Логическая бомба

Эта история произошла ровно двадцать лет назад. В городе она породила массу слухов, но даже те, кто занимался расследованием и обладал достаточно обширной информацией, не знали, как трактовать случившееся.

Возникла парадоксальная ситуация: совершено преступление, за которое не предусмотрено наказание. Ведущие правоведы страны стали яростно спорить. Одни доказывали, что манипуляции с компьютерными программами не могут быть признаны преступлением — нельзя судить за изменение хода мыслей. Другие убеждали, что виной всему несовершенство действующего Уголовного кодекса.

Время как мудрый и неподкупный судья все расставило по своим местам. В нынешнем Уголовном кодексе существует целый раздел, посвященный компьютерным преступлениям. И то, что два десятка лет назад не смогли определить, сегодня названо логической бомбой.

Внезапная остановка конвейера

Главный конвейер ВАЗа любят сравнивать с большой полноводной рекой. Сравнение достаточно точное, если учесть, что в эту реку впадают десятки «ручейков», каждый из которых в заданную точку и в заданное время несет комплектующее изделие. И вдруг эти «ручейки» стали подавать совсем не то и не туда. Главный конвейер мгновенно залихорадило, что вызвало у инженеров состояние близкое к шоку.
В самом деле, никто не мог сказать, что же произошло. Механики проверили оборудование, оно оказалось исправным. Электрики провели свою проверку и выдали следующий результат: 
— Оборудование исправно, но оно управляется электронно-вычислительной машиной, сошедшей с ума.
Тогда на главный конвейер был брошен десант из высококвалифицированных специалистов управления организации производства. Его возглавил начальник управления Юрий Перевалов. Специалисты проверили еще раз оборудование и не нашли, выражаясь протокольным языком, следов физического воздействия. ЭВМ тоже была в порядке. Из нее изъяли управляющую программу и попытались запустить ЭВМ, используя другой магнитный носитель. Программа была та же. Увы! Электронно-вычислительная машина давала сбои, создавая эффект итальянской забастовки. Это когда все работает для видимости, а конечного продукта нет.
Прошло три смены, прежде чем удалось запустить ЭВМ. Когда конвейер заработал, все заговорили об ущербе. Специалисты долго считали, а потом выдали результат, который удивляет до сих пор:
— Ущерб от простоя минимальный. Здесь мы имеем дело с упущенной выгодой. График выпуска автомобилей нагоним и план обязательно выполним.
Но главный вопрос все же был не об ущербе. Изучалось само явление, но никто не мог внятно сказать, почему засбоила ЭВМ. Сотрудники госбезопасности, принимавшие активное участие в расследовании, сразу уловили суть явления — используя ЭВМ, можно дестабилизировать работу всего завода. Сейчас этим никого не удивишь, а тогда, когда было противостояние двух политических систем, когда вазовцы имели только «Роботроны», изготовленные в ГДР, многое казалось невероятным. Соответственно, все плохое и непонятное списывалось на козни империалистических разведок.
И все же группа высококвалифицированных специалистов докопалась до первопричины. Тщательно исследуя программу ЭВМ, нашла непонятный фрагмент. Поскольку программа была цикличной, фрагмент выполнял роль счетчика циклов. Если представить программу непрерывной лентой, то счетчик оказывался пряжкой, которая в определенный момент просто расстегнулась. Вот поэтому все остальное работало, а результата не было. Нынешний Уголовный кодекс такие фрагменты называет вредоносными компьютерными программами или логическими бомбами.
Сразу же возник вопрос: кто писал часть программы, где обнаружен счетчик? Им оказался молодой перспективный программист управления организации производства ВАЗа Мурат Уртэмбаев, которому в МГУ пророчили блестящую карьеру математика.

