Помощь  -  Правила  -  Контакты

Поиск:
Расширенный поиск
 

Священники прокомментировали слова прот. Всеволода Чаплина о формировании общероссийской идентичности

Москва, 15 ноября 2012 г.

Священники прокомментировали слова прот. Всеволода Чаплина о формировании общероссийской идентичности  

Глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин выступил за системную поддержку русских, проживающих в России, передает ИА Regions.Ru.

"Для меня очевидно, что русский народ сегодня нуждается в системной поддержке - поддержке своей культуры, языка, форм самоорганизации, и, наверное, нужно, чтобы такая поддержка выражалась и в бюджетных категориях, и в создании центров, которые служили бы очагами объединения русского народа", - сказал он на слушаниях Всемирного русского народного собора. Признавая наличие в России ксенофобии, протоиерей в то же время отметил, что "не менее опасен сегодня такой феномен, как русофобия, которая распространяется в Интернете и в некоторых СМИ", и заявил, что "в самой России противостоять русофобии ничуть не менее важно, чем в контексте наших отношений с зарубежными странами".

Комментируя обсуждаемый ныне проект стратегии государственной национальной политики, священник призвал не идти "на поводу у опорочивших себя, доказавших свою безжизненность идей создания некоего нового человека, который якобы будет лишен этнических характеристик". "Этого нового человека пытались создавать и в Советском Союзе, и сейчас пытаются сделать то же самое на Западе - ничего не вышло", - подчеркнул отец Всеволод.

По его мнению, если говорить о формировании общероссийских гражданских чувств, о формировании общероссийской идентичности, то нужно говорить и о поддержке образа жизни, традиций и социальных основ, свойственных каждому отдельному этносу.

Корреспонденты Regions.Ru попросили священнослужителей прокомментировать эту точку зрения.

alt

Игумен Никон (Головко), председатель Издательского совета Донского ставропигиального монастыря:

- Я думаю, что о. Всеволод высказал абсолютно правильные вещи и очень четко наметил то, что в нашем государстве действительно нужно сделать. И если бы наше государство повернуло свое лицо к коренному населению, то и для населения это было бы лучше, и для самой государственности, которая от этого только укрепилась бы.

Если бы для этого нашлись бюджетные средства! Об этом, правда, приходится только мечтать, потому что мы, к сожалению, привыкли, что государство наше народ свой всегда игнорирует.

Отец Всеволод, безусловно, прав. Давно пора навести порядок в межнациональных отношениях. За поддержкой русскоязычного населения - будущее, которое позволит и российскому государству существовать, и, собственно, всем народам, которые окружают Россию и которые в случае беды или какой-то проблемы стремятся к России примкнуть, чтобы она обеспечила их будущее. Потому что Россия была и всегда останется тем локомотивом, который ведет за собой и окружающие ее мелкие государства.

alt

Священник Андрей Постернак, директор Традиционной гимназии, кандидат исторических наук:

- Вполне естественно, что тот народ, благодаря которому формировалась тысячелетняя история и культура России, безусловно, заслуживает особого внимания в России. Очевидно, что не просто возрождение, а сохранение тех традиций, которые связаны с русским народом, современному обществу необходимо, как и сохранение любых традиций. Поэтому сама эта идея вполне справедлива.

Другое дело, что она должна проводиться через пропаганду традиционных ценностей, которые у всех народов практически одни и те же. Это семейные ценности, этические, ценности, связанные с отношением к другим народам.

С этой точки зрения, идеи, высказанные о. Всеволодом, вполне справедливы, и было бы правильно распространять их среди максимального количества людей.

alt

Священник Андрей Алексеев, клирик храма св. мчц. Параскевы Пятницы в Качалове:

- Мы переживаем время, когда происходит смена духовных ориентиров, смещение духовных ценностей. На место Бога становится человек и превращается в кумира, требующего служения. Это ведет к тотальной деградации личности, которая все больше и больше становится объектом воздействия темной силы.

Когда мы говорим о поддержке культуры, которую создал русский народ, мы должны понимать, что это культура в первую очередь христианская. Христианство - та культурообразующая сфера, входя в которую, человек просвещается светом Христовым, которым открываются цели и смысл жизни. Когда этого нет, тогда и появляется «новый человек» - человек для бездны, для прямого воздействия той силы, которая соделывает его рабом.

Поэтому, возрождая и поддерживая традиционные ценности, мы должны помнить, что они напрямую связаны с правильной религиозной и духовной жизнью. Если будем со Христом, то и спасемся в вечности.

Category: наши дети

alt

 

- Хочу, чтоб у меня были крылышки.

Ивона, 1 кл.

 

- Помоги мне, пожалуйста, хорошо учиться в школе всю жизнь.

(Верочка, 1 кл).

 

- Скажу Тебе по секрету, Ты только никому. Меня целовал Женька, и у нас теперь будут дети. Спасибо, на всякий случай.

Зоя, 1 кл.

 

alt


(1 Фес. 5, 9-13, 24-28; Лк. 12, 2-12). "Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь". Самый большой у нас страх - смерти. Но Господь говорит, что страх Божий должен быть выше страха смертного. Когда так сложатся обстоятельства, что необходимо или потерять жизнь, или поступить против внушений страха Божия - лучше умри, но не иди против страха Божия; потому что если пойдешь против страха Божия, то по смерти телесной, которой все-таки не миновать, встретишь другую смерть, которая безмерно страшнее всех страшнейших смертей телесных. Если бы это последнее имелось всегда в мысли, страх Божий не ослабевал бы в нас и не было бы у нас никаких дел, противных страху Божию. Положим, что восстают страсти. В то время когда они восстают, совесть, оживленная страхом Божиим, требует идти им наперекор; отказ требованию страстей кажется расставанием с жизнью, убиванием тела. Потому-то, когда возродятся последнего рода тревожные чувства и начнут колебать совесть, поспеши восставить страх Божий и страх суда Божия с его последствиями. Тогда опасение страшнейшей смерти прогонит опасение смерти слабейшей, и тебе легко будет устоять в требованиях долга и совести. Вот как исполняется то, что сказано у Премудрого: "помни последняя твоя, и во веки не согрешишь".

(Святитель Феофан Затворник)

«В пределех Озерянских»

После Октябрьской революции богослужения в приходском Иоанно-Предтеченском храме продолжались до 1935 года – в ноябре этого годы храм был закрыт и разрушен. Сейчас на том месте стоит поклонный деревянный крест, установленный в 1996 году в память о разрушенном храме. В 1941 году был открыт храм в церковном доме. Впоследствии богослужения проводились в часовне. Но в середине 1960-х годов и она была закрыта и разрушена. Безбожные власти всячески старались уничтожить и чудотворный живительный источник на месте явления Озерянской иконы. Его засыпали землей, забрасывали каменными блоками – остатками разрушенных церковных строений – и даже надгробными плитами. Но каждый раз источник заявлял о себе струями чистой воды. Несмотря на запрет властей, и в те годы в Озеряну приходили верующие и находили здесь утешение. И верили люди, что «возсия нам, паче луч солнечных, святая икона Твоя, Владычице, в пределах Озерянских».

Озерянский храм г. Харьков (район Холодная гора) Озерянский храм г. Харьков (район Холодная гора)

Господу Богу было угодно, чтобы пришли новые времена. И каждый из нас был волен не таясь молиться, чтобы не погубить своей души для вечности. Последнее десятилетие прошлого столетия стало временем возрождения православной жизни в Озеряне. Летом 1991 года митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим благословил игумена Антония (Сухорукова) на восстановление часовни и наведение порядка на месте явления Озерянской иконы Божией Матери. Через три года, летом 1994-го, строительство здания храма-часовни было завершено, оставалось произвести внутренние отделочные работы. А 12 декабря 1994 года настоятелем Озерянского храма был назначен иеромонах Никодим (Сылко). 4 июня 1995 года, после многих лет запустения, вновь была возжена лампада перед чудотворной Озерянской иконой Божией Матери на святом месте ее обретения. Митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим при великом стечении народа освятил храм-часовню и отслужил первую Божественную литургию. С тех пор каждую субботу, а также в дни престольных праздников Озерянской пустыни – 29 июня, 7 июля, 12 ноября (по нов. ст.) и в пятницу Светлой седмицы – в Озеряне совершается Божественная литургия и молебен с освящением воды.

«Источник чудес неисчетных пажити Харьковстей»

Чудеса от чудотворной иконы не прекращаются и в наши дни. Ныне в Озерянском храме-часовне находятся две иконы: одна старинная, переданная протоиереем Николаем Бараненко, который многие годы служил настоятелем Озерянской церкви Харькова, вторая написана художником-иконописцем Инной Бойко. Тот, кто, посещая святое место, с верой молится перед этими иконами, получает милости от Господа Бога и Его Пречистой Матери. Харьковская газета «Трибуна трудящихся» опубликовала 15 июня 2005 года следующие факты.

Крестный ход с Озерянской иконой Божией Матери. Харьков Крестный ход с Озерянской иконой Божией Матери. Харьков

Несколько лет назад в Озеряну доставили пожилую женщину из Днепропетровской области. Болезнь лишила ее возможности самостоятельно передвигаться. После молитвы и омовения в целебной воде источника больная встала на ноги и самостоятельно дошла до автомобиля, чтобы ехать домой.

Жительница г. Сумы приехала в Озеряну с сыном, который после травмы на химическом производстве потерял зрение. С любовью и надеждой молились они Богородице, и после омовения лица целебной водой источника сумчанин начал прозревать – различать предметы, ориентироваться на местности.

Трудами и заботами настоятеля игумена Никодима (Сылко), жертвователей и прихожан храм-часовня, источник и территория вокруг них благоустроены и благолепно украшены. Для желающих совершить благодатное омовение устроена купальня.

Летопись возрождающейся обители продолжается. Множество верующих и паломников стремятся побывать в Озеряне, дабы на святом месте благодарить и прославлять Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу за Ее покров и материнскую любовь ко всем нам, многогрешным.

 

Озерянская икона Божией Матери Озерянская икона Божией Матери

Одна из наиболее почитаемых в Слобожанском крае икон Богородицы – Озерянская. Имя это дано чудотворному образу по месту его явления – на берегу речки Озерянки. В настоящее время это село Нижняя Озеряна, расположенное в 30 километрах на юго-запад от Харькова и в 3 километрах от Мерефы.

«Твоего, о Богомати, Лика Пречистаго благословение»

В далеком прошлом здесь была изрытая оврагами пустынно-лесистая местность, через которую текла речка Озерянка. Ее берега покрывали луга, поросшие буйным разнотравьем. Здесь в XVII столетии, когда этот край еще страдал от захватнических татарских набегов, и произошло чудесное обретение иконы Божией Матери.

В те времена эти земли находились во владении мерефянского священника Феодора. Он обустроил здесь хутор Озерянку и содержал пасеку. По преданию, однажды местный крестьянин косил на лугу траву. После очередного взмаха косы услышал человеческий стон. Наклонившись, увидел в густой траве рассеченную косой икону Божией Матери. Опечаленный случившимся, он принес пострадавшую икону домой. А утром не обнаружил образа в своем доме – нашли его на лугу, там, где он был обретен. Рассеченные косой части иконы плотно срослись, оставив на месте разреза едва заметный шрам. Перед иконой горела свеча, а рядом бил родник ключевой воды.

Иерей Феодор, духовно обрадованный явлением в его владениях иконы Богородицы, сообщил об этом владыке Белгородскому и Обоянскому Феодосию и по его благословению построил деревянную церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. В этом храме и был установлен обретенный святой образ. Многим верующим икона, поименованная Озерянской, приносила утешение и исцеление. Видя знамения благодати Божией, исходящей от чудотворной иконы, иерей Феодор пожелал, чтобы в его пустынно-уединенном хуторе устроилась иноческая обитель. В то время хутор Озерянку посетил наместник Святогорского Успенского монастыря архимандрит Севастиан (Юхновский), известный своей благочестиво-подвижнической жизнью. По преданию, архимандрит Севастиан тяжело болел и по обету пешком прошел неблизкий путь от Святогорского монастыря до Озерянки, чтобы поклониться новоявленной чудотворной иконе. И по молитвам своим получил совершенное исцеление. Узнав о желании иерея Феодора основать монастырь, архимандрит Севастиан вызвался помочь этому благому делу. В 1711 году в Озерянке была основана Богородичная пустынь. Стараниями архимандрита Севастиана расширили и украсили храм Рождества Богородицы, позже возвели церковь Рождества Иоанна Предтечи с трапезной при ней, братские кельи и обнесли обитель изгородью.

Архиепископ Харьковский, а впоследствии Черниговский, Филарет (Гумилевский) в своем «Историко-статистическом описании Харьковской епархии» сообщает: «Характерную особенность святой иконы Озерянской составляет украшение из звезд, окружающих лики Богоматери и Предвечного Младенца в червленой ризе, испещренной звездами».

Озерянский храм в Покровском монастыре г. Харьков Озерянский храм в Покровском монастыре г. Харьков

А вот какое описание иконы встречаем в книге Д.И. Багалея и Д.П. Миллера «Истории города Харькова за 250 лет его существования (с 1655 по 1905 год)»:

«Богородица изображена повернувшей лицо в сторону Младенца, на Ней красный хитон и голубой мафорий, на голове корона; правая рука Ее в позе моления, а левой Она поддерживает Младенца Христа, сидящего у Нее как бы на коленях у левой руки; Младенец одет в красную рубашку-хитон, на голове у Него такая же корона, как у Богородицы, в левой руке Он держит небольшое Евангелие, а правой благословляет. Нимбы у Обоих желтые. Начиная от плеч, кругом нимбов Богородицы и Христа на фоне иконы шли звезды, видимые и теперь. Вверху иконы, справа и слева, облака. Размеры иконы: высота – 40 см., ширина – 34 см».

С Озерянской иконы было сделано множество списков. Они существенно отличаются друг от друга, хотя многие из них прославились своими чудотворениями.

Забегая вперед, скажем, что именно описание святыни, сделанное в начале XX века Д.И. Багалеем и Д.П. Миллером, оказалось тем источником, опираясь на который Озерянская икона, погибшая в 1930-е годы, была воссоздана в начале уже XXI столетия – в сентябре 2010 года. 16 сентября того же года этот воссозданный образ был освящен на месте его обретения – в Озерянах, а в настоящее время находится в Крестовоздвиженском храме Покровского мужского монастыря (Харьковская епархия)

«Икону Твою на утешение нам даровала еси, Владычице»

Но вернемся вновь в XVIII век. В те далекие годы чудотворно явленная икона привлекала в Озерянку тысячи паломников, больных, страждущих людей.

Но в 1787 году в числе прочих монастырей Слободской Украины Озерянская обитель была упразднена, а ее братия переведена в Старо-Харьковский Куряжский Спасо-Преображенский монастырь, куда перенесли и чудотворную икону Пресвятой Богородицы. Вскоре Преображенский монастырь тоже закрыли, и Озерянскую икону перенесли в Покровский собор. Когда же Куряжский монастырь вновь был открыт, икону возвратили в эту обитель.

Озерянский храм с. Буды Харьковской обл. Озерянский храм с. Буды Харьковской обл.

Озерянский образ Богоматери стал почитаться как охраняющий Харьков и всю Слободскую Украину. Помолиться к нему приходили тысячи верующих из всех уголков Российской империи. Монахи документально зафиксировали многочисленные случаи чудесного исцеления: «Исцеление человека, имевшего усохшую руку; исцеление человека из Липцев, не владевшего ногой; исцеление девицы Бардаковой, одержимой беснованием; исцеление Ивана Николаевича Бочковского от болезненного шума в ушах; исцеление двух сестер от глазной болезни; исцеление девочки от горловой болезни…»

Заступничество иконы жители Харькова чувствовали всегда, но больше всего случаев исцеления было зафиксировано в 1833, 1848 и 1871 годах. В те годы в Харькове свирепствовала холера. Озерянскую икону Божией Матери носили от дома к дому, люди поклонялись чудотворному образу, покаянно молились об исцелении и спасении. И тяжкая болезнь отступала.

В 1844 году по просьбе жителей Харькова преосвященный Иннокентий (Борисов) получил разрешение Святейшего Синода на перенос иконы на зиму из Куряжского монастыря в Покровский собор. Тогда же установили и два крестных хода: 30 сентября икону переносили из Куряжа в Харьков, а 22 апреля – из Харькова в Куряж. Это были торжественно-праздничные дни для всего Харькова. Как писала газета «Южный край», в эти дни «все присутствия, учебные заведения и торговые помещения закрываются, и все жители, стар и мал, спешат провожать или встречать “Матушку Царицу Небесную, чудотворную Ея икону Озерянскую”».

В 1863 году харьковский купец Никита Павлов исходатайствовал разрешение Синода ежегодно привозить «в приличном экипаже» чудотворную Озерянскую икону из Куряжского монастыря в Мерефу, а из Мерефы крестным ходом переносить в Озерянку. Купец выстроил на месте явления иконы прекрасную каменную часовню над источником, украсив ее иконами.


 

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский

(Фес. 3, 9-13; Лк. 11, 34-41). "Светильник тела есть око"; а светильник душе ум. Как при неповрежденности ока телесного все вокруг нас, во внешнем быту нашем, видно для нас и мы знаем, как и куда идти и что делать, так при здравости ума видно бывает для нас все во внутреннем быту нашем, в нашем отношении к Богу и ближним и в том, как должно нам держать самих себя. Ум, высшая сторона души, совмещает чувство Божества, требования совести и чаяние лучшего, сравнительно со всем обладаемым нами и ведомым нам. Когда ум здрав, в душе царствует страх Божий, добросовестность и несвязанность ничем внешним, а когда он нездрав - Бог забыт, совесть хромает на обе ноги и душа вся погрязает в видимое и обладаемое. В последнем случае у человека темная ночь: понятия спутаны, в делах нестройность, в сердце безотрадная туга. Толкают его соприкосновенные обстоятельства и он влечется вслед их, как щепка по течению ручья. Не знает он, что доселе сделано, что он теперь и чем кончится путь его. Напротив, у кого ум здрав, тот, боясь Бога, ведет дела свои с осмотрительностью, слушает одного закона совести, дающего однообразный строй всей жизни его и не погружается в чувственное, воскрыляясь чаянием будущего всеблаженства. От этого у него взор на все течение жизни, со всеми ее прикосновенностями, ясен и для него светло все так, как бы светильник освещал кого сиянием (Лк. 11, 36).

 

alt

Нас мотает от края до края,
По краям расположены двери.
На последней написано: «Знаю»,
А на первой написано: «Верю»
И одной головой обладая,
Никогда не войдешь в обе двери:
Если веришь — то веришь не зная,
Если знаешь — то знаешь не веря.
И свое формируя сознанье,
С каждым днем от момента рожденья,
Мы бредем по дороге познанья.
А с познаньем приходит сомненье.
И загадка останется вечной,
Не помогут ученые лбы:
Если знаем — ничтожно слабы.
Если верим — сильны бесконечно.

Андрей Макаревич

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский

(1 Фес. 2, 14-19; Лк. 11, 23-26). "Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает". Выходит, что можно целый век трудиться и думать, что собрано много всякого добра, а все ни к чему, коль скоро собираемо было не с Господом. Что же значит собирать с Господом? Трудиться и действовать по вере в Господа, по заповедям Его, с помощью благодати Его, воодушевляясь обетованиями Его, - жить так, чтоб духом жизни был дух Христов. Есть в мире две области - добра и зла, истины и лжи. Только добро и истина составляют настоящее имение, прочное и ценное; но добро и истина только от Господа, и приобретаются лишь с помощью Его. Понятно, кто не с Господом собирает, тот не соберет истины и добра, не соберет того, что можно назвать настоящим имением, прочным и ценным, то что ни собирал бы кто, все не в прок, все напрасный труд, напрасная трата сил и времени.

Category: Стихи

alt

Можно вечно жить на этом свете,

Нужно лишь любить и не грешить,

Да в дорогу собираться на рассвете

И добру самоотверженно служить.

И неважно, близко ли, далёко

Увели тебя твои дела,

И не нужно рвать за око око –

Просто открывать глаза пора.

Посмотри на мир счастливым взором.

Разве мир устроен не любя?

Шаткая гармония, в которой

Вся Земля зависит от тебя.

 

Людмила Гусева-странствующая поэтесса.

1. Язык Бога или язык черни?

Удивительно, но язык каждого народа, пусть даже немногочисленного, обязательно содержит в себе информацию о Боге. Точнее, те представления о Творце, которые бытуют именно в этой конкретной общности людей. Даже у полудикого племени индейцев, затерянного где-нибудь в дебрях Амазонки, в их весьма скудном, на наш просвещенный взгляд, лексиконе наверняка найдутся слова, относящиеся к их божествам. Воти получается, что если безбожного человека еще можно встретить, то безбожного языка просто быть не может.

Так, в лексике некоторых тюркских языков мы встречаем интересные параллели со Священным Писанием. Скажем, в азербайджанском языке слово человек звучит как адам, что сразу же возводит нас к самым истокам ветхозаветной истории. Слово предатель произносится как хаин - да-да, тот самый Каин, совершивший самое первое и тяжкое предательство: убийство единокровного брата. Значение чуждый, нездешний, несведущий, не наш человек - это хам, что также не нуждается в особых комментариях. Такая вот причудливая ветхозаветная матрица.

Что касается русского языка, то мы можем говорить о нем, как о явлении сакральном. При внимательном любовном рассмотрении становится ясным, что он повествует нам об Иисусе Христе, содержит сокровенное знание о Нем.

Корни и мысли

Начнем со слова человек: что оно значит в русском языке?

Обращаясь с этим вопросом к различным аудиториям, нередко слышал в ответ: «чело» и «век». Однако это не несет в себе никакой смысловой нагрузки, чего попросту не может быть. Невероятно, чтобы слово, означающее в столь богатом языке понятие венец Божьего творения, было случайным набором не стыкующихся меж собой смыслов. Вспоминаю в этой связи, как был участником отпевания блаженного младенца, который прожил три неполных дня, но, к счастью, его успели окрестить. Я еще поинтересовался тогда у священника: какие же грехи у этого крошечного создания? И услышал в ответ, что даже новорожденный несет на себе печать первородного греха, - и в этом заключается одна из тайн человеческой природы. Немало повидавший за свои более чем полвека, я не нашел тогда в себе мужества взглянуть на чело этого ангелочка. А уж какой там век?! Но Церковь отпевала именно человека!

Так что же значит это удивительное слово - человек?

Замечательное объяснение нашел я в «Славянорусском корнеслове» Александра Семеновича Шишкова. Но сначала скажу несколько слов о самом этом великом русском человеке. Адмирал и госсекретарь, один из славных защитников Отечества, верой и правдой служивший четырем царям, министр просвещения и президент Российской Академии наук, он посвятил свою книгу государю Николаю I. Цель труда всей своей жизни он выразил в следующих словах: «Попытаемся, откроем многое доселе неизвестное, совершим главное дело и оставим будущим временам и народам обдуманное, обработанное и требующее для дальнейшего исправления уже мало попечений».

Человек необычайной популярности, яростный поборник чистоты родного языка, Александр Семенович ратовал за удаление из него вошедших в моду многочисленных иноязычных заимствований, связанных с тогдашним засильем французского. Протест его был направлен также и против засилья французских гувернеров, заполонивших Россию, -воспитателей будущей элиты общества.

Однако А.С. Шишков находил поддержку и понимание не у многих своих современников, большинство считали иначе: «Дитя играючи научится сперва говорить, потом читать, потом писать, и как французский язык необходимо нужен, напоследок будет писать так складно, как бы родился в Париже...»

«В этой-то самой мысли, - не соглашается А.С. Шишков, - и заключается владычество его над нами и наше рабство. Для чего истинное просвещение и разум велят обучаться иностранным языкам? Для того чтоб приобрести познания. Но тогда все языки нужны. На греческом писали Платоны, Гомеры, Демосфены; на латинском Вергилии, Цицероны, Горации; на итальянском Данты, Петрарки; на английском Мильтоны, Шекспиры. Для чего ж без этих языков мы можем быть, а французский нам необходимо нужен ? Ясно, что мы не о пользе языков думаем; иначе за что нам все другие так унижать пред французским, что мы их едва разумеем, а по-французски, ежели не так на нем говорим, как природные французы, стыдимся на свет показаться? Стало быть, мы не по разуму и не для пользы обучаемся ему; что ж это иное, как не рабство?» И далее: «Я сожалею о Европе, но еще более о России. Для того-то, может быть, Европа и пьет горькую чашу, что прежде, нежели оружием французским, побеждена уже была языком их».

И это именно к А.С. Шишкову обращается на страницах «Евгения Онегина» его автор, в который раз используя в тексте романа иностранные слова в оригинале:

Du comme il faut...
(Шишков, прости:
Не знаю, как перевести.)...

Однако вернемся к теме нашего разговора - о сокровенном значении слов в русском языке. В своей книге А.С. Шишков пишет: «Исследование языков возведет нас к одному первобытному языку и откроет: как ни велика их разность, она не от того, чтоб каждый народ давал всякой вещи свое особое название. Одни и те же слова, первые, коренные, переходя из уст в уста, от поколения к поколению, изменялись, так что теперь сделались сами на себя не похожими, пуская от сих изменений своих тоже сильно измененные ветви. Слова показывают нам, что каждое имеет свой корень и мысль, по которой оно так названо».

 

Василий Ирзабеков (Фазиль)

А у нас сегодня морозец 17 градусов.

 

alt
alt

Мороз и солнце, день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный
- Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела
- А нынче... погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

 

Фото: Василий Нестеренко Фото: Василий Нестеренко

Выдающийся человек, помимо прочего, обладает таинственной способностью превращать обычные вещи в нечто большее – в реликвии. Так появляются музейные экспонаты, которые становятся символами определенного вида искусства и свидетелями незаурядной человеческой жизни: скрипка Никколо Паганини, чернильница Александра Пушкина, ледоруб Анатолия Букреева. Если говорить о подобном символе христианства и поискать вещь-свидетеля незаурядной жизни святого, то нужно признать: вериги преподобного Сергия – лучшее материальное выражение драматургии отношений человека и Христа. Именно в них можно увидеть трагизм и логику христианской жизни.

«Эти тяжелые цепи и металлические пластины использовались аскетами для умерщвления плоти и подавления страстей» – поясняет экскурсовод. Но едва ли он способен объяснить, почему вериги возлагает на себя преподобный Сергий, который к тому времени уже творит чудеса. Но в то же самое время молодому монаху, находящемуся в самом начале аскетического пути, коему вопрос борьбы со страстями более актуален, ни один старец, скорее всего, не дозволит сделать этого. Что же такое вериги?

Поставленный вопрос имеет отнюдь не частный характер. Ведь вериги можно рассматривать как материальный образ морали – высокой и сложной культуры самоограничения. Немецкий философ Имануил Кант признавал: моральный закон прагматически не оправдан. «Звездное небо над головой» и «моральный закон внутри нас» наполняли философа все более глубоким удивлением и благоговением. Зачем нужен молитвенный труд, посты, терпение обид и волевое укрощение страстей – словом, все то, что противно биологической природе живого существа? Зачем это издевательство над собой? К чему изнемогать под тяжестью вериг? Не лучше ли идти по жизни радостно и налегке?

В «Приключениях барона Мюнхгаузена», созданных причудливым воображением Рудольфа Эриха Распэ, есть рассказ под названием «Мои чудесные слуги». Турецкий султан посылает Мюнхгаузена в Египет со сверхважным секретным поручением. В ходе этого вояжа барон приглашает к себе на службу удивительных людей: один из них обладал настолько тонким слухом, что мог услышать шум растущей травы; другой выстрелом убивал воробья на расстоянии нескольких дней пути; третий голыми руками вырывал из земли вековые деревья; четвертый был помощником мельника и вращал крылья мельниц, зажав пальцем левую ноздрю, и выдувая из правой целый ураган. Пятый слуга оказался скороходом. Вот как описывает Распэ сцену встречи:

«Едва я отъехал от турецкой столицы, как мне попался навстречу маленький человек, бежавший с необыкновенной быстротой. К каждой его ноге была привязана тяжелая гиря, и все же он летел как стрела.

– Куда ты? – спросил я его. – И зачем ты привязал к ногам эти гири? Ведь они мешают бежать!

– Три минуты назад я был в Вене, – отвечал на бегу человек, – а теперь иду в Константинополь поискать себе какой-нибудь работы. Гири же повесил к ногам, чтобы не бежать слишком быстро, потому что торопиться мне некуда».

Так эпизод из сказки проясняет религиозную логику веригоношения. Это ничто иное как логика силы.

«Крепка, как смерть, любовь». Это выражение из Песни песней заставляет помыслить любовь уже не как чувство, но как силу. А если любовь – сила, ее можно вполне понять в терминах динамики. Сущностью любой силы является ее стремление исчерпаться, объективироваться, выразиться в действии. «Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума» – говорит Лермонтов, тем самым ясно утверждая: силу таланта удержать или скрыть в себе невозможно. Непризнанного гения не бывает, так же как не может быть «города, скрытого на вершине горы». Музыкант тоскует без инструмента, у физически сильного человека в праздности и вне ситуации борьбы, что называется, «чешутся руки». В любви человека к Богу ясно прослеживается та же ситуация: «Не могу я вместо "раздай все" давать лишь пятак, вместо "следуй за Мною" ходить лишь к обедне» – так поясняет свое решение пойти в монастырь младший брат Алеша Карамазов. Тяжесть обетов выражает модуль любовной силы, так же как художественный масштаб произведения – величину таланта.

Вектор же этой любовной силы очевиден: сотворить добро любимому, помочь, спасти, «положить жизнь за други своя». Любовь предназначена для критической ситуации, поэтому неудивительно, что ее сила, в поисках точки приложения, мечтает о катастрофе – так же как богатырь о достойном сопернике.

Любовная сила тревожит человека, побуждая его помогать, спасать, жертвовать собой. И трагедия религиозной любви состоит в том, что Бог, на которого она направлена, самодостаточен. Ему невозможно оказать даже мелкой услуги. Христос в Гефсиманском саду отклоняет заступничество Петра словами: «возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?»

К счастью, там, где невозможно что-то «сделать для», всегда остается возможность «сделать ради». Эта возможность, если ею воспользоваться, не оставляет места несчастью неразделенной любви. Наверное, поэтому Христос указывает на возможность обратить на ближнего ту любовь, которая стремится к Богу: «Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».

Ради Христа подвижник налагает на себя вериги. Посты, бдения, столпничество и другие способы усложнить себе жизнь есть ничто иное как «гири», которые привязывает к своим «сильным ногам» «скороход»-святой. Они утешают избыточную силу любви, которая не находит прямого выхода на свой Предмет. Это не средство достижения святости – наоборот, это ее плоды.

То же самое можно сказать и о других, нематериальных «веригах». Среди философов много веков идет спор о происхождении морали: откуда берут начало традиции самоограничения? Какие-то нормы оправданы необходимостью общежительного существования людей, какие-то даже медицинскими основаниями. Но есть среди прочих источников морали традиции и или обычаи, заложенные святым человеком. Когда-то по вдохновению любви подвижник сочиняет поступок. Потом повторяет его снова и снова, превращая в личное правило. Людям, приходящим к святому, нравится этот личный обычай – они начинают подражать ему. Так появляется народная традиция, которая с течением времени набирает авторитет и превращается в моральный закон.

Христианский вклад в общий корпус человеческой морали – это традиции, начало которым положены поступками святых, сочиненных по вдохновению любви. Вспомним слова Христа: «Потому и узнают, что вы Мои ученики, что будуту иметь любовь между собою». «Вы – свет миру. Вы – соль земли. Если соль потеряет силу, чем сделаешь ее вновь соленою?» Соль передает свое свойство любой пище, но сама не черпает его из неких внешних источников. Таков гениальный композитор: он не может выйти на сцену и спросить слушателей: «Что вам сыграть?» Это к нему обращено всеобщее внимание. Требование к нему аудитории только одно: «Играй что хочешь: нам не нужно твое послушание – нам интересно твое вдохновение». Вот и настоящему христианину, в отличие от мусульманина или иудея, уже не на кого оглядываться и спрашивать, как поступить. Это к нему обращен в ожидании заинтригованный мир: что еще он придумает ради своего распятого Бога?» Вот потому жития святых – самое прекрасное, что есть в христианской культуре. Там люди находят такие поступки, которым нельзя научиться у законоучителей – даже таких, как Моисей, Мухаммед или Зороастр.

Блаженный Августин говорит: «В христианстве есть только одна заповедь: люби Бога и делай, что хочешь». Но это заповедь совершенных. А что делать, если любви нет? Стать сильным можно лишь подражая сильным. Богатырь утешает зуд в своих могучих руках, поднимая тяжелые гири. То, что для него является утешением, для слабого пусть станет тренировкой. И совсем не тоскливо носить «вериги» морального и религиозного закона, если знать, что это – «гири» святых, а для нас – упражнение в любви.

Чудо Митрофана о винтике

В нашей жизни очень много чудес. Стоит только оглянуться вокруг, как можно заметить разные сверхъестественные события. Но часто мы либо не хотим давать места чуду, либо просто не замечаем его.

Митрофан у нас – из сомневающихся. Недавно у нас был с ним разговор.

– Я хочу на поезде ехать.

– Почему?

– Когда я на даче сплю, мне сны страшные снятся, а в поезде – не снятся.

– А ты же знаешь, что делать нужно, чтобы не снились. У тебя в молитвослове есть «Господи, помилуй» и другие – так и называются: «Молитвы, когда страшно».

– Я пробовал – не помогает.

– Да ладно, попробуй еще.

– Нет, не помогает. Не поможет никак.

