Для чего же мы учим?

В последнее время приходится часто задавать вопрос «Для чего?». Для чего ты делаешь это? Для чего – то? Для чего необходимо то или это мероприятие? С какой целью? Эти вопросы я задаю в первую очередь для себя. Каждое действие должно иметь свой смысл, должно быть наполнено смыслом. В других своих работах я уже касался этого вопроса, но как-то в общем. Сейчас передо мной стоит задача определить для себя, для чего я учу своих учеников. Определить смысл своей работы. Только после ответа на этот вопрос я смогу решать задачу – чему учить. И только после нахождения этих ответов - как учить. По-другому нельзя. Без нахождения ответа на «Для чего?» любые действия теряют смысл.
Можно задаться целью и для достижения этой цели спланировать, разработать и провести необходимые мероприятия, а можно напридумывать мероприятия, а потом искать объяснения, для чего они нужны. Во всех случаях сначала необходимо определиться с целью, решить, для чего мы это хотим делать, что хотим достичь, и только потом думать, посредством чего и как мы будем ее достигать. Сначала стратегия, потом тактика. Вот с пониманием стратегии у меня и возникли проблемы. А ведь был у меня раньше внутренний смысл своей работы, но в последнее время я стал ощущать некую бессмысленность своих действий, что и заставило меня обратиться к этим раздумьям. Одна из причин внутреннего дискомфорта – система давит, омассовляет. Вдруг осознаешь, что ты просто исполняешь что-то, не задумываясь о полезности и необходимости своих действий. Осознаешь, а это страшно, что именно этого от тебя и хотят – бессмысленного и бездумного исполнения команд и инструкций сверху.
Для чего же, все-таки, мы учим? Для того, чтобы человек смог найти себя в жизни, найти свое счастье, для того, чтобы он смог создать себя, чтобы в нем жило добро, и вокруг себя он распространял бы добро и через это смог бы возродить нашу Россию. Это не набор высоких слов, это цель, ради которой стоит работать. Но, посмотрите, все перечисленное относится не к обучающему, а к воспитующему аспекту образования. Значит, главным в работе учителя является воспитание. Можно сказать, что школа готовит, должна готовить, своих воспитанников для жизни – жизни честной, доброй и радостной. Ведь мы хотим, чтобы дети и внуки наши жили счастливо и в доброй счастливой стране. И некому, некому, кроме системы образования взять на себя миссию взращивания, воспитания людей для строительства, созидания этой счастливой жизни. Учить нужно тому, что воспитывает и готовит к доброй и честной жизни.
Значит, необходимо решать вопросы воспитания ученика в процессе его развития, допустим, в рамках той же самой «Технологии». Здесь же, и тоже поддающиеся только воспитательному воздействию, находятся такие задачи: воспитание любви и уважения к труду, вопросы нравственности, развитие творческих способностей и умения думать. При этом необходимо сделать такой курс, чтобы в нем обеспечить совпадение целей учителя и ученика. Или, правильнее, обеспечить в этом курсе создание, воспитание, рождение у ученика его собственных целей (собственных, но основанных на нравственных законах), потребности самовоспитания и саморазвития. Здесь явное противоречие с сегодняшними принципами, в частности, с таким – якобы, цели должны быть достижимы, а результаты измеримы. Как можно измерить результаты работы по воспитанию? Я не знаю таких методик. Единственно, мерить своей совестью и честностью, своим отношением, а воспитывать необходимо, в первую очередь, самим собой.
