Предмет и содержание социально-педагогической деятельности

Учёт влияния процессов, происходящих в обществе, на воспитание подрастающих поколений в большей или меньшей степени существовал во всех обществах и во все времена. В России традиционно социально-педагогическое направление воспитания осуществлялось семьёй и Церковью, именно они определяли меру и степень воздействия общества на воспитанника. Социальный аспект воспитания в отечественной педагогике рассматривался сквозь призму семейного и религиозного воспитания и, в связи с этим, выделение особой области - социальной педагогики - не представлялось необходимым.

Возникновение социальной педагогики как отрасли научного знания относится ко второй половине ХIХ века. Социокультурные изменения, которые происходили в это время в большинстве стран, отразились и на системе общественного воспитания. Индустриализация способствовала массовым переездам в города традиционно сельского населения, где оно зачастую оказывалось неприспособленным к жизни в новых условиях. В странах Запада и Америке индустриализация породила также процессы массовой миграции в более развитые страны, где и возникала потребность в культивировании определённых ценностей, провозглашаемых или подразумеваемых как национальные. Процессы урбанизации способствовали нарушению многих ценностных устоев. Массовая секуляризация сознания, зачастую связанная и с вышеназванными причинами, а также обусловленная всплеском авторитета естественнонаучного знания, также породила проблему социального воспитания в той сфере, где многие столетия единственным воспитателем являлась Церковь. В таких условиях и зарождается отдельная область педагогической теории и практики - социальная педагогика. Она была призвана к решению тех задач, которые не могла решить традиционная система воспитания. Во-первых, становится актуальной задача воспитания не только детей, но и молодёжи, а также более старших возрастных групп. Во вторых, осознаётся потребность в перевоспитании и помощи в адаптации к новым условиям людям, не вписывающимся в социальную систему или нарушающим установленные в ней нормы.

С самого зарождения социально-педагогической теории на рубеже ХIХ-ХХ веков начинается дискуссия о предмете социальной педагогики. Ряд основоположников социальной педагогики, например, Герман Ноль, Гертруда Боймер, считали предметом её исследования социальную помощь обездоленным детям и профилактику правонарушений несовершеннолетних. Принципиально иначе определял предмет социальной педагогики Пауль Наторп. Он считал, что социальная педагогика исследует проблему интеграции воспитательных сил общества с целью повышения культурного уровня народа. Таким образом, вопрос "что является причиной, а что следствием?" определяет суть дискуссии о социальном воспитании. Если социальная педагогика займётся анализом процессов, происходящих в обществе и оказывающих влияние на воспитание его граждан, то она (социальная педагогика) найдёт причины и сумеет предложить эффективные методы профилактики антисоциального поведения. В этом случае социальный педагог работает в направлении "оздоровления" социального климата, а не исправляет уже совершившиеся искажения в развитии, такие, например, как - брошенные дети, девиантное (нарушающее установленные социальные нормы) поведение и многое другое. Иная позиция в отношении предмета социальной педагогики предполагает деятельность социального педагога в качестве "санитара скорой помощи" - он оказывает помощь больному социальными недугами ребёнку или взрослому - несовершеннолетнему правонарушителю, осиротевшему ребёнку, человеку, ставшему жертвой какого-либо насилия или несчастья, вышедшему из мест заключения, иммигранту, осваивающему новый образ жизни в новой стране, и т.д. И в этом случае социально-педагогическое мастерство должно быть направлено на скорейшее восстановление способности нуждающегося человека к жизни в этом обществе.

Два подхода к определению социально-педагогических проблем и ныне остаются актуальными. Так, ряд учебных пособий по социальной педагогике ("Социальная педагогика" под общ. ред. М.А.Галагузовой, М.,2001; Василькова Ю.В., Василькова Т.А. "Социальная педагогика", М., 1999), знакомя с основами социально-педагогической деятельности, уделяют больше внимания работе социального педагога с детьми, имеющими проблемы в развитии, девиациями (нарушение социальных и моральных норм) и делинкветным (нарушение установленных правовых норм) поведением у детей. В то же время, А.В.Мудрик (Мудрик А.В. "Введение в социальную педагогику", М., 1997), обосновывая методики социального воспитания, рассматривает социально-педагогическую деятельность в более широком аспекте. Следуя традициям не только Пауля Наторпа, но и К.Д.Ушинского, который во введении к своей "Педагогической антропологии…" писал, что важнейшее значение в воспитании играет окружающая воспитанника атмосфера, А.В.Мудрик ставит перед социальным педагогом задачу освоения педагогического потенциала окружающей среды. Для этого исследуется процесс социализации, как основная проблема социальной педагогики. Все факторы становления личности воспитанника, его семья и микросоциум, соседское окружение, общество сверстников, институты воспитания - государственные и общественные, религиозные, страна, в которой он проживает, его этническая принадлежность, все эти факторы влияют на процесс воспитания. И, несомненно, социальный педагог должен не только грамотно анализировать процесс социализации, но и уметь использовать воспитывающий потенциал среды.

Для православного педагога обе представленные позиции о предмете социальной педагогики являются актуальными и взаимодополняющими.

Любая воспитательная концепция основывается на некотором комплексе антропологических представлений. Антропология отвечает на вопросы - что есть человек, какова его физическая, психическая, нравственная сущность, его место в мире и высшее предназначение. В православии воспитание основано на антропологическом подходе, который можно назвать "открытым". Открытость человека к изменениям обуславливает возможность и даже необходимость внешнего воспитательного воздействия на человека с учетом его свободы. Особенность православного воспитания заключается в том, что оценка "внешнего" человека определяется через степень просветленности "внутреннего" человека. В этом и состоит суть православного понимания социально-педагогической деятельности. Помощь человеку в обращении к духовному богатству православия, способствование его введению в литургическую жизнь Церкви, несомненно, стоит на первом месте в педагогическом процессе. Это конечная цель. А средствами, вспомогательными, но очень важными, являются все формы и методы социально-педагогического процесса. С одной стороны, это работа с отдельной личностью, независимо от ее возраста и условий социализации. В равной степени представляется актуальной и педагогическая работа с окружающей человека средой, то что в социальной педагогике именуются "педагогизацией пространства воспитанника".

Создание воспитывающей среды под благодатным церковным окормлением представляется единственно возможной целью деятельности православного социального педагога. В педагогическом воздействии нуждаются как внешне неблагополучные, так и благополучные воспитанники, семьи или иные группы людей.

Склярова Т. В.

Социальный педагог на приходе
В некоторых христианских конфессиях педагог, помогающий священнослужителю на приходе, именуется "приходским педагогом". Так, в немецкой религиозно-педагогической литературе в последние 20 лет прочно укоренилась концепция приходской педагогики (Gemeindepadagogik). Данная концепция рассмотрена в диссертации А.О.Сергеева "Социально-педагогическая деятельность современных христианских приходов (на материале России и Германии)", М., 1997. Автор концепции приходской педагогики Энно Розенбум утверждает, что субъектом церковной педагогической деятельности является приход. Он указывает, что весь процесс жизнедеятельности прихода надо рассматривать как воспитательный процесс. Само христианское воспитание происходит первоначально не в сфере обучения, а в живом общении, которое объясняет жизнь и всё в ней происходящее с позиций веры и позволяет вырабатывать собственный взгляд на мир. Такое христианское воспитание должно пониматься в качестве жизненного измерения в сообществе людей, а совместная жизнь может теперь пониматься через понятие воспитания. Только во вторую очередь речь может идти о целенаправленной воспитательной деятельности, реализуемой определенными институтами, определенными педагогическими методами, воспитательными средствами и т.д. Выявленные А.О.Сергеевым отличия приходской социально-педагогической работы в православии и лютеранстве говорят о том, что содержательно деятельность православных приходов, ориентируясь на введение человека в опыт церкви, в опыт духовной жизни, направлена на формирование навыков церковной жизни. Главной целью большинства форм приходской деятельности в православии является подготовка человека к участию в богослужении или же организация самого богослужения. А эти формы, в свою очередь, предполагают совместное участие верующих, где как раз и должно происходить приобретение и усвоение "социально-христианских" навыков. Лютеранские же приходы, наоборот, в большей степени заботятся о воспитании социальной компетенции человека, помогают открытию собственной идентичности. Церковные формы помогают в достижении этих целей.

Неодинаково и осмысление роли прихода в организации социально-педагогической деятельности. По мнению лютеран Германии, приход должен стать одновременно субъектом, объектом (создание общины) и местом (совместная жизнь) воспитательной деятельности церкви. В РПЦ же редко говорится об объединении всех сфер жизнедеятельности прихода в деле воспитания верующих. Организуемые направления воспитательной деятельности являются как бы вспомогательными для решения центральной задачи жизни прихода - введения в опыт жизни церкви.

Основу социально-педагогической деятельности на приходе, которую, на наш взгляд, можно назвать "приходской педагогикой", составляет необходимость учёта всех параметров воспитательного воздействия прихода при организации приходской жизни. При этом профессиональная квалификация требуется не только от педагогов и социальных работников, но и от диаконов и священников. Компонентами профессионализма являются как богословские, так и теоретические знания из светских гуманитарных наук (педагогики, психологии, социологии), а также практические навыки.

Социально-педагогическая деятельность приходов касается тех форм организации деятельности в приходе, в которых ярко выражается воспитательная цель. Таковыми в Русской Православной Церкви являются миссионерско-просветительская, катехизаторская, культурно-образовательная (церковное образование и досуг) деятельность, приходская благотворительность (приходская диакония), комплексные виды деятельности. К ним же следует относить используемые в том числе и в педагогических целях церковные мероприятия (например, молебен в начале учебного года) и формы практической деятельности прихожан в приходе (например, паломничества), которые, в частности, в церковной традиции считаются важными воспитательными средствами.

Создание воспитывающей среды является сутью социально-педагогического делания на приходе.Социально-педагогический анализ современной приходской жизнедеятельности позволяет сделать выводы о том, что проявляется это делание весьма разнообразно. Это может быть формирование на базе прихода духовно-культурной среды, которая смогла бы содействовать возрождению и преображению души верующего. В других ситуациях приход становится основой для непрерывного религиозного образования, организации социальной деятельности, раскрытия творческих способностей христиан. Провозглашаемый принцип непрерывности предусматривает на уровне прихода создание комплекса образовательных учреждений, объединенных общей концепцией, имеющих единое управление, единые программы, коллектив сотрудников-единомышленников. Проблема организации приходской жизни в этом случае осознаётся как восстановление значения прихода как духовного центра средоточения жизни христианина.

Несомненно, приход является первичной и основной "социальной" структурой Церкви. Именно приходские условия определяют во многом эффективность их воспитательного воздействия не только на прихожан, но и на всё социальное окружение, складывающееся вокруг прихода. Процесс взаимосвязи и взаимовлияния общества и человека в широком смысле определяется как процесс социализации. И, если проблема социализации, являясь основной в социальной педагогике, будет осознана приходским педагогом, это благотворно скажется на всей сфере социальной и педагогической работы в условиях этого прихода и, конечно, значительно поможет настоятелю прихода в выполнении им основной - душепопечительской работы. В этом и состоит основная задача работы социального педагога в условиях прихода - помочь настоятелю в организации всего комплекса воспитательного воздействия прихода.

Процесс социализации человека описывается при помощи многих факторов (необходимых условий для протекания этого процесса). Это и микрофакторы - семья, религиозная община, общество сверстников, соседи и все те социальные группы, в которых человек пребывает непосредственно и которые влияют на него. В функции социального педагога на приходе входит обязательное ознакомление со всеми характеристиками ближайшего окружения прихожан - их семей, жилищных условий и многого другого. Учитывая характеристику ближайшего окружения человека, социальный педагог грамотно выстроит стратегию организации, например, разновозрастных групп в воскресной школе или осознает необходимость создания небольших семейных групп для родителей, имеющих детей дошкольного возраста.

Следующая группа факторов, называемая мезофакторами, действует на человека опосредованно. Это средства массовой коммуникации, тип поселения, в котором проживает человек, региональные условия и всё то, что оказывает влияние через семью, школу, социальное окружение. Промежуточное положение этих условий отчасти затрудняет возможность учитывать их, однако этот учёт необходим. Так, в условиях крупного города специфика приходской жизнедеятельности коренным образом отличается от сельского уклада приходской жизни. Или выстроенное вблизи приходского храма здание тюрьмы либо приюта для несовершеннолетних непременно изменит социально-психологическую атмосферу в приходе. Анализируя эти обстоятельства, приходской педагог сможет предложить настоятелю определённую программу деятельности не только воскресной школы, но и других служб, которые имеются на приходе.

Деятельность социального педагога на приходе может и должна быть разносторонней и многогранной - это и взаимодействие со средствами массовой коммуникации и создание, по возможности и необходимости, собственно приходских СМИ, организация приходских молодёжных объединений и взаимодействие с "внешними" объединениями, которые обращаются к настоятелю с просьбами либо предложениями.

Конечно, всё, что относится к сфере попечительства - попечение о сиротах, инвалидах, больных, престарелых, временно нетрудоспособных и всех тех, кто нуждается в постоянной или ситуативной помощи - также является объектом работы приходского педагога. В этом случае он выступает в роли врача, который определяет стратегию лечения больного. Так и социальный педагог, определяет направление и методы работы с подопечными, сама же практическая деятельность может быть выполняема не только им самим, но и социальным работником, и прихожанами, которые имеют желание и благословение послужить в социальной сфере.