– Да когда у тебя эти сны-то были? Небось, в прошлом году?

– Ну да, в прошлом.

– Так у тебя тогда и молитвослова не было, как ты мог пробовать? А теперь, если будут сны, попробуешь – и уйдут.

– Не знаю.

Ладно, думаю, подождем. Поехали мы с Варварой, с Серафимом и Митрофаном на почту. Письма нужно было бабушкам отправить, оплатить что-то. Митрофан – на самокате, Варя – на велосипеде, мы с Серафимом – пешком.

Митроша все что-то не поспевал: у самоката колеса туговаты, ехать по траве да камням неудобно. Гляжу: тащит его боком по земле. Долго не протащил – переднее колесо отвалилось: ось выпала, винт открутился. Троша пригорюнился:

– Ну все, теперь не будет у меня самоката.

– Погоди, может, еще починим.

– Да нет, не будет.

– Ну, Варин возьмешь.

– А она не даст, и мне не на чем будет кататься.

– Да погоди ты горевать, мы еще детали поищем от него.

– Тут уже не найдешь ничего.

– Посмотрим.

Самокат оставили, пошли дальше, куда шли: на обратном пути искать будем.

Вернулись, ищем-ищем – нет ничего, а Варя и говорит:

– Чтобы найти, надо тропарь читать.

– Кому, – говорю, – тропарь?

– Давайте Сергию Радонежскому.

– Давайте с Митрофана Воронежского начнем.

– Давайте.

Идем мы по дорожке, тропари поем все, которые помним: Митрофану Воронежскому, Николаю Чудотворцу, Сергию Радонежскому, Ксении Петербургской, Спиридону Тримифунтскому, Варваре преподобномученице, Серафиму Саровскому. До дома дошли – нет винтика от колеса и всё тут.

Митрофан уже совсем скис. Я про себя и говорю: «Господи, сотвори чудо, помоги найти винтик для нашего Митрофана!» А Митрофан, слышу, и не поет ничего.

– Ты что же тропари-то не поешь, – говорю.

– Да уже не найти винтика.

– А как мы его найдем, если ты тропари не поешь? Это же не нам с Варей винтик нужен, а тебе: твой самокат. Ты и пой. Пойдем обратно искать.

– Да не найти его, не найти! Мы уже все прошли.

– Пошли, ты тропарь пой давай.

Пошли мы обратно. Слышу: подпевает уже. Дошли мы до большого ореха, идем по тропинке – а кругом трава: где тут винтик маленький найти. Варя вперед убежала, ищет. Вдруг – прямо передо мной – винтик. Малехонький такой, потертый, алюминиевый. Наш. Варю позвал, и Троша сзади идет.

– Ну что, Митрофан, какой тропарь пел?

– Сергию Радонежскому, а потом Спиридону Тримифунтскому.

– Вот видишь, не успел допеть Спиридону Тримифунтскому тропарь, а уже винтик нашелся. Починим теперь твой самокат. Дома надо будет записать это событие.

Пошли домой радостные. Варвара говорит:

– Это не событие, это – чудо.

Тут не поспоришь, ей в семь лет виднее. Починили самокат быстро – кататься можно. А Митрофан на следующий день это чудо записал – будет сомневаться впредь, я ему его записи покажу. Правда, разобрать их нелегко. Все-таки ему еще только пять лет недавно стукнуло. Чтобы потом не забыть, я его записи сразу расшифровал, что смог…

Запись Митрофана

alt

«Вчира я валачил по дороге самокат и из калеса выпрыгнул бнт мы его долго искали все пеле трапа только я не пел потом пошли ... и тогда я пел тропори мы ншли бнт».

Беседа с руководителем видеостудии минского Свято-Елизаветинского монастыря монахиней Иоанной

Руководитель видеостудии во имя св. Иоанна Воина минского Свято-Елизаветинского монастыря монахиня Иоанна (Орлова) рассказала о том, для чего снимает фильмы, о молодежной аудитории и о том, почему в детей нужно вкладывать как можно больше.

Монахиня Иоанна (Орлова) на съёмках Монахиня Иоанна (Орлова) на съёмках

– Почему ты такая грустная? – спросила нарядно одетая Притча у ничем не прикрытой Правды.

– Люди чураются меня, и я опускаюсь все ниже и ниже. Наверное, виной тому старость! – отвечала ей та, печально склонив голову.

– О, тут дело не в старости! – не согласилась Притча, – я вот тоже не молода, но нисколько не потеряла из былой привлекательности. Поделюсь секретом с тобой: люди не любят неприкрытых вещей. Давай я одолжу тебе несколько своих платьев, и ты сразу увидишь, как изменится к тебе отношение. Тебя будут принимать с улыбкой и радостью....

В Белоруссии завершились съемки уже третьей части небезызвестных киноновелл «Притчи». Видеостудия минского Свято-Елизаветинского монастыря занята заключительным этапом работы над фильмом – монтажом. В отличие от предыдущих «Притч», «Притчи-3» переносят нас в IX век. Время повествования – не единственное новшество.

 

alt  

Матушка Иоанна, изначально ваша видеостудия занималась документальными фильмами. Как возникла идея экранизировать притчи?

– Действительно, первые шесть лет «жизни» наша видео студия занималась съемкой документальных фильмов. Вообще православное кино или книга – это в первую очередь средство проповеди. Мы начали интересоваться, кто же наша аудитория, кто добирается до наших фильмов, которые мы показываем на выставках, сколько человек их смотрит, и кто эти люди. Картина получилась безрадостная, а круг – достаточно узок: на выставках в основном — бабушки, люди возраста почтенного, в лучшем случае среднего, и до молодежной аудитории эти фильмы практически не добираются. И мы задумались: если мы делаем кино, тратим на это годы жизни, желая что-то сказать о православии, как же это сказать так, чтоб нас услышало как можно большее количество людей? И поняли, что нужно что-то менять, – идти к игровому кинематографу, потому что вся аудитория в основном там, документальное кино кто смотрит. И вот мы пошли на эксперимент, и позапрошлым летом наша видео студия сняла первые «Притчи». Мы очень долго решали, что именно снимать, долго подбирали сюжеты. С одной стороны, искали что-то простое для постановки. Эта работа должна была быть простой по содержанию, понятной по смыслу, а главное, не сложной по воплощению. Перелопатив огромное количество разнообразного материала, мы пришли к идее экранизировать притчи.

 

alt  

– А в чем, на ваш взгляд, особенности жанра притчи? Какие возможности он открывает?

– На самом деле мы до сих пор спорим о жанре, о том, можно ли то, что мы делаем, назвать притчами или нет. Потому, что первое, что приходит в голову, когда ты слышишь это слово – это Притчи царя Соломона, притчи Евангельские. Да, наши рассказики имеют элемент притчевости, но в народном, бытовом, очень упрощенном смысле. Через притчу, как через некое иносказание, легче всего говорить с человеком о чем-то очень важном, и при этом не давить на него, – что есть большой плюс. И опять же, как сказал наш режиссер Виталий Любецкий, который снимал первые два выпуска «Притч» – максимум смысла и содержания при минимуме хронометража: в эти маленькие рассказы действительно вмещаются очень глубокие смыслы – вот еще одна особенность притч, как жанра. Ведь их можно сделать очень по-разному, притчи оставляют место и для шутки, и для печали. В любом случае, мы увидели, что наша зрительская аудитория очень хорошо воспринимает этот жанр.

 

alt  

– Если притчи дают возможность просто говорить об очень сложных вещах, то где пролегает грань между простотой и примитивностью?

– Все, конечно, от автора зависит, – от автора сценария, режиссера. Если люди, занимающиеся фильмом, обладают глубокой культурой, жизненным опытом, духовным, правильной духовной интуицией, если у человека добрая душа – все отражается в работе. Иесли у человека не хватает чего-то, это также отражается.

 

alt  

– А вам в вашей работе удается не перейти эту грань?

– Я считаю, что в первых двух притчах мы просто балансировали на этой грани. И стремились третьи «Притчи» снять как-то по-другому, чтобы от этой грани отступить.

– Что же вы старались сделать по-другому?

– Изменения мы старались внести на всех этапах работы, начиная от отбора историй для экранизации – ведь не всякую притчу можно экранизировать, не каждую историю можно рассказать достаточно простым киноязыком. Сейчас над сценарием работали профессиональные сценаристы, поэтому уже на сценарном этапе, все получилось намного лучше. Огромное значение имело то, что мы участвовали в конкурсе, объявленным белорусским министерством культуры, нам выделили небольшую финансовую помощь, поэтому мы смогли и камеру другую использовать, и свет, т.е. смогли позволить себе другой технический инструментарий, что тоже отразилось на качестве. Практически полностью поменялся и актерский состав. Хотя актеры всегда молодцы.

 

alt  

– Есть ли какая-то единая линия, связывающая три части «Притч»?

– Все истории очень разные, сильно друг от друга отличающиеся, но их объединяет то, что в сути своей они – об одном. О том, что человеку нужно прощать других, что сам человек может быть прощен, о том, как благодать прощения строит жизнь человеческую дальше, что жизнь человека не рушится после ошибки, падения, но продолжается.

 

alt  

В экранизации вы, как режиссер, пытаетесь донести до зрителя мысль, заложенную в притче, или же привносите вместе с тем что-то свое, дополняете, раскрываете иные грани истории?

– Я не такой мастер, чтобы ставить для себя сверхзадачи. Для меня это было первое кино, – первый раз в жизни мне нужно было подойти к крану, к камере, к актеру, к массовке, костюмеру, реквизитору, гримеру. И нужно было как-то выжить в этом, не показать вида, что ты этого всего не знаешь и боишься, и при этом сделать так, чтоб сложилась история. Над сценариями трех историй работали разные люди, поэтому они получились немного разношерстными. Конечно, в каждую историю хотелось что-то вложить. Когда за дело берутся профессионалы, они изначально все видят и понимают, но когда за съемки берется человек, который за послушание это делает первый раз в жизни, не остается ничего, кроме как закрыть глаза и понадеяться на Бога... при этом, конечно, включив свой мозг на полную катушку.

 

alt  

– Правильно ли я понимаю, что сейчас ваша главная целевая аудиториямолодежь?

– Я бы сказала, что дети и молодежь старшего возраста, – не тинейджеры. Вот ходят дети в церковь с мамами, потом начинается возраст самостоятельного осмысления, когда они переживают протест, такое юношеское рвение к свободной жизни, – ну а потом, лет через десять, молодой человек может быть, снова придет в храм, – тут как раз наша аудитория начинается, лет с 25.

Вот этот вот возрастной период тинейжерский – очень сложный для какого-то воздействия, кроме как развлекательного, чем в основном и занимается современный кинематограф.

В ребенка, – пока в него еще можно что-то вложить, пока он воспринимает это и как-то этим напитываться, – в него нужно, я считаю, вкладывать, вкладывать и вкладывать, как можно больше семян посеять в душе. Потом, он, конечно, побудет в возрастных бурях, но позже в какой-то момент душа может согреться от этих детских воспоминаний, и человек начнет искать, и ему будет, что находить.

alt

Вообще хочется, чтоб наши фильмы стали поддержкой православному человеку, независимо от возраста, которому тяжело в жизни преодолевать какие-то свои скорби, испытания, сомнения веры.

 

alt  

– Какую главную мысль хотелось бы передать своему зрителю?

– Да не мысль... Нужно, чтоб человек как-то вдохновился чуть-чуть, тут не в мыслях дело больше, а, наверное, в чувствах. Важно, чтобы человек вдохновился дальше жить с Богом, несмотря ни на что.

Власть и карьера

Может ли и должен ли быть социально успешным православный воцерковленный человек? Можно ли совмещать дорогу к Богу с восхождением по ступенькам карьерной лестницы? Искать ли начальственных должностей или отказываться от них?

Преподобный Иоанн Лествичник писал свою знаменитую «Лествицу» о духовном росте. В его книге нет советов о том, как сделать карьеру. Похоже, что мысль о социальной успешности мало занимала святых отцов. Они думали о спасении своих чад, а не об их земном процветании. Но разве нельзя это совмещать? Ведь это было бы так прекрасно: процветающий, социально успешный человек делает карьеру, при этом духовно растет и легко спасается.

Что говорят нам Оптинские старцы по этому поводу?

Преподобный Амвросий советовал:

«Жить проще – лучше всего. Голову не ломай. Молись Богу. Господь все устроит, только живи проще. Не мучь себя, обдумывая, как и что сделать. Пусть будет – как случится; это и есть жить проще».

«Нужно жить – не тужить, никого не обижать, никому не досаждать, и всем мое почтение».

Как это – не тужить?

«Жить – не тужить – всем довольной быть. Тут и понимать-то нечего».

И еще старец напоминал:

«За всякую неприятность благодари Бога, помня, что она послана тебе ради твоей пользы. Повторяй себе: “Я и той доли не стою, которою в настоящее время наградил меня Господь».

Мы часто забываем, что Господь ведет нас по жизни. Что существует Промысл Божий, о котором преподобный Варсонофий Оптинский говорил:

«У кого в душе мир, тому и на каторге рай»;

«Только тогда ты обрящешь мир, когда будешь верить в Промысл Божий».

Святые отцы определяли Промысл Божий как действие Божие, которое ставит человека в наилучшие условия с точки зрения его спасения. Господь промышляет обо всех нас. И обстоятельства нашей жизни, наша карьерная успешность или неуспешность зависят от Промысла Божия.

Оптинские старцы хорошо различали ситуации, когда Промысл Божий ставит человека руководителем, а когда человек сам домогается власти.

Иеросхимонах Амвросий (Гренков) (1812—1891) Иеросхимонах Амвросий (Гренков) (1812—1891)

Преподобный Амвросий подчеркивал различие между теми, кто получил власть законным путем, и теми, кто ее «восхитил незаконно»:

«Восхищающие незаконно царскую или другую какую-либо власть, по слову святого Златоуста, боятся являться пред подчиненными просто и в смиренном виде, а всячески стараются поддержать свое могущество властительским и гордым и жестоким обращением, опасаясь потерять свое владычество. А законно и правильно получившие начальство и власть нисколько не боятся обращаться с подчиненными просто и кротко и смиренно, потому что и великих людей простота и смирение не только не унижают, но, напротив, очень возвышают и возвеличивают».

Старец предупреждал:

«По опыту знаю я, что тяжелый начальнический крест вдвое тяжелым становится тем, кто желал начальства, и вовсе бывает неудобоносим для тех, кто добивается оного».

Также преподобный Амвросий отмечал, что поручаемая должность есть не что иное, как послушание Богу:

«Если дело искупления рода человеческого совершено было послушанием до смерти Отцу воплотившегося Сына Божия, то и всякая поручаемая должность есть не что иное, как послушание Богу, потому что различные роды правлений разделяются от Духа Святого, как свидетельствует апостол (см.: 1 Кор. 12: 28)».

Старец Макарий писал, что самому не нужно искать высокой должности, но и отказываться, если она будет предложена, не стоит:

«Касательно должностей или послушаний честолюбивых – должно уклоняться и самому не наскакивать, а когда будет звание Божие, то не без погрешения будет и противление. Святой Григорий Богослов велит не наскакивать на начальство, но и не отрицаться, а иначе может превратиться весь иерархический порядок. Ежели, например, через сопротивление твое займет место такой, который не может соответствовать назначению, и последует вред, то нельзя за это не дать ответа. Нам кажется, что мы уклоняемся от скорбей, предлежащих в послушании, и потому в этом случае надобно по молитве, с извещенною верою иметь совет. Хорошо, если бы у нас был такой залог смирения, что мы считали бы себя не только недостойными таковых начальств, но и проходящих оные ублажали бы, яко находящихся в подвиге терпения; а как мы иногда смотрим на них осудительным оком, а сами тайно стяжаваем фарисея, то какая польза от сего?»

Старец Иосиф утешает свое чадо, сомневающееся в том, что справится с высокой начальственной должностью:

«Кому Бог определил начальствовать, тому Он и помогает».

И советует не предаваться скорби и отчаянию, что непосильна эта должность, а возложить свою печаль на Господа и от Него Единого ждать помощи и утешения:

«Скорбите о своем начальствовании, и приходят вам мысли, не согрешили ли вы тем, что взялись за это непосильное для вас дело. Видя обстоятельства, при которых вы приняли начальствование, можно положительно сказать, что не согрешили. А что дело это для вас непосильное, то нужно сказать правду, что оно и ни для кого из настоятелей непосильное. Но если вы во всем будете возвергать печаль свою на Господа и от Него Единого искать и ожидать помощи и вразумления, то Сам Господь невидимо будет управлять и вами, и вашими делами, так что вы сами будете в чувстве своего сердца восклицать: “Дивны дела Твои, Господи! (Пс. 138: 14). Вся Премудростию творил и теперь творишь со мною, грешною и недостойною рабою Твоею!”

Того ведь только и ищет от нас Господь, чтобы мы смирились, чтобы сознали свое бессилие, свое ничтожество, свое окаянство, свою никуда-не-годность и всем сердцем обращались бы к Нему и всеусердно просили у Него помощи, как Он Сам говорит через святого пророка Давида: “Призови Мя в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя” (Пс. 49: 15). И еще говорил: “Сила Моя в немощи совершается” (2 Кор. 12: 9).

И святой апостол Павел о себе сказал: “Егда немощствую, тогда я и силен” – то есть силен всесильною благодатиею Божиею. Когда человек в чувстве сердца, как беспомощный ребенок, взывает ко Господу: “Помози, пощади, спаси!” – тогда Господь, по беспредельной Своей благости, не может не внять гласу с плачем призывающего грешника. И Сам Он сказал в утешение нам грешным: “Скорее забудет мать исчадие свое, Аз же не забуду” (Ис. 49: 15)».

Иеросхимонах Анатолий (Зерцалов) (1824—1894) Иеросхимонах Анатолий (Зерцалов) (1824—1894)

Преподобный Анатолий (Зерцалов) советовал принять возлагаемый начальнический крест как послушание и не снимать его самолично, так как Господь возлагает его на пользу душе нашей и других:

«Кому бы не хотелось почить от дел? Я вот уже двадцать лет ношу тяготу своего служения на пользу ближнего, а в настоящее время и слаб здоровьем, страдаю одышкою и бессонницею, но кто может самолично снять с себя то послушание, которое Всеблагий Господь возложил на пользу души нашей и других? Хотя мы не должны видеть и, может быть, мало пользы доставляем себе и другим, но Господь Един ведает все, не лишит мзды Своей и доброго произволения и расположения сердца».

Когда духовное чадо жалуется преподобному Иосифу на скорби, сопутствующие его начальствующей должности, старец отвечает, что без скорбей прожить нельзя. А если попытаться самочинно скинуть дарованный Господом крест, то скорби могут только усугубиться:

«Описавши свои скорбные обстоятельства, вы спрашиваете меня грешного, не отказаться ли от начальства. Без сомнения, вы можете оставить начальство, дабы избежать скорбей. Но куда же можно от них укрыться? И кто из людей живет без скорбей? Недаром земная наша жизнь названа юдолью плача. При перемене жизни скорби только изменяться могут, но легче от сего быть не может; напротив, скорби могут усугубиться, как сказали старинные люди: “Побежишь от волка – нападешь на медведя”.

И Господь наш Иисус Христос во святом Евангелии нигде не заповедал Своим последователям бегать скорбей, а всегда учил терпению, говоря: “В терпении вашем стяжите души ваша” и “Претерпевый до конца, той спасен будет”. И блаженными назвал терпящих поношения, гонения и всякие скорби. Все угодники Божии достигли вечной жизни скорбным путем. А потому и вы, честнейшая матушка, если желаете уневеститься Христу в чертоге небесном, не отрицайтесь нести иго начальствования, возложенное на вас Самим Господом, а лучше предайтесь в Его святую волю, ибо без воли Его ничего с нами не бывает».

Старец Иосиф отмечал, что начальствующим особенно потребна мудрость:

«Господь сказал: “Будите мудры, яко змии”. Начальствующим мудрость в особенности потребна».

Также старец предупреждал, что, ожидая помощи от Господа, следует хранить свою совесть, то есть стараться жить и действовать так, чтобы угрызения совести не мучили. Поступать в каждом случае по заповедям. А в случае преткновений не унывать, а каяться и исправляться:

«Только старайтесь жить и действовать по совести. Даже и в случае преткновений не унывайте, а приносите Господу покаяние с твердою надеждою на милосердие Божие».

Иеросхимонах Иосиф (Литовкин) (1837—1911) Иеросхимонах Иосиф (Литовкин) (1837—1911)

На просьбу научить правильно обращаться с подчиненными преподобный Иосиф советовал каждый раз просить помощи и вразумления у Бога:

«Тебя Господь да вразумит, как с ними обращаться, каким способом, и слово даст тебе на пользу им. Когда хочешь говорить им что, не забывай прежде мысленно у Бога помощи и вразумления просить».

На вопрос духовного чада, можно ли делать замечания неисправным, критиковать недостатки, старец Иосиф советовал стараться делать такие замечания без раздражения:

«Недостатки можно высказывать, если со смирением принимает это, или как-нибудь приводить к сознанию»;

«Когда нужно, то неисправным надо делать замечание, не обращая внимания на то, что они могут рассердиться или что перед сном. Старайся только без раздражения делать. А если видишь, что та, которой сделала замечание, осталась смущена, то положи за нее несколько поклонов».

Преподобный Амвросий также никогда не благословлял делать замечания или выговоры во время смущения и рассказывал, как у архимандрита Моисея был келейник отец Нифонт; он что-то сделал недолжное и ждал проборки, а архимандрит будто и не замечает ничего. Отец Нифонт приходит к нему и все ждет выговора, а архимандрит дает ему разные приказания. Так было несколько раз. Раз как-то отец Нифонт пришел к архимандриту очень веселый, а тот сейчас дверь на крючок и начал его пробирать».

Когда духовное чадо признавался старцу Амвросию, что скорбит, когда замечает в начальствующих страсти, которые плохо воздействуют на подчиненных, старец отвечал, что бесстрастных людей очень мало. Но нужно все-таки стараться жить и действовать по Богу, тогда и Господь подаст Свою помощь:

«На земле людей бесстрастных очень мало, а где страсти человеческие действуют, и особенно в главных лицах, там правильного порядка видеть невозможно. Впрочем, где главные лица по возможному исправны и действуют по Богу, там и в подчиненных, хотя бы и страстных, может быть порядок, во исполнение псаломских слов: “Браздами и уздою челюсти их восстягнеши не приближающихся к Тебе” – то есть удаляющихся от Господа. Но где действуют по Богу, там Бог и подает Свою помощь».

Своему чаду, назначенному на должность начальствующего, преподобный Амвросий советовал:

«Пишешь, что у тебя будет много старших. Какие бы ни были старшие, а начальница выше всех. Приличный почет кому нужно отдавай, а должного порядка требуй и бразды правления из рук не выпускай, как и сама писала прежде мне, чтобы без ведома и без благословения начальницы ничто не делалось. Разумеется, сперва нужно спросить о всяком деле, как оно тут делалось и делается, и хорошее утверждать, а нехорошее изменять, если ты разумеешь лучше. На самом деле все будет виднее».

Лествица Иоанна Лествичника Лествица Иоанна Лествичника

Так что же, Лествица или карьерная лестница? Возможно ли подниматься одновременно по обеим? Может ли и должен ли быть социально успешным верующий воцерковленный человек?

Может быть социально успешным, а может и не быть. Если его карьера не мешает делу его спасения, то он может иметь и власть, и богатство. Апостол Павел говорил, что научился вести духовную жизнь вне зависимости от внешних обстоятельств:

«Я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем: насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе».

Господь, Которому все возможно, силен устроить любые внешние обстоятельства для Своих избранников. Нет сомнений, что в подходящее время Он приведет верующего в Него человека в нужное место и поместит его в подобающие условия.

Но искушения властью и богатством проходят далеко не все. Это очень тяжелые испытания для человека. По словам святого Иоанна Златоуста, «как слишком большая обувь натирает ногу, так слишком большое жилище натирает душу».

Апостол Павел писал:

«Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем вынести из него. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти».

Значит, от нас зависит трудиться, а Господь Сам решит, полезно ли для нас восхождение по карьерной лестнице. И если карьерный рост или богатство будут мешать спасению человека, то Промысл Божий отведет такие искушения от Своего верного чада.

Лучше спастись, будучи скромным служащим, чем погибнуть, будучи президентом компании. Поэтому переживать за верующих, что не все из них социально и профессионально успешны, не все достигли высот карьеры, – значит не верить в Промысл Божий о каждом человеке. Забывать, что Господь Своим ученикам обещал спасение, а не земные блага, не социальную успешность.

И продвижение по Лествице добродетелей духовных всегда важнее продвижения по карьерной лестнице.

alt  

В России начал действовать «черный список» интернет-сайтов

На сайт zapret-info.gov.ru, где можно проверить, включен ли тот или иной сайт в реестр запрещенных, и пожаловаться на неправомерную информацию в Рунете, за первые 30 минут работы поступило 95 заявок. Об этом сообщается в официальном "Твиттере" Роскомнадзора, который является оператором реестра.

Реестр, в который будут попадать и затем блокироваться сайты с противозаконной информацией, заработал в Рунете с сегодняшнего дня. Уже за первые 15 минут работы сайта на него поступило 49 заявок о противоправном контенте. Кроме того, в первый же час свой интерес к интернет-ресурсу проявили хакеры. "Атаки есть. Успешно отбиваем", - говорится в микроблоге Роскомнадзора.

В так называемый "черный список" сайтов будут вноситься ресурсы, содержащие информацию о наркотиках, детскую порнографию и призывы к суициду, они будут блокироваться в досудебном порядке, если опасная информация не будет с них вовремя удалена. Кроме того, в реестр попадут сайты, по которым было вынесено судебное решение о нарушении. Вести реестр поручено Роскомнадзору. Принимать решение о включении в реестр сайтов смогут также МВД, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков и Роспотребнадзор, отвечающие, соответственно, за борьбу с порнографией, оборотом наркотиков и призывами к самоубийству, сообщает ИТАР-ТАСС.

Предполагается, что если владелец сайта через сутки после обращения провайдера не удалит нарушающую закон информацию, то сетевые данные этого интернет-ресурса попадут в реестр, и провайдер должен будет заблокировать доступ к этому сайту.

В Роскомнадзоре заверили, что ведомство будет включать интернет- сайты в реестр запрещенных сетевых ресурсов только после проверки информации о том, что на них размещена противоправная информация. При этом блокировка по IP-адресу будет крайней мерой. "Оператор связи вправе выбрать любой из трех способов ограничения доступа к запрещенной информации: по доменному имени, указателю страниц сайтов или сетевому /IP/ адресу, в зависимости от имеющихся у него технических средств", - отметили в Роскомнадзоре.


 


Православные эксперты о будущем общества и Церкви

 

В аудитории, где обычно проходят занятия клуба «Катехон», собрались известные православные политологи, ученые и публицисты:

 

Аркадий Малер  

    Аркадий Малер     Участники дискуссии собрались, чтобы постараться ответить на четыре вопроса, поставленных ведущим семинара А. М. Малером:

1. Что значат для истории русского православия общественно-политические события 2012 года?

2. Кто виноват в том, что произошло в 2012 году?

3. Какие вызовы ждать от будущего?

4. Как противостоять угрозам?

«В этом году мы наблюдали беспрецедентную атаку многих либеральных и нелиберальных СМИ на Русскую Православную Церковь», – обозначил общее направление беседы глава «Катехона».

Атака, отметил Малер, сопровождалась многочисленными провокациями и была хорошо спланирована. Наиболее яркий пример – выступление Pussy Riot. В тоже время глава «Катехон» выказал уверенность, что «никакого существенного урона Русской Церкви вся эта кампания не нанесла. Русская Православная Церковь и русское православное общество реально никак не пострадало. Более того, многие православные люди, которые не смотрят ТВ и не пользуются интернетом, вообще не знают, что случилось нечто подобное».

Заканчивая вступительную речь, Малер призвал всех участников к сохранению связей в рамках Клуба или иной экспертной структуры.

 

Александр Щипков  

    Александр Щипков     – Русская нация не меняет идентичности только благодаря Русской Православной Церкви и русскому православию, – начал свою часть выступления Александр Владимирович Щипков. – И информационная атака была направлена именно на уничтожение этой идентичности.

Щипков особо выделил три темы проводившейся против Церкви информационной войны: борьба с клерикализацией власти, критика духовенства и реформация Церкви. Поэтапное проявление этих тем в информационном поле российских СМИ имело, по мысли Щипкова, две цели: чтобы Церковь перестала существовать и чтобы заставить Церковь работать на Себя. «Если бы Церковь вышла на Болотную, то она сразу бы перестала подвергаться критике со стороны либералов», – предположил Александр Владимирович. Тем не менее, он заверил присутствующих, что «из последней схватки мы вышли победителями, и чтобы побеждать в будущем, нам надо понять, какие тезисы будут раскручивать наши оппоненты. Возможно, следующий “наезд” на Церковь будет касаться взаимоотношений Патриарха и Путина. Тему клерикализации они тоже, скорее всего, продолжат использовать».

Перед тем как передать слово следующему оратору, Александр Владимирович перечислил основные и безусловные достижения Церкви, которые вызвали негативную реакцию оппонентов: отказ от выхода на Болотную, введение в школах ОПК, узаконение института капелланов, подписание программы строительства 200 храмов, принятие закона о возврате имущества религиозного назначения, процесс консолидации православных граждан СНГ…

Противостоять хаосу силой молитвы предложил А. Ю. Казаков:

– Я сам себе раз в три-четыре дня посылаю СМС, – молитву святого праведного Иоанна Кронштадтского – которая, как мне кажется, помогает задать верное направление любой деятельности, которой я хочу заниматься.

Казаков дал свое видение, какие темы будут затрагивать оппоненты в будущем:

– Во-первых, это тема, связанная с принятием закона о социальной опеке. Во-вторых, создание Союза добровольцев России: участие Церкви в благотворительности будет легализовано. Вот сюда-то и будет направлен удар! И последнее – это школа, которая уже стала полем борьбы, – заключил Казаков, вспоминая ставропольскую историю с хиджабами.

Далее слово перешло к доктору философских наук, декану РПУ им. Иоанна Богослова Вильяму Владимировичу Шмидту. Вильям Владимирович напомнил всем присутствующим, что «Церковь – не политический и не гражданский институт. Церковь имеет основание в этом мире, на Земле, но природа ее духовная. По этой причине Церковь не вмешивается, но назидает, призывает к миру, к единству во Христе. Именно отсюда начинает выстраиваться все: и духовное, и физическое».

 

Вильям Шмидт  

    Вильям Шмидт     – На уровне «Фейсбука» я поставил вопрос: почему были осуждены только девочки, которые совершили акт, проявили событие? Эти дамы есть только средство исполнения. Это была провокация, связанная с элементом тонким, направленным на подрыв государственной национальной безопасности. Это политический удар, экстремистская выходка. Это интегрированная акция, имевшая идеологическую подоплеку, – резюмировал Шмидт.

– То, что произошло, – это финал глобальной антирелигиозной кампании, которая, по сути, началась уже давно. Отдельные политические решения консерваторов в разных странах мира крайне разозлили «креативный класс», – начал свое изложение Александр Борисович Рудаков.

– Постепенно развиваясь еще с 1990-х, антирелигиозный кризис на Западе к 2011-2012 году докатился до нас. И совпал с особенностями нашей политической ситуации в России, с выборами и недовольством населения, с арабской весной. И надо сказать, что наше православное консервативное сообщество оказалось совершенно не готово к происшедшим событиям. Церковь могла проявить два варианта реакции на события: либо ничего не произошло, и тогда продолжилась бы и усилилась волна вандализма, вплоть до физического насилия; либо высказать свою позицию.

 

Сергей Худиев  

    Сергей Худиев     Заключительное слово на семинаре перешло к Сергею Львовичу Худиеву, известному православному публицисту.

– Существует субкультура с негативной идентичностью. Она определяет себя как группа людей, которые всегда против, всегда в противостоянии, всегда «не-быдло», это те, кто не принадлежит к группе (например, болельщиков «Спартака» хотя бы). В глазах этой субкультуры Русская Православная Церковь всегда будет повинна в трех преступлениях: во-первых, в том, что она – Русская, во-вторых, в том, что она – Православная, в-третьих, в том, что она – Церковь. Я не думаю, что произошел некий конфликт между Церковью и обществом. Это конфликт субкультуры с Церковью и с русской идентичностью. Сердцевина этого конфликта – негативная идентичность. Я не знаю, были ли эти события тщательно организованы. Но то, что произошло, должно было произойти по внутренней логике этой субкультуры, то есть по логике негативной идентичности. Диалог с этой субкультурой наладить невозможно: она запрограммирована на отторжение всего русского, всего традиционного. И Церковь будет нести свое служение на фоне этой субкультуры. Образ действий на будущее мог бы предложить некий экспертный совет. Наши силы и ресурсы должны быть направлены на формирование позитивного послания. Да, Евангелие остается неизменным на все века в изменяющихся условиях. Существует необходимость в провозглашении Евангелия как такового. Наша задача – выработать представление о том, чего мы хотим в положительном смысле. В определенном смысле – это моделирование будущего.