Существует другая сторона вопроса «Для чего мы учим?» - это то, для чего мы работаем. Что же собственно мы реализуем в процессе обучения для себя, какие свои цели преследуем? Что нами управляет: потребность в служении или желание самоутверждения, мысли о будущем России или мысли о заработке, желание созидать или желание отбыть время и освободиться, желание пробудить искру Божию или мысли о тупости своих учеников, стремление в себе увидеть причины неуспеваемости или обвинение своих подопечных в лености и нерадении? А из этого вытекает для обдумывания еще один наиважнейший аспект все того же вопроса «Для чего мы учим?» – это наша ответственность и за то, чему мы учим, и за то, для чего учим, и за то, как учим. Ответственность перед будущим России и за само это будущее. Необходимо еще думать и о том, а для чего же учатся наши дети, что они видят в образовании, и формировать, воспитывать у них осознание своего места в жизни, и в том же образовании, и задач собственного образования.
Определяя для себя, для чего мы учим, каждый из нас тем самым определяет и как он учит, свое отношение к своему делу и степень ответственности за него. Не построение учебного процесса, не используемые методики и приемы, а в первую очередь, цель и смысл своей работы в целом. И тогда учеба будет не только ради самой учебы и работа станет не только ради работы.
Следует вполне определенно утверждать, что вопросы воспитания, развития творческих способностей и умения думать можно решать только в процессе созидательной деятельности, и они совершенно не реализуемы в рамках чисто информативных курсов.
Есть еще одно обстоятельство, заставляющее задуматься над теми же вопросами. По экспертной оценке через месяц после выпускных школьных экзаменов остаточные знания составляют пятьдесят процентов, через три месяца – тридцать, через год – десять процентов. Другими словами это можно представить так: один год и один месяц мы учим, а девять лет и девять месяцев мы работаем впустую. Неплохой резерв времени получается. Да, с одной стороны, нам не хватает времени для прохождения программ, а с другой, огромные резервы времени. Есть, над чем задуматься. Конечно, такого быть не должно. Это еще одна причина, заставляющая задуматься о том, чему и как надо учить.
В связи со сказанным можно подумать и о «Технологии», и грядущей профилизации образования. У меня есть отдельно «Размышления о «Технологии», поэтому здесь на ней мы останавливаться не будем. На сегодняшний день в ней, скажем так, не все благополучно. Установка на профилизацию школьного образования, честно говоря, тоже совершенно не понятна. Существует логичное решение вопроса углубления знаний учащихся по отдельным предметам по их желанию при сохранении общего базового объема получаемых знаний. Имеется в виду то, что все учащиеся получают обязательный для всех единый минимальный базовый объем знаний по всем дисциплинам. В процессе обучения они по своему желанию по интересующим их предметам набирают часы элективных курсов, обязательных для посещения, и часы факультативных курсов, свободных для посещения. Таким образом учащиеся могут получить разную степень углубления знаний по предметам. При блочном построении программ этих курсов они, ко всему прочему, смогут избирательно осваивать интересующие их отдельные разделы элективных и факультативных курсов. При сегодняшнем положении дел предусматривается жесткая профилизация классов и школ. Ученик и его родители встают перед выбором: или своя привычная родная школа почти в своем дворе и не совсем подходящий профиль, или как будто бы подходящий профиль, но чужая и расположенная где-то там школа. На лицо явное ущемление в правах. Углубление любого предмета неминуемо будет происходить за счет уменьшения объемов по другим предметам. А если учащемуся потребуется изменить профиль, то это станет для него большой проблемой по причине различия программ. Нет, не о детях думали, когда придумывали эту профилизацию, а решали какие-то другие нам неведомые задачи. Опять те же вопросы «Для чего? С какой целью?». Четкого ответа на них у сегодняшних реформаторов нет.