Практически невозможно описать в одной статье весь спектр возможной социально-педагогической работы в условиях прихода. Сделать это трудно ещё и потому, что реальная действительность всегда оказывается богаче, чем её описания. Так и в сфере социально-педагогического служения в приходах Русской Православной Церкви можно встретить самобытные, интересные образцы создания воспитывающей среды, которые могут быть по праву внесены в учебные пособия для подготовки приходских педагогов.

Например, в деятельности воскресной школы храма иконы Божией Матери "Живоносный Источник" в Москве, которой уже много лет руководит И.Н.Мошкова, на первом месте стоит работа с семьёй. Эта работа учитывает конкретные особенности типичной московской семьи, ее социальное и материальное положение, ритм труда и отдыха и другие социально-демографические и психологические характеристики. Действующая на приходе семейная психологическая консультация помогает не только прихожанам "Живоносного источника" разобраться в решении многих семейных и социальных проблем.

Деятельность семейной общины трезвости в приходе храма святителя Николая в селе Ромашково, настоятелем которого является протоиерей Алексей Бабурин, также ориентируется на работу с семьями прихожан. Особенность этой работы состоит в том, что совместными усилиями члены общины помогают семьям, в которых есть страждущие недугом алкоголизма.

Знакомство с деятельностью этих и многих других приходских социально-педагогических объединений позволяет преподавателям и студентам отделения социальной педагогики определять наиболее эффективные в современных условиях методы и формы работы социального педагога на приходе.

Склярова Т. В.

Профессиональная подготовка педагогов в Православном Свято-Тихоновском Богословском Институте
Педагогический факультет Православного Свято-Тихоновского Богословского Института пока единственный в России, который готовит специалистов с высшим богословским и педагогическим образованием одновременно. Институт имеет государственную лицензию на подготовку специалистов по специальности "Социальная педагогика" и "Педагогика и методика начального образования". Педагогические специальности преподаются в соответствии с государственным стандартом высшего образования, и выпускники факультета получают дипломы государственного образца по специальности учителя начальных классов или социального педагога.

Если учителями начальных классов, как правило, становятся вчерашние выпускницы школ, прошедшие курс обучения в ПСТБИ, то на вечернее отделение социальной педагогики приходят учиться люди взрослые, многие из которых уже имеют высшее образование. Само обучение в Богословском Институте - процесс уникальный, так как только интеллектуальной работы студента в освоении учебных программ и курсов недостаточно. Изучение богословия призвано изменить, в первую очередь, жизненный и духовный опыт человека. Этот процесс не может не сказаться и на профессиональном становлении педагога, музыканта или историка.

Поэтому обучение студентов в Институте заметно отличается от учёбы в любом другом высшем учебном заведении. Само содержание учебной программы складывается, как правило, из двух основных блоков - богословского и специального, в зависимости от специфики факультета. Преподавание большинства дисциплин богословского блока ведётся священнослужителями Русской Православной Церкви. Специальный блок на педагогическом факультете представлен дисциплинами психолого-педагогической направленности. Так, социальные педагоги изучают общую, социальную, возрастную педагогику и православные основы педагогики, историю педагогики, социальной педагогики и историю социального служения Церкви, дидактику, теорию воспитания, общую, возрастную, социальную и педагогическую психологию, основы специальной (коррекционной) психологии, психолого-педагогическую диагностику, основы психоконсультирования и психокоррекции, психологию семьи и основы семейного консультирования, педагогические технологии и основы социальной работы на приходе, социальную политику и юридические основы социально-педагогической деятельности.

Эти дисциплины преподаются верующими, воцерковлёнными преподавателями, большинство из которых имеют ученые степени кандидатов и докторов наук в области педагогики, методики преподавания, психологии.

Многие учебные программы являются авторскими, составленными специально для студентов православного педагогического факультета и одновременно учитывающими требования государственного стандарта по подготовке специалиста в социальной педагогике. Это - "Введение в специальность", "Общая педагогика и методика воспитания", "Социальная педагогика", "Возрастная педагогика и психология", "Семейная педагогика". Специфика содержания этих учебных программ проявляется в тесной связи с православными традициями мировосприятия. Так, в курсе "Семейной педагогики" семья рассматривается как малая церковь, и в этом контексте изучаются строение семейного союза, ритм, быт, функции, традиции семьи. В курсе "Социальной педагогики" базовые социально-педагогические категории и понятия рассматриваются в контексте "Основ социальной концепции Русской Православной Церкви". В таком ракурсе рассмотрения студенты знакомятся с теорией социальной педагогики с параллельным постижением социальной позиции Церкви в отношении изучаемого явления. В качестве примера можно привести изучение темы "Девиантное и делинквентное поведение как социально-педагогическая проблема". Социальная педагогика называет отклоняющееся от нормального поведение девиантным, а поведение человека, нарушившего закон - делинквентным. Естественно, что в православном учебном заведении в этой теме обязательно рассматривается соотношение понятий "грех" и "преступление".

Такие программы, как "Православные основы педагогики", "История социального служения Церкви", "Основы социальной работы на приходе" по своему содержанию являются полностью конфессиональными, выражаясь научным языком. И включены они в учебный процесс в качестве регионального компонента, который также предусмотрен государственным образовательным стандартом.

Организация учебного процесса в Институте также имеет свою специфику, по сравнению со светской высшей школой. Например, во все церковные праздники занятия отменяются - в это время студентам и преподавателям полагается быть в храме. Традиционно не учебными являются первая неделя Великого Поста, Страстная и Светлая Седмицы. Наряду с лекционными и семинарскими занятиями для студентов обязательными являются "послушания" - работы, выполняемые ими в различных сферах институтской жизни. Ну и конечно, само обучение наукам складывается иначе. Так, студенты педагогического факультета с первых дней учёбы участвуют в педагогической практике. Социальные педагоги знакомятся с деятельностью детских домов, интернатов, приютов, по мере возможности проводят в этих заведениях педагогическую и катехизаторскую работу. Конечно, учиться лучше там, где есть чему поучиться. Поэтому на факультете складывается традиция педагогических экспедиций - поездок в те места, где существует интересный опыт православного педагогического делания. Предварительно испросив благословения и у институтского руководства, и у руководства того учреждения, куда отправляется экспедиция, небольшая группа студентов (как правило, не больше семи человек) под руководством преподавателя отправляются на несколько дней в детский дом или монастырь, где ведётся социально-педагогическая работа. Основной целью экспедиции является "погружение" в уклад жизни этого места и знакомство "изнутри" с педагогической системой и методами работы в нём. Важным моментом в определении географии наших экспедиций является проведение в рамках Ежегодной богословской конференции ПСТБИ педагогических секций. Именно на конференции мы выслушиваем сообщения о деятельности различных социальных и педагогических объединений (приютов, детских домов, воспитательных центров, педагогических союзов и братств, патриотических объединений и т.п.), которые работают в приходах, общинах, монастырях и епархиях.

В связи с этим, проведение Богословской конференции также становится неотъемлемой частью педагогического процесса для студентов и преподавателей. Более того, существует традиция приглашения на конференцию ведущих учёных в современной российской педагогической и психологической науке. Так, в разные годы на педагогической секции выступали академики Российской Академии Образования - Леднев В.С., Малофеев Н.Н., Рубцов В.В., Сластёнин В.А.

Научная работа, которая ведётся на педагогическом факультете, призвана представить важнейшую по своему значению концепцию, объясняющую общие проблемы педагогики с позиций христианской антропологии. В современной педагогической науке белым пятном остаётся рассмотрение основ воспитания и образования, учитывающее духовно-нравственные ориентиры личности как воспитуемого, так и воспитателя. Отражение в воспитании и образовании россиян православной традиции мировосприятия, которая присуща всей русской культуре; история российского образования, неразрывно связанного с историей Русской Православной Церкви; семейные традиции воспитания; особенности взаимодействия Церкви, семьи и школы, святоотеческое педагогическое наследие - вот далеко не полный перечень тех научных направлений в современной педагогике, которые требуют кропотливого исследования. Это обстоятельство побудило к открытию аспирантуры для выпускников педагогического факультета, занимающихся научно-исследовательской деятельностью. В 2002 году в ПСТБИ открыта аспирантура по специальности 13 00 01 - Общая педагогика, история педагогики и образования. В настоящее время в ней проходят обучение пять аспирантов, два соискателя учёной степени "кандидат педагогических наук" также ведут научно-исследовательскую деятельность в рамках работы Отдела подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации Православного Свято-Тихоновского Богословского Института.

Стоит заметить, что научной работой на факультете активно занимаются не только преподаватели, но и студенты. Студенты педагогического факультета, особенно вечернего отделения социальной педагогики, зачастую являются уникальными специалистами в той или иной сферах. У нас учатся кандидаты наук, юристы, врачи, музыканты, люди, уже имеющие высшее педагогическое образование. И, конечно, интеллектуальный потенциал этих студентов работает на благо православной педагогики. К защите дипломных работ некоторые наши выпускники представляют научные монографии, опубликованные методические пособия, авторские учебники для школьников или учебные тетради для студентов. Иногда дипломная работа выпускника педагогического факультета отвечает требованиям, предъявляемым к диссертациям на соискание ученой степени кандидата наук.

Таким образом, процесс профессиональной подготовки педагогов в Богословском Институте имеет много общего с любым другим высшим учебным заведением - лекции и семинары, педагогическая практика и научные конференции, написание курсовых, дипломных работ и рефератов, подготовка наиболее успешных студентов к научно-исследовательской работе. Особенным в процессе обучения студентов-педагогов является организация этого процесса соответственно укладу, свойственному всем духовным школам Русской Православной Церкви. Первостепенное значение уделяется духовному воспитанию студентов, которое отражается на всей студенческой жизнедеятельности - от внешнего вида студента до выбора темы его научного исследования.

Склярова Т. В.

Социальная педагогика и социальная работа: российский вариант
Профессии "социальный педагог" и "социальный работник" для России относительно молоды - законодательно они были введены в 1991 году. Ныне обе эти специальности включены в "Общероссийский классификатор специальностей по образованию". Это значит, что в Российской системе образования можно получить как среднее специальное, так и высшее образование по вышеназванным специальностям. Появление этих специальностей во многом было обусловлено теми изменениями, что произошли во всех сферах жизнедеятельности россиян в начале девяностых годов. В это время реальная действительность продиктовала необходимость подготовки специалистов, которые могли бы профессионально работать с социально незащищёнными слоями населения. Вместе с тем, распад государственной идеологии воспитания повлёк за собой появление огромного количества детей, оставшихся вне воспитательного воздействия. Таким образом, специальность "социальный работник" получила своё развитие в сфере социальной защиты населения. Специальность "социальный педагог" выросла в педагогической сфере - в системе образования и учреждениях по делам молодёжи. В научном плане социальная педагогика и социальная работа также опираются на разные теоретические области. Социальная педагогика заняла своё место в ряду педагогических наук. Теория социальной работы, как сфера научного знания, выделилась в качестве прикладной области социологии.

Исторически социальная работа выросла из благотворительной деятельности, которой занимались, в первую очередь, христианские общины. Позднее социальной работой начинают заниматься специально для этого созданные объединения, такие например, как Армия спасения, женские союзы. Примечательно, что теория социальной работы начинает складываться в начале двадцатого века как реакция на катаклизмы, происходящие в мире. Первая мировая война, в ходе которой было применено оружие массового поражения, оставила во всех странах-участницах тяжёлое наследство. Это инвалиды и сироты, вдовы, которые для того, чтобы обеспечить семью, вынуждены были начинать профессиональную деятельность. Так как для женщины, доселе занимавшейся домашним хозяйством, наиболее близкой являлась сфера именно социального служения, то именно для них и создаются первые учебные курсы по социальной работе. К двадцатым годам ХХ века во многих странах складывается государственная система социальной работы, которая первоначально имела следующие сферы применения - семейное благополучие, детское благополучие, медицинская социальная работа. Позднее добавились профессиональная, промышленная, сельская, судебная и другие сферы социальной работы.

Соответствующих специалистов готовит как высшая школа, так и средние специальные учебные заведения. Только высших учебных заведений в Европе ныне насчитывается более четырёхсот - это специальные институты, а также профильные отделения университетов и других вузов.

В некоторых европейских странах, например в Германии и Голландии, в настоящее время профессиональная деятельность социальных работников и социальных педагогов регулируется единым стандартом, термины употребляются вместе: социальный работник/социальный педагог (чаще можно встретить сокращённый вариант СР/СП). В немецком варианте специалист в социальной области может работать с отдельными людьми, группами или общинами, которые и являются в этом случае клиентами социальной работы. В том случае, когда клиентами являются дети и молодёжь, говорят о социально-педагогической работе, всё остальное относится просто к социальной работе. Специалист социальный работник/социальный педагог является организатором, защитником и представителем интересов клиента, он консультирует, снабжает необходимой информацией, поддерживает в трудных жизненных ситуациях, выполняет и воспитательные функции. В Германии говорят, что специалист СР/СП имеет двойной мандат - государство доверяет этому человеку защищать интересы своих клиентов, в том числе, и от самого государства.

В России ситуация складывается несколько иначе. В настоящее время термин "социальная педагогика" употребляется, как минимум, в трёх значениях. Это, во-первых, сфера профессиональной деятельности, отличная от социальной работы. Основное её отличие заключается в том, что социальный педагог оказывает воспитывающее воздействие на своего клиента, тогда как социальный работник оказывает своему клиенту только определённый вид помощи. Например, патронажная сестра, являясь социальным работником, не оказывает прямого воспитательного воздействия на своего клиента.

Во-вторых, под социальной педагогикой понимается особая отрасль интегративного знания, включающая в себя основы педагогики, психологии, социологии, политологии, социальных и педагогических технологий и многое другое.