Алиби Мурата Уртэмбаева

Офицер госбезопасности с Муратом встретился в кабинете начальника управления, предложив потом поехать в отдел КГБ. Уртэмбаев охотно согласился. Складывалось такое впечатление, что он ждал этой встречи и был готов к серьезному разговору.
О себе молодой инженер рассказал довольно подробно: родился в Алма-Ате, рос без отца, в детстве повредил руку, поэтому недостаток физической силы компенсировал умом. Обладая незаурядными способностями к математике, он побеждал во всех олимпиадах: от школьной до межреспубликанской. После окончания МГУ отказался идти в аспирантуру и по целевому распределению попал на ВАЗ.
— Во-первых, я женат и хочу создать супруге нормальные бытовые условия. Во-вторых, я устал доказывать всем соплеменникам, что не хуже их.
Попав на автозавод, Мурат думал, что его талант будет оценен по достоинству, и попал в сети собственного честолюбия. Через некоторое время ему казалось, что сослуживцы обходят его в получении поощрений. И он принял решение уволиться с завода. Поэтому, когда неожиданно предложили поехать в загранкомандировку (в советские времена это было и поощрение, и возможность улучшить свое благосостояние), Уртэмбаев отказался.
— Представьте, я съездил бы за границу, а потом бы уволился. Это нечестно, — так объяснил он сотруднику госбезопасности причину своего отказа.
В управлении, где он работал, были программисты, считавшие себя элитой, и системотехники, которые обслуживали ЭВМ, но не владели тонкостями программного обеспечения. Системотехники хотели всему научиться, но программисты сознательно не раскрывали им секреты, оставаясь монополистами.
Будучи в составе «элиты», Мурат обратил внимание на то, что инженер, сопровождающий программу конвейера, брал дискету, приходил к системотехникам и вносил изменения в рабочую программу. Всеми это воспринималось как должное: внес — значит, так надо. Причем отметок о том, кто и какие изменения внес, никогда не делалось.
Мурат решил воспользоваться ситуацией. Запрограммировав счетчик на определенное количество циклов, он ввел логическую бомбу. Зная, когда произойдет сбой, подошел к ЭВМ и, удостоверившись, что счетчик действует, быстро вернул программу в заданный ритм. По его словам, он хотел проверить, сработает «фрагмент» или нет.
Второй раз Уртэмбаев запрограммировал счетчик, когда ему, пообещав, не дали... Почетную грамоту. По нынешним временам — это театр абсурда. Кто станет останавливать автогигант из-за какой-то грамоты? Только псих. Мурат психом не был, просто тогда действовала другая шкала ценностей.
Как человек умный Уртэмбаев понимал, что играет с огнем, поэтому решил подстраховаться. Включив счетчик, он уехал в отпуск к себе на родину. Эта поездка должна была обеспечить алиби, ведь сбой он запрограммировал в первый день своего выхода из отпуска. Дескать, я возвращаюсь из Казахстана в Тольятти, прихожу на завод, узнаю о возникшей проблеме, говорю, что постараюсь решить ее. И решаю.
Хороший план, ничего не скажешь. Все предусмотрел талантливый математик, кроме одного — сбой произошел на два дня раньше запланированного.
— Почему это случилось? — спросили инженера в КГБ.
— Не знаю, — ответил он. — Я не хотел нанести ущерб заводу.
Ближе к полуночи Уртэмбаев написал объяснение, где все подробно изложил. Оперативник, внимательно перечитав написанное, неожиданно спросил:
— Слушай, Мурат, а почему ты сознался? Мне это важно понять для себя.
— Я не хочу показаться наивным, но в детстве моя бабушка всегда говорила, что надо быть честным с людьми. Признавшись, я исправил допущенную мной ошибку.
Как вы думаете, что произошло дальше? Молодого инженера арестовали, подозревая, что он попал под тлетворное влияние Запада? Отнюдь. Его отпустили домой. На следующий день Марат сам пришел в отдел КГБ. Был он без узелка с сухарями.
— Что мне делать дальше?
— Дальше? Иди в прокуратуру, куда направлены документы. Это соседнее здание, здесь же, на улице Родины.
Через некоторое время из прокуратуры раздался звонок.
— У вас есть специалист, который мог бы доступно объяснить, что написал этот парень?
Судили Уртэмбаева практически на его рабочем месте — в актовом зале управления. Вопреки мрачным прогнозам, его признали виновным... в умышленных хулиганских действиях и дали полтора года условно. Плюс возмещение ущерба, который приравняли к стоимости двух «жигулят». 
После суда Мурат с женой первым делом отправились... в фотоателье. Те, кто смотрел потом их снимки, говорили, что никогда не видели таких счастливых глаз. Мурат радовался, что снял с себя груз вины, его жена — что мужа не посадили.
Уртэмбаева в срочном порядке убрали из управления, переведя слесарем на главный конвейер. В бригаде знали, кто он такой. Но чем атмосфера в рабочем коллективе отличается от атмосферы в среде вазовской интеллигенции? Рабочие не стали мстить Мурату за сделанное и попрекать при каждом удобном случае.
Потом в Тольятти приехал известный публицист Егор Яковлев и написал громкую статью, опубликованную в «Известиях». Первое в СССР компьютерное преступление, естественно, вызвало дискуссию. Спорили правоведы, публицисты, партийные пропагандисты. Они не знали, что у этой истории будет неожиданное продолжение.

