать участие каждый член семьи, и самое полное семейное счастье может быть достигнуто, когда все честно выполняют свои обязан­ности», — вряд ли подобные сентенции могли заинтересовать светских дам, совершенно иначе относящихся к семейной жизни и своим обязанностям в ней.

Одной из главных книг для Александры Федоровны всю жизнь оставалась Библия, к которой она возвращалась каждый день. Любопытно, что на столике около ее дивана Священное Писание трогательно соседствовало с другой ее любимой книгой «Происхождением видов» Чарльза Дарвина...

«Алике читает много, главным образом стихи, философские и религиозные произведения — и, на мой взгляд, слишком много, — вспоминал ее брат Эрни, — но у меня не хватало мужества бороться с этим, потому что в ее ближайшем окружении не было никого, кто был достаточно образован, чтобы удержать ее пытливую душу в рациональных рамках».




В детстве Александра, как и все девочки ее круга получила добротное музыкальное образование. Ее учитель музыки, директор Дармаштатской оперы, высоко оценивал музыкальные дарования юной принцессы. Главным инструментом Императрицы было фортепиано. Ее музыкальный вкус выражался в любви к Вагнеру.

Став императрицей, Александра Федоровна не оставила своих занятий музыкой. Более того, после 1905 г. императрица пригласила в Александровский дворец профессиональных педагогов. Она играла дуэты с пианистом профессором Кюндингером, тот приходил к ней каждую неделю на несколько часов. Брала уроки пения у профессора Н.А. Ирецкой из Консерватории. Видимо, эти занятия были связанны с желанием императрицы петь дуэты со своими подросшими дочерьми. Николай II приходил на половину жены послушать, как она и Вырубова в четыре руки играли любимые им Пятую и Шестую симфонии Чайковского. Те, кто слышал игру императрицы, утверждали, что «Ее Величество была великолепной пианисткой и играла с удивительным подъемом».

Александра Федоровна, по словам А.А. Вырубовой, обладала «чудесным контральто». Естественно, бывали и домашние концерты. С императрицей пели дуэтом баронесса Мария Штакельберг (в девичестве Каульбарс), сестры Танеевы, графиня Эмма Фредерикс, а также «госпожа X и госпожа Z — две известные оперные певицы». Однако вскоре эти домашние концерты прекратились. Официальным предлогом стали проблемы с сердцем, они возникли у Александры Федоровны примерно в 1908 г.

Снова обращусь к воспоминаниям С.С. Фабрицкого: "Императрица Александра Федоровна была редко образованной и воспитанной женщиной. По своим знаниям она была ходячей энциклопедией, при этом отлично рисовала, играла, знала рукоделия и владела несколькими языками в совершенстве. Любимый язык после русского, на котором через несколько лет царствования Ее Величество говорила и писала свободно и читала наших классиков, был английский, а затем французский. По немецки во дворце никогда не говорили, хотя Ее Величество владела им в совершенстве. Между собой Государь с Императрицей говорили на английском с исключительной целью, чтобы Его Величество не мог бы забыть этот язык. С детьми сначала долгие годы говорилось только по -русски, а затем по очереди по-английски и по-французски, дабы дать возможность Детям изучить практически эти оба языка".

Использованная литература -

1. Боханов А.Н. "Святая царица". -М.: Вече, 2006. - 304с.

2. Хорошилова О.А. Костюм и мода Российской Империи. Эпоха Николая II. - М.: Этерна, 2012. - 464с.: ил.

3. Зимин И. Взрослый мир императорских резиденций. - М.: Центрполиграф, 2011. - 560 с.

4. Крылов-Толстикович А. "Последняя императрица. Санни - Аликс - Александра. - М.: Рипол Классик, 2006. - 344 с.:илл.

5. Император Николай II. Откровения в подлинных воспоминаниях Свиты Его Величества. - / Сост.В.М. Хрусталев. - М.:АСТ, 2013. - 511 с.nikolaj2.tw1.ru›…aleksandra…fedorovna…vneshnost