И, в третьих, социальная педагогика - это учебный предмет, который преподаётся в педагогических учебных заведениях. Так как научная разработка социально-педагогических проблем ещё только в стадии становления, то и сфера практической деятельности социального педагога является областью дискуссии учёных и практиков. Так, главной темой в этой дискуссии много лет продолжает быть вопрос о том, кто же является основным объектом деятельности социального педагога - только ли ребёнок или и взрослый человек тоже?

Склярова Татьяна Владимировна,
кандидат педагогических наук,
зав. кафедрой социальной педагогики
Православного Свято-Тихоновского
Богословского Института.

Святоотеческое наследие и проблемы духовно-нравственного воспитания

Проблема использования святоотеческого наследия в современной школе требует основательного и разнопланового анализа. Она возникла на волне интересе к Православию вообще и православной педагогике в частности и усугубилась после исповедального признания Министра образования России на Рождественских чтениях о том, что необходимо обращение к духовным богатствам Православия, к проблемам духовно-нравственного воспитания.

Можно только приветствовать тот факт, что постепенно начинает изживать себя гуманистическая утопия, связанная с идеализацией Запада, с верой в то, что рыночная система сама по себе может решить все государственные, общественные и личностные проблемы, что она является предпосылкой общества, процветающего не только в материальном, но и в духовном отношении.

“Гуманистические плоды” демократии, явленные в наши дни во всех сферах жизни общества, подтвердили верность духовных прозрений христианства, свидетельствующих о том, что ни распространение научных знаний, ни улучшение внешних условий жизни, ни изменение культурной среды не в состоянии сами по себе нравственно улучшать людей. Их духовное и нравственное перерождение осуществимо только в лоне Православной Церкви, имеющей тысячелетний опыт воспитания и многие-многие примеры истинных подвижников благочестия, светильников веры, героев Отечества.

Кризис “гуманистического сознания” нашел выражение в крайне неблагоприятной общественной атмосфере: усилении криминагенности общества, росте преступности (в том числе детской), насилия, открытой пропаганде распущенности нравов. Особенно сложная ситуация сложилась в подростковой и молодежной среде. Исследователи отмечают в их среде такие явления, как нарастание индивидуализма, противопоставление себя другим людям, прагматизм – на фоне девальвации ценностей, связанных со служением обществу, государству, людям. В частности, если в 1990 году желание “жить для себя” высказали 9,8 % опрошенных старшеклассников, то через несколько лет эта цифра возросла почти в три раза – до 24,4 % /1/. У подростков и молодежи происходит снижение доверия к старшему поколению, переориентация на личное благополучие, выживаемость, самосохранение, идет усиление процесса индивидуализации, отчуждения. Материальные блага стали занимать значительно больше места в желаниях школьников, культура и образование отодвигаются на периферию их ценностных ориентаций, интерес к этим сферам жизни все в большей степени приобретает прагматический оттенок.

Ярким проявлением духа “мира сего” стала молодежная культура, в которой выражена тенденция к разрушению, протест против благообразия во всем: способах общения, одежде, поведении, во всем внешнем облике подростка, девушки, юноши /2/. Усугубляет положение тот факт, что подрастающее поколение растет на иностранной рекламе, именах, традициях и обрядах, чуждых устоям отечественной культуры. По мнению социологов, это делает ее маргинальной группы в своей стране. “Психологические раздвоение, рассогласование ценностей, потеря твердых социальных ориентиров, засорение языка англоязычными кальками – результат ошибочной государственной политики, ведущей к воспитанию патриотов чужой страны”, - пишет социолог И.В. Попова /3/. Есть данные, свидетельствующие об изменениях, происходящих на уровне сознания, которые проявляются в утилитарности и примитивности мышления, усилении рассудочного компонента, в наличии “странных духовных образований”, когда в голове одного человека уживаются элементы несовместимых типов мировозрений: атеистического, православного, языческого, “восточного” и пр. /4/.

Сложившуюся ситуацию усугубляет то обстоятельство, что усилившийся интерес к духовной стороне жизни при не сформированности традиционной религиозности привел к поискам молодежью ненормальных духовных ощущений и состояний: по данным Комитета по спасению молодежи при Государственной Думе в деятельность деструктивных сект за последние годы было вовлечено от 3 до 5 млн. россиян, из которых более 50% составляла молодежь.

Поиск общественным сознанием выхода из сложившейся ситуации ознаменовался возвратом к прежним системам ценностей: сначала – к “общечеловеческой”, гуманистической, а в последнее время все в большей степени – к традиционной, христианской, православной. Организационно это выразилось в открытии учебных заведений гуманитарной ориентации, в воссоздании системы духовного образования, в сближении светской и православной образовательных направлений, в усилении внимания к духовно-нравственному воспитанию.

Именно это направление воспитания, направленное на формирование внутренних ценностей личности, было в России важнейшей государственной и общественной заботой. До революции, в начале века, существовало почти 35 тыс. церковноприходских школ и школ грамоты, в которых проходили обучение свыше одного миллиона ста тысяч учащихся – почти треть всех учеников начальной школы Российской империи. Кроме того, во все начальных, средних и высших учебных заведениях (как государственных, так и частных) преподавался Закон Божий.

Существовавшая система образования, при всех ее недостатках, неразрывно связанная с бытом и культурой России, способствовала формированию и сохранению определенного менталитета русского человека, ориентированного на христианские ценности. Его основанием стала любовь к Богу, царю и Отечеству, готовность отдать жизнь за великие святыни и за “други своя”.

Однако постепенно, в силу различных причин (и не в последнюю очередь, причин образовательных), русская ментальность во многом утратила свойственное ей благочестие. Изменилось отношение к традиционным ценностям, менялась несколько раз сама система ценностей, иными стали место и роль в обществе важнейших воспитательных институтов: семьи, школы, церкви. Вместе с тем, остается неизменным внимание любой системы ценностей к человеку. И от того, какое месте отводится ему и какое определение дается, зависят все остальные ее дефиниции.

Советская педагогика рассматривала человека с позиции марксистско-ленинской идеологии и видела в нем, прежде всего, “продукт среды”. Ограничение его бытия социально-биологическими рамками и отрицание его главной “метафизической” составляющей – души – привело к односторонности в понимании человека, ущербности созданного образа, что не могло не сказаться отрицательно как на педагогической практике, так и на результатах научных исследований. “Мы разобрали человека на части и хорошо научились “считать” каждую из них, - писал А.Н. Леонтьев – но вот собрать человека воедино мы не в состоянии” /5/.

Гуманистическая концепция человека исходит из того, что человек – биосоциальное существо, в котором органично соединены социальные, биологические и нравственно-духовные моменты. Не отрицая существования души, гуманизм отрицает ее создателя – Бога. “Сущность человека есть действительно слепок, совокупность или, как Маркс говорил, ансамбль всех общественных отношений”, - утверждает И.Т. Фролов /6/.

Наиболее всеохватное определение человека, его полный и цельный образ представляет христианская антропология – традиционное учение Церкви о его природе и сущности. Христианская антропология неразрывно связана с христианской антропогонией – учением о происхождении человека – и христианской сотериологией – учением о конечной цели его бытия. Согласно этим учениям, человек, созданный по образу и подобию Творца, человек, для которого Бог и сотворил мир, является венцом творения. Его превосходство над всем сущим определяется дуализмом его природы, одновременной принадлежностью двум мирам: видимому, физическому – это его тело, и невидимому, духовному (трансцендентному) – это его душа. “Та неизменная устойчивость личности, которую мы подразумеваем под словом “я”, создающая идентичность нашей индивидуальности.., - пишет митрополит Питирим (Нечаев), - определяется с точки зрения христианской антропологии именно душой, нематериальным субстратом, в котором заложена вся информация о нашем “я” /7/.

Мир человека (микрокосм) столь же целостен и сложен, как мир природы (макрокосм). Он противоречив и отличается ограниченностью физической природы человека при устремленности его духа в бесконечность. Образ Божий человеку дан, подобие задано. Поэтому конечная цель его земной жизни – достичь идеала Богоподобия (обожения, святости). Образ Божий начертан в высших свойствах человеческой души: бессмертии, свободе воли, разуме, способности к чистой, бескорыстной любви. Быть образом Божьим – значит, быть существом личным, то есть свободным и ответственным. Великому русскому педагогу К.Д. Ушинскому принадлежит заслуга введения христианского определения человека в научно-педагогический обиход. Исходя из определения, данного человеку христианской антропологией, можно сделать вывод о том, что его важнейшими, базисными характеристиками является духовность и нравственность.

Сущность духовности заключается в трансцендировании человеком наличной действительности и своих собственных пределов. В самом факте присутствия духа в человеке проявляется более глубокая, фундаментальная реальность, которая обнаруживается в парапсихических явлениях и феноменах трансперсональных переживаний (З.В. Фомина). Особое понимание духовности существует в православии, где понятие “дух” в его предельном значении идентично понятию “Бог”: “Дух есть Бог” (Ин.4, 24). Бог – это абсолютная чистота, абсолютная любовь. В Нем нет зла, греха. Он свят. Поэтому духовен тот, кто в наибольшей степени воспринимает Бога, кто ему уподобился. Первое условие принятия Бога воплотившегося, вочеловечившегося, Иисуса Христа, - осознанное видение себя: кто я? каков я на самом деле? Православная духовность немыслима без внимания к себе, поэтому бездуховен тот, кто не смотрит внутрь себя, кто не видит в себе зла (греха), постольку у такого человека нет стимулов к самопознанию, исправлению себя и самосовершенствованию. Нормы христианской нравственности (святости) даны в Евангелии, они раскрываются также в конкретных личностях (святых). Основные характеристики православной духовности – смирение (осознание своего недостоинства перед Высшим Началом бытия) и любовь (как высшая способность человека); первостепенное значение в христианской этике имеет то, как они приобретаются. Наиболее полно православная духовность может быть понята в русле догматического учения Церкви. Ассоциативно и онтологически она ближе всего к понятию “святость”. Святость – это предельный результат развития духовного начала в человеке, трансцендентная соприсносущность неотмирным энергиям (А.И. Осипов). Нравственность нерядоположена святости, она иерархически соотносится с ней через понятие “духовность”. В педагогическом обиходе духовность характеризуется как проявление “человеческого в человеке”. Духовность – это то, что возвышает личность над физиологическими потребностями, этическим расчетом, рациональной рефлексией, то, что относится к высшей способности души человека, что заложено в основание его личности. Духовность – это то самое высокое, конечное, высшее, к чему стремится личность. Это “самое высокое” может быть низким, но духовность всегда - предмет человеческих стремлений, вектор (направленность) его души, устремленность к избранным целям (ценностям). Если цели личности внеположены обыденному человеческому существованию, то это говорит о ее духовных интенциях. Направленность личности на достижение видимых целей земного бытия свидетельствует о ее эвдемонических или утилитаристских началах. Если духовность характеризует высшие, “вертикальные” устремления личности, то нравственность – сфера ее “горизонтальных” устремлений: отношений с людьми и обществом.

Таким образом, духовность определяется как устремленность личности к избранным целям, ценностная характеристика сознания. Нравственность представляет собой совокупность общих принципов поведения людей по отношению друг к другу и обществу. Духовность - вектор вертикальных устремлений человека, нравственность - горизонтальных. Своим пересечением они образуют как бы невидимый крест, являющейся основой личности. Духовность как сущностная черта личности, как способность человека к духовной жизни имеет атрибутивный характер, она присуща всем без исключения индивидам. Однако эта способность заложена в человека лишь потенциально. Дух может реализовываться в реальных человеческих поступках, в творениях культуры, в высоком эмоциональном переживании. В самом присутствии духа в человеке проявляется более глубинная, фундаментальная реальность, доступная лишь человеческой интуиции. В своем пределе духовность является проявлением сверхсознания – особого состояния сознания, характеризующегося проникновением в суть вещей, постижением духовных истин. Органом сверхсознания является сердце, которое является не только органом чувств, эмоционально-мотивационной сферы, но и органом познания. “Мы познаем в той мере, в какой любим”, - пишет блаженный Августин.

Как для внешнего человеческого естества (тела) сердце является центральным, главным органом, принимающим кровь со всего тела, очищающим его через легкие и рассылающим ее, обновленную, по всему организму для его питания и роста, так и для внутреннего его существа (души) оно является таким центром, проходя через который переживания, настроения, чувства человека приобретают определенную окрашенность: темнеют, омрачаются или, наоборот, возвышаются, светлеют – в зависимости от чистоты сердца. Чистота сердца, его спокойное, незамутненное состояние, является условием проявления сверхсознания. Чистота сердца дает возможность рассудку не только сохранить всю силу логического мышления, но и приобрести Божественные свойства: простоту и проникновение в глубь вещей. “Душа видит истину Божию по силе жития”, - утверждает преподобный Исаак Сирин, свидетельствуя тем самым, что высшая мудрость достигается не теоретическими построениями, а напряжением всех сил в борьбе со страстями.

Сердце является “чувствилищем”, которое правит всеми чувствами и волей, оно обладает способностью восприятия духовных воздействий. Сердцем человек молится, т.е. говорит с Богом. Прежде всего на сердце воздействует Творец, желая исправить человека. Именно с воспитанием сердца связано формирование мотивов к той или иной деятельности. Именно сердцем различает человек добро и зло, оно является “седалищем” совести. “Человек склонен к добру или злу, - пишет Э. Фромм – когда обе склонности находятся в равновесии, он способен выбирать. Однако если его сердце ожесточилось до такой степени, что его склонности больше не уравновешены, он более не способен в выборе” /8/.