Иван Серов
Фото: Сергей Мшвилдадзе

Каждый христианин, который живет не безответственно, не бездумно, так или иначе старается внимать себе, обязательно рано или поздно начинает замечать определенные закономерности: что и как влияет на его духовное состояние, от чего зависит его твердость и постоянство в добродетели и, наоборот, удобопреклонность к пороку. И, конечно, он не может не анализировать: почему он снова впал в постылый уже душе грех, в котором каялся не десятки даже, а сотни, может быть, раз, от которого клятвенно и решительно обещал отстать. И Богу обещал, и духовнику, и близким, коим этот грех досаждает. И себе самому, конечно.

alt  

Видит человек, понимает задним числом, как протянулась эта злосчастная цепочка – от чего-то совершенно невинного еще, от какого-то малозначащего пустяка к причиняющему всему его естеству нестерпимую боль падению. Сначала мысль о том, что очень устал, что сил так жить, так работать больше нет, что надо наконец отдохнуть, расслабиться… Нет, не помолиться, не почитать, ведь это тоже труд, о котором даже думать не хочется. А просто поваляться, ничего не делая, посмотреть какой-нибудь препустейший сериал, ведь это так разгружает голову, снимает напряжение. Потом становится понятно, что голова не разгружается, напряжение никуда не уходит, перед глазами пляшут какие-то образы из бездн телеэфира, сознание словно растягивается в разные стороны помыслами смутными, беспорядочными, сердце чувствами обуревается весьма различными. И так тревожно, и беспокойно так… Мелькает мысль, что ошибка все это – помолиться надо было, в крайнем случае – просто лечь и уснуть. Но и другая мелькает: «поздно теперь…». И уныние, словно облако свинцовое наползает. Ноги сами ведут к холодильнику, а там от гостей осталось кое-что – коньяка бутылка почти непочатая… А потом еще большее уныние и горькое осознание, что снова надо идти на исповедь и снова каяться в том же самом, словно безумный ты какой-то. Ну а коли не безумный, то абсолютно безвольный – точно. Это с теми, у кого с зеленым и древним змием отношения давние и проблемные.

Или… Или видит человек, что товарищ его по работе что-то делает не так. И уверенно так делает, с чувством, одним словом профессионал. И так хочется высказать ему все по этому поводу… Но опыт-то подсказывает: и товарищ темпераментный, огонь просто, и ты говорить так, чтобы не обидеть, не умеешь. Лучше уж промолчать. Да нет, скажу – это его дело, обижаться или нет, он сам виноват, а я то что? И пошло, поехало, до такого договорились, что в прежние времена без дуэли бы дело не обошлось. И тут ее в общем чудом лишь избежали. Опять уныние и мысль: «Ну вот, все то же!». Это у кого с языком проблемы. А у кого их нет?

Или… Или к экзаменам надо готовиться, в компьютере книга скачанная из Интернета, до которой давно добраться не терпится. Ну хоть страничку прочесть… десяток… еще одну главу до конца дочитать… И вдруг оказывается, что и день прошел, и вечер наступил, и ночь пролетела… А учебники и конспекты, где были открыты, там открыты и остались. И непонятно, что на экзамене говорить, как отвечать, что там вообще делать. Искать, кто подскажет, выкручиваться, выпрашивать у преподавателя «троечку»? Позориться в общем…

Всегда есть начало греха, без которого и его бы самого не было. Стоит первый шаг сделать, а потом – как под горку, быстрее и быстрее. Схема в общем понятна. Непонятно другое: как получается, что мы знаем, много раз на собственном горьком опыте убеждались во всем этом и все равно – делаем первый шаг? Ведь известно же, к чему он скорее всего приведет… Получается, что мы просто сами даем себе право на… грех.

Иногда мы убеждаем себя в том, что мы стали гораздо опытнее, сильнее, мужественнее, и то, что заставляло нас падать прежде, не подействует на нас так губительно сейчас. Но сердце наше чувствует обман и мы просто «отворачиваемся», «не замечаем» его. А порой мы совершенно сознательно грешим «немного», «в меру», «приятно», и уже затем скатываемся к тому, что страшно безмерно. Порой же и самый «финальный» грех совершаем не потому, что удержаться не можем, а потому, что в конце концов просто разрешили его себе. Кому это не знакомо? Кто может сказать, что всегда подвизается против искушения до крови?

А у нас ведь и правда есть такое право – грешить! Кто у нас его отнимет? Господь создал нас свободными, и потому мы вправе делать все, что захотим, в том числе и совершать грехи. И – вот удивительно! – именно этим правом мы пользуемся чаще всего. Неверующие делают это просто, не задумываясь и никак этого не оценивая – чаще всего. А мы – с мыслью о том, что обязательно покаемся – потом. И кажется нам все происходящее, может и неправильным, но по сути безобидным: все ведь в наших руках: сейчас мы так реализовали свою свободу, а вслед за тем иначе. Только это потому так кажется, что мы забываем: пользуясь раз за разом правом грешить, мы сами отдаем права на себя тому, кто нас ненавидит, диаволу. Согрешая в ведении, волей, мы даем ему возможность вовлекать нас в грех и тогда, когда мы этого не желаем. Это не упраздняет нашей свободы до конца, но сокращает ее до какого-то минимума, когда для противостояния искушению требуется уже колоссальное усилие, к которому мы далеко не всегда оказываемся способны.

И когда через подвиг, через пролитие пота и крови, через неимоверное   страдание вновь по благодати Божией обретаешь все же в покаянии прежнюю свободу, то, конечно, задумываешься: «А нужно ли мне вообще это право – на грех? Не обойдусь ли я без него?». И поистине блажен тот, кто себя этого права лишает.

 

Есть выражение: «Спешите делать добро». Делать добро призывает нас и Библия. Но почему надо именно спешить?

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
Фридрих Иосиф (Федор Петрович) Гааз Фридрих Иосиф (Федор Петрович) Гааз Слова «Спешите делать добро» принадлежат старшему врачу московских тюремных больниц Фридриху Иосифу (Федору Петровичу) Гаазу (1780–1853). Взяты они из его книги «Appel aux femmes» («Призыв к женщинам»), написанной по-французски и вышедшей уже после его смерти. Сам доктор Гааз неутомимо следовал этому принципу до конца жизни. «Предавшись заботе об участи арестантов с неиссякающей любовью и неустанной энергией, Гааз оставил постепенно свою врачебную практику, роздал свои средства и, совершенно забывая себя, отдал все свое время и все свои силы на служение “несчастным”, сходясь во взгляде на них с воззрением простого русского человека» (А.Ф. Кони). Он организовал тюремную больницу и школы для детей арестованных. В течение последних 20 лет он проходил несколько верст по Владимирскому тракту с каждой группой арестантов, оказывая им помощь и утешая. Затем он переписывался с ними, посылал религиозно-нравственную литературу. «Гааз жил в полном одиночестве, весь преданный делу благотворения, не отступая ни пред трудом, ни пред насмешками и уничижением, ни перед холодностью окружающих и канцелярскими придирками сослуживцев» (А.Ф. Кони). Жизнь ради других он считал настоящим счастьем. В письме своему воспитаннику Н.А. Норшину он писал: «Я, кажется, уже неоднократно высказывал Вам свою мысль, что самый верный путь к счастию не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других счастливыми. Для этого нужно внимать нуждам людей, заботиться о них, не бояться труда, помогая им советом и делом, – словом, любить их, причем чем чаще проявлять эту любовь, тем сильнее она будет становиться».

Почему надо спешить делать добро?

Во-первых, в стремлении быстро делать добро обнаруживается благое устроение души. Она имеет готовность и решимость в любое время проявить любовь к ближним. Псалмопевец говорит: «Спешил и не медлил соблюдать заповеди Твои» (Пс. 118: 60). Деятельно любить всех – основополагающая заповедь. Кто не медлит исполнять Божии заповеди, тот спешит делать добро. Так же и апостол Павел пишет: «Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству» (Евр. 6: 1). Спешить к совершенству – значит спешить к деятельному милосердию, ибо не стяжавший эту добродетель не может быть совершенным христианином.

Во-вторых, человек должен спешить делать добро потому, что в этом мире зло часто бывает активней добра. Деятельная любовь и проявление милосердия требуют не только трудов, но порой и подвига. Зло же приманивает людей мнимыми благами и засасывает человека, как зловонное болото. Поэтому зло умножается в мире. «В прежние времена было обилие добра, обилие добродетели, хватало добрых примеров, и зло тонуло во множестве добра… А что происходит сейчас? Злых примеров изобилие, а то немногое добро, что еще осталось, – не ставится ни в грош. То есть сейчас происходит прямо противоположное: малое добро тонет во многом зле, и у власти находится зло» (Паисий Святогорец, старец. С любовью и болью о современном человеке. Слова. М., 2002. Т. 1. С. 29). Поэтому надо спешить делать добро. Есть замечательное изречение Публилия Сира: «Bis dat, qui cito dat» («Вдвойне дает тот, кто даст быстро»).

И в-третьих. Жизнь быстротечна. Надо уметь использовать драгоценное время. Эту заповедь дал нам апостол Павел: «Поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы» (Еф. 5: 15–16). По толкованию блаженного Иеронима, «делая добро, искупаем время и делаем его собственным, вместо того чтобы продать его злу. Мы искупаем время, когда дни злые превращаем в добрые и делаем их из века сего днями века будущего». В русском языке есть страшное (в духовном смысле) выражение – «убить время».

Откладывая какое-нибудь доброе дело, мы можем его не успеть сделать, ибо не знаем часа своей кончины: «Человек, яко трава дние его, яко цвет сельный, тако оцветет, яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает ктому места своего» (Пс. 102: 15–16).

На пути встает не только явное зло, но и равнодушие людей. Последние для оправдания себя стремятся обесценить добро или даже осмеять его. Равнодушие есть результат неверия, но и среди тех, кто считает себя верующим, немало равнодушных. В притче о милосердном самарянине такими оказались священник и левит. Оба прошли по дороге, не оказав помощь пострадавшему от разбойников.

Егор Бычков Егор Бычков В наше время равнодушие стало массовым недугом. Примеров можно приводить много. Самый последний из них – расправа нижнетагильских правоохранительных органов с борцом против преступников-наркоторговцев Егором Бычковым и его помощниками. У многих это вызвало боль, сочувствие к Егору и возмущение грубым попранием справедливости. Но есть и немало равнодушных. Чтобы оправдать свое равнодушие, они придирчиво высказываются о деятельности мужественного человека, который, по словам его духовника отца Геннадия Ведерникова, сознательно пошел на крест. Ему было ясно, что силы зла попытаются уничтожить его.

Нарастание равнодушия в наше время является признаком приближающейся кончины времен (см.: Мф. 24: 12). Именно поэтому надо неустанно делать добро. К этому призывает апостол Павел: «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6: 10).

ПРАВДА ЕСТЬ!

На днях вызвали меня причастить умирающего. Много такие минуты дают моей душе, благодарю Бога за это. Отходил немолодой уже мужчина, но не старик еще: рак последней стадии. При исповеди выяснилось, что крещен был в Православии, но просит о Причастии впервые. Спрашиваю: а почему сейчас решили священника пригласить? И мужчина, звали его Петр, рассказал:

alt

– Жизнь моя непростая была, а тут еще болезнь. Уже когда лежачим стал, много времени было подумать: всю жизнь по дням перелистал. И вдруг понял, что нет в мире правды, только корысть и зависть людская. Хотел на себя руки наложить. Но вдруг вспомнил, как одна бабулька кошелек мой потерянный принесла. А была она верующая, пожалела меня.

– Ну и что тут такого? – удивился я в своем окаменевшем сердце. – Принесла и принесла. Почему священника-то решили пригласить?

– Как вы не понимаете? – заволновался он. – Значит, есть правда на земле, и она у вас, у верующих!

С тем и отошел ко Господу Петр, еще не закончился и сорокоуст. Помолитесь о нем, православные, и давайте будем чаще являть миру любовь. В царстве нелюбви даже лучик ее может указать дорогу к Свету.

Икона Божией Матери Прежде Рождества и по Рождестве Дева

Празднование 30 (17) октября

Принесена икона в Николаевский Пешношский монастырь Дмитровского уезда Московской епархии московским купцом Алексеем Григорьевичем Мокеевым. Около 1780 году Алексей вступил в число братии обители. Все средства он отдал настоятелю архимандриту Макарию, а святой образ оставил в своей келье. После кончины Алексея икона была принесена настоятелю. Настоятель приказал поставить её над входной дверью в часовне преподобного Мефодия, которая находилась у дороги, недалеко от обители.

Прославление святой иконы началось в 1827 году, после того как снятый с должности по несправедливому обвинению капитан Егерского пехотного полка Платон Осипович Шабашев, проходя ночью мимо часовни, увидел, что от иконы Пресвятой Богородицы исходил необыкновенный свет. С горячими слезами он склонился перед образом и попросил у Божией Матери заступничества. Через несколько дней он услышал повеление Богородицы - устроить для этой иконы серебряную ризу. Вскоре после исполнения повеления Шабашев был оправдан. В 1848 году по молитве перед этой иконой Московский край был спасён от холеры.

Образ стал известен по всей России после чудесного спасения царской семьи во время железнодорожной катастрофы, в которой погибло 21 человек и 35 получили ранения. Несмотря на то, что вагон, в котором находилась вся семья императора Александра III, разбился вдребезги, никто из членов семьи не пострадал. Событие это произошло 17 октября 1888 года - в день празднования иконы Пресвятой Богородицы "Прежде Рождества и по Рождестве Дева".

Один из самых распространенных вопросов, которые слышит священник на исповеди или просто в беседе, это вопрос: «А как заставить себя?..». То есть — «Все понимаю, знаю, что должно делать, знаю, почему это необходимо, но заставить себя не могу».

 

Виктор Васнецов. Витязь на распутье. 1882. ГРМ, СПб Виктор Васнецов. Витязь на распутье. 1882. ГРМ, СПб

И правда — как заставить себя смириться, если ты горд? Как заставить себя промолчать, когда слово рвется наружу? Или, наоборот, понудить себя говорить, когда малодушие одолевает, когда последствий боишься, а совесть между тем настаивает: «Скажи!»?

Воля парализована, сил нет, ты, словно расслабленный евангельский, только не несут тебя любезные друзья на одре, не разбирают кровли, не опускают к ногам Спасителя, не ходатайствуют о твоем исцелении. Как же быть?

И не сделает никто шага вперед за тебя, не примет решения, которое лишь ты можешь принять, не помилует тебя, как говорил преподобный Антоний, «если прежде сам себя не помилуешь». То есть если не сотворишь того, что милость Божию к тебе привлечет.

Я помню, что когда смотрел в детстве по телевизору фильмы о войне, то часто думал: «А как же они так встают в атаку, поднимаются из окопов под градом пуль, видя, как падают на землю их бездыханные товарищи, понимая, что могут в любое мгновение занять место рядом с ними?». И потом думал об этом, когда повзрослел. И еще позже, когда самому случалось бывать там, где война шла, хоть и не была официально объявлена.

А затем как-то соединилось это вместе — вопрос «как заставить себя» и тот факт, что распрямляется человек в бою во весь рост и идет навстречу верной смерти. И пришло понимание, что раз на «обычной» войне возможно это, то тем более — на войне духовной, когда всего лишь навсего трудно, но далеко не так страшно. Человек может очень многое. Может просто взять и… понудить себя, поднять за шкирку, вытащить за косичку из болота, как легендарный барон Мюнхгаузен.

Почему встает в атаку солдат? Потому что выхода другого нет — надо вставать и идти. Можно, конечно, дождаться, когда противник ворвется в твой окоп и прикончит тебя прямо в нем, но вряд ли это выход.

А если даже не брать столь страшный пример, как война, то вот другой, вполне мирный пример — как действует этот «механизм принятия решения». Утро, звонит будильник, но просыпаться катастрофически не хочется, хочется завернуться в одеяло и досматривать сны, более приятные и влекущие, чем реальность наступающего дня. Но мы знаем, что через час надо быть на работе (на службе, где-то еще), и у нас опять же нет выбора. И мы, скрепя сердце, с трудом, но поднимаемся, умываемся, молимся, завтракаем и бежим по своим делам. Удается ведь? Маленький, каждодневный «подвиг»…

А движущая сила «механизма» предельно ясна: то же самое осознание отсутствия иного выхода и отсутствия выбора. Так и в жизни духовной: как только приходит глубокое, прочувствованное до конца понимание: «Иначе нельзя, иначе просто погибну, надо!», все сразу получается. Даже казавшееся решительно невозможным.

alt

И еще один простой, но эффективный рецепт. Волю надо укреплять, начиная с самых ничтожных мелочей. Всем нам знакома, наверное, история Валентина Дикуля, человека, который разбился на арене цирка, лежал без движения и надежды на больничной койке, а потом… вернулся на ту же арену известнейшим силачом. Как ему это удалось? Он начал лежа делать то, что ему позволяло тело, начал напрягать практически атрофировавшиеся мышцы, шевелить пальцами, потом руками, потом ногами, а после — на ноги встал и пошел. Он отвоевал у болезни свою жизнь — миллиметр за миллиметром.

Так же можно отвоевать у владеющего нами духовного паралича свою душу. Заставлять себя делать то, чего не хочется и что при этом в действительности легко, отказывать себе в вещах, без которых нетрудно обойтись, упражнять свою волю, укрепляя и делая ее сильней, начиная с малозначащих мелочей. И она на самом деле укрепится, и каждый случай даже малейшего самоотвержения не пройдет даром. И опять же — Господь увидит наши усилия и благословит их. И вопрос «Как же быть?» не поставит нас вдруг в тупик в какой-то особо искусительной ситуации. Потому что опыт будет свидетельствовать о том — как.

Игумен Нектарий (Морозов)

 

Милый друг, иль ты не видишь,
Что всё видимое нами –
Только отблеск, только тени
От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий –
Только отклик искажённый
Торжествующих созвучий?..

В. Соловьёв

Ольга Рожнёва Ольга Рожнёва

Наш мир – мир символов и знаков. Тяжкая судьба ждёт тех, кто, словно неграмотный, смотрит и не видит и, как глухой, слушает и не слышит. Молитва к святым – возможность увидеть и услышать эти отсветы и отзвуки невидимого мира...

...В маленьком домике на окраине Козельска – тишина. Из окна видны золотые купола оптинских храмов. С Оптиной нас разделяет лишь река Жиздра. Тихо, медленно падает снег. Мимо дома за день пройдут один-два путника, а иногда и ни одного. Но я не чувствую себя одинокой.

В углу комнаты – молитвенный уголок. Большие иконы Спасителя и Пресвятой Богородицы. Поменьше – образа святых, заступников наших и ходатаев пред Господом Богом. Они смотрят с икон, и я чувствую их незримое присутствие. Они реальны. И даже более живы, чем многие из нас, проводящие жизнь в суете, в погоне за излишним, зачастую совсем ненужным. Вот только понимаем мы это слишком поздно. Мы иногда как будто спим, и в этом сне проводим большую часть своей жизни.

Молясь святым, мы вступаем в общение с ними. И это всегда диалог. Правда, мы не всегда понимаем ответы. Потому что они приходят не в виде слов, а в виде меняющихся обстоятельств жизни, и уже эти обстоятельства приносят и исцеление от болезни, и освобождение от страсти, и утешение в скорби. Порой ответы кажутся странными: мы чувствуем, что это ответ на нашу молитву, но он совсем не такой, каким мы его ожидали. И только потом мы понимаем, что именно этот вариант развития событий был для нас самым лучшим. Бывает, ответы задерживаются, и на много лет, но почему они задерживались, мы тоже понимаем не сразу.

Два года назад я молилась о том, чтобы избежать сокращения на своей любимой работе. Мне казалось, что потеря этой работы будет для меня полным крахом. И я недоумевала, почему же нет ответа на мою горячую молитву.

А сейчас, когда по милости Божией живу рядом с Оптиной пустынью и даже несу послушание в монастыре, тружусь для православного издательства, для чудесной православной газеты, я с ужасом думаю, что ведь этого могло бы и не произойти, если бы моё горячее желание остаться на работе было исполнено.

Это очень похоже на то, как уставший и больной ребёнок сам уже не знает, чего он хочет. И плачет, и рыдает взахлёб, и тянется к розетке, горячей кастрюле на плите, к открытому окну. А мать бережно укачивает его и кормит, согревает в объятиях. И то, что она делает для него, и есть самое лучшее. Потому-то и прибавляем мы после молитвы: «Да будет воля Твоя, а не моя, Господи!»

Наша духовная жизнь подобна восхождению в горы. Чем выше мы поднимаемся, тем яснее видим всё, что нас окружает. Осмысливаем прошлое, постигаем смысл и направление настоящего, различаем в туманной дымке вершину будущего.

Святые прошли этот путь. Они смотрят на нашу жизнь оттуда, с вершины, и знают о нас больше, чем знаем о себе мы сами. Видят наш путь к Богу, часто витиеватый и сложный.

...Оптинский инок С. до монастыря был частым паломником в Троице-Сергиеву лавру. У него был дядя-атеист, который наотрез отказывался верить в Бога. С. очень любил своего дядю и каждый раз, будучи в Лавре, подавал записку за него на молебен преподобному Сергию Радонежскому. Через три года получил письмо, в котором дядя писал, что стал верующим человеком, – он написал это письмо после исповеди и причастия.

С. светло улыбается:

– Батюшка Сергий Радонежский вымолил моего дядю!

Один знакомый мне студент разговаривал как-то с однокурсниками о Боге. Кто-то считал себя верующим, кто-то сомневался. А мой знакомец, сам не зная почему, вдруг сказал:

– Скоро мы окончим институт, в армию призовут. Я вот поверю в Бога, если буду служить в Киеве и в Германии!

– Одновременно, что ли? Такое невозможно!

– А я вот тогда и поверю, если случится невозможное!

Почему вдруг он тогда заговорил про Киев, да ещё и Германию прибавил, сам до сих пор удивляется. Однако когда студента призвали в армию, то отправили сначала в учебку в Киев, а после – в Германию. Сейчас он оптинский монах.

Игумен А. вспоминает о судьбе своего земляка. Василий был уже пожилым человеком, работал на водокачке. Как-то поделился своей историей. Он воевал, был в плену. Пережил голод и издевательства, очень ослаб и уже готовился к смерти. Был он в то время неверующим человеком. Когда в холодный октябрьский день пленных везли в ледяном вагоне-теплушке, он, полураздетый, замёрзший, исхудавший, уже приготовился к смерти. Ноги так застыли, что не двигались. И когда вагон остановился и пленных стали выкидывать из него, Вася взмолился Богу.

Он молился, вжавшись в доски теплушки, и ждал конца. К его изумлению, конвоир, проверявший вагон, посмотрел прямо на него, но не заметил. Василий стал как бы невидимым. Колона пленных ушла, а он выбрался наружу и сумел перейти линию фронта. Этот день он запомнил на всю жизнь и, вернувшись домой, рассказал жене чудесную историю своего спасения.

– Я теперь 14 октября буду праздновать свой второй день рождения, – сказал он жене.

На что та ответила:

– В церкви будешь праздновать, Вася! Я ведь всё утро в храме молилась Пресвятой Богородице, чтобы покрыла Она тебя Своим невидимым покровом! Ведь это праздник Покрова Пресвятой Богородицы!

Нужно ли добавлять, что Василий стал глубоко верующим человеком.

Быстро слышат наши молитвы святые – скорые помощники. Один оптинский иеродьякон N. очень почитает святителя Николая Чудотворца, взяв себе за правило каждый день читать ему акафист. Как-то, узнав о возвращении знакомых из Бари, где почивают мощи святителя, он печально вздохнул:

– Батюшка Николай Чудотворец, вот я тебе акафист каждый день читаю, а в Бари никогда не был и никакой возможности там побывать у меня нет...

Не прошло и нескольких дней, как отцу N. позвонил один монастырский благотворитель:

– Отец N., а не хотите ли вы поехать в Бари?

И так получилось, что за полгода отец иеродьякон побывал в вожделенном Бари три раза, что стало для него полной неожиданностью. Подарок от святителя Николая Чудотворца…

Помогал ему батюшка Николай Чудотворец и в других обстоятельствах. Как-то посчастливилось отцу иеродьякону побывать на Афоне. Приехал он на пристань, откуда отправляются на остров, но опоздал – последний катер ушёл. Вечереет, море штормит... Спустился он на пирс, а сам молитву святителю Николаю читает. Обратился к рыбакам на лодках. Но они все дружно отказались его везти:

– Штормит, отец! Никто тут тебе уже не поможет! Чего ты там бормочешь-то? Не, тут тебе и Николай Чудотворец не помощник! Пойдём-ка с пирса, хватит уже мёрзнуть…

Вдруг раздаётся шум катера и под удивлённые возгласы рыбаков к пирсу пристаёт вернувшееся судно. Оказывается, забыли захватить пару мешков с почты. За ними и вернулись.

– Не возьмёте ли и меня с собой? Я заплачу!

– Возьмём, отец! И без денег возьмём! Ты нам поможешь мешок один до монастыря донести, а мы тебя провезём бесплатно!

Добрались они до Афона. Доносит отец иеродьякон небольшой почтовый мешок в Свято-Пантелеймонов монастырь и, не помня себя от радости, идёт на всенощную.

Проповедует мир весь тебе, преблаженне Николае, скораго в бедах заступника: яко многажды во едином часе, по земли путешествующим и по морю плавающим, предваряя, пособствуеши, купно всех от злых сохраняя, вопиющих к Богу: Аллилуиа.

Иногда святые не торопятся помогать нам в наших просьбах. На это есть духовные причины. Но они всегда молятся за нас.

Одна оптинская трудница Л. рассказывала мне о том, как её сын потерял работу. Мать очень переживала за сыночка. Вдовая, она трудилась в Оптиной на послушании и помочь деньгами не могла. Л. стала молиться своему любимому святому, Николаю Чудотворцу, с просьбой помочь сыну. Каждый день она читала акафист, но помощи не было. Сын никак не мог найти работу.

Когда мать пришла за советом к оптинскому игумену А., он благословил её просить заступничества Пресвятой Богородицы. Л. стала молиться Божией Матери. И сын её нашёл работу, да ещё и очень хорошую. Мать радовалась и благодарила Пресвятую Богородицу со слезами на глазах.

Но Л. не могла понять, почему её любимый святой Николай Чудотворец не помог в этой ситуации. Когда она молилась в недоумении у иконы святого, как бы спрашивая у него причину, то внезапно вспомнила, причём очень ярко, как отказался её сын поставить в автомобиле подаренную ею иконочку Николая Угодника, сказав, что не верит в помощь святых и вполне обойдётся без неё.

Мать снова отправилась к игумену А. с вопросом: «Неужели святой обиделся?» Отец А. улыбнулся и объяснил ей, что святые не обижаются. Но Николай Чудотворец святой строгий и справедливый. Он, конечно, слышал материнские молитвы, но, возможно, просил у Господа для её сына не быстрого обретения работы, а смирения. Однако, Николай Угодник не только строгий, но и очень милосердный, так что мать может быть уверена, пропасть бы её сыну он не позволил.

Когда Л. поехала навестить сына, то на самом деле заметила в нём перемены. Ситуация с трудным поиском работы сбила с него юношескую спесь самоуверенности. Он стал как-то мягче, смиреннее. И когда сын встретил мать на вокзале и повёз домой, то в его машине на почётном месте она увидела ту самую иконку святителя Николая Чудотворца.

Оптинский инок М. рассказывал, что когда он жил в миру, случились у него большие финансовые проблемы. Деньги нужны были позарез для спасения его фирмы, и М. усердно молился своему любимому святому Иоанну Предтече. Но ситуация не менялась, с деньгами было всё хуже, и как-то вечером, после акафиста святому Иоанну, М. с горечью сказал, глядя на икону:

– Вот молюсь я тебе, батюшка Иоанн, молюсь, а ты меня совсем и не слышишь!

Этой же ночью в тонком сне М. увидел святого Иоанна Предтечу, который сказал ему строго:

– Ну что же ты просишь меня помочь тебе с деньгами?! Я ведь и при жизни их в руках не держал! Ты бы попросил отцов Николая Чудотворца или Спиридона Тримифунтского... Они – да, помогали и с деньгами...

А потом, помолчав, добавил ласково:

– А я – думаешь, я тебя не слышу?! Я за тебя молюсь. Только прошу для тебя другого… Лучшего…

Когда М. проснулся, то ласковый голос святого Иоанна Крестителя звучал у него в ушах до вечера. И когда он вспоминал о его словах «Я за тебя молюсь», то по щекам текли слёзы – светлые и радостные. Потом М. вспомнил, что святой этот считается покровителем монашествующих. А затем жизненные обстоятельства сложились таким образом, что оказался М. в монастыре, о чём не только не жалеет, а с радостью говорит:

– Хорошо-то как, Господи! Какие там деньги?! Я о них и думать забыл! Какая милость Божия ко мне – жить в Оптиной пустыни!

Стоит добавить, что М. живёт в оптинском скиту в честь святого Иоанна Предтечи.

Преподобный Варсонофий Оптинский говорил о святых:

«Святых, подражавших в высшей степени Богу, так и называют – преподобными, но каким образом они похожи на Бога? Если взять несколько капелек воды, то хотя они будут малы, но по своим свойствам напоминают то озеро или реку, из которой они взяты. Так и святые заимствуют от Господа Его свойства: благость, любовь, милосердие – и тем уподобляются Господу».

А святой праведный Иоанн Кронштадтский делился собственным опытом:

«Ты недоумеваешь, как внимают нам с небес святые, когда мы молимся им. А как лучи солнечные с небес преклоняются к нам и всюду – по всей земле – светят? Святые – то же в духовном мире, что лучи солнечные в мире вещественном. Бог – вечное, животворящее Солнце, а святые – лучи умного Солнца.

За земными помощниками надобно большею частью посылать и ожидать иногда долгое время, когда они придут, а за этими духовными помощниками не нужно посылать и долго выжидать: вера молящегося в мгновение может поставить их у самого сердца твоего, равно как и принять по вере полную помощь, разумею, духовную. То, что говорю, говорю с опыта.

Я разумею частое избавление от скорбей сердечных предстательством и заступлением святых, особенно предстательством Владычицы нашей Богородицы. Может быть, скажут на это некоторые, что тут действует простая вера или твёрдая, решительная уверенность в своём избавлении от скорби, а не заступление святых перед Богом. Нет. Из чего это видно? Из того, что если я не призову в сердечной молитве известных мне святых, если не увижу их очами сердца, то и помощи никакой не получу, сколько бы ни питал уверенности спастись без их помощи».

Апостоли, мученицы и пророцы, святителие, преподобнии и праведнии, добре подвиг совершившии и веру соблюдшии, дерзновение имуще ко Спасу, о нас Того, яко Блага, молите спастися, молимся, душам нашим.

* * *

А эти истории рассказала мне постоянная оптинская паломница Марина. Разрешила записать их, изменив имена всех героев. Марине около пятидесяти; невысокая, живая, она ездит в Оптину вместе с мужем Иваном много лет. Последние пять лет приезжают они в монастырь ещё и повидаться с сыном Максимом, который выбрал для себя иноческий путь.

Выбрал он этот путь с детства, когда вместе с глубоко верующими родителями ходил в храм. Став старше, мальчик пел на клиросе и даже алтарничал. Как-то ему приснился монастырь, и он испытал во сне такое чувство умиротворения и благодати, что, проснувшись, никак не мог забыть свой сон и описывал родителям вид этого монастыря и его храмы. Да так подробно, что они только удивлялись. Их удивление возросло ещё больше, когда приехали они первый раз в Оптину пустынь и подросток сказал: «Мам, пап, вот это место я видел во сне! Я его узнал! И я хочу остаться здесь!»

Отслужив в армии, Максим приехал в монастырь и действительно остался в нём. Сейчас он уже послушник (а в Оптиной годами ходят в трудниках, потому что много желающих остаться и выбирают достойных). Также Максим поёт на клиросе и учится в Духовной семинарии.

Познакомившись близко с этой дружной семьёй, я и услышала эти истории.

Как-то глава семьи Иван трудился для одного монастыря. Делали ажурную красивую чугунную лестницу для спуска к чудотворному источнику. Работы было много. Начальник этого строительства оценивал нелёгкий труд достойно, но вот прораб попался нечистоплотный и постоянно не доплачивал работникам. Долг рос, и когда строительство было завершено, прораб, придумав какую-то невразумительную причину, отказался платить Ивану довольно-таки крупную сумму.

Расстроился Иван: работая несколько месяцев на строительстве, он не имел другого источника дохода, а семью кормить надо. Да что тут поделаешь...

Прошло около месяца.

Четвёртого ноября, в праздник Казанской Божией Матери (а это любимая икона семьи) поехали они втроём в тот самый монастырь на службу. Приезжают и идут по дорожке в храм. И вдруг Иван видит: в траве рядом с дорожкой что-то блестит. Наклоняется – булавочка золотая! А на булавочке перстенёк золотой и пара золотых колечек. Иван даже ахнул.

Показывает он золото жене и сыну, те тоже ахают. Потом Марина задумчиво так и говорит:

– Слушай, а может, это тебе Божия Матерь посылает за неуплаченные деньги? Смотри, сколько народу прошло и никто не заметил! А тебе – прямо в руки! Чудо-то какое! И ведь смотри – новое всё! Может, мы должны это себе оставить? Или отдать? Что скажете, мужчины?

Муж и сын задумались. А потом Максим и говорит:

– Мам, ты ж меня всегда учила, что чужое брать нельзя! Помнишь, мне лет пять было и я нашёл десять рублей? И мы с тобой их в храме в ящичек опустили на пожертвование. Помнишь?

Иван подумал и решительно сказал:

– Не, чужое это золото! Давайте его в храм отнесём!

Посмотрела Марина на своих мужчин:

– Ну и хорошо! У меня даже от сердца отлегло! Не наше это золото – мы его брать и не будем! Вот если бы нам кто-то подарил – тогда другое дело! А так – нет! Отнесём в храм.

