изучение содержания богослужения есть самая правильная основа православного образования. Образование же, оторванное от этой твердой почвы, не способно нести в себе святоотеческий дух, бессильно передать то целостное восприятие веры, мира и жизни, которое было свойственно подвижникам и учителям Церкви. Но обучение, о котором мы говорим, должно происходить в живой и неразрывной связи с церковной молитвой. Только так можно воспитать хорошего священника, чтеца, певца – и просто христианина, сознательно и преданно любящего свою мать – Святую Церковь. И тогда этот христианин будет в состоянии дать обоснованный, принципиальный ответ в защиту древнего литургического предания Церкви тем, кто обвиняет Православие в консервации якобы «ветхого», «отжившего», «никому не понятного и не нужного».

Теперь – о самой брошюре и изложенном в ней материале. Мне думается, что наиболее эффективно было бы использование ее в качестве пособия для специальных семинарских занятий. Но может она пригодиться и учителю воскресной школы для взрослых, желающих понимать смысл того, что поется или читается в храме, но при этом не имеющих времени «забираться в глубину». Каждый опытный преподаватель знает: чтобы основательно сказать даже малое, надо знать гораздо больше того, что говоришь. Поэтому постоянные отсылки к греческому оригиналу, которые могут показаться загромождающими текст брошюры, – отнюдь не излишни. Всегда можно сократить и упростить материал, в соответствии с задачами, которые ставишь. Зато, если возникнут вопросы по отдельным деталям перевода, у преподавателя будет, на чем основывать свое объяснение.

Как и при изучении канонов Пятидесятницы, так и на этот раз, я постоянно пользовался серией очерков Михаила Скабаллановича «Христианские праздники. Всестороннее освещение каждого из великих праздников со всем его богослужением», 6-я книга которой посвящена празднику Успения Пресвятой Богородицы (Киев, 1916; репринт: Св.-Троицкая Сергиева лавра, 1995). Но я ставил перед собою иную цель, нежели этот известный историк-литургист прошлого века. Моей целью было максимально раскрыть догматическое и художественное содержание самого текста канонов и показать стиль творческой работы их авторов. Мне хотелось также показать, как более древний славянский перевод канонов, который содержится в дораскольных богослужебных книгах, во многих случаях может быть использован для восстановления первоначального греческого текста*. Но изучать само содержание праздника, историю его установления, его литургическое развитие – надо, несомненно, по пособию Скабаллановича. Недавно киевским Православным братством св. Льва Великого предпринято новое издание серии его очерков «Христианские праздники».

И, наконец, несколько мыслей о празднике Успения. Историки и мыслители не раз отмечали, что этот праздник изначально имел у нас на Руси особенное значение. Существовал стойкий многовековый обычай посвящать этому празднику кафедральные соборы. Софийские храмы в Киеве и Новгороде имели своим престольным праздником Успение Пречистой**. По уже сложившейся традиции, Успенскими впоследствии были соборы во Владимире и в Москве, в Рязани, Ростове, Ярославле, Вологде, Великом Устюге – и это далеко не полный список. Успенский Киево-Печерский монастырь был первым центром и рассадником иноческого жития и духовного просвещения. Достаточно уже вспомнить то, что митрополиты, а затем патриархи Московские и всея Руси в наиболее торжественной форме назывались «правящими престол святыя великия соборныя и апостольския Церкве, пречистыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго Ея Успения».

Знакомство со списками храмов Москвы CIC века показывает, что среди них преобладали церкви, посвященные Покрову Пресвятой Богородицы, но и Успенские продолжали занимать одно из первых мест, числом уступая, кажется, только Никольским***. Между тем, Успение и Покров – два праздника, наиболее полно выражающие одну общую идею: всемирного, непрестанного и непобедимого заступничества Богоматери за христианский род.