Высшая способность сердца – способность любить. Любовь, как главная эмоция, как внутренний источник света, будучи самым сильным, глубоким и напряженным из чувств, способна не только побудить человека к действию, но и преобразить его. Сказанное свидетельствует о том, что с воспитанием сердца связан нравственный выбор личности, ее ценностные ориентации.

Духовно-нравственное воспитание направлено на “возвышение сердца” ребенка (И.-Г. Песталоцци) как центра духовной жизни. Оно представляет собой процесс организованного, целенаправленного как внешнего, так и внутреннего воздействия человека на духовно-нравственную сферу личности. “Есть некоторый особенный путь общения души через сердце, - пишет Феофан Затворник. – Один дух влияет на другой чувством”.

Для возвышения сердца, научения его любви, превращения, по образному выражению К.Д. Ушинского, из “сердца эгоистического” в “сердце всескорбящее” необходимо не только зажечь в нем “духовный уголь”, но и постоянно поддерживать это горение. Об этом говорили многие выдающиеся педагоги и общественные деятели – такие, как К.Д. Ушинский, Н.И. Пирогов, В.Я. Стоюнин, И.А. Ильин, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинский и др. Они подразумевали под этим постоянную “тренировку волевого усилия” (“упражнение в доброделании”) при общем выборе “правильного развития” личности: чуткости ко всему святому, воле к совершенству, радости любви и вкусе к доброте (И.А. Ильин).

Таким образом, объект духовно-нравственного воспитания – сердце человека, его цель – научение сердца любви. “Любить вообще, - пишет протоиерей Иоанн Базаров, - так близко сердцу человека, так естественно для его природы. Но как любить, уметь любить /выделено нами – Т.П./ - это задача жизни” /9/. И.-Г. Песталоцци рекомендовал постоянно расширять круг, в который входят объекты детской любви. Все существующее вне человека, по мысли Н.А. Бердяева, может быть воспринято им лишь в той мере, в какой войдет в его внутреннее сознание, станет его внутренним “я”. В.С. Соловьев выделяет три основные “меры любви” в соответствии с ее объектом, различающиеся по направленности, интенсивности, характеру /10/.

Первая мера, выражаясь образно, меры не имеет, поскольку ее “объект” – то, что гораздо выше человека и от него в немалой степени не зависит: Бог и все святое: “Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим” (Евангелие от Матфея; 22, 37). Она находит выражение в благоговении, глубоком почтении, “радостновидном страхе” – боязни малейшим неправильным сердечным движением удалиться от Бога.

Вторая мера - отношение к тому, что равно человеку, т.е. другой человек: “Возлюби ближнего твоего, как самого себя” (Евангение от Матфея; 22,39). Понимание, сострадание, жалость, альтруизм – вот далеко не полный спектр тех чувств, которые необходимо воспитывать у ребенка по отношению к ближнему.

Наконец, В.С. Соловьев выделяет третью меру – меру отношения человека к себе, своей физической природе, и природе вообще. В ее основу он полагает стыд: “Мне стыдно не владеть собой, мне стыдно вести себя ниже своей богочеловеческой природы”.

Сформировать у ребенка правильные отношения с миром возможно, если опираться на определенную (в данном случае, православную) систему ценностей. В разобщенном, несистематизированном, неполном виде они содержатся в содержании образования. В базовом компоненте представлены абсолютные ценности бытия: Бог, Истина, Добро, Любовь, Красота. В перспективе они, по мнению Патриарха Московского и всея Руси Алексия, должны стать основой обучения.

Присутствуя там имплицитно, они нуждаются в выявлении и дидактической обработке (Ю.В. Шаров). Отблеск этих ценностей безусловно вобрала в себя классическая литература и искусство, представленные в школьных программах. Однако воспитательный, ценностный потенциал базового образования неуклонно снижается в связи с усилением следующих тенденций в развитии содержании образования:

- переходом от предметоцентризма к образовательным областям. Предоставление образовательным учреждениям широких возможностей в создании и использовании вариантов учебных планов в зависимости от региональных и национальных особенностей, в выборе учебных предметов в рамках образовательной области приводит к размыванию содержательного “ядра”, нескоординированности в определении стратегических целей (ценностей);

- усилением вариативности содержания за счет инварианта. Это связано с установлением практики одновременного использования вариативных (параллельных) программ и учебников, что приводит к содержательной и концептуальной “мешанине”;

- рационализацией и вербализацией образования за счет аффективно-эмоциональной сферы. Исследователи отмечают, что акцент на формирование у ребенка суммы знаний, умений, навыков не адекватен задачам современной школы и приводит к дегуманизации образования. При этом остается несущественным удельный вес предметов художественного цикла, в концепции которых заложена идея учения через переживания (как выработка умения оценивать сущее);

- перегруженностью учебных программ информацией. Об этом опасном явлении пишут практически все ученые-дидакты. Особенно оно усилилось в связи с появлением нерегулируемого количества так называемых авторских программ. Не умея выделить главное, общезначимое в содержании образования, многие авторы программ, учебников, методических разработок, загромождают их малозначимым, второстепенным материалом, что приводит к перегрузке учащихся, а в конечном счете, блокирует их эмоциональную сферу;

- излишней усложненностью программ. Тенденция к усложнению программ просматривается сейчас не только в элитарной школе. При этом игнорируется такой важнейший критерий конструирования содержания образования как доступность материала. На этой основе складывается т.н. “ознакомительно-информативная методика”, ведущая к поверхностному, безоценочному усвоению знаний и др.

Кроме того, интериоризация (усвоение) учащимися представленных в образовании ценностей непосредственно связана с позицией их принятия со стороны педагога: смыслы учителя, связанные с изучаемым явлением, должны пересекаться и взаимодействовать со смыслами ученика, в результате чего должно образовываться общее смысловое поле.

Богатство смыслов содержит культура, которая, по мнению ученых-дидактов, должна стать единственным источником содержания образования (И.Я. Лернер). Культура потенциально является полем глубинного, “пережитого” общения педагога и ребенка, поскольку ее образы отличаются нераздельным единством смыслового и чувственного компонентов, а мир эмоциональных переживаний современного школьника значительно обеднен и нуждается в большей эмоциональной насыщенности и подкреплении смысловой основой.

“В школе слишком много сухой теории и слишком мало непосредственного соприкосновения с окружающей жизнью, - пишет ученый и педагог XIX века А. Дауге, - слишком много слов, объяснений, толкований и слишком мало живой активности и самостоятельности учащихся; много фактических знаний, мало умения самостоятельно разбираться в этих фактах; много рассуждений, мало ясных представлений и сильных чувств”. (Подчеркнуто нами – Т.П.) /11/.

В самом деле, если в душе взрослого человека имеется определенное содержание (взгляды, убеждения, предрасположения), то дети почти всецело существуют вовне – до тех пор, пока у них не установится внутренняя жизнь. Особое значение имеют для них впечатления, которые действуют на них непосредственнее и сильнее, чем на взрослых. Именно чувства являются преобладающим элементом душевной жизни детей и самым естественным для них способом познания.

Роль искусства, особенно искусства классического, заключается в том, что оно пробуждает чувства, учит мыслить образами, ставить себя на место другого человека. Оно учит переживать, сочувствовать, жалеть, прощать – учит пониманию и любви, преклонению перед святыней – то есть всему тому, без чего невозможно само понятие “духовно-нравственное воспитание”. Образы и образцы классического искусства безусловно вобрали в себя многие духовно-нравственные представления и понятия. С помощью лучших образцов культуры и искусства знание, воплощенное в образе, обретает черты законченности, переживается ребенком и входит в его сердце и сознание, становясь неотъемлемой частью его личности. Классическое искусство помогает ощутить искренность чувств и правдивость мысли, без чего невозможно развитие самосознания ребенка, расширение “объема” его души.

Вместе с тем, искусство и культура не могут в полной мере удовлетворить духовных и нравственных потребностей человека, поскольку по самому своему существу культура не есть самобытное, независимое явление. Ее истоки лежат в сфере запредельного. “Познание, художественное творчество, нравственный акт, - пишет Г.П. Федотов, - …укоренены в одной Божественной природе” /12/. Известно, что колыбелью культуры, ее духовной Родиной, является религиозный культ, поскольку Истина, Добро и Красота первичнее искусства. Задача искусства – увековечить временное, рассматривая его в свете вечного. В своих самых лучших образах оно восходит от красоты зримой – к Красоте незримой, неизреченной, неискаженной. “Сила искусства, - пишет о. Сергий Булгаков, - не в том, что оно само владеет красотой, но в том, что оно в своих художественных символах обладает ключом, отверзающим эту глубину: a realibus ad realiora” (“от реального – к реальнейшему”) /13/.

Искусство как личное творчество есть акт человеческого восхождения, в то время как святоотеческое наследие – акт божественного нисхождения: человеческое слово, претворенное Божьей благодатью, преображается, становится духоносным, т.е. приобретает сверхличностную силу и убедительность. Искусство преследует личные цели: совершенствование человека, расширение сферы его бытия, святоотеческие творения – сверхличностные: достижение святости, обожения. Святые отцы растолковывают нам вечные истины и указывают путь их постепенного обретения.

Святитель Феофан Затворник сравнивает святоотеческое наследие с теплицей, попав в которую человек ощущает особую, живоносную и светоносную атмосферу, где он дышит оживляющим и ободряющим духовным воздухом. Постепенно он начинает понимать, что все, о чем пишут святые отцы, несмотря на всю кажущуюся “правильность” его собственной жизни, имеет прямое отношение к нему. Святоотеческое наследие – школа созерцания, школа самопознания, в которой каждый обучающийся получает свою часть знания в зависимости от личного духовного опыта.

Можно выделить следующие черты святоотеческой литературы, имеющие значение для духовно-нравственного воспитания: нацелена на формирование внутреннего человека, ядра личности; рассчитана на любой возраст – физический и духовный; основана на личном духовном опыте, поэтому может быть использована в индивидуальной работе с учащимися; основа на абсолютных истинах, говорит об абсолютных истинах, не подвержена идеологическим колебаниям; обращена к целостному человеку – его разуму, воле, чувствам, к его уму, сердцу и душе; в педагогическом плане представляет собой “пошаговую методику” самоуглубления и самопознания – определение негативных сторон собственной личности и указание на то, как с этим бороться; показывает разнообразные пути и формы духовной жизни; учит строить диалог с самим собой, другими людьми, миром в целом на основе христианских ценностей, наполнять свой внутренний мир новыми смыслами, избирать высокие, сверхличностные жизненные цели; возрождает традицию “учительности” - педагогического диалога, основанного на глубинном, внутреннем взаимовосприятии личности учителя и ученика на основе общих ценностей, идеалов, смыслов, авторитетов.

В целом святоотеческую литературу можно назвать “педагогикой душевного строения”, целостным учением, содержащим знание о человеке и его душе, о его наличном и долженствующем быть состоянии. Она представляет собой “уникальную энциклопедию” тончайших состояний человеческой души, их взаимодействия и взаимовлияния, их генезиса и объективации в поведении человека /14/. Святитель Григорий Богослов писал: “Говорить о Боге – великое дело, но еще лучше – очищать себя для Бога”. Именно на этот, традиционный для России путь указывают творения святых отцов.

Общие принципы православной педагогики

Православная педагогика это не система правил и приемов, а, прежде всего, сам православный педагог с его живой верой, интуицией, знанием и решимостью к действию. И в своих действиях он руководствуется следующими принципами (схема Л.В. Суровой):

Принцип ненасилия

Сколь бы ни был велик соблазн воспитать себе подобных, мы не должны поддаваться ему. Интуиция подсказывает, что другой человек, пусть даже маленький, не должен быть похожим на нас, он – другая вселенная, у него свой путь в жизни, - мы призваны всемерно помогать ему. Разумеется, это не означает вседозволенность для ребенка. Принцип ненасилия означает еще и то, что «мы можем явить человеку, во что мы верим, явить реальность веры в нашей жизни, но мы никого не можем заставить верить. Воспитание должно основываться на точном знании, что любой подросток или юноша могут уверовать лишь благодаря собственному свободному выбору».

Куломзина С.С., проф.Наша Церковь и наши дети.

Принцип своевременности

В Евангелии, как мы знаем, слова и дела Божии открываются людям по мере их способности воспринять их. «К каждому человеку Христос обращается на его языке, учитывая его уровень духовного развития. Он не открывает Себя полностью сразу же, и не было двух человек, которым бы Он открылся одинаково».

Куломзина С.С., проф.Наша Церковь и наши дети.

И педагогическое воздействие, если оно питается Евангельским духом, также будет реагировать на духовное состояние и уровень детей. «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердой пищей, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские...» (1 Кор. 3, 1–3). Так сообразовывался с духовным опытом новоначальных коринфских христиан великий апостол Павел.

Принцип дополнения

Мы не всегда можем уберечь ребенка от нежелательных влияний, но непременно должны их учитывать и, по возможности, смягчать и исправлять. «Детям придется жить в этом жестоком мире, и поэтому необходимо воспитание социального и нравственного иммунитета. Истинная ценность становится таковой, когда она выстрадана и осознана. На этом поприще существенно возрастает роль православных педагогов. В их задачу входит и правильный комментарий новой информации, приобретенной детьми в школе и на улице. Окончательный осознанный нравственный выбор должен сделать сам ребенок».

Воронин А., прот.Детский дом в Нерехте // Информационный бюллетень Круглого стола по религиозному образованию и диаконии. – Изд-е Отдела Внешних Церковных Связей Московского Патриархата. Июль 2001. С. 9.