График карьерного роста

В то время партийную организацию управления возглавлял Александр Клевлин, нынешний генеральный директор «ВАЗ-Интерсервиса» и депутат губернской Думы. Как человек очень ответственный Александр Иванович решил разобраться в атмосфере, породившей компьютерное преступление.
Говорят, программисты как люди предельно логичные любой процесс могут видеть не с точки зрения эмоций, а как совокупность отдельных процессов. Один из программистов, пришедших на ВАЗ из космической отрасли, увидел закономерность там, где обычный заводчанин ее не заметит. Он составил необычный график и принес его Клевлину.
— Вот смотрите. Ось «У» означает время простоя главного конвейера, ось «X» — карьерный рост человека, на которого был обижен Мурат. Каждому продвижению этого человека предшествовал простой конвейера.
— Очень интересно. А это что?
— Малосемейка, телефон в нетелефонизированном доме. Это квартира, это внеочередной автомобиль, это новая должность.
График произвел эффект разорвавшейся бомбы. Была создана комиссия по его проверке. На первооткрыв коллеги посматривали кто с любопытством, кто с осуждением, И тем, и другим он объяснял:
— С бардаком в программировании надо кончать. У нас в «космосе» порядок навели бы в течение суток.
— А что ты подразумеваешь под порядком?
— Все изменения должны сначала описываться, затем необходимо получить на них разрешение, потом опробовать их на макете и только потом вносить их в действующую программу.
Чтобы проанализировать деятельность подозреваемого в сбоях конвейера программиста, нужны были исходные «тексты», а их в архиве не оказалось. Тогда у экспертов возникла бредовая, на первый взгляд, идея — привлечь к работе группы Уртэмбаева. На встречу с ним пошел тот самый сотрудник госбезопасности, который занимался его делом. Беседовали они возле конвейера.
— Мурат, кто тебе подсказал идею создания счетчика?
— Никто! Счетчик уже был кем-то заложен. Я не стал взламывать его, а просто закрыл своим счетчиком.
— Теперь понятно, почему сбой произошел на два дня раньше. А почему ты не сказал, что счетчик уже был?
— Во-первых, я не видел, как он действовал, а мог только предполагать, зачем он там. Во-вторых, чтобы я сказал? Что вор у вора украл дубинку? Не логично как-то получается.
— Ты не хотел бы вернуться к работе программиста?
— Не имею на это морального права, потому что дискредитировал себя как инженер-программист. Но если честно, по ночам ЭВМ иногда снится. Мурат согласился без особых колебаний войти в группу. Кстати, в состав группы вошли наиболее квалифицированные системотехники, которых «элита» не допускала раньше до своих программ, плюс инженеры, предложенные уже руководством управления.
Когда «элите» предложили сдать программы в архив, она занервничала.
— Это наша интеллектуальная собственность! Так нельзя относиться к творческим личностям! Мы напишем Егору Яковлеву, он подготовит про вас разгромную счастью!
Но, несмотря на противостояние, эксперты продолжали работать. Через несколько месяцев был объявлен результат.
— В ряде программ найдены логические бомбы, похожие на ту, что заложил Уртэмбаев, но фактов их использования мы не сумели выявить.
После этого заявления несколько «элитных» программистов, поняв, что им не доверяют, были вынуждены уволиться. Оставшиеся специалисты и системотехники навели порядок в хранении программ, а системотехники еще получили доступ к их написанию. Так исчезла на ВАЗе монополия на программы ЭВМ, и главный конвейер перестало лихорадить из-за компьютерных сбоев.

Ну а что Уртэмбаев? Отбыв условный срок и выплатив присужденный ущерб, он уволился с завода и уехал в Казахстан. Сейчас Мурат занимается там бизнесом и возвращаться в Тольятти не собирается.