Так и сделали. Попросили, если не найдётся хозяин, истратить на монастырь. Может, ризу нужно к иконе Казанской Божией Матери заказать или украсить…

Марина признаётся, что, пока было у неё это золото в руках, чувствовала она себя тревожно – как будто какое-то испытание проходит. А как отдали – на душе стало так радостно, так легко!

Стоят они на службе, на сердце праздник. Вдруг к Ивану подходит высокий мужчина и шепчет что-то. Оборачивается Иван – а это начальник строительства. А сзади за его спиной прораб маячит. Начальник Ивана благодарит шёпотом за отличную работу и спрашивает:

– Вы деньги все получили?

– Нет, не все.

И Иван называет сумму долга. Начальник кивает головой и поворачивается к прорабу. Иван лица начальника не видит, но замечает, что прораб испуганно пятится, разворачивается и убегает. Удивляется Иван такому обороту, но молчит. Через пять минут прораб прибегает, в присутствии начальника Ивану долг отдаёт, несколько раз кланяется и, пятясь, исчезает за колонной.

Вот такой праздник у семьи получился…

Была ещё одна история с долгами. В своей строительной фирме Иван занимался монтажом. Наконец работа закончена, монтажники ждут расчёта, а директор объявляет, что денег не будет. Фирма, дескать, разорилась и ликвидируется. Стали рабочие возмущаться, зашумели. Вышел к ним начальник и говорит:

– Вам что, непонятно сказано?! Фирма ликвидируется! Кому я должен – всем прощаю! Претензии можете отправлять к Господу Богу! Всё поняли?!

Развернулся и скрылся за металлической дверью.

Иван только и подумал:

– Зря он так про претензии… Когда лишают человека заработанного – это ведь такой грех, который на самом деле, по Библии, именно к Богу вопиет о наказании… Лучше бы ему так не шутить с обманутыми людьми…

Пришёл домой, рассказывает жене, что рабочие собрались в суд подавать,– написали заявление. Вот только правильно или нет – не знают. И адвоката уже нашли...

Марина, когда муж рассказывал ей об этом, как раз собиралась в храм на службу идти. Решила вместо службы сбегать к тому самому адвокату, узнать, правильно ли заявление составлено. Если правильно, то уж и отдать сразу.

Отправилась к адвокату. Надела на днях купленный плащ – красивый, польский. В то время трудно было такой купить. Хоть Марина никогда и не была к вещам привязана, но тут даже она залюбовалась, глядя на себя в зеркало: красивая обновка, и пошита качественно.

Входит в здание суда, а там две двери: входная, железная, и через вестибюль ещё одна. И вроде не за что было Марине и зацепиться, а порвала-таки она свою обновку, зацепившись за какую-то металлическую загогулину. Да так сильно, что и непонятно, как это всё зашить можно. В общем, вещь испорчена. (Так она потом этот плащ уже и не носила).

Заплакала Марина, развернулась и отправилась туда, куда с самого начала собиралась, – в храм. Успела на конец службы, подошла после службы к священнику, всё рассказала. А он ей и говорит:

– А это ведь знак вам! Может, и не стоит вам это заявление подавать…

И рассказал ей про оптинского старца Льва:

«К старцу пришёл горшечник, один из его духовных детей. Украли у него колёса от повозки, на которой он отвозил на базар приготовляемые им горшки. Он и сказал старцу, что знает вора и может отыскать колёса.

“Оставь, Семёнушка, не гонись за своими колёсами”, – ответил старец. И объяснил горшечнику, что тогда он малою скорбью избавится от больших.

Горшечник послушал старца и, по его свидетельству, затем ему грозили большие несчастия, но Господь всегда уже избавлял его от них».

Так и не стали Марина с мужем подавать заявление. Прошёл год. И вот встречает Иван рабочего, который вместе с ним работал в той фирме. Спрашивает у него, чем закончилось дело, выплатили ли им долг.

Оказывается, директор после ликвидации фирмы открыл новую, назвал её по-другому и стал преспокойно работать, наняв новых работников. Просуществовала новая фирма несколько месяцев, выполнила заказ, и стал хозяин поговаривать о банкротстве и ликвидации уже новой фирмы. Новые работники стали свои деньги требовать, а он по привычке:

– Кому я должен – всем прощаю! Претензии – к Богу!

Только в тот же день поехал он на своей машине куда-то по делам. С ним ехал его старый бухгалтер, который и помогал ему творить все эти махинации. Также в машине сидели трое новых рабочих. Произошла авария. И вот что удивительно: у рабочих – ни царапины. А директор с бухгалтером – насмерть. Такая печальная история…

Марина, видя, что погрустнела я от последней истории, пытается меня развеселить и рассказывает ещё одну. Произошла она с её приятельницей Светланой.

Та купила себе красивую норковую шапку в форме ушанки. Когда было холодно, она ушки закрепляла, подшив незаметно резинку – так и носила. А в это время в их небольшом городке какой-то воришка стал шапки с женщин срывать. Подкараулит одинокую женщину, сорвёт с головы шапку и убежит – попробуй догони его.

И вот идёт Светлана вечером с работы, темно уже. Вокруг никого. Слышит: идёт кто-то за ней. Она шаг ускорила – и преследователь ускорил. Не выдержала Светлана, побежала – и мужчина за ней побежал. Вот уже и остановка рядом троллейбусная, только преследователь-то её почти догнал. Светлана чуть обернулась и видит, что он руку к её шапке протягивает.

А в тот момент, когда она оглядывалась на бегу, потеряла равновесие, поскользнулась и упала. Да так упала, что сбила с ног похитителя шапок. А когда руками всплеснула, падая, почувствовала, как кулак её пришёлся ему прямо в нос. Сама-то упала не больно, а вот преследователя сшибла с ног основательно. Чувствует – шапку свою уронила. Она руками пошарила возле себя, схватила шапку, поднялась и бросилась к подъехавшему троллейбусу.

Вскочила в троллейбус, он и поехал. Смотрит Светлана в окно: сидит мужчина на снегу и уходящий транспорт растерянным взглядом провожает. Опустила взгляд на шапку, что в руках держит, – а это и не её шапка вовсе. А преследователя. А где же её собственная шапка-то? Она, оказывается, с головы слетела, но не упала – на резинке сзади висит.

После этого случая перестали шапки срывать с женщин. Пропал куда-то шапочный вор. Может, к сведению принял потерю своей собственной шапки? Как знак?

Я слушаю эти истории и думаю: как всё взаимосвязано в нашей жизни! Просто иногда легко увидеть причинно-следственные связи, а иногда – трудно. Но они точно есть.

«Ибо во власти Господа, а не во власти идущего
давать направление стопам своим»
(Иер. 10, 23).

В жизни Оптинских старцев особенно ясно и явно были видны знаки Божественного Промысла, ведшего их к великому делу пастырского окормления тысяч монашествующих и мирян накануне грозных бурь XX века.

При всем многообразии их судеб (а среди Оптинских старцев были люди разного звания и происхождения) мы видим и некие их общие отличительные черты. Так, все Оптинские старцы происходили из благочестивых православных семейств и имели в роду молитвенников, сами с детства любили молитву и Божий храм, на всех них уже с раннего возраста лежала печать особого избранничества, а обстоятельства их жизни складывались так, что все они рано или поздно, в соответствии с их собственными стремлениями, должны были оказаться в благословенной Оптиной пустыни.

Собор Оптинских старцев Собор Оптинских старцев

***

У преподобного Макария прадед был иноком. Семья будущего старца часто посещала монастырские службы и окормлялась у монашествующего духовника, архимандрита Феофана. Позднее преподобный Макарий писал о монастырях: «Обиталища сии – монастыри – не изобретение человеческого ума, но Дух Святой, через богодухновенных Отцов, установил жительство сие для тех, кто позван будет Богом или из любви к Нему, или по причине множества грехов своих».

Иеросхимонах Макарий (Иванов) (1788-1860) Иеросхимонах Макарий (Иванов) (1788-1860)

А отвечая на вопрос одной женщины – своего духовного чада, почему, находясь в миру, она испытывала спокойствие, а в монастыре это спокойствие сменилось на духовную брань, старец разъяснял: «Хорошо, что ты познала, что спокойствие, на которое ты опиралась в мире, непрочно и ненадежно. А притом и то знай, что ты, живя в монастыре, находишься на поприще брани, как духовный воин, и раны принимаешь, и венцов сподобляешься, а удаляясь с сего поприща, уже и не имеешь брани, и мнишь, будто имеешь спокойствие, но оно ложно, ибо скоро может превратиться в свирепую бурю. Итак, благодари Бога, призвавшего тебя на сей путь и обучающего во бранях».

Отец преподобных Моисея и Антония, Иван Григорьевич, строго соблюдал посты и часто посещал храм Божий, пел на клиросе, был очень умён и начитан, особенно любил читать Священное Писание, церковную историю, жития святых и исторические книги. Работал отец сборщиком налогов у хозяина-откупщика, и честность его была так очевидна, что хозяева в течение нескольких лет повысили ему плату от двухсот до тысячи двухсот рублей в год после того, когда Иван Григорьевич обзавёлся семьёй.

Мать преподобных Моисея и Антония, Анна Ивановна, была благочестива, милостива к нищим и беднякам, смиренна, усердна к молитве. Дети её вспоминали, как часто их мать по ночам молилась Богу. С семилетнего возраста она почти ежедневно ходила к обедне в монастырь, в котором жил её родной дедушка, иеродьякон, старец маститых лет.

Схиигумен Антоний (Путилов) (1795—1865) Схиигумен Антоний (Путилов) (1795—1865)

Когда она приносила гостинец дедушке, он каждый раз говорил ей о сокровище. Когда Анна Ивановна спрашивала: «Где же сокровище? Ибо у вас в келье нет и сундучка», старец отвечал, что это сокровище лежит под престолом Божиим. Лишь много лет спустя она поняла, что старец предугадывал её счастливую семейную жизнь и то, что три её сына будут в монашеском чине настоятелями и наставниками.

И действительно, все сыновья стали священнослужителями и после смерти отца, на его простом мраморном памятнике, у алтаря церкви Всех Святых, написали, что памятник сей воздвигли «Путилова дети: Моисей, игумен Оптиной Пустыни, Исаия, игумен Саровской Пустыни, Антоний, игумен Малоярославецкого Николаевского монастыря».

Мать преподобного Илариона, Евфимия Никифоровна, женщина достопочтенная и богобоязненная, воспитавшая четырёх сыновей, дважды брала отрока Родиона, будущего старца, в паломничество к святыням Киево-Печерской Лавры.

Александр, будущий преподобный Амвросий, родился в благочестивой семье Гренковых, тесно связанной с Церковью: дед был священником, а отец, Михаил Фёдорович, – пономарём. Перед рождением ребёнка к деду-священнику съехалось так много гостей, что родильницу, Марфу Николаевну, перевели в баню, где она и родила сына, названного в святом крещении в честь благоверного великого князя Александра Невского. Родители, воспитывавшие восьмерых детей, отдали Александра учиться сначала в духовное училище, а затем в семинарию.

Преподобный Анатолий (Зерцалов), в миру Алексей, родился в семье дьякона и воспитывался в строгости и благочестии, оправдывая слова: «Молитва родителей созидает дома детей». Родители хотели видеть сына иноком, и он стал им. Но вначале успешно закончил духовное училище, а затем семинарию в Калуге.

Преподобный Исаакий I, в миру Иван, родился в зажиточной купеческой семье Антимоновых, почётных граждан Курска. Семья эта пользовалась большим уважением в городе за безукоризненную честность, любовь к храму Божию, милосердие к бедным, строгую и благочестивую жизнь. Ваня был любимцем у дедушки, и он брал внука с собой в храм, который посещал ежедневно. Старший брат Ивана уехал в Оптину и стал монахом, к нему и приезжал юноша, тоже мечтавший об иноческой жизни.

Иеросхимонах Иосиф (Литовкин) (1837—1911) Иеросхимонах Иосиф (Литовкин) (1837—1911)

Преподобный Иосиф, в миру Иван, также родился в доброй, благочестивой и верующей семье. Отец его, Ефим Емельянович, был в своём селе головой, пользовался всеобщим уважением. Мама, Марья Васильевна, слыла строгой, но справедливой и милостивой.

И отец и мать постоянно благотворили беднякам, иногда раздавали милостыню даже в тайне друг от друга, по Евангельскому слову, чтобы правая рука не знала о том, что делает левая. Любили принимать в свой дом монахов, собирающих на обитель, и всегда жертвовали на храм. Отец нередко выказывал желание, чтобы кто-нибудь из его детей посвятил себя Богу.

Родители приучили всех своих детей (а их было шестеро: три сына и три дочери) всегда ходить в храм, молиться и читать духовные книги. Особенно любили жития святых. И второго сына назвали Иоанном в честь своего любимого святого Иоанна Милостивого. Покров этого святого был над Иоанном всю жизнь, и вырос мальчик необыкновенно добрым и милостивым человеком. Также у преподобного Иосифа монахиней была его старшая сестра.

Преподобный Варсонофий, в миру Павел Иванович Плиханков, родился в день памяти преподобного Сергия Радонежского, которого он всегда считал своим покровителем. Мать его Наталия скончалась при родах, а сам ребёнок остался жив благодаря таинству Крещения, которое немедленно совершил над ним священник.

Дед и прадед мальчика были весьма богаты. Почти все дома по Казанской улице принадлежали семье Плиханковых. Все члены семьи, благочестивые и глубоко верующие люди, много помогали находившемуся на этой же улице храму Казанской иконы Божией Матери. Семья считала, что их род находится под особым покровительством Казанского образа Божией Матери.

После смерти матери отец женился вторично, и в лице мачехи Господь послал младенцу глубоко верующую, добрейшей души наставницу, которая заменила ему родную мать. И вот Павлуша с раннего возраста – настоящий православный человек. Он ходит с мамой (так называл он мачеху) в церковь, регулярно причащается, читает домашнее правило. Позднее он вспоминал: «Любила мама и дома молиться. Читает, бывало, акафист, а я распеваю тоненьким голоском на всю квартиру: «Пресвятая Богородице, спаси нас!» Пяти лет Павлуша начал прислуживать в алтаре и нередко слышал, как люди предсказывали: «Быть тебе священником!»

Иеросхимонах Анатолий (Потапов) (1855—1922) Иеросхимонах Анатолий (Потапов) (1855—1922)

Преподобный Анатолий (Потапов), в миру Александр, вырос в большой семье, был воспитан в страхе Божием и православном благочестии.

Преподобный Нектарий, в миру Николай, родился в бедной семье Василия и Елены Тихоновых. Отец его трудился рабочим и умер, когда сыну было всего семь лет. Перед кончиной он благословил сына иконой святителя Николая, поручая его попечительству своё чадо. С этой иконой старец не расставался всю жизнь.

Преподобный Никон, исповедник, в миру Николай, родился в многодетной, дружной и благочестивой семье московских купцов Беляевых. В крещении был назван Николаем – в честь святителя Николая Мирликийского, Чудотворца. От родителей он унаследовал любовь к Церкви, чистоту и строгость нрава.

Заслуживает внимания один случай, произошедший с его матерью, Верой Лаврентьевной. Однажды дом Беляевых посетил Праведный Иоанн Кронштадтский. Отслужив молебен, он благословил молодую мать и подарил ей свою фотографию с собственноручной подписью и датой – «год 1888, год рождения сына Николая».

Отец священномученика Исаакия II подвизался в Оптиной пустыни и умер схимонахом.

Как видим, у Оптинских старцев в роду были крепкие молитвенники, иноки, священники или просто глубоко верующие, благочестивые люди.

***

Интересно, что по свидетельствам современников, на всех старцах Оптинских с детства лежала печать избранничества, особого Божия благоволения.

Будущий преподобный Макарий нередко слышал слова своей любимой матери, которая говорила о тихом и кротком сыне: «Сердце моё чувствует, что из этого ребёнка выйдет что-нибудь необыкновенное».

Про преподобного Иосифа его наставник, протоиерей говорил: «Из этого мальчика выйдет что-нибудь особенное».

Преподобному Илариону мать еще в семилетнем его возрасте предсказывала будущее монашество. Да и сам отрок с детства чувствовал в себе стремление стать монахом.

Отца преподобного Исаакия I во время его путешествия в Киев в 1809 году, как раз перед рождением сына, известный Киевский старец, иеромонах Парфений, приветствовал словами: «Блаженно чрево, родившее монаха».

Преподобный Варсонофий вспоминал, как в детстве они с отцом встретили таинственного странника, который сказал про малыша: «Помни, отец, это дитя в своё время будет таскать души из ада!»

***

Характерной особенностью всех Оптинских старцев была собственная благочестивая жизнь в миру, молитва, любовь к храму и богослужениям.

Будущий преподобный Макарий, в возрасте пяти лет потерявший любимую мать, чтил уединение, много читал, особенно духовные книги. Находил утешение в игре на скрипке. Не поддерживал попыток родных женить его, да и не имел к этому стремления. Душа его искала других радостей – духовных.

Схиархимандрит Моисей (Путилов) (1782—1862) Схиархимандрит Моисей (Путилов) (1782—1862)

Когда Тимофею (преподобному Моисею) исполнилось восемнадцать лет, его вместе с четырнадцатилетним братом Ионою отправили на службу в Москву к откупщику Карпышеву. Можно представить, сколько соблазнов и искушений можно было встретить в столице неопытному юноше. Но Тимофей не обращал внимания на мирские соблазны. Здесь, в Москве, было много духовных святынь, можно было достать больше духовной литературы, и Тимофей даже в лавке не расставался с духовными книгами, откладывая их только с приходом покупателей.

Когда его младший брат Александр (преподобный Антоний) тоже переехал в Москву и стал служить комиссионером у откупщика, он точно так же не обращал внимания на мирские соблазны, а в свободное от работы время посещал церкви и монастыри.

Юному Родиону (преподобному Илариону) также пришлось поработать в Москве в нескольких мастерских и пройти различные жизненные искушения. Когда он жил в артели, хозяин-немец кормил сорок человек работников скоромным, не заботясь о православных постах. Однако и здесь Родион соблюдал пост, хотя наверняка это было для него нелёгким испытанием.

Юноша твёрдо решил вести благочестивую и добродетельную жизнь, несмотря на различные искушения, и Господь помогал его произволению и ограждал чистую душу Родиона. Об одном из искушений он вспоминал:

«Один мастер был хорош ко мне, но, уходя вечерами или праздниками домой, вел жизнь очень неназидательную. Мне часто приходилось ходить или ездить к нему на квартиру, когда хозяин меня за ним посылал. Вся обстановка его домашней жизни отнюдь не согласовалась с хорошею нравственностью. И мне, в мои поездки к нему, приходилось наталкиваться на вещи и сцены, которые очень бы могли повредить моему устроению, но я, по милости Божией, твердо держался правила не задерживаться у него более, нежели сколько было необходимо, во избежание соблазнов. Скажу ему, что бывало нужно от хозяина, да сейчас же оттуда опять домой. Господь помог моему произволению и сохранил среди этих искушений».

Позднее, когда юноша сам станет мастером и хозяином артели, он будет заботиться о своих работниках, оберегать их от искушений.

Иеросхимонах Амвросий (Гренков) (1812—1891) Иеросхимонах Амвросий (Гренков) (1812—1891)

Юный Александр (преподобный Амвросий) променял блестящее будущее на иноческий путь. Решающей стала поездка в Троице-Сергиеву Лавру, молитвы у мощей преподобного Сергия Радонежского. После слёз и молитв в Лавре мирская жизнь, развлекательные вечера в гостях показались Александру такими ненужными, лишними, что он решил срочно и тайно уехать в Оптину.

Преподобный Анатолий (Зерцалов) в детстве любил ходить в Божий храм и чинно стоял подле матери. Дома же книга была ему постоянным спутником. В четырнадцать лет он из-за болезни пропустил год учёбы, а потом чуть не ушёл к пустынникам в Рославльские леса как раз в то время, когда среди этих пустынников были и будущие Оптинские преподобные Моисей и Антоний.

После окончания семинарии он некоторое время служил в Казённой палате. Получая жалование, делился с родными, был по-прежнему скромен и строг в жизни, всеми любим и уважаем. Общественных увеселений избегал, а если и бывал в гостях, то с большим выбором, и там вносил доброе веяние. Однажды он был в гостях у товарища, где в квартире творилось неладное: летали вещи и тому подобное, чему очевидцем стал и гость, который посоветовал отслужить молебен во избавление от этих явлений. Его послушались, и случаи эти прекратились.

Юноша продолжал думать о монашестве. Часто и усердно он ходил молиться Богу в храмы, так что мать, если приезжала по утрам, никогда его не заставала, поскольку он уходил к ранней обедне.

Схиархимандрит Исаакий (Антимонов) (1810—1894) Схиархимандрит Исаакий (Антимонов) (1810—1894)

Маленький Ваня (преподобный Исаакий I) был любимцем у дедушки, и тот брал внука с собой в храм, который посещал ежедневно. При таком воспитании Иван вырос скромным, добрым, молчаливым, избегавшим детских и юношеских увеселений. Он тяготел к духовной жизни.

Ясный ум, простота, любовь к справедливости – все эти черты характера позволили юноше оказывать нравственное влияние на своих работников, когда он начал помогать отцу в торговых занятиях. Вступая в беседу с простым людом, Иван отучал их от божбы, внушал страх Божий, говорил о заповедях. Сохранилось предание, что он в то время, ежедневно становясь на молитву, полагал по тысяче поклонов. Но свое воздержание и подвиги он тщательно скрывал от домашних.

Будущий старец Иосиф рано остался сиротой. Господь вёл отрока путём скорбей и испытаний. Ему пришлось работать и в трактире, и в бакалейной лавке, таскать пятипудовые мешки и прочие тяжести, сопровождать обозы с товаром. Воры снимали с него сапоги, он тонул, перенося доски с плотов, падал в обморок от голода, скитался, бывал бит жестоким хозяином, подвергался многочисленным опасностям и искушениям.

Мирские соблазны обходили стороной чистую душу юноши, Господь хранил его среди грубой и нередко развращённой среды. С ним был покров Божией Матери. Юноша никогда не пил вина и не играл в карты. В миру он всегда испытывал тоскливое чувство; молитва – единственное наследство, доставшееся ему от благочестивых родителей, – была неизменной спутницей его скорбной жизни, а храм – единственным местом утешения, куда его всегда влекло благочестиво настроенное сердце.

Схиархимандрит Варсонофий (Плиханков) (1845—1913) Схиархимандрит Варсонофий (Плиханков) (1845—1913)

Павел Иванович Плиханков, будущий преподобный Варсонофий, был молодым военным. Его сослуживцы прожигали жизнь в развлечениях, но он приходил в своём быту к всё большему аскетизму. Комната его напоминала келью монаха простотой убранства, порядком, а также множеством икон и книг.

Павел Иванович часто молился у мощей Казанского чудотворца, испрашивая у него покровительства себе: «Святителю отче Варсонофие, моли Бога о мне!» Посещая этот монастырь, он невольно обратил внимание на его бедность и стал помогать: купил лампадку, киот на большую икону, ещё что-то… «И так полюбил всё в этом монастыре! Воистину: где будет сокровище ваше, тут будет и сердце ваше».

Сослуживцы уже не звали Павла Ивановича ни на пирушки, ни в театр. Зато у него появились маленькие друзья. Денщик Павла Ивановича, Александр, доброй души человек, помогал ему найти бедных детей, которые жили в хижинах и подвалах. Впоследствии старец рассказывал:

«Я очень любил устраивать детские пиры. Эти пиры доставляли одинаково и мне и детям радость… А также я им рассказывал о чём-нибудь полезном для души, из житий святых, или вообще о чём-нибудь духовном. Все слушают с удовольствием и вниманием. Иногда же для большей назидательности я приглашал с собой кого-либо из монахов или иеромонахов и предоставлял ему говорить, что производило ещё большее впечатление… Перед нами поляна, за ней река, а за рекой Казань со своим чудным расположением домов, садов и храмов… И хорошо мне тогда бывало, – сколько радости – и чистой радости – испытывал я тогда и сколько благих семян было брошено тогда в эти детские восприимчивые души!»

Николай (преподобный Нектарий) рано остался круглым сиротой. С 11 лет он стал работать в лавке богатого купца. Был Николай трудолюбив и к 17 годам дослужился до младшего приказчика. В свободное время юноша очень любил ходить в храм и читать церковные книги. Его отличали кротость, скромность, душевная чистота.

Маленькие братья Беляевы, Николай (преподобный Никон) и Иван почти ежедневно посещали храм. Выполняли утреннее и вечернее молитвенное правило. В доме часто читались вслух Евангелие и жития святых. С годами у Николая и его младшего брата Ивана возникло и укрепилось сознательное стремление к духовной жизни и к монашеству.

***

В жизни каждого из будущих Оптинских старцев были явные, иногда чудесные, знаки их избранничества.

Для преподобного Иосифа таким знаком стало видение в детстве Божией Матери, после которого ребёнок стал уклоняться от детских игр, и в его детском сердечке загорелась живая вера и любовь к Царице Небесной. Вскоре после этого видения в селе случился пожар. Огонь грозил перекинуться на новый, только что отстроенный дом Литовкиных. Маленький Ваня с молитвой обратился к Божией Матери и начал кричать: «Царица Небесная! Оставь нам наш домик!» И дом остался стоять невредимым среди пожарища, а кругом всё сгорело.

Однажды поехал Павел Иванович (преподобный Варсонофий) в оперный театр по приглашению своего военного начальства. Среди развлекательного представления он вдруг почувствовал невыразимую тоску. Позднее он вспоминал: «В душе как будто кто-то говорил: «Ты пришёл в театр и сидишь здесь, а если ты сейчас умрёшь, что тогда? Господь сказал: В чём застану, в том и сужу… С чем и как предстанет душа твоя Богу, если ты сейчас умрёшь?»

И Павел Иванович ушёл из театра прямо во время спектакля, и больше никогда не ходил туда. Прошли годы, и ему захотелось узнать, какое тогда было число, чья память праздновалась. Он справился и узнал, что тогда была память святителей Гурия и Варсонофия, Казанских чудотворцев. Тогда будущий старец понял: «Господи, да ведь это меня святой Варсонофий вывел из театра! Какой глубокий смысл в событиях нашей жизни, как она располагается – точно по какому-то особенному таинственному плану».

Иеромонах Никон (Беляев) (1888—1931) Иеромонах Никон (Беляев) (1888—1931)

Будущий преподобный Никон в возрасте пяти лет тяжело заболел. Все усилия врачей спасти его оказались безрезультатными. Обнимая похолодевшее, бездыханное тельце младенца, его мать горячо молила святителя Николая сохранить ему жизнь. И совершилось чудо. Мертвый ребенок ожил. Впоследствии Оптинский старец Варсонофий особенно подчеркивал таинственное значение этого случая, в смысле явного предназначения Николая к иноческой жизни.

Когда Николай и его брат Иван решили уйти в монастырь, то никак не могли принять решение, какой же монастырь избрать. Изрезали на полоски перечень русских монастырей и, помолившись, вытянули полоску, на которой было написано: «Козельская Введенская Оптина пустынь».

***

Другими особенными указаниями Божиими на избранничество были случаи, когда будущие старцы невольно пытались уклониться от иноческого пути, решив (по настоянию родных) жениться или остаться в миру. Женитьба их по тем или иным причинам, не зависящим от них, расстраивалась – и это тоже было Божиим знаком.

Родион Никитич, будущий преподобный Иларион, собирался жениться на прекрасной и трудолюбивой невесте. Когда дело было уже слажено, девушка поехала к своей матери, имевшей в Пензе свой дом и хозяйство, чтобы распорядиться своим имуществом и затем возвратиться в Саратов для венчания. Но вскоре, по приезде в Пензу, заболела и, после непродолжительной болезни, скончалась. Господь принял к себе невесту Родиона Никитича, который после этого решил посвятить себя в девстве на служение ближним.

Иеросхимонах Иларион (Пономарев) (1805—1873) Иеросхимонах Иларион (Пономарев) (1805—1873)

Впоследствии был еще один случай сватовства. Желая видеть сына женатым, родители приискали Родиону Никитичу в одном зажиточном купеческом семействе умную и красивую невесту. Отдавая всякую справедливость достоинствам невесты, Родион Никитич, однако, и сам тому удивляясь, нимало не располагался к ней сердцем и старался напротив всячески найти препятствие этому браку. Через близких знакомых открылась и причина, по которой не располагалось сердце Родиона Никитича сблизиться с невестой и её родными. Оказалось, что они втайне придерживались какого-то лжеучения, от которого невеста, по закоснению никак не хотела отказаться; Родион Никитич обрадовался этому обстоятельству, как достаточному поводу покончить со сватовством.

Мысль о монашестве зародилось у Ивана (будущего преподобного Исаакия I), по-видимому, рано, но поскольку отец возложил на него все хозяйственные дела, он остался послушен родительской воле и ждал особенного указания Божия на свой иноческий путь. Таким указанием он счёл неудачное сватовство и неудавшиеся попытки устроить семейную жизнь в миру. Попыток сватовства было несколько, и все они по разным причинам расстраивались.

Мирские соблазны обходили стороной чистую душу Ивана (будущего преподобного Иосифа). Его как-то спросили: «Нравился ли вам кто-то в миру?» На это он ответил с наивной простотой, которая свидетельствовала о его искренности и невинности: «Да ведь я был близорук и никого не мог хорошо рассмотреть издали; а близко подходить совестился – был застенчив. Бывало для меня очень трудно, когда хозяин при гостях пошлёт позвать кого-нибудь, а я издали никак не разберу, к кому нужно подойти».

Когда, наконец, Иван устроился на хорошее место к благочестивому купцу, тот был так тронут чистотой и честностью юноши, что решил женить его на своей дочери. Но Господь призвал молодого человека к другому пути: однажды Иван получил письмо от сестры-монахини. Та написала ему про скит Оптиной пустыни, который славился старцами. Иван отправился туда на богомолье, а затем и вовсе остался.

Преподобный Варсонофий вспоминал: «Когда мне было тридцать пять лет, матушка обратилась ко мне: «Что же ты, Павлуша, всё сторонишься женщин, скоро и лета твои выйдут, никто за тебя не пойдёт». За послушание я исполнил желание матери… В этот день у одних знакомых давался званый обед. «Ну, – думаю, – с кем мне придётся рядом сидеть, с тем и вступлю в пространный разговор». И вдруг рядом со мной, на обеде, поместился священник, отличавшийся высокой духовной жизнью, и завёл со мной беседу о молитве Иисусовой… Когда же обед кончился, у меня созрело твёрдое решение не жениться».

Иеросхимонах Нектарий Оптинский (1853—1928) Иеросхимонах Нектарий Оптинский (1853—1928)

Когда юному Николаю (преподобному Нектарию) исполнилось двадцать лет, старший приказчик задумал женить его на своей дочери. В то время в Ельце жила почти столетняя схимница, старица Феоктиста, духовная дочь святителя Тихона Задонского. У горожан был благочестивый обычай советоваться с ней во всех важных делах. Хозяин отправил к ней юношу за благословением на брак. А схимница благословила его пойти в Оптину пустынь к старцу Илариону. Перекрестила его и дала чай в дорогу. Хозяин отпустил юношу в Оптину, а Николай там и остался.

Уже в том, складывается у человека семейная жизнь в миру или не складывается – можно видеть Промысл Божий об этом человеке.

Преподобный Анатолий (Потапов) говорил: «Молись, дитя, и Бог укажет тебе твой путь. Я сам одиннадцать лет жил в мире с матерью после того, как уже твердо решил идти в монастырь. А вот пришло время, и Бог помог осуществить мне мое желание. Другой и женится, но если Богу угодно, Он все-таки призовет его к Себе. Овдовев вдруг, примет монашество, и таким образом, в конце концов он найдет свою настоящую дорогу. Итак, молись, дитя мое, Бог просветит тебя и укажет твой истинный путь».

Некоторым будущим старцам было трудно покинуть мир. И тут промыслительная болезнь приводила к тому, что они давали обеты монашества:

Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр (будущий преподобный Амвросий) был очень любим своими товарищами. Перед ним, полным сил, талантливым, энергичным, лежал блестящий жизненный путь, полный земных радостей и материального благополучия. Но пути Господни неисповедимы… Незадолго до окончания семинарии Александр опасно заболел. Трудно было уйти из мира умному, образованному юноше, но опасная болезнь привела к тому, что он дал обет в случае выздоровления стать монахом.

Иеросхимонах Анатолий (Зерцалов) (1824—1894) Иеросхимонах Анатолий (Зерцалов) (1824—1894)

Возможно, путь Алексия (преподобного Анатолия Зерцалова) в Оптину был бы более длинным, но Господь «ими же веси судьбами» этот путь сократил. Алексей заболел туберкулёзом, а в те времена болезнь эта считалась смертельной. И юноша дал обет: в случае выздоровления поступить в монашескую обитель, что он и исполнил.

В 1881 году Павел (преподобный Варсонофий) заболел воспалением лёгких. Когда по просьбе больного полковника денщик начал читать Евангелие, последовало чудесное видение, во время которого наступило духовное прозрение больного. Он увидел небеса открытыми и содрогнулся от великого страха и света. Прожитая жизнь мгновенно пронеслась перед ним, и он услышал голос, повелевающий идти в Оптину пустынь. У будущего старца открылось духовное зрение. Так он, по словам старца Нектария, «из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божиему, стал старцем».

Таковы судьбы Оптинских старцев.

***

Случается, что мы унываем и, чаще всего, причины нашего уныния кроются в маловерии. В такие минуты чрезвычайно полезным оказывается воспоминание о Промысле Божием, который так ясно и явно проявлялся в жизни святых. Святитель Филарет Московский писал: «Всеведущий Бог избирает, предназначает от колыбели, а призывает в определённое Им время, непостижимым образом совмещая сопряжение всевозможных обстоятельств с изволением сердца. Господь в своё время препоясывает и ведёт Своих избранных так, как бы они не желали, но туда, куда желают дойти».