Принцип личностности

Все в Православии проникнуто личностными отношениями, личность человека обретает самое себя в личностном общении с Богом. Главное для педагога – не стать на этом личном пути человека к Богу, не подавить личностное начало в ребенке. «Будь то младенец, отрок, подросток или юноша, педагог призван найти к каждому личностный подход, в зависимости от уровня: говорить на понятном языке, понимать и разделять нужды и заботы. Процесс христианского воспитания должен стать процессом роста, накопления личного опыта, постепенного преображения личности в целом. Эта цель и этот вызов настолько велики, что достичь и достойно ответить можно лишь в том случае, если мы будем жить полнотой церковной жизни».

Куломзина С.С., проф.Наша Церковь и наши дети.

Антропологический принцип

Уважение к человеку, к его достоинству является основополагающим в Православии. Православная антропология не допускает возможности дрессировки человека, выработке у него стереотипных эмоциональных реакций. Мы должны учиться видеть человека и понимать, что происходит в нем. Причем, наше интуитивное чувствование должно быть подкреплено церковным, святоотеческим и научным знанием человека. Отсюда непременное требование: чтобы учить, надо самому учиться.

Принцип неусыпного внимания

Если процесс обучения может быть организован по-разному, в том числе с большими временными перерывами, то воспитательный процесс по сути своей непрерывен. Если мы прекратим воспитывать, то ребенок не прекратит воспитываться, он просто найдет себе другого воспитателя. От нас требуется постоянное участие в жизни детей, и это, может быть, самое трудное для внутреннего мира самого педагога.

Принцип любви

Что значит для педагога любить ребенка? Это значит видеть его в Божественном замысле. Но любить трудно, поскольку поступки и страсти сильно затемняют в человеке тот образ, по которому его создал Бог, а не осуществили родители. Но если сердце педагога на самом деле обращено ко Христу, Он будет омывать его Своей неистощимой любовью, питать чувства, поддерживать способность к состраданию, милосердию и любви.

«Нужно найти в себе это чувство или отказаться от преподавания. Как правило, дети безошибочно определяют, искренне ли к ним относятся. Любовь к ученику может быть только естественной – никакой игры. Любовь к ученику – одна из важнейших черт нравственной личности педагога».

РажниковВ.Г.Резервы музыкальной педагогики. – М.: Знание, 1980. С. 60.

Принцип смирения

В чем может выражаться смирение педагога? В понимании, что истинным детоводителем является Господь, мы же не должны мешать Его действию. Человек никогда не может быть нам до конца открыт и понятен. Мы не должны им руководить. Мы соработники Богу, по словам апостола Павла, и должны дать Ему возможность действовать. Наше педагогическое усердие должно иметь четкие границы – перед таинственным промыслом Божиим надо отступать.

[6]Сурова Л.В.Православная школа сегодня. Книга для учащихся и учащих. Изд-во Владимирской епархии, 2000.С. 15-20.

Главное условие религиозного воспитания: по силам и не по принуждению

Верующие люди иногда рассказывают, что в детстве у них не было такого периода, когда они не любили ходить в храм, они ходили всегда с удовольствием, потому что ходили с родителями, а с ними всегда было хорошо.

Ребенку хорошо с родителями, когда ему с родителями интересно. Для этого ему нужно что-то рассказывать, чему-то его учить. Это не значит, что нужно баловать его подарками, рассказывать анекдоты, играть с ним в компьютерные игры – лишь бы ему было интересно и хорошо.

Ребенка нужно учить высшей радости – радости общения с людьми, радости общения с Богом, радости молитвы, постижения Священного Писания и жизни святых, нужно читать с ним их Жития. Нужно войти в его жизнь, стать для него самым интересным собеседником. Тогда он не будет искать утешения на улице. Тогда ему, конечно, будет интереснее с родителями.

Шатов А., прот.Почему дети уходят из Церкви?..

Христианская семья призвана передавать знания о своей вере детям. От родителей дети могут узнать некоторые библейские, особенно евангельские рассказы, простые молитвы, первые сведения о церковных службах, которые посещает семья, получить представления об основных праздниках (Рождество, Крещение, Вербное Воскресение, Страстная Неделя, Пасха, Троицын день). Но многим родителям здесь самим необходима помощь: часто они сами знают далеко не все и не всегда понимают, как необходимы эти знания их детям.

У детей старшего возраста важно пробудить интерес к религии. Родители не могут всего знать, но должны интересоваться многим, искать ответы на вопросы детей. Неожиданный разговор, возникший как ответ на вопрос ребенка или как реакция родителей на необычную или неприятную ситуацию, - важные средства воспитания. Вообще, в христианской семье разум, таланты и дарования детей призваны развиваться, поскольку христианство сознает огромную ценность человеческой личности.

Куломзина С.С., проф.Наша Церковь и наши дети.

Если семья неполная или если в семье только один из родителей верит в Бога, то в такой семье очень трудно воспитать ребенка, потому что в такой семье нет самого главного: нет любви, которая соединяет родителей. Даже если родители любят друг друга, но у них разное мировоззрение и разный взгляд на церковную жизнь, то, конечно же, о подлинной любви и гармонии речи быть не может. И ребенок, конечно, это чувствует, чувствует противоречие, которое есть в жизни его семьи. И здесь, чтобы воспитать его в вере, нужно обязательно явить ему радость веры в Боге. Нужно, чтобы он понял, что это радость больше, чем та радость, которая есть, например, у неверующего папы.

Нужно научить его молитве в храме, помочь ему молиться в храме, найти такой храм, где ему будет интересно, где, например, хороший хор, где батюшка говорит проповедь доходчиво и понятно для ребенка, где есть воскресная школа, которую посещают его сверстники. Тогда он будет понимать, что не он один ходит в храм, но и другие дети, которые ему очень нравятся, молятся вместе с ним.

Тогда, почувствовав эту радость, осознав ее и поняв, он предпочтет ее радости смотрения телевизора, слушания рок- или поп-музыки, чтения комиксов и не будет проводить время за компьютерными играми.

Даже если он поддастся этому влиянию папы, влиянию нецерковному, то глубина подлинной жизни, которую явит ему верующая мама (если она сумеет и в таком браке жить по-христиански), в конце концов, победит и, когда он придет в возраст, он, в конце концов, это осознает.

Сейчас он не понимает подлинного смысла той ситуации, когда папа что-то доказывает, а мама молчит и молится – в его глазах получается, что папа более прав. Но когда он придет в сознание, он увидит, что мама была права в своем молчании, была права в своей любви: не в ругани, не в раздражении и спорах, а в кротости и смирении. И этот образ мамы поможет ему впоследствии встать на ту правильную дорогу, по которой ему нужно идти.

Шатов А., прот.Почему дети уходят из Церкви?..

Какие же ошибки в религиозном воспитании приводят к отрицательному отношению детей к Церкви?

Еще задолго до наступления подросткового возраста родители часто требуют от своих детей, во что бы то ни стало выполнения каких-то внешних правил, не учитывая, что у них могут быть какие-либо тайные движения души, которые приводят к негативной реакции на благочестивые требования родителей.

Например, ребенок не хочет ходить в воскресную школу, или не хочет поститься, или не хочет молиться. В каждом случае на это есть какая-то своя причина: ребенок плохо себя чувствует, устал; не понимает службу, а на этой службе нужно долго стоять, не умеет молиться... Поэтому, прежде чем пытаться изменить отношение ребенка к Церкви, нужно отыскать причину такого отношения, понять состояние ребенка.

Шатов А., прот.Почему дети уходят из Церкви?..

Очень часто дети перестают любить ходить в храм, потому что, родители, забывая о том, что их долг – воспитывать детей, думают о себе. Они приводят маленького 5-летнего ребенка и стоят с ним всю всенощную. Возможно, они хотят, чтобы их дети были похожи на преподобного Сергия Радонежского. Конечно, хорошо бы было, но не все же дети такие.

Но чаще всего мамы хотят молиться Богу, хотят простоять всю всенощную, а детей некуда деть. И дети бегают по храму, вокруг церкви, безобразничают, дерутся в самом храме. Мамы же молятся Богу, и, в результате, получается атеистическое воспитание, потому что в детях убито чувство святыни и у них нет благоговения.

Воробьев В., прот.Покаяние, исповедь, духовное руководство..

Ректор Православного Свято-Тихоновского Богословского Института профессор протоиерей Владимир Воробьев в своей работе «Покаяние. Исповедь. Духовное руководство» приводит замечательный пример матери, у которой было много детей и которая с самого детства водила их в церковь.

Она приводила детей обычно к моменту Причастия, или совсем незадолго до Причастия. Они входили в церковь, где они должны были вести себя абсолютно благоговейно, там нужно было на цыпочках пройти, сложивши ручки, причаститься и сразу из церкви уходить. Она не давала им в церкви ни одного поворота головы сделать, ни одного слова сказать. Она смогла привить своим детям чувство святыни, и они все выросли глубоко верующими людьми.

Воробьев В., прот.Покаяние, исповедь, духовное руководство..

Ребенок должен получать святое и великое только в том объеме, в каком он способен переварить. И родители должны определить, сколько времени ребенок должен находиться в храме. Можно выйти с ребенком из храма, погулять с ним, потом вернуться опять в храм к чтению Евангелия, потом опять с ним выйти или посидеть в притворе и что-то рассказать. Нужно сделать так, чтобы ребенку это было, с одной стороны, интересно, с другой - по силам.

Шатов А., прот.Почему дети уходят из Церкви?..

Дети, которые в храме страдают скукой, легче преодолевают это, если они не боятся об этом говорить. Родителям нужно научить ребенка во время службы рассказывать прямо Господу о своих проблемах и радостях, если он устает слушать службу, - и даже говорить Ему об этой своей скуке и просить, чтобы Бог Сам помог ему обрести интерес к службе.

Дети должны готовиться и ожидать с нетерпением принятия Св. Христовых Тайн с самого раннего возраста. Нет ничего страшного в том, чтобы причащаться не за каждой литургией, на которой бывает ребенок. Это, во всяком случае, не так вредно, как причащаться без подготовки (хотя бы начиная с предшествующего вечера), без определенного времени для благодарения потом и без убеждения, что мы приемлем дар невыразимой святости.

Сестра МагдалинаМысли о детях в Православной Церкви сегодня / Пер. с англ. Н.В. Сахаровой. – Изд-е Отдела религиозного образования и катехизации Московского Патриархата.

Однако часто допускаются крайности в отношении молитвенного правила для детей в отношении подготовки к Причастию. Когда 7-летнего ребенка заставляют вычитывать каноны ко святому Причащению, что является для него непосильным трудом, он, естественно, наотрез отказывается ходить в храм. Маленький ребенок должен прочитать «Отче наш», «Богородице Дево», «Верую», и, если он хочет, можно прочитать с ним еще какие-то молитвы, но лучше его молитвенные правила сводить к минимуму. Нужно, чтобы это коротенькое правило он читал от души, от сердца, читал внимательно.

Богохульно и духовно опасно заставлять или уговаривать любыми средствами детей (даже маленьких) принять Св. Тайны против их воли. Даже маленькому малышу нельзя навязывать святыню насильно. Очень часто бывает, что маленькие дети боятся причащаться Святых Христовых Тайн. И можно видеть, как ребенка 3-4 лет скручивают по рукам и ногам, подносят к Чаше, держат его, а он плюется, - и в результате происходит просто поругание святыни. В таких случаях нужно ребенка успокоить и начать водить в храм сначала без Причастия, познакомить с батюшкой, дать ему просфорочку, поставить вместе с ним свечку, подвести к иконам. Чтобы посещение церкви не пугало.

Шатов А., прот.Почему дети уходят из Церкви?..

Что касается детей постарше, то очень часто бывает так, что ребенок в церковь идти не хочет, но мама хватает его за руку и тянет его за собой:

Нет, пойдешь в церковь!

Он говорит:

Я не хочу причащаться.

Нет, ты будешь причащаться!

И вызывает этим уже полное отвращение ко всему у ребенка. Ребенок начинает кощунствовать и богохульствовать прямо перед Чашей и бить мать руками и ногами и рваться от Чаши. А должно быть как раз наоборот. Ребенок говорит:

Я хочу причащаться!

А мать говорит:

Нет, ты не будешь причащаться, ты не готов, ты плохо вел себя эту неделю.

Он говорит:

Я буду исповедоваться.

А она говорит:

Нет, я тебе не позволяю, ты не можешь идти в церковь, ты должен это заслужить.

Воробьев В., прот.Покаяние, исповедь, духовное руководство..

Митрополит Сурожский Антоний вспоминает ситуацию, которая иллюстрирует данную рекомендацию: «Как-то по дороге в церковь я зашел за Лосскими. Они собираются, одели троих детей, а четвертый стоит и ждет, но его не одевают. Он спросил: «А я что?» И отец ответил: «Ты себя так вел на этой неделе, что тебе в церкви нечего делать! В церковь ходить – это честь, это привилегия; если ты всю неделю вел себя не как христианин, а как бесенок, то сиди во тьме кромешной, сиди дома...»

АНТОНИЙ, митрополит СурожскийЧеловек перед Богом

Нужно так повернуть жизнь детей, чтобы они свою церковную жизнь заслужили. Ребенку нужно как-то потрудиться для того, чтобы пойти в церковь. Бывает, детей берут из школы, чтобы они пошли на церковный праздник. Вроде бы это хорошо и хочется, чтобы они приобщились к празднику и благодати Божией. Но хорошо это только тогда, когда ребенок это заслужит.