Вот теперь можно обратиться и к поиску ответа на вопрос «Чему учить?». Легко в этом месте произнести – светлому, доброму, разумному, вечному. Но вот, чтобы - и этому, но поконкретнее бы, пожалуйста. Особые условия накладывают рамки «Технологии», а теперь еще и профилизации, необходимость введения в обучающий процесс воспитательных элементов, необходимость включения элементов развития творчества, развития личности, а также необходимость воспитания патриотизма и любви к нашей России. Конечно некоторые ограничения накладывают материальная база и возможности конкретного учебного заведения, например, моего межшкольного учебного комбината. При решении вопроса, чему и как учить, на первый план выходит кадровый вопрос - уровень подготовленности учителей для решения воспитательных и образовательных задач. Думается, каждому учителю необходимо индивидуально решать, чему и как учить. Но совершенно недопустимо браться за преподавание тех дисциплин, в которых учитель сам не имеет достаточных знаний и практических навыков. Мне известны случаи, когда машинопись преподавали люди, совершенно не умеющие печатать и даже не знающие клавиатуры, когда слесарному делу обучали только теоретически без передачи практических навыков по причине полного отсутствия их у самого учителя. Ни о каком воспитании в процессе такого обучения нельзя даже вести речь, да собственно, и можно ли вообще назвать такой процесс обучением.
Еще раз обозначаем, что для решения воспитательных задач процесс обучения должен быть в первую очередь созидательным, т.е. в результате его должны получиться конкретные материальные предметы труда. Безусловно в первую очередь это может быть только физический труд. Но в такой же степени сказанное относится и ко всем предметам.
Еще один важный момент, который необходимо учитывать при решении вопросов «Для чего? Чему? Как?». Особым и чрезвычайно важным является возраст от четырнадцати до семнадцати лет. Он примечателен тем, что, кроме того, что это возраст очередного кризиса, возраст освоения норм социального общения, возраст формирования идентичности, это еще и возраст, в котором подросток наиболее открыт для коррекционных воздействий, возраст конкретизации всех задач формирования личности. В этом возрасте просто необходимо создание особых условий (подчеркиваем – особых) для осуществления возможности корректирующих и реабилитирующих воздействий. Точнее и правильнее будет сказать, необходимо создание условий, в которых возможно будет наиболее эффективно оказать помощь подростку в его самокоррекции и самореабилитации. Возможности создания таких условий в школе не существует. Школа для подростка уже давно очень привычна, и зачастую именно она является источником и причиной появления всевозможных комплексов, блоков и расстройств. Практически идеальными условиями для реализации возможности коррекции и реабилитации сегодня обладают только межшкольные учебные комбинаты. В этот период наиважнейшим становится трудовое воспитание, т.к. только через него можно решить задачи оказания помощи ученику в решении его личностных задач. Ко всему прочему, это время профессионального самоопределения ученика, помощь в котором можно оказать ему опять же только через трудовое обучение и воспитание. Такие возможности и такие задачи сейчас никто не рассматривает, а, меж тем, это является насущнейшей задачей. Очень упрощенно это можно назвать трудотерапией в особых условиях на чужой территории, что тоже очень важно.
Совершенно определенно то, что ребенку сызмальства необходим физический кропотливый труд. И как ни странно это может звучать, особенно актуальным это является сегодня в век всеобщей компьютеризации, в век интеллектуальных технологий. Уже сейчас совершенно очевидно, что дети получают однобокое деформированное развитие. Они не умеют думать, в массе своей превращаясь в пользователей компьютеров и другой техники, в придатков этой техники, а по сути в бездумных исполнителей, исполнителей чужой воли, но никак не творцов, становясь по жизни рабами.
Черезвычайно важным, даже найважнейшим, в процессе воспитания является воспитание и развитие совестливого, нравственного начала развития личности как ее основы и сдерживание развития пристрастий ЭГО – современной болезни нашего общества – эгоизма, самости, тщеславия, гордости, отрицания служения окружающим людям и жертвенности в отношении с ними.
Пробудить искру Божию, зажечь человека, показать ему смысл и цель жизни – значит наполнить его жизнь радостью – радостью созидания, радостью жизни, радостью служения. Все, что мы делаем, должно быть направлено в первую очередь для достижения именно этого.
Октябрь 2004 года.

И тогда учеба будет не только ради самой учебы и работа станет не только ради работы.
Хорошие слова!