Характерно, что изображение на иконах обоих празднуемых событий – Успения Владычицы и Ее явления во Влахернском храме, которое вспоминается в праздник Покрова, – имеет принципиальное сходство. В обеих иконных композициях Богородица представляется Центром, вокруг которого собрана вся Церковь – земная, в лице апостолов и других святых, и небесная, в лице ангелов. По своему смыслу, и сам праздник Покрова, учрежденный молодой Русской Церковью в CII веке, может рассматриваться как «продолжение в вечности» праздника Успения. Молитвенно взирая на икону «Покрова», нельзя не вспомнить один из замечательных стихов успенского канона преподобного Козмы Маюмского:

Яко да воздевши руце, исходиши, Всенепорочная, –

руце, имиже Бога носила еси плотию, –

с дерзновением, яко Мати, рече к Рожденному:

                               яже Ми дал еси, во веки сохрани…

Именовать Успение «Богородичной Пасхой» или «второй Пасхой» в русской духовной книжности стали относительно недавно, не раньше конца CIC века, под влиянием традиций Палестины и Афона. Но мы уже знаем, что праздник Успения и связанный с ним праздник Покрова – изначально стали для Русской Церкви глубоко символичными. Было бы, наверное, слишком просто видеть в этом только выражение веры в то, что Русь есть «удел Богородицы» и находится под Ее особым покровительством. Конечно, такое убеждение не могло не перейти к нам от Византии, вместе с ее церковным строем, с ее гимнами, в которых Божию Матерь величали:

Радуйся, Церкви непоколебимый столпе,

                               Радуйся, Царству нерушимая стено…

а себя, обращаясь к Небесной Царице, называли: «достояние Твое», «град Твой», «людие Твои». Но не содержится ли в выборе нашими предками именно Успения и Покрова – еще какое-то знамение? Не скрыт ли здесь окончательный смысл истории Руси, ее Церкви и Царства, который в полноте проявится в ее грядущих судьбах?

Дай, Господи, нам, служителям Твоим на Русской земле, познание Твоей воли, – как о нас самих, так и о всем нашего Отечестве, – дай нам разум истинный, чтобы разуметь «знамения времен» (Мф. 16, 3) и не оказаться во «время посещения» (Лк. 19, 44) недостойными и неготовыми. Ища, всегда и повсюду, прежде всего, «Царства Божия и правды Его» (Мф. 6, 33), будем непрестанно утверждать и просвещать свои души благочестием, по сказанному Апостолом: «Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословиями и песнями духовными, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» (Кол. 3, 16). А Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и Ее верных служителей, наших учителей, – святых песнотворцев, обогативших Церковь запечатленными в гимнах возвышенными созерцаниями, – будем просить не оставлять нас, недостойных, своею молитвою.

Выражаю глубокую благодарность инокине Нине (Ларионовой) за важные и ценные замечания, а Сергею Леонидовичу Лещеву и Антону Викторовичу Хрусталеву – за прекрасное художественное оформление этой работы.

Священноинок Симеон.

__________________________________________________________________________

Текст канонов приводится согласно старопечатным изданиям: Минея служебная на август (Москва, 1646) и Минея праздничная (Москва, 1650). Нами были использованы также современная греческая Минея (неизвестного года издания) и сербская Минея праздничная издания Божидара Вуковича (Венеция, 1538). Текст ирмосов, для удобства читателей, знакомых со знаменным пением, заимствован из наречных певческих книг гуслицкого извода. В древности текст разделяли не только по смысловым единицам, но иногда и по структуре распева или погласицы. Поэтому в нашем издании, которое не предназначено для богослужебного использования, а имеет лишь справочный характер, для лучшего уяснения смысла, в ряде случаев изменена расстановка знаков препинания, а иногда вводятся знаки, которые не применялись в древнерусских книгах (тире, восклицательный знак и др.).        

  Параллельные места из проповедей Дамаскина на праздник Успения приводятся по изданию: Творения прп. Иоанна Дамаскина. Христологические и полемические трактаты, слова на богородичные праздники. Пер. и комментарии свящ. Максима Козлова, Д. Е. Афиногенова. М., Мартис, 1997 (серия «Святоотеческое наследие»). 

Каноны празднику Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

с переводом и комментарием.

Тропарь. Глас 1.

В рожестве девство сохранила еси, и во успении мира не остави, Богородице: престави бо ся к животу, Мати сущи Живота, и молитвами Твоими избавляеши от смерти душа наша.

Кто является автором тропаря празднику Успения, доподлинно неизвестно. Сохранившийся в древней грузинской рукописи устав иерусалимских церквей 7 века свидетельствует о том, что в то время  рассматриваемый нами тропарь не был еще известен, а в употреблении были другие, впоследствии оставленные и забытые. Первое упоминание о пении на праздничной службе тропаря «В рожестве девство сохранила еси» содержится в уставе константинопольского храма Св. Софии 9 века. О канонах в этом уставе речи еще нет. И вообще наследие палестинских песнописцев (которые и явились творцами такого жанра церковной поэзии, как канон) в храмах столицы Византии привилось далеко не скоро. Этот тропарь не принадлежит перу Дамаскина († около 777 г.) или Козмы, а сочинен, возможно, раньше их времени. Но своей главной мыслью он перекликается со словами проповеди прп. Иоанна Дамаскина на Успение Божией Матери:

«У Той, у Которой после рождения девство пребыло нерушимым, и тело по преставлении сохранилось невредимым; и оно переходит к лучшей и божественной жизни, которая уже не пресекается смертью, но пребывает в бесконечные веки веков.