А если он всегда может пропустить школу и идти на праздник, то для него этот праздник делается праздником только потому, что ему сегодня не нужно идти в школу и готовить уроки. Но такая профанация недопустима. Пусть ребенок лучше в своей школе плачет о том, что он не попал на Благовещение в храм. Это будет полезнее для него, чем прийти в храм и в храме совершенно ничего не ценить, ничего не чувствовать. Все в жизни ребенка должно быть переосмыслено именно с этой точки зрения.

Воробьев В., прот.Покаяние, исповедь, духовное руководство..

Беседа с психологом Ириной Мошковой
Ирина Николаевна Мошкова – директор Православной семейной психологической консультации «Семейное благо» (Москва), преподаватель Сретенской духовной семинарии, кандидат психологических наук.

– Ирина Николаевна, вы читаете в Сретенской духовной семинарии курс педагогики и психологии, объединяющий знания, накопленные светской наукой, со святоотеческим наследием. Можно ли говорить о возникновении православной педагогики и православной психологии?

– На мой взгляд, и православная педагогика, и православная психология активно формируются в последние годы. Прошло уже больше 20 лет с тех пор, как стали появляться первые публикации российских православных ученых, в которых явно прослеживалась ориентация на соотнесение научных знаний со знаниями богооткровенными, запечатленными в Священном Писании и Священном Предании. Большая заслуга в формировании нового направления научной мысли принадлежит священнику и психологу протоиерею Борису Ничипорову (к сожалению, ныне покойному), докторам психологических наук Т.А. Флоренской, Б.С. Братусю, В.И. Слободчикову, Ф.Е. Василюку, В.В. Абраменковой. Следует отметить, что уже создан Институт христианской психологии, ректором которого является священник Андрей Лоргус. Все названные мною люди являются представителями научной школы Московского государственного университета. В Санкт-Петербурге также есть активно работающие и в научных, и в церковных кругах специалисты, которые разрабатывают различные вопросы психологического консультирования и психотерапии. Наиболее крупные имена – доктора психологических наук Л.Ф. Шеховцова и М.Я. Дворецкая, кандидат психологических наук Ю.М. Зенько. Все эти ученые внесли ощутимый вклад в развитие православной педагогики и психологии, причем не только в систему теоретических знаний, но и в практику. Хочется заметить, что в 1990-е годы почти одновременно сразу в нескольких городах: Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Самаре и других – появились психологические службы по оказанию практической помощи людям, попавшим в сложные жизненные и семейные обстоятельства. Это не может не радовать. Это означает, что православная педагогика и психология набирает обороты и начинает оформляться в самостоятельную область научного знания и особенную форму практической деятельности. Другое дело – терминология. Одни авторы говорят о создании «христианской педагогики и психологии», другие – о «духовно ориентированной педагогике и психологии» или используют иные близкие понятия. О понятиях спор еще не закончен, это правда. Но стремление ученых явно выражено: приблизить современную науку к пониманию человеческой души, открытому святыми отцами Православной Церкви в ходе их аскетических подвигов.

– Допустимо ли, на ваш взгляд, употребление терминов «православная педагогика», «православная психология»?

– Я полагаю, что допустимо, хотя, как я уже сказала, дискуссия о терминологии еще не завершена. Мне кажется, что когда мы говорим о подходе к изучению человека, используя знания христианской антропологии о том, что человек есть единство духа, души и тела, то, естественно, рождается термин «христианская психология». А если мы имеем в виду конечную цель работы с человеком, состоящую в содействии спасению его души, логично говорить о «православной психологии». Поскольку спасение души достигается в процессе воцерковления человека и его добровольного участия в таинствах Православной Церкви, в которых Господь дарует верующим в Него спасительную благодать, преображающую личность, то особенно важно подчеркнуть специфику преобразования психологии человека в соответствии с православной традицией. Я думаю, что православный психолог должен оказывать человеку деятельную профессиональную помощь в формировании его самосознания как православного христианина.

– Понятно, что служение пастыря и служение психолога различны, но есть в них и нечто общее. Скажите, каким образом возможна интеграция богословия и психологии?

– И священник, и православный психолог содействуют спасению души человека. Эта задача их объединяет. Но содействуют они по-разному, разными способами и на различных этапах жизни, поэтому и у пастыря, и у психолога есть специфические особенности деятельности.

Хорошо известно, что в нашей российской действительности почти все люди крестят своих детей в младенчестве. Крестят, но не воспитывают по-христиански: традиция взращивания христианской личности в кругу семьи прервана, забыта, и понимания необходимости такого воспитания нет. Не получая от родителей спасительного примера благочестивой жизни и помощи в христианском решении непростых жизненных проблем, современный человек обречен на самостоятельный поиск истины, очень мучительный, который может длиться годами. В этот период он, как правило, испытывает тяжелые личные переживания, связанные с ощущением собственной духовной нищеты, а также тщетности усилий, направленных на решение сложных жизненных задач за счет напряжения своего интеллекта и воли. Жизнь человека в современном мире настолько сложна, настолько противоречива, что она не укладывается ни в какие рациональные схемы и не поддается никакой формальной логике. Святые отцы учили, что «образованность» и жизненная «мудрость» – разные вещи.

Только через много лет, после многих ошибок, потерь и разочарований человек начинает задумываться по-настоящему о том, правильно ли он живет, каковы его ценности и смысл его жизни. Обращение человека к Богу происходит, как правило, только в зрелые годы или даже под конец жизни, когда ему уже трудно преодолеть привычные стереотипы поведения, общения и мышления. Греховный консерватизм, привычка во всем исходить из интересов собственного «я», склонность в угоду самому себе искажать действительность, словно шоры на глазах, мешают восприятию церковной жизни.

Поворот к религиозной жизни осуществить весьма трудно еще и потому, что, как правило, переживание собственной духовной нищеты глубоко скрыто от сознания самого человека. На поверхности процесса самосознания, как правило, оказываются какие-то негативные эмоции: переживание обиды, раздражение, гнев, болезненное ощущение несправедливости, непонимания, одиночества, подавленности и тоски и т.п. Негативные эмоции закрывают подлинные причины неустроенности жизни примерно так же, как «деревья закрывают лес».

В этот момент человеку нужен помощник, нужен собеседник, который, с одной стороны, может внимательно и терпеливо выслушать жалобы «страдальца», может искренне посочувствовать ему в беде, а с другой – может помочь увидеть повторяющиеся проблемы, напрямую связанные с характером самого человека, развитием его личности и предысторией его жизни. Это функции православного психолога: выслушивание, понимание, проявление сочувствия («эмпатия»); побуждение к анализу, размышлению о себе и собственной жизни («рефлексия»). По сути, эта работа есть «взрыхление почвы» человеческой души, направленное на формирование «желания спастись» («формирование произволения ко спасению»). Разные люди в разной мере способны включиться в работу над собственной душой. Способность к самоанализу, рефлексии своих чувств, мыслей, состояний и поступков у каждого человека своя. Здесь и нужны как раз профессиональные навыки, нужно чувствовать реакцию человека, его «психологический тип», нужно подобрать к нему индивидуальный ключик, вовремя сказать нужное слово, которое заставит его сделать первые – самые важные – шаги к своему спасению.

В отличие от этого главными задачами пастыря по отношению к прихожанам являются проповедь покаяния и жизни по заповедям Божиим, «сеяние слова Божия» о спасении души и Царствии Небесном, совершение таинств, побуждение к христианскому подвигу самоотверженной любви и индивидуальное наставление, направленное на обретение христианского образа жизни. Священник помогает человеку выстроить личные отношения с Господом, приобрести подлинно христианское мировоззрение и сознание соборного единения с ближними, свойственного членам Православной Церкви.

Таким образом, православный психолог помогает человеку осмыслить себя и свою жизнь, стереотипы своего поведения и общения с другими людьми и тем содействует формированию желания «встретиться со Христом»; священник же непосредственно готовит человека к этой сокровенной и желанной встрече, содействуя тому, чтобы человек узнал и полюбил Христа как своего Бога и Спасителя.

– В чем принципиальное отличие курса педагогики и психологии, преподаваемого в духовных школах, от курса, преподаваемого в светских вузах?

– Основной принцип православной педагогики и психологии – рассматривать человека в единстве духовного, душевного и телесного начал. Центральным понятием для православной педагогики и особенно для психологии, естественно, является понятие «душа». Душа человека, согласно учению святых отцов, имеет сразу два измерения: с одной стороны, душа человека одухотворена и способна отражать лик Божий, а с другой – тесно связана с телом и отражает окружающий мир. Первое, по учению святых отцов, связывает человека с миром горним, второе – с миром дольним. Первое направление – «вертикаль», второе – «горизонталь», поэтому человек в православной традиции всегда представлен объемно: его душа всегда как бы находится на «кресте», в котором пересекается и «горнее» и «дольнее». В рассмотрении понятия «душа» в совокупности этих двух составляющих и состоит, на мой взгляд, специфика преподавания педагогики и психологии в духовных школах.

В то время как в светских вузах в основу преподавания полагается представление о душе лишь в одном – «горизонтальном» – измерении. В этом случае категория «душа» низводится до понятия «психика». Таким образом, в светских учебных заведениях рассматривается роль психического отражения в решении проблем адаптации человека к окружающей действительности. В этой связи главными предметами изучения становятся «психические процессы», «психические явления», «психическая деятельность», а также ее мотивы, структура и результаты. Без всякого сомнения, жизнь человеческой души тесно связана с жизнью его тела (об этом писал еще Аристотель в своем трактате «О душе»). Поэтому необходимо изучать и психофизические, психофизиологические, а также другие вопросы психологического регулирования жизнедеятельности и поведения человека в сложном окружающем мире. Хочется заметить, что светская психология добилась немалых успехов в экспериментальном изучении психических реакций человека. Начиная с создания первой экспериментальной психологической лаборатории, которая была открыта выдающимся психологом В. Вундтом в Лейпциге в 1869 году, и до настоящего времени ученые-психологи проводят систематические исследования психических функций человека: ощущений, восприятия, эмоций, внимания, памяти, мышления, воображения. Много написано также об исследованиях мотивационной направленности поведения человека, об изучении черт характера и его личностных проявлений. Разработаны мощные батареи психодиагностических методик, при помощи которых можно изучить человека достаточно глубоко.

Но все же без учета духовно-нравственной составляющей жизнедеятельности человека наше представление о нем будет неполным: в этом случае человек может рассматриваться лишь только как организм, как биосоциальное существо. Но ведь самое главное – понять человека как свободно развивающуюся, самостоятельную личность. «Личность», как известно, понятие духовное; это результат духовного самоопределения человека по отношению ко Христу, которое происходит под благодатным воздействием Святого Духа. Поэтому православная педагогика и психология рассматривают человеческую душу в совокупности сразу двух измерений: не только «горизонтального», но и обязательно «вертикального» измерения, без которого не может формироваться человеческая личность.

– Какие задачи вы ставите перед собой, читая этот курс?

– Мне хотелось бы дать семинаристам такие знания по педагогике и психологии, которые им наверняка пригодятся в будущей пастырской деятельности. Святейший Патриарх Кирилл все чаще говорит о необходимости организации на приходах миссионерского и социального служения для приобщения людей к христианским ценностям, через которые обретается духовное здоровье семьи и личности. Я думаю, что такая постановка задач очень своевременна, так как российское общество находится в глубоком морально-нравственном кризисе, вследствие которого пышным цветом цветут различные социальные пороки: коррупция, преступность, наркомания, пьянство, проституция и т.п. Очень жаль, что в эту орбиту негативных явлений все больше втягиваются дети, подростки, молодежь. Их неокрепшие души легко впитывают зло в различных его проявлениях. А происходит это потому, что в раннем детстве, в кругу семьи они были плохо воспитаны своими родителями, были заброшены, отвергнуты и психологически травмированы самыми близкими людьми. Детская душа, «обкраденная» любовью, вследствие неверия, бездуховности, невежества и жестокосердия родителей повреждается так глубоко, что в итоге человек теряет самого себя на долгие годы. Человек начинает жить, не ощущая присутствия в себе образа Божия, не ориентируясь на добро, человеколюбие, творческое отношение к происходящему вокруг него. Он тогда начинает творить беззаконие, проявляет агрессию по отношению к другим людям, становится потребителем и разрушителем благ, созданных другими.

Я думаю, что главная задача современной Церкви – возвращать человеку ранее утраченное им духовное достоинство. А для этого нужно духовно просвещать людей, а также приобщать их к христианским семейным ценностям. Молодые пастыри, выпускники семинарии, должны понимать, что происходит с человеком, как меняется его психология, когда он долгие годы живет в состоянии безверия, а также уметь возвращать Богу Его «заблудших овец».

– Какие учебники по данной дисциплине вы рекомендуете своим студентам? К каким трудам святых отцов советуете обратиться для глубокого ознакомления с предметом педагогики и психологии?

– Настоящих учебников пока нет, но есть хорошие книги, которые формируют у студентов глубокий интерес к православной педагогике и психологии. Не все из них написаны хорошим, понятным для студентов языком, в некоторых книгах много психологической терминологии, которая затрудняет понимание содержания. Но все-таки хорошие книги есть. Назову некоторые из них. Прежде всего, это «Введение в христианскую психологию», автор которой священник и психолог Борис Ничипоров (кстати, в прошлом мой однокурсник; вместе с отцом Борисом мы учились в МГУ на факультете психологии). Далее, «Мир дома твоего», «Диалог в практической психологии» Т.А. Флоренской; книга «Элементы православной психологии», авторами которой являются Л.Ф. Шеховцова и Ю.М. Зенько, психологи из Санкт-Петербурга. Считаю очень полезными книги митрополита Антония Сурожского, посвященные проблемам предстояния человека перед лицом Божиим: «Человек перед Богом», «О встрече», «О браке и семье» и другие. Кроме того, хочу отметить работу священника Андрея Лоргуса «Православная антропология» и серию антропологических статей митрополита Амфилохия (Радовича), которые собраны в книге «Основы православного воспитания». Считаю очень полезной книгу священника Вадима Коржевского «Пропедевтика православной аскетики. Компедиум по святоотеческой психологии». Рекомендую также студентам изучать труды святителя Феофана Затворника. В них заключена огромная глубина: святитель раскрывает изменения человеческой души, обусловленные действием благодати Святого Духа.

