Встреча в конце жизни.
Эта история произошла давно, но перед моими глазами она стоит, как будто это было только вчера. Я расскажу о самых дорогих и любимых моих женщинах: бабушке и маме.
Был один из первых солнечных дней весны, мы с мамой и бабушкой отправились на базар за продуктами. Приобрели почти всё самое необходимое, осталось купить только мясо, поэтому мама предложила нам с бабушкой постоять с сетками и пакетами у входа в мясной павильон и подождать её, а сама ушла за мясом. Мимо нас, щурясь от яркого солнца и греясь в его ласковых лучах, шли нескончаемым потоком покупатели, обременённые, как и мы, сетками, сумками, авоськами. Прошёл пожилой мужчина с чёрным портфелем в руках, окинув нас с бабушкой беглым взглядом. Затем он остановился, повернулся и стал внимательно изучать моё лицо, его губы мелко дрожали. Затем он подошёл к нам и уже глядя на бабушку, спросил робко, с волнением: - Паша?
Бабушка тоже напряжённо вглядывалась в прохожего, затем лицо её мертвенно побледнело, глаза округлились: - Ваня!? Живой?
И они одновременно бросились в объятия друг друга и долго – долго стояли, не отрываясь…
Поведение моей бабушки показалось мне, мягко говоря, странным, стало как – то не по себе и я вошла внутрь павильона. Вскоре подошла мама: - А где бабушка? – забеспокоилась она.
- Там, - махнула я рукой на улицу, - встретила какого – то Ваню.
Когда мы вышли, моя бабуля держала большие ладони дедушки Ивана, прижав их к своей груди, слёзы текли из её синих глаз и каплями скатывались на эти ладони. Бабушкин знакомый тоже плакал, но его глаза источали скупые мужские слёзы, которые терялись в глубоких складах его морщин. Мы с мамой в нерешительности остановились поодаль.
- Я всю жизнь любил и ждал тебя, - тихо и ласково произнёс пожилой человек.
- Я тоже всегда помнила о тебе, любила, молилась о спасении твоей души и просила Господа, чтобы дал тебе хорошую семью, - ответила она.
- Так почему ты тогда не пришла, Параскева – Пятница ты моя?
Не смогла… Не смогла переступить через волю родителей и Бога. Всю ночь простояла у окна в овчинном тулупе с узелком одежды в руках и плакала вот, как сейчас. Просила Бога вразумить и, если есть на то Воля Его Святая, то помочь нам с тобой убежать. Но ноги были словно свинцом налиты, не двигались. Тогда я поняла, что этот побег будет нашим душам в погибель…
Прохожие недоумённо поглядывали на двух влюблённо глядящих друг на друга стариков с мокрыми от слёз лицами. Бабушка нежно поглаживала его руки. К ним подошёл небольшой старичок и, глядя на мужчину, участливо спросил: - Сердце?
- Да, - машинально ответил дедушка Ваня.
- Нитроглицерин дать?
- Нет, нет, спасибо, ничего не надо, уже осмысленно произнёс тот.
Старичок, пожав плечами, отошёл. Только сейчас бабушка заметила нас с мамой, кивком головы позвала к себе.
- Вот, Ванечка, познакомься. Это моя дочка Аннушка. А это – её дочка, моя внучка, - и, глядя на маму добавила:
- А это – мой Ваня. Ну, а всего у нас со Степаном двое детей и пятеро внуков.
- Знаю. Я о тебе, Пашенька всё знаю. А по внучке – то я тебя и узнал, очень похожа на тебя в юности, только вот глаза почему – то не васильковые, а зелёные, - с улыбкой скользил по мне взглядом мужчина:
- Вы все три так похожи…
Мама нарушила затянувшееся молчание: - Мамочка, мы пойдём, а вы пока поговорите. До свидания, Иван Петрович, приходите к нам в гости, обязательно приходите, мама адрес даст, - и мы, собрав все покупки, двинулись в сторону остановки.
- А у тебя, Ванюша, сколько детей и внуков? – слышался сзади бабушкин голос.
- Нет у меня никого. Однолюб – я, Пашенька.