Ибо как всесиятельное, многосветлое солнце, когда ненадолго скрывается телом луны, кажется, как бы пропадает, омрачается и вместо света восприемлет мрак, однако само по себе оно не лишается присущего ему света, ибо имеет в себе самом вечно текущий источник света, как установил создавший его Бог, – так и Ты, неиссякающий источник истинного Света, неисчерпаемая сокровищница Того, Кто есть сама Жизнь, обильно бьющий ключ благословения, причина и подательница всех благ, хотя на некоторое время покрываешься телесной смертью, однако щедро изливаешь на нас  непрерывные, чистые и неиссякающие потоки беспредельного света, бессмертной жизни и истинного блаженства, реки благодати, источники исцелений, вечное благословение» (1-е Слово на Успение, 10).  

…И во успении мира не остави. – В греческом оригинале нет союза «и». Но он введен в перевод, конечно, сознательно, – чтобы чтецу-славянину была отчетливей видна параллель, которую автор тропаря проводит между Рождеством и Успением. В обоих событиях Пресвятая Богородица превзошла законы естества. Как рождение Ею Божественного Младенца не нарушило Ее девства, – столь же чудесно и несказанно, отошедши на небеса, Мария не оставила мир без Своего молитвенного заступления.

Не остави – не оставила, не покинула.

Престави бо ся к животу – ибо Ты перешла к жизни. Имеется в виду жизнь вечная, которая уже никогда не оборвется смертью.

Мати сущи Живота. – В Евангелии и в посланиях св. ап. Иоанна Богослова Господь Исус Христос многократно называется «Жизнью»; Иоанн, 1, 4; 14, 6; 1-е Иоанна, 1, 2; 5, 20 и др.). «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Иоанн,  11, 25). «Ибо, как Отец имеет жизнь в Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Себе» (Иоанн, 5, 26). При том, что все создания, – ангелы, люди, всякого рода животные, – получают жизнь от Бога, Сын Божий, вместе с Отцом и со Святым Духом, есть Сам Податель жизни. Верующим же в Него Он подает еще и несравненно превосходнейший дар – вечную блаженную жизнь во царствии Своем. Поэтому Его Матерь достойно и праведно именуется Матерью Жизни.

Избавляеши от смерти душа наша. – Могут спросить: почему молитвам Богородицы здесь усваивается сила избавлять от смерти души людей, если души созданы бессмертными? – Поистине, бывает «смерть душевная»: когда душа человека глубоко погружается во тьму страстей, и навык ко греху становится как бы естественным для умерщвленной, доведенной до нечувствия совести.

Приведем для сравнения слова из псалма 12-го: «Просвети очи мои, да не когда усну в смерть». Свт. Иоанн Златоуст изъясняет их так: «Отгони глубокий сон (совести – С. С.) от меня в грехах моих, уснув которым, я скоро подвергся бы душевной смерти» (Беседа на псалом 12). Подобный пример – в известном древнем сказании о юноше, впадшем в великие грехи, которого возвратил на спасительный путь ап. Иоанн Богослов. На вопрос Иоанна о юноше местный епископ горестно отвечает: «Отрок умер». Иоанн: «Какой смертью он умер? Душевной или телесной?» Епископ: «Душевной. Он стал разбойником...» (Пролог. Месяц сентябрь. 26-й день). Итак, Пресвятая Богородица молится о приведении грешников к покаянию и тем самым спасает их от «душевной смерти».

Возможно и другое понимание этого места, которое не противоречит первому, а, скорее, дополняет его. Речь идет о том, что в книге Откровения Иоанна Богослова называется «смерть вторая».

«Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть, и ад повержены были в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» (Откровение, 20, 13-15).

В рождении Ты сохранила девство, в успении же – не оставила мир, Богородица; ибо Ты перешла к жизни, явившись Матерью Жизни, и молитвами Твоими избавляешь от смерти души наши.