– Какие темы преподаваемой дисциплины представляют для студентов наибольший интерес?

– Мне представляется, что за годы учебы в СДС семинаристы успевают достаточно глубоко окунуться в богословские вопросы, вопросы богослужебной деятельности священнослужителей, историю Православной Церкви и российского государства; они изучают древние языки и овладевают искусством церковных песнопений. Это очень обогащает внутренний мир молодых людей, воспитывает семинаристов, развивает духовно-нравственную сторону их личности, приобщает к традиции.

Но, с моей точки зрения, этого все же недостаточно. Мне кажется, что студенты остро нуждаются в знаниях, которые могут им помочь сориентироваться в современных проблемах Церкви. В частности, я вижу, насколько важны для них конкретные примеры поведения людей в различных жизненных и семейных ситуациях. Как будущие пастыри, они должны научиться разбираться в людях, психологии супружеских и детско-родительских отношений, проблемах психического здоровья. Кроме того, семинаристы должны ориентироваться в официальных документах Русской Православной Церкви, принятых в последние годы по вопросам организации миссионерского и социального служения на приходах, по вопросам духовного просвещения и образования детей, подростков и молодежи. Студентам нравится, когда преподаватель знакомит их с практическим опытом работы разных церковных приходов и монастырей, а также дает конкретную расшифровку положений официальных документов РПЦ.

– А какие темы вы считаете наиболее важными для будущего пастыря?

– Сегодня многие наши современники переживают глубочайший личностный кризис: они не могут найти общего языка с близкими людьми, не могут ужиться со своими сослуживцами на работе, конфликтуют с ними, затем глубоко унывают, замыкаются в себе и испытывают горькие страдания от одиночества.

Мы живем в очень сложном мире, в мире, где утрачены духовные ценности и правильное понимание ценности и смысла человеческой жизни. Устремляясь в погоню за удовольствиями и богатством, современный человек становится крайне озабоченным проблемой собственного самоутверждения. Его человеческое «я» становится эгоистичным и эгоцентричным, недоверчивым и подозрительным, поскольку все другие люди, так же стремящиеся к самоутверждению, становятся для него «соперниками», «противниками» или даже «врагами». В этих условиях гордость человеческая расцветает пышным цветом! На ее основе формируются разнообразные греховные наклонности, пороки и психологические зависимости. Скрывая эти пристрастия от других людей и от себя самого, современный человек часто живет «двойной жизнью» и усваивает так называемый «подпольный характер». В результате оказывается, что психология современных людей очень сложна: на поверхности одно, а в глубине нечто прямо противоположное. Это касается и тех людей, которые сейчас начинают воцерковляться. Молодым пастырям не хватает опыта общения с людьми, не хватает знаний о строении человеческой души, ее искажениях в состоянии греха, поэтому на первых порах им бывает очень трудно понять тех людей, которые приходят к ним на исповедь. Вследствие этого им бывает очень трудно дать соответствующие пастырские наставления прихожанам, кающимся в своих грехах. А это ведет к формализму и потере доверия со стороны прихожан.

Вспомним, что, согласно святителю Феофану Затворнику, православная психология должна изучать состояние души человека, поврежденной грехом, а также в состоянии просвещенности души благодатью Святого Духа. Изучая эти вопросы в курсе «Педагогика и психология», будущие священники могут подготовиться к выполнению своих обязанностей и помочь людям, попавшим в беду.

Я думаю, что самое важное сегодня для семинаристов – разобраться в вопросах становления и развития человеческой личности. Очень важно понять, что личность есть результат раскрытия образа Божия, которое достигается человеком на основе личного подвига веры во Христа при содействии благодати Святого Духа, постепенно преображающей его душу.

– Существуют ли практические занятия для семинаристов по преподаваемым вами дисциплинам?

– Ознакомительная практика для студентов семинарии проходит в стенах государственного учреждения – Царицынского комплексного центра социального обслуживания (КЦСО), в котором в течение ряда лет ведется работа по инновационной программе «Духовное здоровье семьи и личности».

Разработка данной программы принадлежит коллективу православных психологов-консультантов автономной некоммерческой организации (АНО) «Психологическая служба “Семейное благо”», работающему под моим руководством уже четыре года. Следует заметить, что созданию АНО «Семейное благо» предшествовал десятилетний период практической работы православных специалистов, который первоначально складывался в стенах РОО «Православный центр “Живоносный Источник” в Царицыне», а затем был перенесен в Царицынский КЦСО. За многие годы сотрудничества церковного и государственного учреждений сложились условия для установления делового партнерства в вопросах оказания помощи людям, попавшим в сложные жизненные и семейные обстоятельства. На базе отделения психолого-педагогической помощи Царицынского КЦСО в апреле 2006 года сформировалась группа православных специалистов, объединившихся в коллектив АНО «Семейное благо», который ведет ежедневный прием посетителей по проблемам семьи и христианского воспитания детей.

Практика семинаристов СДС предполагает ознакомление с инновационной программой «Духовное здоровье семьи и личности», с установившимся порядком приема посетителей, обратившихся за помощью, а также с ключевыми проблемами, которые обсуждаются во время психологических консультаций. Кроме того, студенты СДС имеют возможность познакомиться с тематикой проводимых семинаров для родителей, тематикой развивающих занятий с подростками и семинаров для специалистов (психологов, педагогов и социальных работников), которые проводились специалистами АНО «Семейное благо» в Москве, Рязани и Санкт-Петербурге. В ходе экскурсии по зданию семинаристы имеют возможность познакомиться со структурными подразделениями Царицынского КЦСО, занимаемыми помещениями и их оборудованием, предназначенным для работы с социально незащищенными гражданами района Царицыно ЮАО Москвы.

– Каких результатов вам хотелось бы достичь в процессе образования будущих пастырей?

– Мне хотелось бы сформировать у студентов умение ориентироваться в психолого-педагогических проблемах, прежде всего, для того, чтобы они заботились о своем личностном развитии, о собственном духовно-нравственном становлении. Человек, который стремится к своему росту и развитию, всегда будет озабочен тем, чтобы и люди, окружающие его, также двигались вперед и непрестанно совершенствовались. Мне кажется, что без этого выпускник семинарии никогда не станет хорошим пастырем. Становление личности, духовное созревание молодого пастыря, на мой взгляд, кроме того, является прямой предпосылкой создания им крепкой православной семьи, которая станет для него и опорой, и поддержкой в будущем нелегком служении.

Личный облик пастыря, его собственный духовный и культурный кругозор, его крепкая семья, по-христиански воспитанные дети – все это станет для прихожан вдохновляющим и привлекательным примером.

Специфика православной педагогики

Слово “педагогика” происходит от греческих слов pais (род. падеж - paidos) - дитя и agwgh - ведение, руководство; agwgikh - руководящая. В дословном переводе “педагогика”, таким образом, значит: руководство детьми, детоводительство. Педагогом в Древней Греции называли раба, отводившего детей своего господина в школу. Постепенно слово «педагогика» стало употребляться в более общем смысле для обозначения искусства «вести ребенка по жизни», то есть воспитывать и обучать его, направлять духовное и телесное развитие. Со временем накопление знаний привело к возникновению педагогики как особой науки о воспитании и обучении детей.



Что же такое педагогика по определению педагогической науки?

“Педагогика - наука о воспитании и обучении”, - читаем в словаре русского языка С.И. Ожегова. В курсе педагогики П.П.Блонского педагогика определяется как “преднамеренно организованное длительное воздействие на развитие человека со стороны окружающих его людей”. Л.Н.Модзалевский (конец ХIХ в.) определяет ее как систему “тех научных понятий и технических правил, без знания и применения которых невозможно правильно вести воспитательное дело”.

“Век живи, век учись”, - говорит народная поговорка. Вся наша жизнь есть учебно-воспитательный процесс, ибо все ее содержание воспитательно-поучительно, исполнено примеров добрых и злых, спасительных и пагубных.

Любое педагогическое действие обращено к живой и уникальной человеческой душе, стремится породить в ней определенный отзвук. Поэтому педагогика является искусством воспитания, и не просто искусством, но, по словам выдающегося педагога XIX века К.Д.Ушинского, “первым и высшим из искусств”, ибо “она стремится к выражению совершенства не на полотне, не в мраморе, а в самой природе человека”.

Термин «христианская педагогика» имеет историческое звучание и означает своеобразную педагогическую систему, сложившуюся внутри христианской культурной традиции. Он может употребляться при сравнении христианской педагогики с дохристианскими и внехристианскими системами воспитания. Однако воспитательные системы разных христианских конфессий не тождественны, т.к. существуют конфессиональные различия вероучений, которые налагают свою печать на жизнь и педагогическую практику.

Для педагогики значимы следующие межконфессиональные различия:

* понимание целого ряда веро- и нравоучительных истин об искуплении и спасении;

* учение об образе Божием в человеке и первородном грехе;

* понимание цели и смысла жизни и сопряженных с ними педагогических задач;

* понимание места и роли Церкви, таинств и пастырства в педагогическом деле.

Различны также педагогическое наследие, педагогическая среда, средства и методы воспитания, а также мера и степень допустимого и недопустимого во взглядах и педагогической практике.

Вышеназванные конфессиональные отличия показывают, что в сфере “христианской педагогики” должны существовать термины: “католическая педагогика”, “протестантская педагогика”, “православная педагогика”, определяющие педагогические системы разных конфессий. Так, термином “православная педагогика” можно пользоваться как для определения своеобразия педагогической системы Православной Церкви среди христианской педагогики иных конфессий, так и для подчеркивания особенностей православных оснований нашей педагогики по сравнению с современными системами, основанными на безрелигиозном подходе к миру и человеку.

Под православной педагогикой мы будем понимать науку и искусство воспитания целостной личности на пути ко спасению во Христе через Церковь.



В чем же заключается специфика православной педагогики?

Во-первых - в основании и цели. Общая, светская педагогика, не имеющая твердого основания, несомненного авторитета и вечной, непреходящей цели, подобна дому на песке. Православная же педагогика сильна именно тем, что имеет простирающуюся в вечность цель - спасение; строит свое здание на незыблемом основании - “Камне-Христе”, в Лице Которого имеет непреложный духовно-нравственный идеал и несомненную истину, ориентируется на неизменный авторитет Священного Писания и учения Церкви. Все Божественное Откровение несет в себе конкретные педагогические принципы, вооружает православного учителя благодатными советами, методами и средствами воспитания. Все это обязывает православного педагога не только овладевать духовными сокровищами Православия, но прежде всего воспитывать самого себя в истине и добродетели, ибо можно дать лишь то, что имеешь.

Во-вторых, специфика православной педагогики состоит в понимании детства как особого этапа духовного становления человека. "Таковых есть Царство Небесное", - сказал Господь о детях (Мф. 19, 14). Для любого учителя очевидно, что столь высокая оценка детей не связана с их моральным совершенством. Особая благодатность детства заключается в реальности веры детей, их чистоте, простоте, искренности, незлобии и смирении. В то же время Православие не идеализирует ребенка, не считает, что от рождения человек всецело устремлен к добру и лишь обстоятельства жизни портят его. Оно знает, что природа любого человека повреждена первородным грехом, а потому состояние детской души нуждается в исцелении, в восстановлении его в прежнем достоинстве, в раскрытии богодарованных талантов и совершенствовании личности.

Ребенок призван утвердиться в добре. На этом пути он нуждается в помощи взрослого. Смысл воспитания заключается в том, чтобы развить и укрепить находящиеся в детской душе силы; оградить ребенка от духовных опасностей; помочь ребенку в борьбе со страстями и раскрытии образа Божия в нем, - и тем самым подготовить его к восприятию опыта духовной жизни. То есть воспитание готовит к самовоспитанию; а то и другое направлено к высшей цели жизни - спасению.

Третья особенность православной педагогики заключается в понимании того, что чрезвычайно трудные задачи воспитания не достижимы одними человеческими силами. “Бог Помощник наш, - писал св. прав. Иоанн Кронштадтский. - Наше дело усердно напаять: возращать будет Бог (1 Кор. 3, 6), Споспешник и Возраститель всего доброго”. Православная педагогика понимает, что истинным Педагогом является Бог Отец, через Сына и Мать-Церковь в Духе Святом воспитывающий человечество в целом и каждого человека в отдельности. Православный педагог может и должен молитвенно обращаться к Нему за помощью в своем многотрудном деле.

Православная педагогика учитывает сильное влияние духовного мира на человека. С одной стороны, это - помощь Бога, Ангелов и святых; с другой губительное влияние падших духов. Руководствуясь голосом совести, Божиим словом, наставлениями родителей, пастырей и педагогов, юный человек учится выбирать добро и попирать зло.