- О – о – о, простонала сквозь рыдания бабушка, - Прости меня, Ванечка.
Я невольно оглянулась, бабушкина голова лежала на его плече, и он гладил её по седым волосам дрожащей рукой. У меня к горлу подступил какой – то комок, на глаза стали наворачиваться слёзы.
- Мам, расскажи мне о них всё, - тихо попросила я, глотая слёзы.
Мамуля молчала.
- Ты сказала, - Иван Петрович, - значит, ты его знаешь, - взглянув на неё, я увидела, что она тоже беззвучно плачет.
- Ну и урожайный же сегодня день на слезы, - пронеслось в моей голове что – то вроде неуместной шутки.
- Да, я знаю о нём по бабушкиным рассказам, а увидела его сегодня впервые, - несколько успокоившись, ответила она мне.
- Когда твоей бабушке было семнадцать лет, а дедушке Ване – двадцать, они дружили, любили друг друга, очень хотели пожениться. Бабушка с твоим дедушкой Степаном жили в соседних домах. У дедушки тоже была любимая девушка Оля, которую он мечтал назвать своей женой. Бабушка была трудолюбивой, много работала по хозяйству, это понравилось дедушкиным родителям, и они заслали к соседям сватов, те не смогли отказать приятелям – соседям. Был назначен день свадьбы. Бабушка плакала и уговаривала отца с матерью не губить её жизнь, отказать сватам, но те были неумолимы. Тогда она сказала, что убежит из дома. После этой угрозы за ней стали следить, а на ночь закрывали в спальне на замок. Её Ванюшка целыми ночами бродил возле их дома, невзирая на крещенские морозы. Лишь в ночь перед свадьбой, когда у них в доме были девичьи посиделки, родители ушли к соседям для уточнения всех нюансов предстоящего церковного венчания и свадьбы, подружка помогла бабушке в это время встретиться с её возлюбленным. Она упала в его объятия, плакала и просила помнить о ней всегда. А он целовал её мокрые солёные глаза и умолял убежать с ним на край света.
- Нельзя, Ванечка, родители проклянут, и Бог проклянёт, не будет у нас счастья тогда, - ответила она.
- Ты меня любишь?
- Да, очень.
- Тогда бежим, не отказывайся от своего счастья. Я буду ждать тебя в конце вашей улицы на лошадях до рассвета. Ведь Степан тебя не любит, он любит Ольгу, просто женится на тебе по воле родителей.
- Ладно, - ответила она решительно, - если Бог даст, то сбегу.
В эту ночь бабушку не заперли, она собрала свои вещи в узелок, но совершить побег не смогла, ноги не слушались её, не шли, а потом, ближе к утру, в комнату зашла её мать, всё поняла и, упав на колени, со слезами прошептала: - Не позорь, дочка…
Утром, когда дедушку Степана и бабушку Пашу тройка лошадей с бубенцами мчала в одну, чудом уцелевшую от погрома коммунистов церковь, все увидели вдоль дороги, вытоптанную ногами в снегу надпись:
- Прощай, Параскева – Пятница моя. Я люблю тебя. Слёзы полились из бабушкиных глаз, застывая на морозе льдинками, не высыхали они и во время Таинства Венчания и во время свадьбы. Иван Петрович после этого исчез, никто о нём ничего не знал несколько десятилетий.
Бабушка возвратилась домой уже под вечер, веки её были сильно припухшими, а глаза – помолодевшими и чистыми. Подойдя к иконе Спасителя, она неспешно перекрестилась и как – то умиротворённо произнесла: - Слава Тебе, Господи, за то, что Ты помог нам встретиться в конце жизни, и я теперь знаю о нём всё. Он любил меня всегда, и эта любовь помогла ему стать большим человеком, со мной он бы этого не достиг. Неисповедимы пути Твои, Господи, всё, что Ты ни делаешь, всё к лучшему. Как хорошо, что Ты не дал мне тогда сбежать…
Он простил меня, с моей души свалился тяжкий груз. Теперь я могу спокойно умереть…

Спасибо,Людмила!

Спасибо !!!

Мурашки по коже...