Но и в нашей жизни есть место великому утешению, ибо, по евангельскому слову, «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф. 10, 29-30).

 

alt  

Лина зашла в класс первая, никого ещё не было, и можно было выбрать место для мольберта рядом с окном. Выглянула: подъехала красная иномарка, из неё выскочил русоволосый мальчишка в чёрной куртке с пятнистым шарфом. Это Ромка – самый симпатичный и самый голодный мальчик в их группе художественной школы. Он абсолютно всегда хотел есть и даже умудрился откусить краешек лининой шоколадки, которую та распечатала на перемене. Ромке Лина определённо нравилась. Она не пыталась казаться крутой, не умничала и не заигрывала с мальчишками, всё больше молчала. Иногда Лина улыбалась, но так что у Ромки дух захватывало. Ещё у неё была грустинка в каре-зелёных глазах. Этим Лина была похожа на ромкину маму. Даже волосы она убирала в пучок на затылке, как делала мама.

В этот день Вера Даниловна привела в класс новенькую – Юлю Сычёву. Юля обладала просто ангельской внешностью: вьющиеся белокурые волосы, чуть раскосые голубые глаза и маленькие ямочки на щеках, которые проявлялись только при улыбке. Лина сравнила Юлькины глаза с наполненными небесной лазурью лесными озёрами. Цвет у них морской, но в них есть глубина тихой заводи.

На первом же уроке новенькую постигло первое разочарование. Вера Даниловна предложила сделать растяжку акварелью: плавный переход от светлого тона к тёмному. Юля сильно разбавила акварельную краску, и та предательски потекла вниз, оставляя за собой кривые сосульки следов. На перемене новенькая подошла к Лине и расплакалась. Лина бережно взяла Юлю за руку и попыталась утешить.

– Ну, что ты! Акварель – это же королева красок, и она капризна как настоящая королева. Так Вера Даниловна говорит. Я в этом году на экзамене акварель запорола. Два раза начинала работу, и всё равно неважно получилось.

– Ты что второй год в подготовительный класс ходишь?

– Угу.

– Ну, ты даёшь! Я бы не пошла.

– В первом классе зато будет легче учиться, а то некоторые после зимнего просмотра рисунков мигом вылетают.

– А кто справа от тебя сидит на низком стульчике?

– Такой стульчик перед мольбертом лошадкой называется, а лист, на котором акварелью рисуют – петушком.

– Прямо зоопарк какой-то! Ну, как всё-таки зовут твоего мальчика?

– Ромкой зовут. Мы его троглодитом прозвали, он всё время есть хочет, а ещё кузнецом кличем, он любит барьеры брать, то есть в прыжках через препятствия на переменах тренируется. Его новый вахтёр на этом деле поймал, теперь Ромыч с ним в прятки играет. Юлька рассмеялась.

Этот разговор сблизил девочек, но Лина не умела или не хотела быстро «впрыгивать» в человека и выбалтывать про себя всё до конца. Ей нравилось открывать друга постепенно и деликатно. Зато Юлька быстро перешагивала все черты.

– А у меня родители развелись, а у тебя вместе живут?

– Да, – односложно отозвалась Лина.

– А можно я твой карандаш 3В возьму и ластик?

– Можно.

Девочки зашли в класс, и Лина передвинула мольберт поближе к Ромке, который щедро отрезал ей половину своего ластика.

Занятия в школе акварели проходили два раза в неделю. Группа была на редкость дружная, по воскресениям вместе ездили в зоопарк делать наброски животных. Это было не так-то просто: пантера металась по клетке, птицы начинали чистить перья, а зебры бегать друг за другом. Отвести душу можно было в детском зоопарке, где неподвижно восседали на шесте две неясыти, и в террариуме, где тупорылые крокодилы были идеальными натурщиками. Около одного из них Лина остановилась, а рядом пристроилась толстушка Ира. Девочка защебетала о новом аниме, в котором звучит потрясающая песнь эльфов. Лина слушала в пол-уха, пытаясь разглядеть блики в глазах окаменевшей рептилии. Неожиданно сзади подскочила Юлька и раздражённо затараторила в адрес Иры: «Ты чего это к моей Линочке подкатываешь?» «Вообще-то я к крокодилу», – обиженно отозвалась Ира и задом попятилась к питону. Лина опешила. Ей даже показалось, что крокодил от неожиданности подмигнул своим стеклянным глазом, хотя не делал этого, может быть, лет пятьдесят. Лина повернулась к Юле и не узнала подругу. Бездонные озёра налились ненавистью, черты лица исказились.

– Эта Ирка – толстая вруша. Вчера только слышала, как она врала Вере Даниловне, что у неё дома пять собак.

– Она не лжёт, у них собака родила щенят. Зачем ты так с ней?

– Ну, она же дура. А ты говорила, что со мной дружишь!

– Я и с Ирой дружу. И вообще мне всё равно, с кем рядом у клетки стоять.

– Ах, тебе всё равно…Ну и ладно!

Лине было трудно дружить с Юлей. Она забирала вещи и не возвращала их, ревновала Лину к девчонкам, отзывалась о всех плохо. Конечно, нельзя было говорить: «Мне всё равно». И зачем она только это сказала. Лине хотелось отдалиться от Юли, и в то же время было жалко её. В унынии Лина побрела к павильону «Копытные Африки». Зашла в него и уткнулась взглядом в спину Юльки, зарисовывавшей зебру. Лина тихо подошла сзади:

– Юль, прости меня, но давай вместе со всеми дружить.

– Ты, ты…ты – предательница, – сказала Юлька и, заплакав навзрыд, побежала к выходу. Лина села прямо на пол и опустила голову, а жираф еще долго задумчиво смотрел вслед убежавшей, моргая длинными ресницами и тщательно пережёвывая ветки из кормушки.

Через неделю у Лины был день рождения. Родители подарили новый сотовый с МР-3 плеером и встроенным фотоаппаратом. Лина пригласила всю группу кроме Юльки, которая демонстративно с ней не разговаривала. День рождения прошёл на славу. Дом Лины стоял на холме, а с правой стороны ещё до революции запрудили ручеёк. Папа соорудил деревянный плотик с основой из пластмассовых пятилитровых канистр. Каждый из желающих мог прокатиться на нём, а потом присоединиться к импровизированной войнушке, орудиями в которой были бархатные головки камыша. Затем вернулись домой. Ели, танцевали, пели караоке. Ромка подарил диск с новым аниме и жёлтую хризантему с красной сердцевиной. Из приглашённых не явилась только Ира.

В понедельник Лина принесла на занятия по акварели большую пиццу из дома. Вера Даниловна подарила имениннице питерские краски. Лине очень понравился их запах, ей даже иногда казалось, что она и рисовать стала, потому что ей полюбился запах красок. Юля не присоединилась к общим поздравлениям. Зато на перемене они вместе с Ирой остановили Лину на лестнице.

– Так некрасиво делать.

– Что некрасиво?

– Ты обещала пригласить меня на день рождения и не пригласила.

– Я тебе не обещала.

– Даже Ира слышала, как ты обещала пригласить меня. Помнишь в зоопарке, в павильоне жирафов?

– Я этого не помню, и Иры там не было, когда мы разговаривали.

– Она стояла при входе и всё слышала. Правда, Ира?

Ира стояла рядом с Юлей и напряжённо смотрела в сторону, боясь встретиться с Линой взглядом.

– Говорите, что хотите, мне всё равно! – с дрожью в голосе произнесла именинница и побрела по коридору в поисках пустого класса, где можно было бы остаться одной и дать волю слезам. К счастью, такая аудитория нашлась, и Лина опустилась на стул.

Прошло полчаса, занятия закончились. Лина решила подождать, пока все разойдутся по домам, и тогда вернуться в класс за сумкой. Прошло ещё десять минут, Лина услышала знакомый звук шагов в коридоре – это каблучки Веры Даниловны. Учительница зашла в тёмную аудиторию и пошарила рукой по стене.

– Можно не включать свет? – попросила Лина.

– Имениннице всё можно. Ты не хочешь, чтобы включали свет, хочешь посидеть одна в темноте.

– Да, мне плохо.

– Ты расстроена.

– Да, я не знаю, что происходит с Юлей. Она обвинила меня в том, чего не было, назвала предательницей.

– Ты расположилась было к ней, а теперь разочаровалась.

– Мне казалось у неё такие чистые глаза, а теперь… Я ничего не понимаю.

– Ты права, ты её именно не понимаешь. Кто-то сказал понять – это значит принять. Я хочу поговорить с тобой откровенно о чужой беде, но, надеюсь, что ты никому об этом не расскажешь. Договорились?

– Да, конечно.

– Юля – моя соседка по квартире. Полгода назад папа Юли ушёл из семьи к другой женщине, которая месяц назад родила ему сына. Юля всё это тяжело переживала, я часто слышала её крики и плач по вечерам. Как-то она забыла ключ от квартиры и ждала маму на лестничной клетке. Я пригласила её к себе домой. Мы пили чай, и я показывала ей акварели и карандашные наброски своих учеников. На одном листе было изображено лицо спящего младенца. Юля вдруг расплакалась и говорит: «У папы в мобильнике 16 фотографий маленького Серёжи, а моя всего одна! Он Серёжу любит больше, а нас с мамой бросил!».

Вера Даниловна замолчала, а Лина после небольшой паузы задала вопрос:

– А можно по-настоящему дружить с человеком, который требует, чтобы ты только с ним общался?

– Я своим друзьям доверяю, и они мне тоже. По-другому я бы не смогла.

В дверях Вера Даниловна столкнулась с Ромой, который держал в руках сумку Лины.

– Пора вам домой, ребятки. Домашнее задание: две работы акварелью.

Была ранняя осень. Накрапывал мелкий дождь, но Ромка и Лина, не замечая этого, шли медленно. Первой молчание прервала Лина:

– Ром, как ты думаешь, у человека может быть личный друг?

– Личным может быть мобильник или зубная щётка. А друг – это не вещь. Мой лучший друг – это мой брат, он меня на два года старше, но у него и у меня есть ещё друзья. А ты почему с урока ушла, у тебя что-то случилось?

– Меня обвинили в том, что я не делала, да ещё и лжесвидетеля привели.

– Это Юлька с Ирой что ли? Они Вере Даниловне сказали, что ты на них обиделась. Ерунда это всё, не переживай! Мы с Ирой в одном дворе живём, и по вторникам до художки вместе добираемся, так вроде и родителям нашим спокойнее, что мы вдвоём. Так Юлька постоянно по телефону Ирку пасёт: c кем она и когда придёт. Ира даже мобильник отключает, устала от Юлькиных звонков. Как собачонка на привязи. Юлька ей гадости про тебя наговорила, будто ты Ирку толстухой называла и смеялась, что дома у неё грязный собачник.

– Я… Я этого не говорила, – с придыханием промолвила Лина, почувствовав, что опять подкатил к горлу ком боли.

– А я не поверил и Ирке об этом прямо сказал.

– Спасибо.

– Лин, а я слышал ваш разговор о Юльке… Ну, не специально, просто так вышло.

– Тогда тебе надо молчать об этом. Знаешь, мне жаль Юлю, и не понимаю, почему всё равно так больно и к чему ложь? У нас в семье не врут. Мама говорит, что ложь – это самое страшное. Веришь?

– Верю… А знаешь, мои родители тоже развелись.

– Потому тебя только мама подвозит по воскресеньям?

– Да. Это было давно, как раз, когда я пошёл в первый класс. Мама как-то сразу постарела и всё время плакала у себя в комнате. Папа сначала по выходным приезжал и говорил, что у него сплошные командировки. А потом мама сказала, что папа переехал в другую квартиру, где у него другая жена и маленький ребёнок. Я всё отказывался пойти к отцу в гости, но мама меня уговорила. Мне было так тяжело на душе и хотелось удрать. А тётя Таня, новая жена отца, как-то специально улыбалась всё время, а сама украдкой на часы поглядывала. Мне показалось, что ей тоже хочется удрать… Мой отец жутко богатый, у них в доме нянька есть и кухарка. А у нас мама всегда готовила сама, и папе нравилось. А ещё… мама красивее тёти Тани. В общем, отец, конечно, нам помогает, но звонит редко. У меня как-то деньги на телефоне кончились, ну я с маминого телефона решил sms-ку отправить. Смотрю, а там предыдущий текст не стёрт: «Миша, позвони в субботу Роме, у него день рождения». Он даже про наши дни рождения с братом забывает, у него новая семья, там тоже два сына.

Ромка помолчал немного, а потом добавил:

– Знаешь, я математику до сих пор сначала на черновике решаю, а затем, когда мама проверит, переписываю на чистовик без единой ошибки и помарки. Вот и мы с братом у отца вроде черновика, а новые дети как чистовик. Но мы же не примеры по математике, мы люди настоящие! Я бы в конституции написал, что разводы запрещаются.

 

Лина слушала внимательно, глаза её повлажнели. Она уже не обижалась на Юлю с Ирой. Слово «развод» ранило душу, и сама Лина будто повзрослела за вечер от чужой боли. Очень хотелось утешить Ромку. Ещё хотелось прийти домой и обнять папу с мамой и сидеть так долго-долго, не расставаясь. Вечером Лина записала в дневнике: «Дружба – это когда доверяют, а любовь – когда не уходят из семьи».

Ольга Мамоно

 

Святитель Феофан Затворник.

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский

(Лк. 7, 11-16). Видит Господь мать плачущую о смерти сына и милосердует о ней; в другой раз позван был на брак, и сорадовался семейной радости. Этим показал Он, что разделять обычные житейские радости и печали не противно духу Его. Так и делают христиане истинные, благоговейные, со страхом провождающие жизнь свою. Однако, они различают в житейском быту порядки от порядков; ибо в них много вошло такого, на чем не может быть Божия благоволения. Есть обычаи, вызванные страстями и придуманные в удовлетворение их; другими питается одна суетность. В ком есть дух Христов, тот сумеет различить хорошее от дурного: одного он держится, а другое отвергает. Кто делает это со страхом Божиим, того не чуждаются другие, хоть он и не поступает подобно им, ибо он действует всегда в духе любви и снисхождения к немощам братий своих. Только дух ревности меру преходящий колет глаза и производит разлад и разделение. Такой дух никак не может удержаться, чтоб не поучить и не обличить. А тот заботится лишь о том, чтобы себя и семью свою учредить по христиански; в дела же других вмешиваться не считает позволительным, говоря в себе: "кто меня поставил судьею"? Такою тихостью он располагает к себе всех и внушает уважение к тем порядкам, которых держится. Всеуказчик же и себя делает нелюбимым и на добрые порядки, которых держится, наводит неодобрение. Смирение в таких случаях нужно, христианское смирение. Оно источник христианского благоразумия, умеющего хорошо поступать в данных случаях.

Если кого следует отвращаться, то именно льстецов, а не оскорбляющих нас; больше вреда приносит лесть, нежели обида.

Автор: Святитель Иоанн Златоуст

 

Хочешь узнать приметы дурака? Он других всегда называет дураками.

Автор: монах Симеон Афонский

 

Живет только тот, кто переделывает себя; без этого любая жизнь всего лишь – самораспад

Автор: монах Симеон Афонский

С. М. Прокудин-Горский. Обед на покосе. 1909 год

О единомыслии и любви в семье отзывался преподобный Антоний как о милости Божией:

«Читая Ваши писания и видя из них о Вашем единодушии с дражайшим другом своим и взаимной друг к другу любви, я сердечно порадовался тому и благодарил Господа Бога, увенчавшего Вас сею богатою милостию Своею, то есть единомыслием и любовию; ибо весьма справедливо сказано, что когда у мужа с женою лад, то не нужен им будет и клад».

Преподобный Макарий напоминал о том, что при ссорах в семье нужно в первую очередь укорять самих себя – без этого никакого умиротворения ссорящиеся не получат:

«Слышать о неприятностях между близкими родными очень прискорбно… и в нашем устроении без самоукорения, сколько ни советуй, не получают умиротворения ссорящиеся, а они и понятия не имеют о сем, что надобно себя укорять, – видят же только в ближнем вину».

Иногда к Оптинским старцам обращались с просьбой помолиться о помощи в родах, с разного рода заботами о рождении детишек. Старец Амвросий на подобное письмо отвечал:

«Есть православное предание, что в этих случаях прибегают к Божией Матери, по названию иконы – Феодоровской.

Вымените или напишите себе эту икону, празднование которой бывает дважды в год 14 марта и 16 августа. Если пожелаете, то можете накануне этих дней вечером совершать домашнее бдение, а в самый день – молебствие с акафистом Божией Матери. По усердию можете совершать это и в другое время, как пожелается.

Можете ежедневно и сами молиться Царице Небесной, читая Ей не менее двенадцати раз в день “Богородице Дево, радуйся”, хоть с поясными поклонами. Столько же раз читать и кондак Ей: “Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве Тебе, Владычице. Ты нам помози, на Тебе надеемся и Тобою хвалимся, Твои бо есмы раби, да не постыдимся».

Большая беда для семьи – пьянство. Преподобный Лев по этому поводу писал:

«Сия страсть попускается или за гордыню и высокоумие, или за нарушение совести против святого супружества, то и пренужно… во-первых, понудиться всевозможно смирять себя или исповедь учинить и истинно раскаяться пред искусным духовником, и потом Господь и поможет».

Старец строго обращался в письме к своему духовному чаду, советуя и даже приказывая ему перестать пить:

«Дай Бог, чтобы благочестие водворялось у вас в доме и ты бы на радостях перестал браться за рюмки. Знаем, и русская пословица говорит: “Пить до дна – не быть добра”. Я советовал и приказывал тебе, как духовный отец, перестать пить – худо, очень худо. Себе наживешь беду, попадешь в кабалу; а то, брат, придется тебя по-монастырски поставить на поклоны, чтобы молил своего тезоименитого угодника святителя Николая, дабы отлучил тебя от пиянства».

Старец Амвросий учил молиться за пьющего святому Иоанну, Крестителю Господню, и мученику Вонифатию:

«Пишешь ты, что муж твой чрезмерно предан винопитию… с верою и усердием молись за него святому Иоанну, Крестителю Господню, и мученику Вонифатию, чтобы Всеблагий Господь за молитвами Своих угодников отвратил его от пути погибельного, имиже весть Сам судьбами, и возвратил его на путь трезвой воздержной жизни».

Также Оптинские старцы отвечали на конкретные вопросы и давали духовные советы в различных семейных обстоятельствах. Эти советы применимы и в наше время, так как духовная мудрость не устаревает.

Об имущественных спорах с родственниками преподобный Амвросий писал следующее:

«…надежду же свою всю возлагай на Бога, всеблагим Своим Промыслом устрояющего все полезное нам. Этою же мыслью руководствуй себя и в отношении к родственникам. Если Господь возвестит им, то они возвратят тебе должное, хоть и не все; а если не отдадут, то лучше принимать от чужих, чем с своими ссориться. Что же касается до их собственной пользы – это предоставь им самим: пусть каждый поступает по своему усмотрению».

Закончить эту небольшую подборку из писем и высказываний Оптинских старцев хочется историей, которую рассказал преподобный Варсонофий. Эта история очень актуальна для нашего времени, когда люди часто ищут богатства, славы, власти, но не ищут главного – веры. А без Христа нет жизни, нет спасения:

«В настоящее время многие живут по плоти и духовной радости не ищут. Чего, прежде всего, хотят достигнуть? Во-первых, богатства. Затем – славы. Для достижения же этого ничем не пренебрегают. Господь сказал: “За умножение беззакония изсякнет любы многих” (Мф. 24: 12). Большинство людей уклонились, отошли от Христа. Людей, не разделяющих их взгляды, люди века сего называют отсталыми, непрактичными… Спрашиваю иногда посетителей:

– Есть у вас дети?

– Как же, – отвечают, – сыновья и дочери.

– Как же вы хотите устроить их судьбу?

– Да так: сына хочу видеть инженером, у него самого к этому наклонность; дочерей замуж за богатых и знатных людей.

– И вы думаете, что они будут счастливы?

– Конечно! – отвечают с уверенностью, а о том, как постараться, чтобы дети стяжали Христа, не думают. Говорят, все можно купить за деньги. Да, действительно, хотя и не все, но многое можно купить за деньги, только Христа ни за какие сокровища мира нельзя купить. А без Христа нет жизни, нет спасения».

С. М. Прокудин-Горский. Группа детей. 1909 год

Много наставлений давали Оптинские старцы о супружеской жизни, об отношениях в семье, о воспитании детей.

Преподобный Лев советовал своей духовной дочери при любой размолвке с матерью, а тем паче если обидит ее, поскорее просить прощения:

«Когда прилучится тебе чем маменьку огорчить, то поскорее припади к ее многотрудным стопам, о вашем воспитании потрудившимся, и проси прощения. Как только скоро понудишься, всячески облегчится совесть твоя и враг диавол сам ся посрамится!»

Преподобный Макарий учил принимать со смирением и самоукорением все происходящее, а особенно от своих родителей:

«Принимай с самоукорением и смирением что бы ни случилось, а паче от родителей, у коих ты теперь находишься. “Чти отца твоего и матерь твою”, – заповедал Господь (Исх. 20: 12), и закон естественный и гражданский повелевают нам сие. Благословение родителей великое доставляет благо детям, ибо низводит на них Божие благословение».

Преподобный Амвросий напоминал о необходимости научить детей чаще ограждать себя крестным знамением, которое имеет великую силу и многих спасало от великих бед и опасностей:

«Веками утвержденный опыт показывает, что крестное знамение имеет великую силу на все действия человека во все продолжение его жизни. Поэтому необходимо позаботиться вкоренить в детях обычай почаще ограждать себя крестным знамением, и особенно пред приятием пищи и пития, ложась спать и вставая, пред выездом, пред выходом и пред входом куда-либо, и чтобы дети полагали крестное знамение не небрежно или по-модному, а с точностью, начиная с чела до персей и на оба плеча, чтобы крест выходил правильный. Ограждение себя крестным знамением многих спасало от великих бед и опасностей».

Старец Амвросий также учил, как действовать, чтобы избежать разногласия супругов в вопросах воспитания детей. На письмо с подобным вопросом он отвечал так:

«…в случае разногласия лучше или уклоняйтесь и уходите, или показывайте, как будто не вслушались, но никак не спорьте о своих разных взглядах при детях».

Преподобный Варсонофий наставлял родителей воспитывать детей в православной вере, напоминал матерям, что слова их имеют творческую силу, так как исходят из глубины сердечной:

«Что сын не ходит в церковь – это тоже может быть поправимо. Скажите, – говорю, – ему просто, что в церковь ходить надо. Слово хотя и простое, но, сказанное от сердца, сильно влияет на человека, а слова и умные, да не от души сказанные ничего не стоят. Это все равно что встать около окна и дуть в форточку против ветра: какая польза? Слова матери имеют творческую силу, так как они, конечно, исходят из самой глубины сердечной; великую силу имеет и слово духовного отца».

Также старец Варсонофий объяснял, что женщина не может жить без веры, и советовал женам стремиться привлекать своих мужей к Господу:

«Женщина без веры жить не может. Или она после временного неверия опять возвращается к вере в Бога, или же начинает быстро разлагаться. Другое дело мужчина: он может жить без веры. Окаменеет совершенно, станет соляным столбом – таким окаменелым и живет, а женщина так не может».

«И вы, жены, должны стремиться привлекать мужей ваших ко Господу и тем спасать свои и их души. Во всех же скорбях с верою прибегайте к Спасителю, Он вас никогда не оставит. Действительно, вера творит чудеса».

Предупреждал преподобный Варсонофий о том, как губительны бывают ругательства в семье, как опасно проклинать кого-либо и даже что-либо. Старец приводил в пример следующую историю:

«Характерная черта некоторых святых – позвать гостей, радушно принять их и угостить – замечалась и у преосвященного Афанасия. Он любил в праздники позвать к себе гостей. Так и было однажды.

После обедни сразу из церкви с гостями он приходит к себе. Попив чайку и несколько побеседовав с гостями, преосвященный предложил им пообедать. Приказав келейнику подавать обед, он с гостями сел за стол. Подают огромную, прекрасно приготовленную щуку. Посмотрев на это, владыка говорит: “Ее кушать нельзя: она проклята”. Все несколько удивительно посмотрели на преосвященного. “Она проклята, ее есть нельзя”, – повторил владыка. Призывает келейника и приказывает убрать ее со стола. Тот даже не решается убрать.

Тогда преосвященный велит позвать повара. Тот приходит. Владыка смотрит на него и, замечая завязанный палец, спрашивает его: “Что у тебя с пальцем?” – “Порезал нечаянно, владыко святый”. – “А что ты при этом сказал?” – «Простите, владыко, я сказал: чтоб ты была… нехорошо сказал…” – “Ну вот, видишь, теперь ее есть нельзя. Эту бросьте, а другую надо приготовить”.

Вот видите, даже проклятие простого человека-повара так сильно действует…

Проклятие повара произвело в рыбе какие-либо изменения, которые преосвященный заметил своими прозорливыми очами. Вследствие этих изменений нельзя стало кушать рыбу. Этим объясняется, почему в богатых домах в миру в самых дорогих кушаньях нет того вкуса, какой мы ощущаем в наших кислых щах: там делается без молитвы, с руганью и проклятиями, а у нас в монастыре с молитвою и благословением».

В наше время часто распадаются браки, количество разводов огромно. Старцы Оптинские учили прощать друг другу ошибки и обиды, покрывать их любовью.

Преподобный Лев советовал при семейной ссоре употребить все средства к примирению, ибо сие угодно пред Богом:

«Вы, находясь в двоедушии и смущаясь помыслами, спрашиваете, писать ли Вам к Вашему мужу или нет. На сие ответствую: прежде всего вникните хорошо во глубину Вашего сердца и рассмотрите себя – в каком отношении к нему находитесь: мирны или нет, не подали ли Вы причин к разрыву супружеских уз Ваших и прочее? И если что из сих найдете внутри Вас, то употребите все средства к примирению – сие угодно пред Богом. Даже и тогда, когда б Вы были и правы, но смирением Вашим делаете с ним примириться и приобрести его, если уже не для себя, но для Бога, то, не отлагая время, приступите к сему, и Господь Вас не оставит».

Интересно, что супруге старец советовал первой попытаться примириться, а в другом случае советовал мужу, как «первенствующему лицу», первому положить начало примирению:

«Увидел неустройство в Вашем семействе и, при крайней слабости моего здоровья, поболел душою о Вашем положении. Но прошу и молю, достопочтеннейший Фома Никитич, яко мнимое первенствующее лицо занимаешь, то и первый положи начало поблагодушнее и благосклоннее произносить слово, не духом рвения гордости, но духом смирения и кротости. И сим силен Бог и всемогущ исправить Ваши дела, душевные и телесные, и устроить в доме мир, тишину и спокойствие».

Таким образом, старец учил смиряться обоих супругов, жене предлагая помнить о смирении, а мужу, как главе семьи, первому положить начало примирению духом смирения и кротости. Получается, что преподобный Лев учил обоих супругов уступать друг другу, помня каждому о своем: жене – о послушании мужу, мужу – об умении уступать сильного слабому.

Преподобный Антоний напоминал о терпении в семейной жизни, учил предавать себя полностью в волю Божию, и если муж или жена кажутся недостаточно хорошими, то задуматься, да стоим ли мы полностью хороших, идеальных супругов, идеальны ли мы сами:

«Душевное спокойствие приобретается от совершенной преданности себя воле Божией, без которой ничтоже с нами бысть, еже бысть. И если бы муж Ваш действительно был не хорош, то спросите себя по совести пред Богом: “Да стою ли я, грешная, хорошего и доброго мужа?”

И совесть Ваша непременно скажет, что ты совершенно хорошего не стоишь, и тогда во смирении сердца, с покорностию воле Божией будете от души любить его и находить много хорошего, чего доселе не видали. Расторгнуть же брачный союз по легкомыслию и неопытности своей хотя и не трудно в нынешние мудрые времена, но каково будет отвечать на страшном суде Божием? Ибо Сам Бог брачным союзом сочетает человека; а посему судите сами, что лучше – терпение или нетерпение!»

С. М. Прокудин-Горский. На жнитве. 1909 год

Оптинские старцы окормляли не только монашествующих. Не оставляли они без духовного руководства и мирских людей. Часто советы их касались семейной жизни и воспитания детей – того, что составляет основную часть жизни в миру.

Преподобноисповедник Никон писал о том, что всякому виду христианского жития свойственны свои добродетели и занятия:

«Нам недоступны дела тех, с которыми мы имеем различный образ жизни. Например, мать, имеющая грудных детей, не может ходить ежедневно в церковь ко всем службам и дома подолгу молиться. Из этого будет не только смущение, но и даже грех, если, например, в отсутствие матери ребенок без призора искалечит себя или натворит шалостей, когда будет подрастать.

Не может она совершенно отречься от имущества ради личного подвига, ибо она обязана содержать и кормить детей. Она обязана угождать Богу делами, ей свойственными: терпением тягот семейной жизни, посильной молитвой, посильной милостыней, учением и воспитанием детей, соблюдением постов, хождением по праздникам в церковь, удалением от ропота, сплетен и т.п.».

Вообще Оптинские старцы высоко ставили благочестивую семейную жизнь. Преподобный Нектарий так оценивал участь женщины быть женой и матерью:

«Замужество для женщины – это есть служение Пресвятой Троице… вот как велика для женщины ее участь быть женой и матерью».

Давали старцы советы относительно того, как нужно жениться и выходить замуж.

Так, многие из мирян обращались к преподобному Льву за благословением пред совершением браков. И браки, совершавшиеся по благословению старца, были благополучны.

Просившим благословение на брак преподобный Лев обыкновенно советовал хорошенько рассматривать все благоприятствующие или неблагоприятствующие обстоятельства. Например, обращать внимание на то, «чтобы и жених, и невеста были здоровы и чтобы было им чем жить; чтобы звание от звания резко не отличалось и чтобы по летам или по возрасту мало было различия».

При этом старец повторял самую простую старинную пословицу: «Знай сапог сапога, а лапоть лаптя». Кроме того, вопрошавших о выборе жениха наставлял, чтобы обращали внимание на свойства его отца, а вопрошавших о выборе невесты – чтобы обращали внимание на свойства матери. При этом говаривал: «Яблочко от яблоньки далеко не укатится».

Наконец, жениху и невесте и родителям их советовал смотреть, при усердной молитве, на свое сердце. Если при последней решимости на брак жених и невеста и родители их стали бы ощущать душевное спокойствие, то старец советовал решаться на такой брак. В противном же случае, если бы при этом оказалось сомнение, безотчетная боязнь, беспокойство и смущение, то старец говорил, что это неблагоприятный знак, и советовал приискивать другого жениха или другую невесту. Это был общий совет старца Льва для всех.

Но сам он, по данной ему от Бога прозорливости, преподавал иногда советы, несходные с человеческими мнениями и соображениями. Пришел однажды к старцу небогатый человек и, объяснив, что за его дочь сватаются три жениха – мещанин, фабричный и зажиточный поселянин, спросил его, за кого из них отдать ему свою дочь. Отец Лев посоветовал отдать за поселянина, сказав, что тут будет сытнее. Вслед за тем наступил голодный год, по прошествии которого отец невесты приходил благодарить старца за то, что он посоветовал ему отдать дочь за поселянина, который в голодное время прокормил его, прибавив при этом, что мещанин и фабричный сами чуть с голода не померли. Да и кроме сытости, это был счастливый брак.

Преподобный Амвросий советовал не спешить в деле супружества, а рассмотреть его со всех сторон с рассуждением:

«Также не мешает рассмотреть и разузнать хорошенько то самое лицо, с которым думаете обрести благополучие мирское. Кроме собственных свойств его, рассмотреть и самое его положение, и самые обстоятельства, его окружающие. Все это в совокупности имеет великое значение. По замечанию некоторых, в самой фамилии людей выражается иногда благоприятное и неблагоприятное свойство».

А вот еще советы старца Амвросия желающим вступить в брак.

«Испрашиваешь моего грешного совета и благословения вступить в законный брак с избранною тобою невестою. Если ты здоров и она здорова, друг другу нравитесь и невеста благонадежного поведения и мать имеет хорошего некропотливого характера, то и можешь вступить с нею в брак».

«Ежели сын здоров и не обещался в монахи и желает жениться, то и можно – Бог благословит. А чтобы была посмиреннее, то смотри. Если мать невесты смиренна, то и невеста должна быть смиренна, потому что по старинной пословице: “Яблочко от яблоньки недалеко откатывается”».

Преподобный Иларион желавшим вступить в брак советовал, чтобы брак совершался не иначе, как с согласия и благословения родителей или старших в семействе, но чтобы не было и со стороны старших принуждения; чтобы вступающие в брак один другому нравились и при выборе жениха или невесты внимание обращалось не на капитал, а на то, чтобы жених с невестой и их родители были благочестивы и хорошей нравственности.

Тогда, говорил старец, можно надеяться на счастье новобрачных. Не одобрял старец большое неравенство лет, от которого могут потом возникать скорби. Некоторое старшинство можно еще допустить в мужчине, но в женщине оно может быть причиною многих скорбей. Не одобрял старец заключения браков по страсти, ибо когда страсти утихнут – любовь может исчезнуть. Не одобрял брака между лицами различных вероисповеданий: муж и жена, составляя одно тело, должны быть и духовно соединены.

Быть грустным – это значит всё время думать о самом себе
Авва Илларион

Праздники и будни

В очереди за крещенской водой.

