Народ сам признает духовенство законным своим учителем. При первой возможности откладывать ежегодно каких-нибудь пять рублей, простолюдин отдает сына своего на обучение священнику или диакону; при меньших средствах он обращается к дьячку; и только в крайней нужде решается обратиться к какому-нибудь отставному солдату, или своему брату-крестьянину — грамотею. Не только в селах, но даже в городах, в самой даже Москве, в домах священнослужителей найдете целые маленькие школы грамотности; крестьяне, мещане, купцы охотно отдают туда детей и охотно при этом платят деньги, несмотря на то, что тут же рядом стоит казенное училище, где учатся совершенно даром и где выучивают даже способом более легким и скорым, чем какой известен простодушному церковнослужителю. Факт был бы невероятен, если бы не был вполне достоверен. Он доказывает, что в народе существует особенное воззрение на грамотность. Грамота для народа есть дело в некоторой степени священное: она есть дверь, отверзаемая к уразумению Божественного писания. 

Никита Петрович Гиляров-Платонов (1824 — 1887)