Особенность православной педагогики состоит еще и в том, что она носит глубоко личностный характер и обращена к свободе воспитанника. И здесь православному педагогу необходимо понимание своего места и роли в процессе воспитания - как смиренного соработника Божия и слуги маленького человека, тянущегося к Богу и Церкви. Православный педагог призван помочь ребенку войти в жизнь Церкви так, чтобы эта жизнь стала его жизнью; помочь духовному росту детской души на пути, свойственном именно ей, по предвечному замыслу о ней Творца. Воспитание есть начальный этап на пути достижения цели жизни - спасения, посредством богоуподобления вплоть до святости. Путь к богоуподоблению лежит через исполнение христианских заповедей, жизнь по которым обеспечивает воспитание необходимых добродетелей и уничтожение греховных наклонностей и пороков. Поэтому православная педагогика стремится воспитать в человеке те необходимые добродетели, которые сделают его гражданином Царствия Небесного.

Общая педагогика признает большую роль семьи в деле воспитания. Специфика православной педагогики состоит в том, что одной из основ ее является семья как домашняя церковь, устроенная по образцу святой Церкви Христовой, стремящаяся во взаимоотношениях уподобиться Пресвятой Троице, основанная на любви, ибо Бог есть Любовь. Здесь в ребенке уважаются его человеческие права, в нем видят, хранят и раскрывают образ Божий. Единение членов семьи в духе, слове, деле, молитве является благотворным для воспитания детей: они, достигнув совершеннолетия, становятся живыми и плодотворными членами Матери-Церкви. Школа призвана продолжать и дополнять дело семьи и, уподобляясь семье, становиться теплой школьной семьей. К сожалению, современная семья часто не справляется со своей обязанностью - воспитывать детей в духе христианского благочестия, во славу Божию и детоводительствовать их ко спасению. Поэтому православный педагог призван быть верным помощником православной семьи в воспитании. Конечно, отдельным педагогам не по силам решение вопроса воцерковления подрастающего поколения. Это - общее дело всей Церкви.

Православный педагог призван вести детей к истинно-духовной жизни, которая есть жизнь с Богом, в Боге и для Бога, и достижима лишь в лоне Матери-Церкви. Церковная жизнь ставится во главу угла всего дела православной педагогики: главная задача педагогической деятельности есть воцерковление, и осуществляется она через личное участие ребенка и его семьи в жизни конкретной церковной общины.

Сохранение исторической самоотверженности Церкви, передача новым поколениям православного мировоззрения и мироощущения не может быть достигнуто без общих воспитательных усилий священников, катехизаторов, учителей и родителей. Поэтому учительское служение священника является не менее важным, чем литургическое. И педагогическое дело, т.е. духовно-просветительская работа с детьми, подростками и юношеством, занимает в нем свое немалое место. Учительское служение Церкви – один из самых древних и основных видов её харизматического служения. Православная Церковь всегда придавала ему важное значение. Сначала это были проповедники, учителя веры, потом- преподаватели огласительных училищ, наконец, специальные монахи-учителя. Сегодня в этом плане перед Церковью встаёт задача: оградить по возможности молодое поколение от потоков лжи, рассеять предубеждения, и, что самое главное, раскрыть богатейшую сокровищницу церковной жизни перед сердцем и умственным взором молодых во всей безграничной полноте и красоте. Такая задача сближает духовенство и мирян.

Усилия пастырей должны быть направлены к одной цели – помочь детям в деле спасения, в благодатном Богопознании.

Наше приобщение к благодатной божественной жизни происходит только в Теле Христовом, в Церкви и через Церковь, в Ее спасительных Таинствах, в ее соборном опыте и руководстве. Поэтому основная задача православной педагогики решается на путях «воцерковления» как любовного врастания каждого из наших детей в соборную жизнь Церкви, в полноту её таинственной жизни, соборного сознания, имеющих конкретное выявление в полноценной приходской жизни и свободно на себя взятом церковном служении.

Касаясь проблемы «воцерковления», мы неизбежно сталкиваемся со всегда таинственной, не поддающейся рассудочному анализу стороной этого процесса – глубоко личностным отношением к Богу верующей души. Рождается эта «нить вечности» в момент обращения, встречи человеческого сердца с Богом. Центральной задачей нашей педагогики является не передача форм и навыков благочестия (хотя и это нужно), ни тем более знаний о Боге и Церкви. Если стержнем духовной жизни и её целью является любовь к Богу и вдохновляемая ею любовь к ближним, то помощь нашим детям в их собственном стяжании такой любви к Богу, с благоговением перед Ним и желанием жить по Его святой воле, и является основной задачей христианской педагогики.

Мастерство христианского наставника состоит в умении явить перед взором ребёнка соборный опыт Церкви таким образом, чтобы он смог воспринять его как относящийся к его собственной детской жизни и сам потянулся к нему, увидел бы в нём перспективу личного участия, обогащающего душу.

Церковная жизнь ставится во главу угла всего дела христианской педагогики: и сама цель воспитательной работы есть воцерковление, и осуществляется она через личное участие ребенка и его семьи в жизни конкретной церковной общины. Для того, чтобы происходило такое вхождение ребенка в церковный организм, работа Церкви в области религиозного воспитания должна иметь четыре измерения:

1) созидание полноценной литургической жизни в богослужебном годовом круге;

2) тесное общение пастыря и преподавателей с детьми и их семьями;

3) собственно религиозное обучение детей;

4) полнокровная и деятельная жизнь в церковно-приходской общине.

Священники как руководители всей приходской жизни и ведущейся на её базе религиозно-воспитательной работы самим родом своего служения призваны соединять все эти составляющие. Важно отметить, что помимо добросовестного выполнения своих священнических обязанностей, помимо доброго расположения к детям, современный пастырь должен обладать и специальными педагогическими знаниями и навыками.

Нравственность просится в школу

Сахалинская Ассоциация православных учителей ратует за появление в школе предмета «Духовно-нравственное воспитание».

СВЕТСКАЯ ЭТИКА ИЛИ ЗАКОН БОЖИЙ?


С апреля во многих регионах страны в школах появилась учебная дисциплина «Духовно-нравственное воспитание». Пока это только эксперимент, но через три года новый предмет войдет в обязательную учебную программу.

Дебаты вокруг этой темы идут уже более десяти лет. Ведь в какой-то момент стало ясно, что люди, не имеющие четких нравственных устоев, действуют на общество подобно раковым клеткам. А у нас таких сограждан появилось немало. Внимание родителей сегодня направлено главным образом на образование детей, и все меньше сил уделяется воспитанию. Выход для государства один: воздействовать на ситуацию через средства массовой информации и школу.

Министерство образования подготовило шесть модулей, которые можно разделить на три направления: светская этика, история мировых религий и основы культуры одной из национальных религий (православие, ислам, иудаизм, буддизм). Каждый школьник, по задумке, сможет выбрать для изучения любой из модулей.

Вроде бы никто не обижен, но многие политики, ученые и педагоги выступают против того, чтобы преподавать в школе Закон Божий.

Сахалинская область в испытании нового предмета пока не участвует. Инициативу проявляет в основном европейская часть России, а из наших ближних соседей эксперимент поддержали только Еврейская АО и Камчатка.

УЧИТЕЛЬ И ПРАВОСЛАВИЕ

Недавно в области была образована Ассоциация православных учителей, которая, возможно, станет одной из движущих сил в организации курса духовно-нравственного воспитания. С ее руководителем, преподавателем педагогического колледжа СахГУ Анной Деловой, мы беседуем сегодня.

– Анна Юрьевна, для чего была создана ваша ассоциация и давно ли появилась сама идея?
– Так вышло, что два года назад я была в Москве на всероссийских курсах повышения квалификации для учителей по основам православной культуры. Оказалось, что, кроме меня, с Сахалина некого было послать. И не потому, что больше никого нет, а потому, что мы, православные учителя, друг друга не знаем.
Может быть, оттого, что часто представляем себе церковь в качестве этакого гетто. То есть когда ходим в храм на службы или свечу поставить, мы – православные христиане. А во всей остальной жизни «соблюдаем политкорректность» – стараемся не показывать своих взглядов, ценностей.
Вот и возникла идея создания организации, площадки для педагогов, которые считают себя православными и хотели бы вести какие-то факультативы, спецкурсы, те же уроки православной культуры, уже «прописавшиеся» по всей России.

– И много на Сахалине таких людей?
– В области очень сложная ситуация по сравнению, например, с Приморским краем. Так сложилось исторически, что мы оторваны от крупных духовных центров, от религиозных святынь. Поэтому у нас превалирует не то что бы атеизм, а некая ничем не обоснованная косность взглядов, религия частью населения воспринимается как мракобесие. И в значительной мере почему-то именно среди педагогов.
Сегодня желание войти в нашу организацию выразили около 35 человек. Не только из областного центра, но и из Поронайска, Тымовского.

– Что же именно отличает православного педагога от других?
– Под православным учителем не имеется в виду, например, человек, который обязательно ходит в церковь на каждую службу. Но, конечно же, он придерживается православных ценностей и пытается воспитывать детей на основе терпимости, взаимоуважения, любви, честности и т. д.
Мы живем в России и говорим о любви к родине, о том, что необходимо воспитывать гражданина-патриота. Учитель, который воспитывает в детях патриотизм, уже, по сути, православный, потому что наша родина имеет тысячелетнюю христианскую историю.
Посмотрите, какая проблема существует на сегодняшний момент в школе. В советское время учитель выходил из педагогического института с определенным коммунистическим взглядом на мир, на себя, на общество, и в том числе на свою профессию. И самое главное, когда он работал, за ним внимательно следили, помогали в плане методики. Сейчас же, по-моему, контроль за тем, что учитель вещает детям на уроках, ослаб.

– Значит, теперь, вместо коммунистической идеологии, будем проповедовать религию?
– Ни в коем случае! Учителя общеобразовательных школ не должны учить Закону Божьему или призывать детей быть православными. Их задача – давать детям знание нашей российской культуры, которого недостает в школе, несмотря на то, что преподаются МХК, история, литература… Дети учат, в каком там платье ходила на балу Наташа Ростова, а вот основ своей культуры не знают.

– И все же, в России много разных культур. Например, у татар культура мусульманская...
– А почему вы считаете, что те же татары должны изолироваться от общего культурного контекста и замыкаться в своем мусульманском мире? Это замечательно, что они знают свою культуру, но и знание основ православия не будет лишним. Кстати, татары у нас на Сахалине – это действительно люди, с которых надо брать пример всем остальным. Они уважают, ценят свои национальные традиции, сейчас даже организуют специальную школу для детей.
Но нужно понимать, что есть некая основа, благодаря которой в рамках российской цивилизации сосуществуют и исламские очаги культуры, и буддийские, и иудаистские. Сосуществуют потому, что есть некое цементирующее начало.

– И это именно православие?
– Не совсем. Я считаю, этим началом являются ценности, сформированные на основе православной христианской религии.

– Как же обстоит сегодня дело на Сахалине с духовно-нравственным воспитанием, преподаванием православной культуры в школе?
- На сегодняшний день пока была только одна подобная попытка, в южно-сахалинской гимназии № 3.
Сейчас наше министерство образования решает вопрос организации экспериментального курса духовно-нравственного воспитания для школьников 4–5-х классов по примеру других регионов России. Для начала эксперимент планируется в нескольких школах областного центра. Возможно, со следующего учебного года. Как раз это будет очень кстати – к приезду на Сахалин предстоятеля Русской православной церкви Кирилла.
В качестве кадрового состава для экспериментальных курсов мы предложили учителей, членов нашей ассоциации. Министерство образования Сахалинской области высказало очень верную мысль, что доверие родителей к новшеству будет зависеть от профессионализма и личности учителя, от уважения к нему.

– Если судить по реакции родителей, дело не только в учителях. Многие призывают не допустить церковную пропаганду в школе…
– Я полагаю, что люди здесь в основном движимы своими поверхностными представлениями, стереотипами, эмоциями.
У нас на Сахалине будет не так много желающих изучить ОПК – основы православной культуры. В отличие от других регионов у нас изменение сознания населения происходит намного медленнее. Люди, так бурно реагирующие на предложение ввести ОПК, может, еще даже и не задумывались серьезно о том, что предлагается на самом деле.
Возьмите, например, мусульман, которые приезжают к нам в область, – они хорошо знают, что такое ислам. И самое главное, они следуют требованиям своей веры, уважают свою культуру. А нам что уважать, если мы даже своих традиций не знаем?
Говоря о модернизации и развитии страны, нужно помнить, что у России свои основы и корни. Движение нашего общества вперед сейчас – это прежде всего движение, основанное на характерных для нашей цивилизации ценностях. Если мы о них станем забывать и не будем строить общение со следующими поколениями на уважении и признании наших основ, то получим человека, который просто не будет уважать собственную страну.

КСТАТИ
По предварительным данным, в тех 19 областях России, где уже введен курс духовно-нравственного воспитания, из шести предложенных модулей большинство школьников выбрало основы светской этики. На втором месте – основы православной культуры, на третьем – история мировых религий.

Православие пользуется наибольшей популярностью в Центральном округе (примерно от 60 до 75 проц. школьников), в то время как в сибирских регионах превалирует светская этика (50–70 проц.). В Чечне почти 100 проц. школьников выбрали основы мусульманской культуры, в Калмыкии больше половины учеников (51 проц.) предпочли буддийский модуль.

Любопытная ситуация сложилась в Пензенской области, где все ученики выбрали два самых «нейтральных» модуля – светскую этику (62 проц.) и историю мировых религий (38 проц.).

Эксперты сообщают, что во многих местах выбор диктовался «сверху», то есть решение за всех принимала дирекция школы. Кроме того, родители не имели возможности ознакомиться заранее с учебниками, с ними не были проведены информационные беседы. Поэтому здесь еще следует ожидать изменения процентного соотношения.

Автор: Александр Губер