– А чо за праздник-та?

– В этот день Иисус Христос принял нашу веру православную и покрестился...

* * *

Заходит в храм женщина, широко крестится трижды на продавщицу свечей.

– Я, – говорит, – в храм нечасто хожу, но мне надо помолиться за сына, чтобы он экзамен сдал. Кому тут помолиться?

– Богу, – отвечаю.

– КАКОМУ Богу?! Иконе какой свечку поставить?

* * *

– Батюшка, я получила пенсионное удостоверение с номером 666...

– А у меня в Библии на 666-й странице книга Екклесиаста начинается – что делать будем?

* * *

Священник рассказывает. Работница после службы выносит ведро из часовни. Возвращается. К ней бегут две женщины и кричат: «Подождите, не переходите нам дорогу с пустым ведром!» Отдышались: «А во сколько завтра можно ребёнка причастить?»

У одной из них священник освящает квартиру. Везде побрызгал, она открывает маленькую дверку, которой прикрыт электросчётчик, и таинственным шёпотом просит: «И сюда помолитесь немножко, а то у нас тут бес живёт...»

* * *

Рассказывает молодой человек:

– Сегодня я врезался в машину, пытаясь ответить на телефонный звонок мамы. Когда я поднял трубку и рявкнул: «ЧТО?!» – она сказала: «У меня просто было плохое предчувствие, и я позвонила узнать, всё ли в порядке».

* * *

Большая родительская суббота, кладбищенский храм, проповедь после литургии. По окончании проповеди батюшка говорит:

– А теперь, дорогие мои, идите по своим могилкам....

* * *

Маленький мальчик оказался в церкви, построенной в честь павших воинов, на стенах церкви – изображения с надписями в память о солдатах. Малыш, ещё не умеющий читать, спрашивает у священника:

– А что там написано?

– Это в память о тех, кто погиб на службе.

Мальчик, с опаской глядя на батюшку:

– На утренней или на вечерней?

Новый рассказ Ольги Рожнёвой
Посвящается моему первому духовному
наставнику, игумену С.

Сей род ищущих Господа Из капитанской рубки раздавались и неслись над Чусовой крики и брань. Хлипкая дверца рубки ходила ходуном от завязавшейся потасовки, и было непонятно, чем закончится переправа на другой берег. Отец Савватий тяжело вздохнул. А начинался день прекрасно.

C утра он на этом же пароме быстро пересёк Чусовую и навестил свою прихожанку, заболевшую Нюру: пособоровал, исповедал, причастил. После причастия больной стало ощутимо легче, и Нюра даже встала с кровати, с которой не поднималась уже несколько недель. И не только встала, а ещё и разогрела грибную похлёбку, сваренную заботливой соседкой Татьяной.

Они с батюшкой не спеша хлебали ароматное кушанье и жмурились на весеннее солнышко, заглянувшее в избу. За спиной уютно трещала печь, серая кошка Муся ласково тёрлась о ноги хозяйки, а Нюра, поглядывая в солнечное окно, стала вспоминать, как после гибели родителей осталась в семье за старшую и вырастила троих: Клаву, Колю и Мишеньку. Была, как сейчас, весна, малые делали кораблики, а она, юная, тоненькая, ворочала тяжёлые чугунки в печке. Устав до изнеможения, отругала братишек за непорядок, а потом расплакалась, они же её и стали утешать.

Отец Савватий слушал, не перебивая, и радовался, что лёгкий румянец сменил восковую смертельную бледность её лица. Думал: «Бог милостив, поживёт ещё наша Нюра».

Потом батюшка возвращался с затянувшейся требы. Шёл по дороге к парому, ласковое солнце приятно грело спину, но ветер был ещё холодным, полным весенней свежести. Река, словно вздохнув полной грудью, выросла, разлилась весенним паводком. Жаворонок заливался высокой трелью над весенними просторами, набухали почки, набирали силу первые клейкие зелёные листочки на деревьях.

Отец Савватий не спешил. До парома было целых полтора часа, да потом сам паром минут сорок, не меньше, боролся с волнами, плыл на другой берег Чусовой – туда, где на Митейной горе золотом сверкали купола белоснежного монастырского храма. Игумен Савватий был духовником и строителем этого монастыря, а Митейная, или Святая, гора за двадцать пять лет стала ему родным домом.

Отчего-то подобно Нюре он стал вспоминать прошедшие дни. Шёл по улице, знакомой до каждого кустика на обочине, вдыхал полной грудью пьянящий весенний воздух, а в голове теснились образы из минувших лет... Иногда так бывает: ты долго не вспоминаешь о прошлом, а потом – в пути или перед сном – вдруг нахлынут воспоминания и наполнят сердце своей остротой и свежестью, как будто вчера это было... Разбередят душу, и ты заново переживаёшь боль и радость минувших дней.

Как он, горожанин, оказался в этой глуши? Когда ступил на путь, который привёл его на эту гору, продуваемую всеми ветрами?

В храм Серёжа ходил с раннего детства с любимой бабушкой. Продолжал ходить в школе. Учителя-атеисты настраивали класс против верующего мальчика. Но он не обращал внимания на насмешки, издевательства и даже на побои... Потом был строительный техникум, где он тоже не скрывал своей веры. Отец, работавший на военном заводе, бросался на него с кулаками, жаловался властям, призывая их «спасти сына из сетей религиозного дурмана».

На практике в чужом городе он сразу же нашёл церковь, и священник, увидев среди бабушек пятнадцатилетнего паренька, предложил стать алтарником. Так он обрёл первого духовного наставника, протоиерея Виктора. Жил в его семье два года, спал рядом с его детишками.

Как-то он помогал отцу Виктору сослужить архиепископу на праздничной службе, и тот благословил юного пономаря приехать в кафедральный собор. С того времени несколько лет Сергей выполнял обязанности иподьякона.

После его рукоположения в дьяконы отец писал жалобы властям и уполномоченный не хотел давать регистрацию, требовал, чтобы «молодого человека вернули в светскую среду». И архиепископ Афанасий сделал ход конём: пригласил уполномоченного на свой День ангела, выделил ему место на хорах и прямо в его присутствии рукоположил духовное чадо в дьяконы. Уполномоченному ничего не оставалось делать, как смириться...

Ольга Рожнева Через пару месяцев, на Духов день, дьякона Сергия рукоположили в священники и через неделю отправили сюда – на Митейную гору, на берег суровой уральской реки Чусовой.

Он получил регистрацию, собрал свои нехитрые пожитки. Чемодан получился очень тяжёлым – в основном из-за книг. А вот пошить рясу денег не было, и он нашёл в кафедральном соборе какую-то старую, изъеденную молью.

Часа два нужно было ехать на дребезжащей электричке, а потом пройти много километров пешком... И он шёл по этой дороге, как сейчас. Только стоял июнь, солнце было жарким, воздух – горячим, а дорога – такой сухой и пыльной!

Он шёл в неизвестность, и некому было встретить молодого священника. Когда-то при жизни протоиерея Николая Рагозина, известного в России старца, в храме Всех Святых на Митейной горе был многочисленный и дружный приход. Но отец Николай умер. Новые священники в этой глуши как-то не приживались, и теперь в храме никто не служил. Приход фактически распался.

Если бы только что рукоположённый батюшка знал о ждущих его испытаниях, об искушениях, скорбях и предстоящей боли – смог ли бы он тогда так смело выйти из последнего вагона старой электрички навстречу будущему? А тогда он шёл – и сердце пело; пастырь шёл к своему первому приходу, к своим первым прихожанам. И огонь веры горел так ярко и ровно. И ничто нечистое не могло коснуться души.

Можно ли сохранить в себе жажду служения Богу и ближним, пронести этот огонь веры через годы? Не обтёрлась ли душа, не загрубела ли на долгом пути? Отец Савватий задумался.

Владыка Афанасий, благословивший его постриг, говорил:

– Подумай, сынок. Ты так молод. Отдаёшь ли себе отчёт, что сейчас ты, двадцатилетний юноша, принимаешь решение за будущего тридцатилетнего, сорокалетнего мужчину, за пожилого человека? Будет ли тот зрелый мужчина согласен с юным Серёжей? Сможет ли он полностью отдать себя на служение Богу и пастве, не свернуть с пути? Не осудит ли он его за то, что выбрал такой крутой путь? Лишил семейных радостей, детей и внуков, женской любви?..

И он не знал, что ответить. Как он мог ответить за того, кем не был, кого не знал? Он знал только себя – нынешнего, – который весь горел и рвался на подвиг, таял от благодати Божией.

А потом – да, благодать отступала. Промыслительно отступала. Чтобы он знал: «без Мене не можете творить ничесоже». Тяжёлые искушения и лютая плотская брань. Ах, какой лютой она была порой! И каждый раз, когда он молился за паству, знал, что злая сила ненавидит эту молитву. Господь защищал, не позволяя врагу ударить в полную силу, покрывал Своей благодатью. Но и того, что доставалось, – было много!.. Враг нападал через людей, через искушения, причиняя болезни, нанося раны телесные и душевные.

Да... Тогда, в первый раз, он так устал идти по этой пыльной дороге, и попуток всё не было. Путь его был полон символов, был как бы прообразом будущего. Но понял он это гораздо позднее. Храм на горе представлялся раем, к которому стремишься в течение жизни. Он шёл, пот катился по лицу, по спине, и он уже сомневался, что сможет дойти сам. Внезапно у чемодана оборвалась ручка. Он пытался нести его, обхватив руками, но так стало гораздо тяжелее.

Он остановился и понял, что забыл о главном. И стал молиться. Горячо молиться.

И пришёл ответ на молитву – так Господь в его духовном младенчестве утешал и подавал помощь мгновенно. Несколько часов дорога была пустынной, и вдруг из-за поворота показался мотоцикл с коляской, который притормозил, не дожидаясь, пока он сможет поднять обессиленную руку.

Мотоциклист довёз его до парома. Переправа через реку тоже была символом – обратного пути нет. А когда поднялся на высокую гору к старому запущенному храму, его, как два ангела, встретили первые прихожанки. Старушки так искренне радовались, что наконец-то будет служба в храме и оживёт древняя Митейная гора...

Рядом с храмом стояла старая избушка. В ней жил ещё протоиерей Николай Рагозин. И две бабушки. Одну звали Валентиной, она была псаломщицей. А другую – Дарьей. Ей было уже 95 лет, и все эти годы она провела на Митейной горе, никуда не уезжая. Святость этого места притягивала и удерживала. Ведь в этих местах когда-то подвизался святой Трифон Вятский, а потом молился на горе блаженный Митейка. Ещё Дарья много лет была келейницей отца Николая.

Бабушки постарались подготовить для молодого батюшки комнатку в старой избушке, создать какой-то уют. И два колченогих стула, скрипучая кровать, казалось, тоже радовались своему новому хозяину.

...Отец Савватий замедлил шаг. Время странным образом плавилось под ярким весенним солнцем, казалось, сейчас он обернётся – и увидит себя... того, юного. За воспоминаниями и не заметил, как подошёл к парому. До отправления ещё было время, и отец Савватий сел на скамейку, укрывшись от весеннего ветра. Здесь солнышко пригревало не на шутку, и он закрыл глаза.

Разбудили голоса из рубки: разговаривали капитан и помощник. Помощник говорил негромко, а капитан, видимо, специально возвышал голос, чтобы он, отец Савватий, хорошо слышал:

– Катается туда-сюда, дармоед! Терпеть не могу этих попов! А тут на тебе, радуйся, опять его вези! Сидит на этой горе, на кладбище, как сыч! Разве нормальный человек будет жить на кладбище?! Вот то-то!

Отец Савватий улыбнулся. Да уж... Когда он приехал на Митейную гору из города, всё казалось необычным: старый заброшенный храм, покосившаяся избушка. Печка плохо держала тепло, к утру выстывала, и вода в рукомойнике замерзала. Не было удобств, не было людей. А вокруг храма действительно было кладбище. Настолько старинное, что при похоронах не замечали старых могилок, сровнявшихся с землёй, – копая яму, натыкались на старые косточки. Иногда их просто выбрасывали в сторону, заботясь только о своём покойнике. Они с бабушками собирали эти косточки и предавали погребению.

Местные привозили усопших, и он отпевал, служил панихиды. К нему подходили какие-то страшные взлохмаченные мужики и басом спрашивали, не страшно ли здесь молодому батюшке. А он отвечал: «Чего мёртвых бояться? Я за них молюсь».

Старец Николай Рагозин был духовным воином, отчитывал бесноватых. После его смерти в храме на горе пытались служить два священника, но не выдержали этой глуши, страхований, отсутствия людей, удобств – да много чего. Были и у него страхования. Спасался молитвой. Когда становилось совсем тяжело – надевал рясу отца Николая. В ней и служил.

В капитанской рубке замолчали, а потом возмущённый голос проревел:

– Насобирал возле себя баб! Монастырь у него женский, видите ли!

Второй голос стал громче:

– Ну, ты ещё скажи, что он специально монахом стал, потому что бабник!

– Всё равно, чего он там, как в малиннике...

– А тебе что – завидно, да?!

Отец Савватий снова улыбнулся. Да, монастырь у него женский. Вот уж никогда бы молодой отец Сергий не представил себе, что станет духовником и строителем женского монастыря. Но бабушки потянулись на службы, и храм ожил. Многие были чадами протоиерея Николая.

Приняли они молодого священника не сразу – сначала боялись, что сбежит. Спорили, когда пытался говорить о неосуждении, о духовной жизни.

– Вот батюшка Николай был старцем! А ты совсем молоденький! Мы ведь жизнь прожили, всё сами знам. Какая такая духовная борьба?! Нет, мы уж старенькие... Осуждали? Не-е... Это мы и не осуждам вовсе, это мы так – покалякали между собой...

И они спорили с ним, не слушались, а он был хоть и молодой, но священник. Он говорил им что-то духовное, а они смеялись, перечили, вредничали. Пару раз так его доводили, что он собирал чемодан и, украдкой смахивая слёзы, уходил на паром, чтобы вернуться в родной город.

Как-то в полном унынии уже переехал на другой берег и шёл на вокзал. Навстречу ему попалась староста храма Анна Дмитриевна:

– А вы куда это, батюшка?!

– Я от вас уезжаю.

– Нет, давайте ко мне зайдём, хоть чайку попьём...

Когда зашли в дом, она стала греть похлёбку и чай, а ему достала с полки старинные Четьи-Минеи в кожаном переплёте. Он открыл книгу на первой попавшейся странице, стал читать. И это было прямо о его жизни. Ситуация – один к одному. Только в книге святой человек, которому досаждали, всех простил и никуда не уехал.

У него появилось чёткое осознание того, что Господь Сам его вразумляет, и вся обида тут же исчезла. Он вернулся на пароме обратно, зашёл в избушку и увидел такую картину: стоят его бабушки на коленях и за него акафист читают.

А потом он уже врос в это место, душа прилепилась к Митейной горе над суровой уральской Чусовой. Он чувствовал молитвенную помощь старца Николая, который предсказал строительство монастыря и даже описал прихожанкам своего храма, будущим бабушкам, внешность своего преемника.

По их словам, описывал старец точь-в-точь его, отца Савватия. Он слушал их недоверчиво: не тянет он на преемника, так себе, обычный, ничем не примечательный священник... А спустя десять лет выросли постройки монастырские в тех самых местах, на которые указывал отец Николай.

Отец Савватий вздрогнул от неожиданного гудка: на паром въезжал здоровенный «КамАЗ»! Река играла холодными волнами, они бились и рассыпались у борта парома. О чём это он? Да, о том, как появился монастырь...

Постепенно отношения с бабушками полностью наладились: он научился молиться о них от всего сердца, покрывать их немощи своей любовью. Вот удивительно: ведь он не стал намного старше, но теперь бабушки чувствовали его пастырскую заботу и пастырскую же власть. Он стал для них не «внучком», а отцом. Любимым батюшкой.

Следующие пару лет служил спокойно. А потом всё стало опять меняться, как меняется во время путешествия рельеф местности. Видимо, какой-то отрезок его пути закончился. Так бывает: мы идём то по ровной дороге, а то – одни ухабы... И вот его собственная дорога, дав ему передышку, стала уходить в гору.

Началось с того, что он почувствовал: перестал так уставать, как раньше, втянулся. Вроде бы даже стал появляться избыток сил. Появилось какое-то внутреннее беспокойство, неудовлетворённость собой. Он встал на колени и от всей души помолился:

– Господи, как мне быть? Дай мне какое-то дело, какое-то служение, кроме того, что я сейчас делаю!

И Господь услышал его молитву. На исповеди одна бабушка попросила:

– Батюшка, возьми меня к себе! Я ведь одна совсем... Ты уж меня и похоронишь, и отпоёшь, и за упокой души моей помолишься!

И остальные как будто сговорились. Как придёт к какой-то старушке на требу, так она и просится: возьми да возьми к себе!

Они все стали нуждаться в помощи, уходе. Как-то приехал к одной своей бабушке на пароме, смотрит – пол избушки скрыт под водой, вода сантиметров на тридцать поднялась! Домик-то у неё рядом с Чусовой, а весной река разлилась. Сама лежит на кровати, нога распухла, ходить не может. Вот умри она – и ей даже глаза никто не закроет...

И он понял, что это Господь открывает ему, по его же молитве, этих бедных Лазарей, которых часто просто не замечают. Мгновенно пришло решение: он действительно возьмёт старушек к себе. А для этого построит им дом. Богадельню. Прямо рядом со своей избушкой и храмом, на Митейной горе.

У него не было денег для строительства даже баньки, не то что избы. Но как только он решил взять к себе бабушек, ему пожертвовали две тысячи. Таких денег он раньше и в руках не держал!

Вот когда пригодилось строительное образование! Он закупил материалы, нанял рабочих и начал строительство первого деревянного дома на восемь келий: четыре небольших комнаты на первом этаже и четыре на втором. В каждой келье могли жить один-два человека. Как только деньги кончились, пришли новые, и их было достаточно для оплаты рабочим и продолжения строительства. А когда дом был достроен, деньги перестали приходить.

Он поселил в этом доме старушек, и стали они жить вместе. Он служил в храме, ездил на требы, ухаживал за бабушками, а чуть позже пришли молодые сёстры – будущие монахини. Они ухаживали за бабушками, а он служил, потому что треб становилось всё больше. Всё новые прихожане искали пастырского окормления.

Его авторитет священника рос незаметно для него самого. Теперь его община состояла не только из старушек – на горе появилась молодёжь. Молодые искали подвига, монашеской жизни. Он поехал с ними к старцу Иоанну (Крестьянкину), который уже несколько лет был его духовным отцом. По пути эти славные ребята, на которых он, сам ещё молоденький, смотрел уже как отец-наставник, спорили до хрипоты:

– У нас будет женский монастырь!

– Нет, мужской!

– А вот у старца спросим: как он благословит, так и будет!

Отец Иоанн встретил их ласково. Но с юношами почти не разговаривал, а сразу же обратился к девушкам и стал наставлять их. Говорил о том, какими должны быть монахини и настоящий монастырь. Дал им благословение на основание женского монастыря.

Так и случилось. Те юноши, что ездили с ним, как-то незаметно разъехались: кто женился, кто стал семейным священником. А матушки остались.

...Из рубки загремело опять:

– Давай наливай ещё по маленькой!

– Может, хватит? Мы ж на работе... Скоро уж трогаться...

– Наливай, говорю! Всё обрыдло! Жизнь тяжёлая, несуразная! Никакой радости... А этот вон улыбается! Так бы подошёл да и ударил бы!

– Ага, он тебе ударит... Вон здоровый какой мужик, мощный... Силищи, наверное, немеряно! А и вообще – чего ты привязался-то к нему?! Поп как поп...

Отец Савватий грустно вздохнул. Он старался не смотреть в сторону рубки, чтобы не вызвать лишнего гнева, но и передвигаться на небольшом пароме, уже занятом машинами, было особенно некуда. Скамейка по другую сторону рубки была занята пассажирами легковушек. Была ещё маленькая скамеечка на корме, но там сидел один из местных жителей, Толян.

Он отличался высоким ростом и недюжинной физической силой. Служил в какой-то горячей точке, был контужен, отчего повредился и был выведен на инвалидность. Трезвый, вёл себя смирно, выпив же, частенько впадал в ярость, и тогда усмирить его могла только Валентина, высокая худая старушка. Баба Валя отличалась кротостью и добротой, но сына держала крепко, а он отчего-то робел перед матерью и слушался беспрекословно. Толян даже ходил с бабой Валей в церковь и всегда с восторгом смотрел на него, отца Савватия, особенно когда он обходил храм с кадилом.

Сейчас Анатолий сидел спокойно, похоже дремал, и не обращал внимания на громкие бранные слова, доносящиеся из капитанской рубки. Батюшка тоже отвернулся – ему и раньше приходилось ему встречаться с людской злобой и ненавистью. Иногда он был готов к этому и молился, тогда благодать молитвы защищала. А иногда удары наносились внезапно... Один раз он испытал очень сильную злобу, причём злость была примерно одинакова и у неграмотной болящей старухи, и у высокопоставленной начальницы из райисполкома.

А дело было так. Ещё в двадцатые годы храм Всех Святых на Митейной горе обезглавили – снесли купола, и здание потом отдали под спичечную фабрику. В сорок шестом церковь вернули верующим, но колоколов уже не появилось. Почти семьдесят лет не слышали эти места радостного колокольного звона.

Отец Савватий долго собирал деньги, наконец накопил на небольшие колокола и сделал первую звонницу. Он сам поднимался на неё, звонил, и такой прекрасный, нежный звон разливался над просторами Чусовой, что сердца прихожан пели вместе с ними.

И вот как-то раз, когда он, только что отзвонив, спускался по крутой лестнице, из тёмного угла раздалось злое шипение:

– Приехал сюда... молодой... в колокола он звонит... сейчас последние времена настали... уж и в церковь нельзя больше ходить, а он звонит... антихриста встречать будет своими колоколами...

Эти злые слова были так неожиданны и ударили, как ножом, прямо в сердце. Интересно, что сама болящая старушка потом вспомнить не могла, чем была вызвана такая сильная ярость.

Зато всё хорошо помнила и осознавала руководительница райисполкома – убеждённая атеистка. Обычно спокойно-надменная, она совершенно изменилась при разговоре о колоколах. Ей донесли про молодого активного священника, она вызвала его к себе и кричала, покраснев от гнева:

– Как вы посмели?! Кто вам позволил?! Вы мешаете вашими колоколами детскому саду, и школе, и местному населению! Эти отвратительные звуки нарушают общественный покой! Почему вы не пришли ко мне за разрешением?!

Райсполком находился в районном городе, в пятидесяти километрах от Митейной горы. Он спокойно ответил разбушевавшейся начальнице, что ни детский сад, ни школа не жалуются на колокольный звон:

– Кому мы можем мешать? Ведь все эти учреждения находятся довольно далеко – за Чусовой.

И тут она завизжала от ярости:

– Мне! Мне вы мешаете!!!

Лицо её страшно исказилось, и ярость эта была уже какой-то нечеловеческой.

Да... так что он привык к ударам, в том числе неожиданным.

Колокола он потом поменял на большие, и сейчас матушки научились звонить так красиво... Он опять улыбнулся.

В рубке зашлись от негодования:

– Не, ты смотри, он опять улыбается! И-ишь, дармоед, привык на бабках наживаться!

– Да ладно тебе! Чего ты сегодня так разошёлся-то?!

– Не, ну обидно же! Мы тут живём – пашем как проклятые, а он там, в монастыре в своё удовольствие! И словечки-то какие напридумывали: всё там у них «искушения», «утешения» – тьфу! Слушать противно!

– Всё, успокойся уже! Давай заводи, пора отчаливать – время!

Тяжело заработал мотор. Паром вздрогнул, качнулся и стал медленно отплывать от пристани.

«Не бабки, а бабушки», – хотелось ему поправить. Сказать о них ласково, помянуть всех добром, потому что из его первых бабушек уже никого не осталось. Окончилась их многотрудная и скорбная жизнь. Всех их он довёл до конца и по очереди проводил в вечность: исповедал, причастил, отпел... А те молоденькие сёстры, что первые пришли ухаживать за старушками, уже давно не молоды. Как и он сам...

И теперь не то чтобы настало время, чтоб подводить итоги, но наверное, чтобы понять, правильно ли идёт он по выбранной когда-то дороге, не заблудился ли, не сбился ли с пути ненароком. Может, поэтому так много воспоминаний нахлынуло сегодня?

А что насчёт утешений... Были у него и утешения – незаслуженно много, да ещё какие! От людей и от Господа. Он закрыл глаза, чтобы мысленно перебрать в памяти этот драгоценный бисер. Епископ Афанасий и протоиерей Виктор, отец Николай и архимандрит Иоанн (Крестьянкин)... Чем заслужил он эту милость – встретить таких людей на своём жизненном пути?

Рукоположение в священники... На литургии после «Херувимской» и перенесения Святых Даров он стоял на коленях перед престолом, и архиепископ Афанасий, возложив на его голову руку и край омофора, читал тайносовершительные молитвы: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи...» А он чувствовал: словно ток проходит через всё его тело, весь дрожал от силы благодати Святаго Духа, сходившей на него. Неудержимо текли слёзы, и он чувствовал, что ещё немного – и его слабая человеческая оболочка не выдержит этого.

Рисунок Елены Григорян Потом, когда облачили его в священнические одежды – епитрахиль, пояс, фелонь, – он посмотрел на людей, собравшихся в храме, и почувствовал, как переполняет его любовь к этим людям, к пастве, которую он теперь должен пасти. Подобной любви он не испытывал никогда раньше, она пылала в сердце, он чувствовал, что любит их всех одинаково: старых и молодых, красивых и неприглядных, женщин и мужчин, детей и стариков. Такова была сила благодати рукоположения.

С годами это чувство стало слабее, он стал различать прихожан и уже не мог любить их одинаково, хоть очень старался. Но своими силами достичь такой любви невозможно... Господь дал её в начале пути туне – даром, а потом тихонечко забирал, чтобы он сам потрудился, стяжал потом эту благодать.

А постриг монашеский – тоже какая неизречённая, незаслуженная милость! Он вспомнил – и даже дыхание перехватило.

Постригали его на Белой Горе, первым, после того как начал этот монастырь возрождаться. Он знал, что братия обители в годы революции приняла мученическую смерть. И принять постриг здесь было честью для него...

Постригал его игумен Варлаам, очень почитаемый в народе священник. Он был когда-то многодетным протоиереем, потом овдовел, дети выросли, а он сам, уже старенький, принял постриг и служил на приходе. И вот владыка благословил его восстанавливать монастырь. Он за послушание взвалил на себя этот почти неподъёмный крест – последний в своей жизни. Это была его Голгофа.

Когда молодой иерей Сергий приехал на Белую Гору, здесь царила разруха: разбитый трёхэтажный корпус, разрушенный собор... Из трапезной сделали временный храм, и в этом временном храме печка топилась очень плохо. Стоял Великий пост, было так холодно, что в потире застывала Кровь. От холода приходилось служить в валенках.

Перед постригом пошли препятствия: отец Варлаам уехал, а, когда вернулся, время подошло к полуночи. Так и постригали его уже ночью. Выбрали три имени: святитель Пермский Питирим, Арсений Великий и Савватий Соловецкий. Написали эти имена на трёх записках и положили в коробку из-под клобука. Помолились. Когда он опускал руку в коробку, услышал внутренний голос: «Савватием будешь». И действительно, достал записку с именем Савватия.

Пели при постриге несколько монахинь, а он слышал вокруг себя мощный хор мужских голосов: как будто пела белогорская братия, когда-то замученная и расстрелянная. Он ощущал их присутствие всем сердцем, чувствовал родство с ними и даже украдкой смотрел по сторонам, пытаясь увидеть эту незримую братию. Это было чудом и утешением.

Потом его, только что постриженного, оставили на ночь в храме вместе с заштатным батюшкой, потому что постриженика нельзя оставлять одного. Батюшка уснул на скамейке, а он молился перед аналоем, стоя на ледяном полу, не чувствуя холода. И это было тоже чудо и утешение.

У него возникло странное ощущение: он стоит перед аналоем, а сзади – вакуум. Будто всю предшествующую жизнь отрезало – ничего нет в прошлом: ни имени, ни его прежнего. Он сам – совершенно новый человек, и впереди только будущее, как у новорождённого. Он вглядывался вперёд: что там? Перед ним открылась бездна, такая, что хотелось отшатнуться, но он остался на месте. И вот с неба спустился луч, как мост, он ступил на этот мост, пошёл по нему и увидел, что там, вверху, святые, их много, они смотрят на него и зовут к себе. Он всматривался поражённо в лица и узнавал: преподобные Савватий Соловецкий, Серафим Саровский, Сергий Радонежский, Николай Чудотворец.

Он пошёл к ним, потом побежал, и сердце захватывало, а святые смотрели так ласково и звали к себе. Он уже понимал, что целой жизни может не достать, для того чтобы хоть чуть приблизиться к ним, но продолжал бежать... И вдруг всё закрылось. Духовное видение кончилось.

Он опять увидел перед собой аналой, трапезный храм, спящего на лавке батюшку. В окнах брезжил свет, наступило утро. Это означало, что видение продолжалось очень долго, а ему показалось, что оно длилось считанные минуты. В храм вошли матушки, стали подходить под благословение, всё приняло свой обычный вид, и только тогда он стал мёрзнуть. На часах было полседьмого утра, они совершили утренние молитвы и поехали домой, на Митейную гору.

Он почти никому не рассказал об этом, только духовного отца спросил о природе своих видений: не прелесть ли это, не повреждение ли духовное? Ведь он ничем не заслужил таких высоких духовных переживаний.

...Отец Иоанн (Крестьянкин) улыбнулся ласково:

– Недостоин, говоришь? Конечно, недостоин... Мы все недостойные и уповаем только на милость Божию. А у тебя впереди много трудностей, скорбей и даже гонений. Не удивляйся. Придёт время – и ты вспомнишь мои слова. И вспомнишь то, что Господь давал тебе на заре твоей жизни для укрепления в вере.

А потом отец Иоанн умер и сердце так тосковало по наставнику, так нуждалось в его поддержке, его молитве. Уже вырос на Митейной горе монастырь, отец Савватий уже был его строителем и духовником, остались позади материальные трудности, когда у него не хватало денег, чтобы просто накормить сестёр. Со временем эти трудности ушли, но появилось уныние: вот Митейная гора, прихожане и сёстры монастыря... Это его жизнь, одинаковая изо дня в день, когда с утра до вечера нужно поддерживать своих чад, отдавая себя без остатка. Иногда приходила мысль: сам-то я ведь тоже человек. Кто позаботится обо мне? Кто поднимет, если упаду?

И когда уныние бывало особенно сильным, Сам Господь видимым образом подавал утешение, укреплял в вере.

Однажды он, как обычно, послужил литургию, затушил все лампадки до вечерней службы и пошёл в свою келью. На душе было как-то особенно тяжело, уныло. А когда он вернулся в храм на вечернюю службу и вошёл в алтарь, то, открыв боковую дверь, остолбенел: семисвечник в алтаре горел.

В изумлении подошёл к семисвечнику поближе, и, как бы для того чтобы удостоверился он в чуде, последняя лампадка, немного отставшая от других, загорелась прямо у него на глазах. А на душе стало легко и тепло, покой воцарился в сердце.

Несколько дней спустя, когда он уже начал сомневаться, не привиделось ли это, случилось похожее событие: он ставил на горнем месте лампадку и к ней три свечи. Зажёг от лампадки одну свечу, и в это время остальные в другой руке зажглись сами собой. И снова это чувство – радостный сердечный трепет от ласки Божией.

Да, Господь укреплял его в вере... На Пасхальной неделе, в пятницу, когда празднуют Живоносный Источник, он служил молебен на освящение воды. Справа пели тропари матушки, слева стояла бабушка с кадилом, а сам он – в центре, у аналоя, где была приготовлена вода в больших эмалированных бачках. И вот когда они призывали Духа Святаго снизойти на воду, он явственно увидел, как в бачках заиграла вода. Она медленно, а потом всё быстрее стала кружиться, как волнуется обычно вода, когда дует на неё сильный ветер. Так Господь показывал им видимым образом схождение благодати Духа Святаго на воду.

Но самым трогательным, самым нежным прикосновением к душе ласки Божией было одно духовное видение. Он вспомнил его сейчас, и сердце взыграло так же, как в тот день. На Успение Пресвятой Богородицы он шёл на свою, тогда ещё самодельную, звонницу, чтобы позвонить в колокола. И когда поднялся, увидел там удивительно белую голубицу. Она сидела и смотрела на него внимательно, и от вида этой белоснежной голубицы в душе разлилась неизъяснимая радость.

Он подошёл к ней потихоньку и подумал: сейчас начну звонить – и она улетит. Но она не улетала, а сидела и внимательно слушала. Когда же он закончил звонить, белоснежная голубица вспорхнула и видимым образом растаяла в воздухе. А чувство радости, духовного умиления оставалось с ним ещё долго. Потом, когда становилось тяжело, он вспоминал о ней – и это чувство возвращалось в душу.

...От резкой остановки парома отца Савватия тряхнуло. Он неохотно открыл глаза: паром стоял на середине реки, а справа к ним приближалась огромная баржа.

Из капитанской рубки раздавались и неслись над Чусовой крики и брань. Хлипкая дверца рубки ходила ходуном от завязавшейся потасовки, и было непонятно, чем закончится эта переправа на другой берег. Отец Савватий тяжело вздохнул. Он встал, подошёл к рубке, открыл рывком дверь. Толян держал капитана за горло, а помощник кричал, пытаясь размокнуть его руки. Батюшка взял Толяна за шиворот, довольно легко оторвал от капитана, выволок из рубки и повернул лицом к себе:

– Анатолий, если ты будешь себя так вести, я всё расскажу бабе Вале! Представляешь, как она расстроится, а?!

Анатолий при виде батюшки и упоминании бабы Вали обмяк. Он заискивающе зачастил:

– Не дали, не дали, у них есть, я видел! Я просил стопку мне налить, а они не дали, я по-хорошему с ними, а они не дают! Я больше не пойду к ним, не пойду, батюшка, не сердись!

Заработал мотор, и паром стал набирать скорость, уходя от столкновения с баржей. В рубке виднелось бледное лицо капитана, а перепуганный помощник выглянул – и снова захлопнул дверь.

Отец Савватий опустился на скамейку и почувствовал сильные угрызения совести: размечтался, а вот за людей и не помолился толком. Ему стало до боли в сердце жалко и капитана, и помощника, и несчастного Толяна. Не было у них таких утешений, как у него. Если б Господь дал им столько милости, сколько ему, они, может быть, старцами стали бы! За весь мир молились бы! А он? Сколько раз ездил на пароме, а за этих людей толком не помолился никогда...

Он встал на ноги, держась за перила, отвернулся в сторону, и стал горячо молиться:

– Господи, прости меня, недостойного иерея! Это я виноват, Господи, я не молился за этих людей! Они ругали меня, а я думал только о том, что это мне на пользу духовную, что полезно мне это. А ведь они ругали, потому что плохо им и помолиться за них некому. Прости меня, Господи, и пошли этим людям благодать Свою, помоги им на их тяжёлом жизненном пути, приведи к вере! Видишь, Господи, они так страдают без Тебя! Думают, что жизнь у них нескладная, а не понимают, что это без Тебя им так плохо! Смилуйся, Господи, наставь их и научи, спаси их, ими же веси судьбами!

Паром уже остановился, съехали с него машины, отправился по своим делам успокоенный Толян. Только тогда отец Савватий оторвал побелевшие от напряжения руки от перил, повернулся, подошёл к рубке, приоткрыл дверь:

– Спаси Господи! Благодарю за труды! Всего доброго!

Помощник растерянно пробормотал:

– И вам всего доброго, батюшка!

Когда паром опустел, протрезвевший капитан, потирая горло, сказал:

– Да уж! Я думал – последний час настал... Ещё баржа эта...

– А ты попа ругал... А он...

– Я его и не поблагодарил даже... Сам не знаю, как злился на него, а теперь прошла злость... Он ничего, хороший мужик, оказывается...

– А давай мы с тобой, как в следующий раз рыбы наловим, ему и снесём?

– Давай. Когда ж ему самому рыбу-то ловить?! А тут мы ему раз – и рыбки! Обрадуется, наверное...

– Точно...

И они стали оживлённо вспоминать прошлую рыбалку, прикидывать, какую именно рыбу нужно будет наловить в подарок батюшке.

...Серые холодные волны Чусовой набегали на паром и разбивались брызгами. Ласковое весеннее солнце нагревало палубу, а над рубкой неприметно парила в воздухе белоснежная голубица.

Сказка для детей, автор: Ирина Рогалёва.

Грибная история

Каждую осень Сашины родители ездили в деревню Лопухинка за грибами. Сашу они с собой не брали, потому что он был маленьким.

 

Вернувшись, мама рассказывала сыну, как баба Клава, у которой они жили, водила их по «волшебному» лесу. По ее рассказам мальчику казалось, что незнакомая старушка похожа на бабу Ягу, которая тоже знает все лесные дорожки и тропинки.

 

И вот однажды, когда Саше исполнилось семь лет…

 

- Сынок, завтра едем в Лопухинку к бабе Клаве. Грибы пошли, - торжественно объявил папа, доставая с антресолей большой походный рюкзак.

 

- Ура! – обрадовался Саша и бросился собирать вещи.

 

Через полчаса папа с растерянным лицом стоял перед огромной кучей.

 

- Вот что бывает, когда ребёнок не знает, что такое сельская жизнь. Это мы сами виноваты. Надо было с раннего детства брать тебя с собой.

 

- Надо было. Я же с вами просился! – кивнул Саша.

 

- Это мама всё время за тебя боялась. А теперь я думаю, что не скоро ты станешь настоящим грибником, - вздохнул папа. – Давай-ка, сынок, выбирать самое необходимое для деревенской жизни.

 

Он безжалостно выкинул из кучи роликовые коньки и пляжные тапки. Отложил в сторону пуховик, зимнюю шапку и с грустью посмотрел на Сашу:

 

- Сынок, август на дворе. Зачем тебе пуховик? Ты что, боишься замёрзнуть? Да и на роликах в деревне не покатаешься. Там дороги – ухаб на ухабе и ухабом погоняет.

 

- Пап, я на всякий случай взял всё, что было в шкафу, - объяснил тот, - Ты мне лучше объясни, куда грибы пошли?

 

- Никуда. Так говорят, когда грибы начинают расти. А это тебе зачем? – папа вытащил из кучи ласты, – в ластах по лесу неудобно передвигаться, в резиновых сапогах лучше.

 

- А вдруг я в болото попаду, тогда ласты мне и пригодятся!

 

Вскоре от огромной кучи остался спортивный костюм, пара футболок, куртка-ветровка, кепка и резиновые сапоги.

 

 

До Лопухинки ехали два часа на электричке, затем час на автобусе, потом шли пешком по лесной дороге, которая и привела их в деревню.

 

Баба Клава оказалась совсем не похожей на бабу Ягу. Напротив, лицо у неё было симпатичное и доброе. Обняв мальчика, она воскликнула:

 

- Наконец-то ребенка привезли деревенской жизни понюхать!

 

- А что, ваша деревенская жизнь пахнет по-особенному? – удивился Саша.

 

- А это ты, сынок, сам почувствуешь, когда здесь поживёшь, - улыбнулась баба Клава и скомандовала, - мыть руки и за стол!

 

«Ничего вкуснее я в жизни не ел», - мальчик уплетал за обе щеки толчёную картошку с маслом. А когда дело дошло до пирогов с брусникой, он вообще заурчал от удовольствия.

 

- Урчит, как мой кот Обормот, - засмеялась довольная аппетитом гостей хозяйка.

 

- Кстати, а где он? – мама оглянулась по сторонам.

 

- Может, в лес пошёл к друзьям или спит в сарае. Съешь ещё пирожок, - баба Клава пододвинула к Саше блюдо с пирогами.

 

- Спасибо, я больше не могу, а то завтра мне будет за грибом не нагнуться.

 

Все рассмеялись.

 

- Сынок, надо отдохнуть с дороги. Да и за грибами с раннего утра ходят, а сейчас вечер на дворе, - папа целовал сына в макушку. – Ты ложись на печку, тебе там постелено.

 

- Так я же сгорю! – испугался мальчик.

 

- Говорила я вам, что дитя надо с грудного возраста к деревне приучать, вот и получайте, - вздохнула баба Клава, - иди ко мне, сынок, я тебе всё объясню и покажу.

 

Устроившись на тёплой печи, Сашка, прикрыв глаза, хотел немного помечтать по привычке, но мгновенно уснул.

 

Проснулся он оттого, что кто-то громко шептал ему прямо в ухо:

 

Грибная история - Вставай, пора в лес идти.

 

- Где я? Ты кто? – растерялся мальчик спросонья.

 

- Ты в Лопухинке, а я кот Обормот. Ты аккуратно слезай, головой не ударься.

 

«Наверное, это сон», Саша медленно спустился с печи, - ведь коты наяву не разговаривают».

 

- Мы разговариваем, только люди наш язык не понимают, - сообщил Обормот.

 

- Почему?

 

- Потому что в Лопухинке воздух особенный. Вот ты совсем немного им подышал, а уже меня понимаешь. А если поживешь здесь подольше, то и язык остальных животных освоишь.

 

- Значит, я не сплю! – обрадовался мальчик.

 

- Не спишь, - Обормот потёрся об его ноги, - одевайся тихонько и пойдём. Мне баба Клава поручила с тобой в лес сходить, с грибами познакомить.

 

- А как мне с ними знакомиться? Они же говорить не умеют. И почему мы в лес ночью идём? За окном-то совсем темно.

 

- Это для городских половина седьмого утра ещё ночь, а для нас, сельских жителей, сейчас раннее утро. Хочешь грибов набрать – вставай рано, а соням только червивые сыроежки достаются. Давай одевайся и выходи на улицу.

 

Сашины глаза уже привыкли к полумраку, он быстро оделся и выскочил на крыльцо вслед за котом.

 

- Ты, что в лес босиком пойдёшь? – удивился Обормот. – У нас дед Иван летом всегда босиком по лесу ходит. Ни шишек не боится, ни колючек.

 

- Я просто обуться забыл.

 

Мальчик вернулся в дом и вышел в сапогах.

 

Начинался рассвет. Низко, прямо над полем появился оранжевый, похожий на дольку апельсина кусочек солнца, от которого во все стороны шло нежное сияние.

 

Саша, наконец, смог рассмотреть Обормота, который оказался обыкновенным котом. И раскраска у него была самая простая – серая в полоску.

 

- Я хоть не породистый, но зато очень умный, - похвастался Обормот, вышагивая по тропинке в сторону леса, - мне баба Клава доверяет и за домом смотреть, и кур от лисиц охранять. Однажды я самому волку зубы так заговорил, что он забыл, зачем пришёл. А когда вспомнил, что телёнка хотел украсть, то было поздно – его наши деревенские мужики окружили и палками поколотили.

 

- А почему баба Клава тебя назвала Обормотом?

 

- Во-первых, кот-обормот звучит поэтично, во-вторых, в детстве я был непоседой и задирой. Это я потом повзрослел и поумнел. Мне сначала моё имя не нравилось, но потом я к нему привык. Что заслужил, то и получил.

 

- Кот-бегемот тоже звучит в рифму, - немного подумав, сказал Саша.

 

- Ну, уж нет, бегемотом я быть не хочу! – кот возмущённо махнул хвостом и, сбив росу с кустарника, окатил себя холодным душем. – Вот и помылся, - засмеялся он, отряхиваясь.

 

- Нам ещё далеко? – Саша старался не отстать от кота, который помчался по тропинке, чтобы согреться.

 

- Уже пришли, - Обормот махнул лапой и перед ними появился сосновый бор. – Держи корзинку, - он протянул мальчику взявшуюся, словно из воздуха, корзину.

 

«Всё-таки я попал в сказку», - обрадовался Саша.

 

- Неужели мы найдём столько грибов? Корзинка-то огромная!

 

- Сколько нам положено грибов, столько и найдём. Ни больше и ни меньше. А будем себя плохо вести, вернёмся с пустой корзиной.

 

- Как это плохо себя вести? – удивился мальчик.

 

- Мусорить, ветки ломать, ругаться. Лес-то живой, он всё чувствует. И наказать может и побаловать. Вот так-то!

 

Увидев, что Саша удивился, Обормот обрадовался. Ему нравилось удивлять.

 

Солнышко поднялось над лесом, выложив между высокими соснами солнечные полянки, причудливо испещрённые узорами-тенями. Мальчик посмотрел наверх – ярко-голубые лоскутки неба весело просвечивали сквозь кружево сосновых веток. Вдруг Саше показалось, что в воздухе мелькнул рыжий хвостик. Послышался шорох, сверху посыпались сухие иголки.

 

- Здесь кто-то есть, - шёпотом сказал Саша.

 

- Я даже знаю кто, - улыбнулся Обормот и крикнул, - Рыжик, спускайся, мы тебя видели.

 

Пушистый бельчонок стрелой спрыгнул с сосны и очутился рядом с грибниками.

 

- Привет, Обормот, как поживаешь? Кто это с тобой? Где баба Клава? Ты орешки мне принёс? – сыпал он вопросами.

 

- Привет, Рыжик, - Обормот пожал лапу бельчонку, - орехи ты и сам можешь собрать в лощине, они уже поспели. Знакомься, это Саша, он приехал в гости к бабе Клаве.

 

- А я Рыжик. Я с вами пойду, покажу грибные места.

 

- Рыжик, не тарахти так, из-за тебя не слышно, как грибы растут, - сказал Обормот и застыл, навострив уши.

 

Бельчонок состроил уморительную гримасу и зажал лапками рот. Саша прижал ухо к мягкой влажной земле под сосной, напряг слух и услышал, как она покряхтывает и потрескивает. Вдруг земля рядом с ним раскрылась, словно цветочный бутон, и из неё появилась тёмная гладкая грибная шляпка.

 

Грибная история - Белый гриб, - уверенно сказал Рыжик.

 

- Коричневая сыроежка, - Обормот понюхал шляпку. – Точно, сыроежка. Один – ноль.

 

- Подумаешь, я в следующий раз угадаю, - засмеялся Рыжик, совсем не расстроившись.

 

- А как ты угадал? – Саша тоже понюхал шляпку, от нее пахло сырой землёй.

 

- Я опытный грибник. И ты таким станешь, если будешь меня внимательно слушать. Иди за мной, а ты, Рыжик, приглядывай за мальчишкой молча, - скомандовал Обормот и потрусил между сосен, опустив нос к земле.

 

- Обормот – кот не обычный, - принялся болтать Рыжик, не обратив внимания на просьбу друга молчать, - он единственный кот в деревне, который стережёт дом и ищет грибы, как собака. Баба Клава его иногда называет «мой верный пёс», но Обормоту это не нравится.

 

- А почему деревня называется Лопухинка?

 

- Потому что раньше в ней росло много лопухов, но потом их посыпали какой-то химией и они исчезли.

 

- А зачем их посыпали химией? Кому они мешали? – удивился Саша.

 

- Сейчас всё химией посыпают. Скоро и нас посыплют, - печально вздохнул Рыжик и вдруг закричал: - Смотри под ноги!

 

Мальчик опустил глаза и увидел, что чуть не наступил на какой-то гриб. Саша вырвал его из земли и принялся рассматривать. На крик бельчонка вернулся ушедший вперёд Обормот.

 

- Это подосиновик, - определил он издалека. Только зачем ты его вырвал вместе с землёй? Грибы надо аккуратно выкручивать, чтобы не разрушить грибницу.

 

- Я не знал, - расстроился мальчик.

 

- Ладно, в следующий раз будешь аккуратнее.

 

- А как ты понял, что это подосиновик? Ведь осин здесь нет.

 

- У него шляпка бордового цвета. Подосиновики ещё называют красными грибами, по цвету шляпки, которая бывает и оранжевая и красная, - выпалил Рыжик.

 

- Я понял - у белого гриба белая шляпка, у синего - синяя, у зелёного – зелёная, - воскликнул мальчик.

 

- Ой, не могу, ой, насмешил, - бельчонок спрыгнул на землю и схватился за животик от смеха. – Синий гриб, зелёный гриб!

 

- Синими бывают только поганки, - сказал кот, - они очень ядовитые, а зелёными бывают сыроежки и зеленушки, но они редко встречаются. А белый гриб так называется, потому что у него белая мякоть, хотя шляпка тёмно-коричневая. Белый - считается королём грибов. Вот, кстати, и он, лёгок на помине.

 

Обормот изящным движением достал из-под ели боровик и передал его Саше.

 

- Действительно, красавец, - восхитился мальчик, - крепкий, ровный, как с картинки. Он положил «короля» в корзину.

 

- Обычно грибы по одному не растут, - Рыжик запрыгнул на ветку и принялся высматривать грибы, - иногда грибница распускает свои нити на много метров. Кстати, когда я ищу грибы, я пою песенку: - «Лес мой, лес, мой лес, лесок! Дай, пожалуйста, грибок!» Подпевайте!

 

Распевая немудрёную песенку бельчонка, друзья очутились на полянке, заросшей травой. Из травы тут и там проглядывали ярко-жёлтые шляпки.

 

- Ура! – закричал Рыжик, - это мои любимые лисички! - Он принялся распутывать траву,- у них тонкие края шляпок, их надо срывать осторожно. Смотри, какая красавица! – Бельчонок держал в лапках крупный яркий грибок. Правда, она похожа на солнышко.

 

- Правда, - согласился Саша, медленно собирая остальные грибы.

 

После сбора лисичек корзинка заметно потяжелела.

 

- Лисички – сестрички очень хитрые, как и их тёзки. Обычно они прячутся в густой траве или во мху и любят большие компании, - важно сказал Обормот.

 

- И они редко бывают червивые, - добавил Рыжик.

 

Саше лисички очень понравились. Через некоторое время он снова заметил жёлтые шляпки и быстро собрал их в корзинку.

 

Солнышко поднялось уже высоко. Стало припекать. «Хоть бы ветер подул», - подумал Саша и вдруг увидел боровик, который… шёл по траве прямо на него.

 

«Ходячий гриб! - поразился мальчик, застыв от изумления, он не мог оторвать взгляда от идущего гриба. – А папа говорил, что грибы не ходят. Значит, он ошибся».

 

- Отойди, пожалуйста, с дороги, - попросил гриб, приблизившись почти вплотную к Сашиным ногам.

 

- Обормот, Рыжик, - позвал он, - идите быстрей ко мне. Тут какой-то странный гриб.

 

Кот и бельчонок, увидев гриб, переглянулись:

 

- И что здесь странного? Обыкновенный боровик.

 

- Он ходит и разговаривает. Он только что попросил меня освободить ему дорогу.

 

- Хи, хи, хи, - затрясся боровик от смеха.

 

- Сейчас я выведу этот говорящий гриб на чистую воду! – улыбнулся Обормот, - иди-ка ко мне, - кот потянул боровик к себе.

 

- Не трогай, положи на место, - над травой появилась мордочка ёжика.

 

- Привет, Жик. Как поживаешь? – Обормот положил гриб на место.

 

- Хорошо поживаю, спасибо. Видишь, запасы делаю.

 

- И много ты уже грибов запас?

 

- Немного, потому что Рыжик повадился мои сушёные грибочки себе забирать! - Ёжик с обидой посмотрел на бельчонка.

 

- Неправда, я себе сам грибы сушу. Это кто-то другой у тебя грибы ворует.

 

- Хочешь, завтра я помогу тебе выяснить, кто это, - предложил Обормот, - посижу в засаде около твоих грибов и поймаю воришку.

 

- Спасибо, друг, до завтра, - ёжик продолжил свой путь.

 

Вскоре друзья вышли к небольшому болоту. Освежающий ветерок, напоенный ароматом пряных трав, приятно обдувал. Там и тут виднелись маленькие кривые березки.

 

- Здесь должны расти подберёзовики, - сообщил Рыжик, ловко перелетая с дерева на дерево. – Вот, кстати, и они. Идите ко мне.

 

Кот, сделав несколько прыжков, очутился рядом с бельчонком, но Саше пришлось труднее - он не заметил топкого местечка и провалился одной ногой по колено в холодную воду. Сначала он вытащил из цепкой ямы ногу, затем сапог.

 

- Ну вот, я ногу промочил, - пожаловался он коту.

 

- Не переживай, посидим на солнышке, пока сапог высохнет, и потом пойдём обратно. Мы уже два часа ходим.

 

- Откуда ты знаешь, сколько времени прошло? – удивился мальчик.

 

- По солнышку. Я и тебя потом научу, а пока посмотри на этот гриб - это подберёзовик. Ножка у него тонкая, а шляпка похожа на подосиновик, но коричневая. Эти грибы всегда растут там, где есть берёзы. Иногда шляпки у них бывают чёрного цвета, такие грибы называют «черноголовики», ножки у них толстенькие и крепкие. Давай, чтобы без дела не сидеть, посмотрим, какие у нас грибы в корзине.

 

Обормот начал доставать грибную добычу и вдруг возмущённо фыркнул:

 

- А эти хулиганы как сюда попали?

 

- Какие еще хулиганы, - заинтересовался бельчонок. Увидев жёлтые шляпки Сашиных лисичек, он закричал: - Счёт один - один! Ты сорвал ложные «лисички»!

 

- Я их не рвал! – возмутился Обормот.

 

- Я нашёл эти грибы. Я не знал, что они ложные, - признался Саша.

 

- Это я виноват, забыл рассказать тебе про опасных братьев - близнецов, которые есть у всех съедобных грибов, - вздохнул виновато Рыжик.

 

- И у белого?

 

- И у него тоже.

 

- Есть ложный белый, ложные лисички, ложные опята, - затараторил бельчонок, - я сейчас найду их и покажу тебе. На словах разницу не объяснить.

 

Увидев неподалёку пятнистый гриб, мальчик радостно закричал:

 

- Мухомор! Я вижу мухомор.

 

Обормот вздрогнул и, сердито посмотрев на него, сказал:

 

- Во-первых, не кричи, мало ли кто может прийти на крик, а во-вторых, это не мухомор, а обгрызенная красная сыроежка.

 

- А кто её обгрыз?

 

- Ты сам посмотри. Снимай второй сапог, а я пока подремлю. – Обормот с наслаждением растянулся на солнышке и прикрыл глаза.

 

Саше очень понравилось ходить босиком по упругому болотистому мху. Он сорвал сыроежку, присел на пенёк и принялся её разглядывать. Вдруг из дырки в середине шляпки появилась чья-то рогатая головка и, грозно зашевелив крохотными рожками, тоненько запищала. Саша прислушался - он понимал её речь!

 

- Ты зачем сорвал мою сыроежку, теперь она быстро сгниёт и мне придётся искать другой гриб. Знаешь, сколько сил я трачу, чтобы переползти с одного места на другое? – верещала рогатая незнакомка.

 

- Прости, я не знал. А ты кто? – мальчик поднес гриб совсем близко к глазам.

 

Грибная история - Я грибная улитка.

 

- Хочешь, я перенесу тебя на другой гриб? - Саша положил улитку на ладонь.

 

- Ладно, перенеси, только посади меня на хороший гриб.

 

Увидев под деревом симпатичный белый слегка зеленоватый гриб, мальчик понёс к нему новую знакомую. Он уже собрался посадить её на шляпку -колокольчик, как улитка запищала изо всех сил:

 

- Помогите! Караул!

 

Обормот, услышав ее крик, подскочил на все лапы сразу.

 

Увидев, к какому грибу мальчик протянул руку, он бросился ему в ноги. Не удержавшись, Саша упал.

 

- Ты прикасался к бледной поганке? – кот с тревогой смотрел на мальчика.

 

- Нет, а как она выглядит? - Саша потёр ушибленный бок и поднялся.

 

- Так вот же она, - указал Обормот на зеленоватый гриб, - если до неё дотронуться, а потом лизнуть руку, то можно отравиться. А если съесть хоть маленький кусочек этого гриба, то умрёшь. Кстати, кто это пищал «караул»?

 

- Это была грибная улитка, - мальчик принялся её искать, но найти не смог. Она бесследно исчезла.

 

- Грибные улитки известные обжоры, - раздался сверху голос вернувшегося Рыжика, - после них вместо грибов остаются одни дыры. Запомни, если на грибе сидит улитка, значит он съедобный и не червивый. Смотрите, я принес ложный белый гриб. У него шляпка снизу розоватая, а если его лизнуть, то он окажется горьким.

 

- Никогда не лижи незнакомые грибы, - Обормот опять лёг, - лучше собирай только те, которые хорошо знаешь.

 

- А это ложные опята, - протянул Рыжик мальчику жёлто-коричневые грибочки на тонюсеньких ножках. У настоящих опят на ножках есть юбочки, а у ложных их нет.

 

- Ложные опята тоже смертельно ядовиты? – Саша с опаской рассматривал грибы.

 

- Ох, я однажды их попробовал, - бельчонок погладил свой животик, - и долго болел.

 

- Нам пора идти домой, - с явной неохотой поднялся с зелёного мшистого ковра Обормот, - Надевай сапоги и бери корзину.

 

 

Обратная дорога показалась Саше более длинной – он устал, да и тяжёлая корзина оттягивала руку.

 

Перед выходом из леса Рыжик попрощался с котом и мальчиком.

 

- Ты приходи ещё в лес. Я знаю место, где растёт гриб баран, в следующий раз я тебе его покажу, а ещё гриб зонтик и гриб колпак, - сказал он и скрылся в густых еловых лапах.

 

- Подумаешь, тайна. Я знаю поляну, где этих колпаков полным-полно, - проворчал Обормот.

 

Он тоже устал и медленно шёл за Сашей по узкой тропинке, мечтая о густой сметанке.

 

Когда грибники подошли к дому, оказалось, что Сашины родители еще спят. Баба Клава налила коту парного молока, а мальчика усадила за стол.

 

Вскоре проснулся папа.

 

- Надо же, сын сегодня встал раньше нас, - удивился он и, заметив полную корзину, спросил: - Кто это столько грибов набрал?

 

Взглянув на счастливое лицо Саши, он всё понял и крепко пожал ему руку:

 

- Молодец, сынок! Оказывается, ты – настоящий грибник, и мы теперь всегда будем брать тебя с собой в лес. Спасибо, баба Клава, что нашла время и сходила с Сашкой за грибами.

- Обормоту спасибо скажите, - улыбнулась хозяйка, но папа её не расслышал.

О многом говорит православному сердцу само имя местности в западной части Константинополя – Влахерны. Здесь, на месте убийства скифского вождя Влаха, в V веке при императоре Льве Великом была построена церковь во имя Пречистой. Именно в ней произошло знаменитое видение Богородицы Андрею Юродивому, которое мы чествуем как один из самых любимых на Руси праздников – Покров. В 474 положены были в эту же церковь и честные ризы Богородицы, принесенные из Палестины; память этого события отмечается церковью 2 июля – в престольный праздник Ризположенских церквей. Храм этот сгорел в 1434 году. Но был во Влахернах и другой богородичный храм, где находилась икона Присно Девы, сопровождавшая многих византийских императоров в их военных походах. Они всегда брали эту святыню с собою как главную свою защитницу, дабы «православное воинство ощутило себя под покровительством Божией Матери». Икона эта, получившая название Влахернской, промыслом Божиим перешла из Второго Рима в Третий и сохранилась невредимою до наших дней.

Причиною же относительно малой распространенности на Руси храмов, посвященных Влахернской иконе, и списков с нее (таковых известно менее пяти) послужила сама уникальная техника, в которой исполнен этот чудотворный образ — воскомастика. Как писал Павел Алеппский, посетивший Москву в начале 1655 года, сопровождая своего владыку, антиохийского патриарха Макария, икона сия «не нарисована красками, но как будто телесная или изображенная мастикой, ибо части ее тела сильно выступают с поверхности доски, к большому удивлению смотрящего, внушая благоговейный страх… Она как будто воплощенная». В основе композиции иконы — вырезанный в дереве плоский рельеф. Тонкая моделировка красками сделана уже по слою воска, покрывающему фигуры Младенца и Пречистой. Более того, сама восковая мастика сделана «смешением от святых мощей и от иного многого благоуханного состава», тем самым Влахернская икона являет собой еще и своеобразный мощевик. Потому и сделать с такой рельефной иконы точный живописный список было весьма затруднительно.

Предание приписывает эту икону кисти св. Луки апостола, евангелиста, врача и изографа. Изначально прославившийся многими чудотворениями, образ пребывал в Антиохии, затем в Иерусалиме. Супруга византийского императора Феодосия II (408 — 450) Евдокия, путешествовавшая в Иерусалим для поклонения святым местам в 436 -437 годах, приобрела икону и отослала ее в Константинополь в дар сестре императора, св. Пульхерии. Икона была поставлена Пульхерией в храме, находившемся в Влахернах, и с тех пор святыня носит имя Влахернской. Тогда же в честь ее установлено было совершать еженедельное моление по средам. Многовековое пребывание Влахернской в Царьграде сопровождалось многими чудесами. Явившись однажды двум слепцам, Богородица привела их к Своему образу во Влахернах и вернула им зрение. Многие другие слепцы, омывая свои глаза водою из источника, находившегося здесь же при храме, также получали исцеление.

С этим образом вселенский патриарх Сергий (610 — 631) обошел в 626 году стены Константинополя во время осады города персами, и с того времени установился благочестивый обычай ежегодно в Великий пост переносить эту икону из Влахерн в императорский дворец, где святыня и оставалась гостить вплоть до понедельника Светлой седмицы.

В VIII столетии Второй Рим поразила иконоборческая ересь и по приказам еретических императоров начались гонения на православных и массовое истребление святых икон. Тогда благочестивые христиане тайно взяли ночью из Влахернской церкви икону, отнесли в близлежащую обитель Пантократора (Вседержителя) и, затеплив пред нею лампаду, спрятали в нишу церковной стены, наглухо замуровав тайник. Там святыня пребывала около ста лет, вплоть до восстановления иконопочитания: тогда научением Божиим ревнители православия отыскали чудотворную в стене обители Пантократора (причем лампада продолжала гореть) и с великим торжеством перенесли на прежнее место во Влахернской церкви.

В эпоху латинского нашествия, когда Константинополь захватили крестоносцы, венецианцы перенесли икону обратно в обитель Пантократора. Но на этот раз святыня задержалась там недолго: когда крестоносцы были изгнаны из Константинополя, она вновь была возвращена во Влахерны. Там эту икону видели посетившие в XIV веке Царьград русские паломники Стефан Новгородец, дьяк Александр, дьякон Игнатий и Зосима. Еще век спустя, с окончательным падением Византии и пленением православной империи турками (в 1453 году), Влахернская икона покинула Царьград и для большей безопасности была перенесена на Святую Гору Афон, разорять которую магометане не решились.

Именно после двухвекового пребывания на Афоне Влахернская и попала в Россию. Как сообщают записи ХVII века о царских выходах, 16 октября 7162 (1653) года царь Алексей Михайлович принял «образ пречистыя Богородицы Одигитрия, что принесен из Грек, из Лахернской церкви». Икона была привезена «торговым греком» Дмитрием сыном Евстафьевым (Остафьевым), по фамилии Костинари, прислал же этот дар Гавриил, протосингел иерусалимского патриарха («старший из сингелов» (буквально – «живущих в одной келье (с епископом)», современным же языком – личный секретарь, а часто и будущий преемник архипастыря).

На следующий день в Успенском соборе Кремля состоялась торжественная служба в честь обретенной Третьим Римом новой святыни; Петропавловский придел главного храма Московского государства и стал теперь новым местопребыванием Влахернской иконы.

10 декабря 1654 года тот же протосингел Гавриил, принося благодарность царю за присланную с Руси милостыню, особою грамотою удостоверил, что «поднесенная государю через грека Дмитрия Костинари чудотворная икона Богоматери Влахернской есть та самая, которая была некогда покровительницею Константинополя». Как пишет побывавший в Москве спустя год Павел Алеппский, царь Алексей Михайлович с благоговением принял святыню и «всю обделал серебром, золотом и драгоценными камнями, взял ее с собою на войну и теперь, при возвращении, вез перед собою… Кроме лика и рук Владычицы и Господа ничего из нее не видно, все остальное покрыто золотом. Царь взамен ее послал тому игумену 800 динаров, кроме того, что дал человеку, который ее доставил».

Былая «покровительница Константинополя» вошла в литургический обиход Третьего Рима. Ежегодно в пятую субботу Великого поста, когда читается написанный Акафист (иных акафистов, помимо главного, обращенного к Богородице, дораскольная русская церковь вовсе не знала), в Успенском соборе ставили в центре храма на аналое, «меж амвона и царских дверей», образ Влахернской и читали Акафист именно перед ним. Этот обычай свято соблюдался еще во второй половине ХVIII века. Важное место отводилось этой чудотворной и в ежегодном праздновании церковного (иного до Петра опять же не знали) новолетия: согласно «Чиновнику» Успенского собора, в первый день «нового лета» (1 сентября) образ Влахернской ставился на одно из почетнейших мест, на аналое «против Владимирской Богородицы». А ведь сколько еще пребывало в Успенском соборе других, не менее чтимых святынь! Однако к началу XIX века почитание Влахернской видимо ослабло, так как в 1812 году, во время нашествия Наполеона, ее не стали вывозить из Москвы и оставили в Успенском соборе; французы украли ризу и повредили сам образ, так что потом пришлось для прочности врезать икону в новую кипарисную доску и сделать для нее новую, серебряную ризу.

В 1918 году, когда Кремль на долгие десятилетия был закрыт для моления православных, Влахернскую удалось перенести в Крестовоздвиженскую церковь на Воздвиженке (в нескольких сотнях метров от Кремля), где святыне продолжали воздавать должное поклонение. Однако когда в 1931 году эта церковь была закрыта и снесена, чудотворная была взята обратно в Кремль и с тех пор входит в собрание Государственных музеев Московского Кремля.

Довольно небольшая (46 х 37,5 х 4 см), Влахернская икона представляет собою рельефное погрудное изображение Богоматери, относящееся к типу Одигитрии. Древнейший сохранившийся красочный слой относится ко второй половине ХУ — началу XVI веков. На левой руке Пречистой написан высоко сидящий Младенец, в левой руке держащий свернутый свиток, правою же двуперстно благословляющий.

При поновлении иконы в 1813 году на ней были сделаны новые греческие надписи: «Госпожа обители Влахернской» и «Многоценное сокровище», которые сохранялись вплоть до последней реставрации, проведенной во Всероссийском реставрационном центре имени академика И. Э. Грабаря (ВХНРЦ) Д.А.Дунаевым. Подлинная же греческая надпись на иконе, раскрытая в результате этой реставрации, промыслительно лапидарна: «Богохранимая». Именно таковой стала судьба этой древней святыни.

Одновременно с самой чудотворной на Русь доставили и список (с более высоким рельефом и выполненный полностью в технике литья из воскомастики). Список этот пребывал во Влахернской церкви села Кузьминки (ныне в черте Москвы, до 1757 года принадлежало Строгановым, затем перешло к Голицыным; только здесь празднование чудотворной совершалось 2 июля, а не 7 июля, как во всех прочих храмах). Сейчас сам этот список хранится в Третьяковской галерее, в действующем же храме в любимых москвичами Кузьминках находится живописная копия хорошего, в древних традициях, письма. Еще одна известная живописная копия с Влахернской хранится в алтаре московской церкви Успения в Вешняках.

Второй из старинных списков с Влахернской пребывал в храме Сергия Радонежского московского Высоко-Петровского монастыря. Он сделан во второй половине ХVII века. После закрытия монастыря большевиками эта «резная икона» хранилась в фондах Государственного Исторического музея; когда же богослужение в бывшей обители было возобновлено (ее здания занимает ныне не монастырь, а Отдел катехизации Московской Патриархии), икона туда не возвратилась – теперь ей поклоняются в московском в храме Рождества Богородицы в Старом Симонове (где покоятся мощи иноков-воинов Пересвета и Осляьи).

Третий, самый знаменитый из списков с Влахернской сделан в 1705 году, как гласит надпись на его окладе. Изначально это была фамильная святыня дворянского рода Головиных, пребывавшая в их усадебном храме в селе Деденево (оно же Новоспасское) близ подмосковного города Дмитрова. Также исполненный в технике воскомастики, список этот попал в род Головиных через тетку царя Алексея Михайловича Марию Троекурову, бывшую замужем за Алексеем Головиным. Среди украшений родовой иконы были драгоценные серьги сестры Алексея Михайловича — царевны Татьяны Михайловны; один только венчик на ней оценивался в пять тысяч рублей золотом. В середине XIX века овдовевшая Анна Головина с согласия своих детей решила устроить при усадебном храме женское общежительство с тем, чтобы затем превратить его в монастырь. В 1854 году Спасо-Влахернское общежительство открылось, Головины пожертвовали ему 200 десятин земли, здания усадьбы, двухэтажный дом в Москве и 40 тысяч рублей капитала. В 1861 году община стала женским монастырем. К 1917 году Спасо-Влахернская обитель была одной из самых благоустроенных во всей Центральной России – с величественным собором, вмещающим едва ли не все окрестное население, с исполинской колокольней, с тремястами инокинь и послушниц. Насельницы жили здесь в относительном покое еще почти два десятилетия: хотя монастырь был формально закрыт, в нем, как и прежде, продолжались церковные службы. Но вот к середине 1930-х годов под каменными стенами монастыря тысячи заключенных начинают копать русло будущего канала Москва-Волга, а в самих зданиях обители разместилось Управление Центрального района Дмитлага, ведавшего этой гигантской гулаговской стройкой. Затем чекистских начальников сменяют обитатели Дома престарелых, вслед за ними – несчастные психически больные дети, которых спешно эвакуировали отсюда с началом войны, когда гитлеровские войска вышли на трассу канала. Во время боев был сильно разрушен главный монастырский собор и обезглавлена колокольня обители. Следующие постояльцы Влахернского монастыря — собаки, которых отлавливали по всей округе, свозили в стены обители и дрессировали для отправки на фронт — собаки кидались под танки с бутылками с зажигательной смесью. Зимой 1942 года на кладбище обители похоронили в общей могиле восьмерых последних влахернских монахинь — уже неспособные по старости вести хозяйство, чтобы прокормить себя, они замерзли в одну ночь и так и остались лежать на своих кроватях. А после войны и на многие годы обитель вновь занял Дом инвалидов Великой Отечественной войны. В годы хрущевских гонений «неудобное» название ближайшей к Деденеву станции — «Влахернская», любимое многим поколениям подмосковных дачников, сменили на «Турист» (а дом инвалидов официально именовался столь же «жизнерадостно»: «Санаторий № 1 для инвалидов Отечественной войны «Турист» Комитета социальной защиты населения Москвы»). И только в апреле 2001 года митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий вручил игуменский жезл настоятельнице возобновленного (уже двадцатого в подмосковной епархии) монастыря — инокине Софии (Колосовой), которой было тогда всего 27 лет. Без малого двадцать сестер продолжают здесь молитвенный подвиг своих предшественниц, над каналом имени Москвы вновь воссияли купола возрожденной обители, а нелепую тригонометрическую вышку на вершине колокольни сменил видимый за многие километры шпиль.

В самый день возобновления обители настоятель храма Вознесения отец Анатолий (Пахмутов) вернул монастырю чудотворный список с Влахернской иконы, некогда принадлежавший Головиным. Рельефные иконы из Спасо-Влахернского и Высоко-Петровского монастырей, подобно своему первообразу «исполненные множеством частиц святых мощей разных угодников Божиих», полностью повторяют размеры и иконографию оригинала. Каждый из этих двух списков представляет собой ковчег, в котором высоким рельефом вырезано изображение Богородицы с Младенцем. Нимб вокруг лика Пречистой, также устроенный наподобие ковчега, как и сильно углубленный фон вокруг фигур и пять круглых углублений на нимбе Спасителя, предназначались для размещения многочисленных частиц мощей, залитых воском (на иконе из Спасо-Влахернского монастыря мощи полностью утрачены). Сами рельефные изображения на обоих списках — выполнены в дереве, покрыты левкасом и расписаны темперой.

Наконец, упомянем икону Одигитрии из Вознесенского девичья монастыря Московского Кремля, написанную «по размерам» Одигитрии Влахернской великим иконописцем Дионисием на доске, сохранившейся от другой, еще более древней чудотворной иконы Одигитрии, обгоревшей во время большого пожара в Москве в 1482 году. Она находилась в иконостасе Вознесенского храма в числе местных икон, а после разрушения этой обители попала в Третьяковскую галерею.

 
 
 

Икона Божией Матери Влахернская.

К Тебе, о Матерь Пресвятая,
Дерзаю вознести свой глас,
Лице слезами омывая:
Услышь меня в сей скорбный час.

Прими мои теплейшие моленья,
Мой дух от зол и бед избавь,
Пролей мне в сердце умиленье,
На путь спасения наставь.

Да буду чужд своей я воли,
Готов для Бога все терпеть;
Будь мне покровом в горькой доле,
Не дай в печали умереть.

Ты всех прибежище несчастных,
За всех молитвенница нас!
О, защити, когда ужасный
Услышим судный Божий глас.

Когда заменит вечность время,
Глас трубный мертвых воскресит,
И книга совести все бремя
Грехов моих изобличит.

Стена ты верным и ограда:
К тебе молюся всей душой.
Спаси меня, моя Отрада,
Умилосердись надо мной.

Н. В. Гоголь

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

alt

«Аз есмь с вами и никтоже на вы», — говорит Господь каждому верующему в Него. Никакая скорбь, никакие искушения, никакие самые страшные несчастья не должны сломить верующего, соединенного верой и духом со Христом человека. Вот перед нами мощи святителя Илариона и, наверное, большинство из вас читали его житие, читали, как он совершал службу святой Пасхи в Соловецком концентрационном лагере. Узники, совершенно бесправные люди, над которыми их мучители могли надругаться, которых могли убить в любой момент, эти узники праздновали торжество силы Того, на Кого они возложили всю свою надежду.

Внешняя победа в этом мире ничто – важна только победа внутренняя. Внешняя победа дастся Церкви Христовой во втором Пришествии Господа Иисуса Христа. И пример духовной, внутренней победы – сама жизнь Спасителя. Внешне Он был побежден, распят как злодей и разбойник. Но совершилось то главное, ради чего Он пришел в мир, то, по сравнению с чем любая внешняя победа – сор ничего не стоящий - это Его победа над смертью — над самым страшным и непобедимым злом, которое существует в мире. «Смерть, где твое жало, ад, где твоя победа?! Сия есть победа победившая мир – вера ваша», - восклицает апостол Павел, духовными очами созерцая подвиг любви к человеческому роду Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа.

Через сорок дней после Пасхи там, на Соловках, где святитель Иларион возглавлял пасхальную службу, конечно же праздновалось и Вознесение. Конечно же, сонм заключенных епископов, священников и мирян воспевал и эти великие и прекрасные слова: «Аз есмь с вами, и никтоже на вы». С этими словами, быть может, многие из них уходили и на мучения, и на казнь, твердо веруя, что Господь Иисус Христос с ними и они победители, и никто их победить не может. «Аз есмь с вами, и никтоже на вы!». Они пренебрегли жизнью своей плоти, они пренебрегли внешней победой, столь ценимой в этом мире, ради следования за Истиной, которую они обрели, за Христом Спасителем.

Вот братья и сестры, о чем хотелось сказать сегодня. Но насколько мы отличаемся от победивших зло этого мира новомученников и святых. Исповедь наша, когда мы предстаем пред Богом и должны каяться в наших злобах и грехах, все более и более, год от года, становится все менее похожа на исповедь и все более на малодушные вопли и жалобы на жизнь. Забыто могущество христианина, забыто то, что мы должны быть победителями в этом мире, победителями зла. Бесконечные жалобы на ближних, бесконечные жалобы на обстоятельства жизни, бесконечное уныние и отчаяние — вот, что к несчастью сегодня побеждает православного христианина.

Малодушие, а не мужество — вот что становится качеством духа современного человека. «В терпении вашем стяжите души ваша». Об этом терпении и мужестве, о том, что все здесь на земле посылается нам от Господа и в том состоянии, в котором мы призваны Богом, мы должны подвизаться терпеливо и мужественно — об этом забывают многие даже в Церкви. Ищут компромисса, ищут легкого, ищут самооправданий и в результате теряется дух христианский. Но Господь не любит боязливых. Дух Божий отходит от человека и оставляет его один на один с его беспомощностью, с его слабостью, с его страшным унынием. И это вместо того, чтобы он набрался, наконец, мудрости возблагодарить Господа за все те испытания, которые Он посылает нам, возблагодарить, потому что только в благодарении заключается истинное познание Бога. Никак по-другому Бога падшему человеку познать невозможно. Сегодня в начале Божественной литургии на антифонах мы слышали слова Псалмопевца: «Бог в тяжестех Его знаем есть, егда заступает ны» — Бог познается в испытаниях и тяжестях жизни, когда после порой продолжительного, но совершившегося нашего терпения в перенесении этих испытаний, Бог являет Свою силу – «егда заступает ны». В этом великая тайна истинного Богопознания, тайна Креста и смысла человеческих страданий. «В терпении вашем стяжите души ваша», — заповедует нам Господь.

Можно до бесконечности унывать, жаловаться искажать само таинство исповеди осуждением ближних, ропотом на Бога, забывая осудить главного виновника своих бед — самого себя. Бесплодной смоковницей оказывается тогда человек. И все это будет продолжаться до тех пор, пока мы не осудим сами себя, не возблагодарим Бога за все, что Он посылает нам, поняв, что каждое мгновение жизни, каждый день для православного христианина — это те шаги в Царствие Небесное, которыми ведет нас Господь. Именно эти искушения, посланные от Бога каждому из нас, именно нашей душе, с нашими болезнями, с нашими немощами надо преодолеть, чтобы вознеслась до бессмертия наша душа.

Был один монах, к которому тридцать братьев живущих в монастыре относились хорошо, а трое очень плохо и всячески его оскорбляли и обижали. В малодушии этот монах решил уйти из монастыря, надеясь найти лучшую долю. Он поселился в другом монастыре, и там из двадцати человек пятнадцать любили его, а пять относились к нему презрительно. Он снова не выдержал, и перешел в другой монастырь, там три человека относились к нему хорошо, а двадцать плохо. И так далее, и так далее... И вот когда он совершенно изнемог, и, наконец, понял гибельность этого порочного круга, он остановился перед дверью первой попавшейся ему обители, взял свиток пергамента и написал на нем: «Никуда не выходи отсюда и все терпи». И в этой обители случилось так, что несколько человек относились к нему хорошо и мирно, а несколько человек по наущению дьявола возненавидели его. Каждый раз, когда находило искушение, он доставал свиток, прочитывал его, приходил в мирное устроение и решался терпеть до конца все, что ниспосылается ему. Братья, которые относились к нему с подозрением пришли к настоятелю и сказали: «Авва, этот новый монах — колдун. У него какой-то заговор написан на пергаменте, изгони его из обители». Настоятель монастыря, был мужем мудрым. Он пришел однажды, когда брат спал и, будучи наделен настоятельскою властью, открыл это письмо, чтобы узнать, что же там написано и прочел слова о терпении. На следующий день настоятель вызвал монаха и братий, восстающих на него, и сказал: «Что вы имеете сказать против этого монаха?» Они сказали: «Он — колдун». Игумен спросил у брата: «Что ты скажешь на это?» «Простите меня, братья», — сказал наш, теперь уже терпеливый монах и поклонился им в ноги. «Выгони его вон! Он признался!» — сказали монахи-обвинители. И вновь игумен спросил: «Что ты теперь скажешь?» И вновь он сказал: «Простите меня, отцы и братья. Как, авва, ты решишь, так и будет». И тогда настоятель сказал: «Возьмите у него его свиток, прочтите и делайте с ним все, что хотите». Братия взяли этот свиток и прочли: «Будь в этом монастыре, и что бы ни случилось, все терпи». Тогда братия устыдились, стали просить прощения у игумена. Игумен сказал: «Что вы просите прощения у меня? Просите прощения у Бога за себя и за свои души и у этого брата».

Невозможно нам называться христианами и пребывать в малодушии. Невозможно нам надеяться на то, чтобы быть со Христом в Царствии Небесном, куда Он вознесся в нынешний, сороковой день после Пасхи, и не быть Его посильными соподвижниками в крестном пути нашего Господа, воплотившегося, распятого и вознесшего нас всех ради спасения каждой нашей души.

Дай Господь, чтобы этот праздник Вознесения вознес наши души к радостному пребыванию в этом мире, к истинному христианскому мужеству, к торжествующему над злом и унынием терпению всех испытаний и скорбей, подобно тому терпению, которое принес Спасителю священномученик Илларион. Потому что это дерзость и грех перед Богом, когда мы унываем в этом прекрасном и удивительном мире, который Господь создал для нас и через который Он ведет нас к еще более удивительному и прекрасному миру — Царствию Небесному. Аминь.

Архимандрит Тихон Шевкунов.



Екатерина Васильева: «Привяжите себя к Богу»

Источник: Радонеж

Она – народная артистка. Вот так просто – народная, и все. Ее любят в России, Белоруссии, Украине, Молдавии, ее любят в Грузии, Армении, Прибалтике… Народ ее любит. Не за то, что она сыграла в ставших повсеместно известными фильмах, а за то, КАК она в них сыграла! Эти ее роли!..

…Но внутренне она не ощущает себя народной. Внутренне она скорее ощущает себя мамой православного священника. Наверное, она может спокойно сказать об этом и в обыденном разговоре, но на самом деле для нее это очень сокровенно, задушевно. Потому что она, будучи верующим человеком, будучи христианкой, совершено по-другому все воспринимает. Да, это ее сын! Но это еще и батюшка…

 

Екатерина Васильева Екатерина Васильева

– Ваш сын – священник. Отец Димитрий Рощин служит в храме священномученика Антипы. Это он вас привел в Церковь, или же вы своими духовными трудами вселили в него Веру во Христа? – С этого вопроса началось мое интервью с заслуженной артисткой РСФСР, казначеем храма во имя священномученика Антипы в Колымажном переулке Екатериной Сергеевной Васильевой.

– Мы вместе возрастали духовно – мать и сын. Когда я познакомилась с отцом Владимиром Волгиным[1], сыну было 7 лет, мне 35. Стараниями батюшки, его молитвами началась наша новая, духовная жизнь. Отец Владимир стал нашим духовником. Он говорил мне, что моя обязанность, как матери, воспитать сына христианином. Но для этого мало одних только слов, нужно ДЕЛО. Нужно стать ребенку примером.

Я каждый день наблюдаю, как родители приносят или приводят своих детей в храм приобщить Тела и Крови Христовых. Преимущественно это одни и те же люди. И большинство из них сами не причащаются. И, может быть, даже никогда и не причащались! Вы же знаете, батюшка, эту ситуацию. Я думаю, что это происходит во многих храмах. Но это неправильно. В этом есть что-то нехристианское. Причащают – чтобы не болел, чтобы телесно укреплялся, быстро набирал в весе и росте, хорошо учился, был удачлив… О духовной жизни не думают. Они ее подменили заботой о телесном здоровье ребенка и собственном душевном комфорте: дескать, мы выполнили свой долг! Ни о какой духовности здесь речи не идет.

А дети очень чутки. Они все замечают, даже если взрослые думают, что ребенок в силу своего возраста что-то недопонимает, не обращает на это внимание. Все понимает! Если не умом, то сердцем. И когда такие дети подрастут, многие из них не будут ходить в храм, потому что к тому времени уже не будут ходить в храм и их родители, которые причащали своих детей только для того, чтобы их чада росли здоровыми.

Необходимо духовное возрастание всей семьи. Причащаться должны все – и родители, и дети. Причащаться – для того, чтобы соединиться со Христом, показать Ему, что мы верим Ему и готовы идти за Ним до конца, как Он это нам и заповедовал.

Конечно, во всем есть Промысел Божий. И в том, что мы с сыном обрели великого (не побоюсь этого слова) духовника – отца Владимира, который помог нам понять смысл Веры. Что могло бы быть с нами без его духовных наставлений и молитвенной помощи – порой, страшно себе представить. Мы как на дрожжах возрастали на его духоносных молитвах.

– К огромному сожалению, институт духовничества сегодня находится в упадке. Люди, которые приходят в церковь, зачастую даже не предполагают, что без духовного водительства непросто выстоять в духовной жизни, поскольку «противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет., 5,8).

– Духовное наставничество и послушание – это первое, что мы получили, придя в Церковь. (Какая в этом все-таки милость Божия к нам, грешным!) А ведь помимо нашего дорогого батюшки, мы много общались и с отцом Иоанном Крестьянкиным[2] – духовником отца Владимира Волгина. Мы нередко сопровождали нашего батюшку в его частых поездках к отцу Иоанну в Печоры, и не только видели их отношения, но и многому учились. Это такая школа для нас! Отец Владимир по своему глубокому смирению, не всегда сразу отвечал на вопросы своих духовных чад, откладывал ответы на потом, пока не посоветуется со своим духовником. Поэтому я всегда всем говорю: « Ищите своего духовного отца». Нужно молиться Богу, чтобы Господь в этом помог. Иначе легко сбиться с пути, заплутать, впасть в прелесть. Не дай Господь!

– Я помню, как когда-то газеты сообщили о том, что вы якобы ушли в монастырь…

– Когда в начале 90-х начали писать о церкви, священниках, церковной жизни вообще, то журналисты мало что в этом понимали. Даже сегодня многим из них не знакомы простейшие церковные понятия, они путаются в терминологии, не понимают смысла Литургии, могут спутать ее с Всенощным бдением. Что уж говорить о тех годах! Услышали, что я поехала в монастырь помолиться и потрудиться во Славу Божию, и сразу бросились писать – «Екатерина Васильева ушла в монастырь!» С тех пор прошло много лет, но люди до сих пор думают, что я постриглась в монахини, и часто недоумевают, когда видят меня в кино, по телевидению, в театре: «Неужели Васильева оставила монастырь?!» Поверьте, батюшка, это такое тяжкое искушение – и для меня, и для людей.

Недавно я была в Крыму, и поехала в Топловский Свято-Троице Параскевиевский женский монастырь. По преданию на этом месте произошла мученическая кончина святой Параскевы Римской, и здесь забил святой источник. В честь этой святой названа моя внучка, она родилась как раз в день памяти преподобномученицы Параскевы Римской, 8 августа. Это первый ребенок отца Димитрия с матушкой, и назвали они ее по святцам. У нас в стране эту святую мало кто тогда знал, и если детей называли Прасковьями, то как правило в честь святой Параскевы Пятницы.

Так вот в этом монастыре я встретилась с женщиной – дородной и румяной красавицей Марией. Она выходила из монастырской трапезной, увидела меня, разулыбалась, подошла, стала с любовью расспрашивать, какими судьбами я здесь. Я ответила, что здесь сейчас работаю, играю… Нужно было видеть как расстроилась Мария, как вмиг она спала с лица. Но я расстроилась еще больше. И до сих пор расстраиваюсь. До слез.

– Помоги вам Господь… Вот вы справедливо отметили, что не все могут отличить Литургию от Всенощного бдения, не понимают, что они означают. Но многие также не понимают, чем занимается, к примеру, казначей в храме. Расскажите, пожалуйста, чем вы занимаетесь, трудясь казначеем в церкви?

– Ну, казначей – это человек, который имеет дело с финансами. Уж не знаю, по каким качествам назначают казначеями в других приходах, а меня назначили, чтобы я добывала средства для восстановления, строительства и благоукрашения нашего храма. А денег нужно немеренно! Здесь нельзя тяп-ляп! Нужно чтобы было на века. Чтобы внешний облик храма и его убранство соответствовали внутреннему содержанию совершающегося в нем богослужения. Чтобы было действительно во славу Божию!

Конечно, я подписываю все необходимые финансовые бумаги, но главным образом я «хожу с лицом» по всей Москве и прошу денег. Шучу по этому поводу: если мне когда-нибудь будут ставить памятник, то пусть ваяют меня с протянутой рукой.

Всем кажется, что именно их послушание самое тяжелое. Вот и я тоже так считаю. Мне очень непросто. Конечно, на моем пути встречается много добрых и отзывчивых людей, которые если и сами не помогут, то посоветуют, к кому лучше обратиться, да еще и протеже составят. С другой стороны далеко не все готовы дать деньги на церковь. У меня были очень хорошие, дружеские отношения с некоторыми известными людьми, которые – уверена! – если бы я попросила у них денег для себя, дали бы не задумываясь. Но поскольку они знают, что я буду просить денег на храм, то стали слегка сторониться меня.

– Екатерина Сергеевна, как вы относитесь к происходящей либерализации нашего общества? Считаете ли это благом или, напротив, злом?

– По натуре я человек консервативный! Я очень переживала крушение империи, была сильно напугана демократией, которая «несет свободу». Свобода в понимании этих людей – это так страшно! Но нет худа без добра: начала возрождаться религиозная жизнь, Православие стало обретать силу. В этом есть свой положительный момент.

– А что значит свобода в вашем понимании?

– Господь говорит: «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоан.8:31,32). То есть свободным может быть только верующий в Бога человек, заботящийся о своем спасении. Такой человек свободен от греха, пороков, страстей, низменных привязанностей. Господь дает ему свободу от этого рабства.

– Добавлю – земного рабства! Но мы выбираем рабство Божие. Помню, в школе учителя нам говорили: «Как это религиозные люди могут называть себя рабами? Где же их человеческая гордость? Мы – не рабы, рабы – не мы!» Бедные! Они не представляли, какое это блаженство – быть рабами Божиими, рабами Того Господина, Который ради нас пошел на крестную смерть. И при этом они не догадывались, что сами тоже являются рабами, но отнюдь не Божиими, так как, проповедуя атеизм, работают на главного Его противника – сатану. «Кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Петра 2:19), – говорит Апостол. Побежден пороком – служишь пороку, побежден добродетелью – служишь добродетели.

– Да-да, батюшка, и совместить никак невозможно, ибо, по слову Господа, «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне (богатству)” (Матф.6:24).

– Вы, конечно, слышали о ювенальной юстиции, которую мечтают внедрить в России приспешники Запада. Сегодня критические высказывания в адрес ЮЮ можно прочитать или увидеть исключительно в православных средствах массовой информации. В так называемых светских изданиях – ни слова! Или только хорошее. Как о покойнике. Вот таковы реалии сегодняшнего дня – все, о чем бы ни говорили православные христиане, сильно раздражает мир. И те, кто работает на этот мир, порой готовы идти насмерть, чтобы только люди не услышали голоса Церкви.

– Ювенальная юстиция… Это ужасно! Я всегда говорю: не надо обольщаться, нас никто в покое не оставит. Идет третья мировая война. Только брань эта – духовная. И враг – как всегда! – сильный и страшный. Ювенальная юстиция – это одно из оружий массового поражения, которое применяет враг в отношении России. Это оружие направлено на уничтожении пятой заповеди Закона Божией: почитай отца твоего и мать твою. Но что говорит апостол Иаков? Он говорит, что если человек нарушит хотя бы одну заповедь Закона, он становится преступником закона и виновным во всем! Не убивал, не грабил, не прелюбодействовал, но выказал непочитание родителям и стал преступником во всем…

Когда я была на лечении в Швейцарии, ко мне в гости приезжала одна русская эмигрантка с младшим сыном. Мальчику было семь лет, и вел он себя… как бы это помягче сказать… ну очень вольно. На мой вопрос, почему она позволяет ему так себя вести, женщина ответила, что здесь так положено… Я спросила о ее старшем сыне, которому на тот момент было 16 лет. Она сказала, что юноша все-таки жил в России, и он другой. И что же! Прошло совсем немного времени, и я узнаю, что этот самый юноша вызвал полицию, чтобы полицейские задержали его мать за то, что она, будучи у себя дома, сказала его девушке, чтобы та шла домой, поскольку уже поздно. Вот вам и хваленая демократия. Вот вам и хваленая ювенальная юстиция. Только дьявол мог такое придумать! Абсолютно уверена в том, что ювенальная юстиция в нашей стране должна быть запрещена.

Подростковый возраст очень тяжелый, он сулит родителям много неожиданностей. Взрослым нужно к нему готовиться. В этот период ребенку требуется особое внимание, особое отношение, нужно набраться терпения и покрывать все родительской любовью. Но если в семейные отношения начнет вмешиваться ювенальная юстиция, если ее представители начнут внушать ребенку, что он может не слушать родителей, что он «право имеет», что закон всегда на его стороне, то ничего хорошего из этого не выйдет. Это духовное растление и опустошение человека.

– В случае принятия ювенальной юстиции, закон будет вынужден защищать новоявленные права наркоманов, воришек, бездельников, хулиганов. Они станут тем более неуправляемыми! И там, где раньше можно было бы справиться окриком, подзатыльником, ремнем, наконец, теперь нужно будет обходиться одними увещеваниями. А что из этого выйдет? Как в басне Крылова «Кот и повар»: «А Васька слушает, да ест!» …

…Екатерина Сергеевна, я знаю, что вы родственница Антона Семеновича Макаренко. Насколько близко вы состояли с ним в родстве?

– Это мой двоюродный дед – родной брат деда. Дед был белогвардейским офицером, и они с бабушкой должны были уехать из страны. Но во время страшной давки при эвакуации, потеряли друг друга. Они крепко-крепко держались за руки, но толпа разлучила их. Бабушка к тому времени уже была беременна моей мамой. Антон Семенович помогал бабушке, а когда родилась мама, то он занялся ее воспитанием. Многие удивляются, как он мог возвращать к нормальной жизни беспризорников, которые тогда были не чета нашим, современным. Настоящие убийцы! Только любовь способна их преобразить. По-видимому, у Антона Семеновича ее было сполна. Его родители были религиозными людьми. И он несомненно впитал Православную Веру с молоком матери. Потому что только Верой можно перевоспитать таких людей. Верой и… тяжким трудом. И Господь хранил его. Вы только представьте, работать в учреждении, подчиненном ГПУ, и не быть членом партии! Как такое возможно? В те-то времена!

– Что бы вы посоветовали людям, вроде бы и готовым прийти в Церковь, но которым «все что-то, да мешает это сделать».

– Идите в храм! Верите – не верите – идите в храм! Выбросьте из головы все, что вам пели в уши неверующие люди, или люди, которые утверждают, что у них «Бог в душе». Не слушайте никого. Себя слушайте, прислушивайтесь к своему сердцу.

Вам говорят, что христианская жизнь скучная и постная? Уверяю вас, она живая и счастливая. У нас каждый день праздник! Как-то звонит мне знакомая: «Ну видела я вашу Пасху. Что же в ней такого веселого?» А другая вышла с пасхальной службы с тихим ликованием в сердце. Потому что Пасха – это Праздник праздников и на самом деле одно сплошное ликование. Только нужно прийти в храм не с предубеждением, а с раскрытым сердцем.

Вы родились и живете в православной стране, вас окружает православная культура, и вы ее чувствуете, потому что она вам родная. За тысячелетие в сердцевине страны ничего не изменилось. Страна была и остается православной. Поэтому идите в храм, там вы узнаете, что от вас хочет Бог. Вы узнаете это очень быстро, потому что, по слову христианского писателя, философа и богослова Тертуллиана, душа человека по природе своей христианка. Постепенно внутри вас выстроится духовная система координат. Нельзя идти на поводу у других. Привяжите себя к Богу!

– Спаси Господи!

 

Протоиерей Александр Новопашин

23 мая 2012 г.

Александр Кузнецов: «Верить нужно!»

Источник: Радонеж

 

alt  

– Александр Константинович, здравствуйте! Спешу представить Вас читателю: великолепный артист и… педагог! Вы основатель, художественный руководитель и преподаватель Международной актерской школы в Лос-Анджелесе, художественный руководитель и преподаватель Московской Международной Киношколы «Кузница Кино и Телевидения», преподаватель дисциплины «мастерство актера» в школе-студии МХАТ, член Союза Кинематографистов России, член Гильдии Актеров кино России, член Гильдии Актеров кино и телевидения США... И это при том, что, насколько я знаю, в молодости Вы не помышляли ни о театре, ни о кино. Напротив, Вас увлекали исключительно точные науки. Сначала в вашей биографии была учеба в физико-математической школе, затем в Московском авиационном институте. Казалось бы, все идет своим чередом. И вдруг на пятом курсе Вы уходите из вуза и поступаете в Щукинское училище. Как же так?!

– Я был абсолютно «физико-математическим». Мои любимые предметы в школе – математика, физика, химия, позже в этот список попала электроника. Я всегда что-то паял, моя кладовка была завалена колбами и реактивами, все свои свободные деньги я немедленно тратил на книги и необходимые для экспериментов расходные материалы. Какое-то время я даже увлекался темой взрывчатых веществ (молодость!) со всеми вытекающими отсюда последствиями – пару раз квартира просто чудом не сгорела. Словом, все шло своим чередом и ничего не предвещало «грозы». Правда, на третьем курсе МАИ я вдруг почувствовал, что мне стало не очень интересно учиться. Но это ощущение было слабо выраженным. А потом произошло следующее. Родители маминых учеников (она педагог) подарили ей два билета в театр на Таганке, а она отдала их мне. Вот он – промысел Божий! Шел спектакль «Тартюф» Мольера в постановке Юрия Петровича Любимова. То, что я увидел, перевернуло все мои представления об этой жизни. Я буквально потерял покой, силясь осознать новое для меня открытие. Что меня так поразило? Дело в том, что, несмотря на свой юный возраст, по сути уже тогда я был антисоветчиком. Мне глубоко претило все, что происходило в стране с ее пресловутой партийной системой, непонятно какими лидерами, комсомолом и пионерией. По мере взросления эти чувства только укреплялись. Но публично высказывать свои мысли было небезопасно. Спектакль же показал, что говорить, оказывается, можно и нужно, но в аллегорической форме. В театре я увидел безумно талантливую метафорическую историю о нашей советской действительности. Само лицедейство меня тогда не особенно привлекало. А вот возможность говорить людям правду, глядя им в глаза, со сцены, как с трибуны, меня просто потрясла.

Я начал регулярно ходить в театр, и постепенно моя физико-математическая жизнь стала смещаться в сторону театрального искусства. У меня появились знакомые среди артистов, с которыми я проводил все больше свободного времени. Вскоре я поступил в театральную студию «Товарищ», где получил первые уроки по актерскому мастерству. Потом – во вторую студию. Словом, когда я заканчивал пятый курс МАИ, меня готовы были принять МХАТ, ГИТИС, ВГИК, Щепкинское училище. Но я поступил в высшее театральное училище имени Щукина. И слава Богу! Прекрасные педагоги, очень сильная школа.

– Говорят, что наилучшее время – это студенческие годы.

– Особенно в моем случае! После МАИ Щукинское училище воспринималось как другая галактика. Судите сами: Московский авиационный институт – огромная государственная машина по методичному вкладыванию в человека пакетов знаний. Ко всему прочему, проводилась и серьезная идеологическая обработка – и это при моем-то отношении к советскому строю! А в театральном училище царила теплая, дружественная, в какой-то мере домашняя атмосфера. Совершенно иной мир. Но я помню, как трудно было перестроиться. Мне потребовалось много времени, чтобы переформатировать свои мозги (как говорят, с левого полушария на правое), увидеть и почувствовать мир таким, каким его видит и чувствует артист.

Ну и потом, я ведь с первого курса уже начал сниматься, что вносило определенный колорит в мою студенческую жизнь. Первым моим фильмом стал телевизионный фильм Ивана Киасашвили «Привет с фронта», в котором я сыграл Ваню-Медицину. Кстати, в то время меня не покидало ощущение того, что я очень сильный драматический артист. Но все мои работы в кино – это почти комедии. Позже я с этим смирился, и даже стал получать от этого удовольствие.

– А другие мечтают хоть об одной комедийной роли!

– О-о, из-за этого происходит немало конфликтов и трагедий. Нужно учиться реально оценивать свои возможности. Если ты небольшого роста и мечтаешь сыграть Гамлета, то, скорее всего, твои мечты несбыточны. У меня тоже так было. На первом курсе училища я сделал свою первую самостоятельную работу, в которой показал три больших отрывка – и все по западной драматургии! Моя худрук Татьяна Кирилловна Когтева негодовала по этому поводу: «Мы взяли тебя в училище как самого русского по фактуре человека, а ты что играешь?! Полное непонимание!» Вот как раз это полное непонимание своего места в искусстве многие и показывают.

– Я думаю, что читателям будет интересно узнать, как Евгений Татарский приглашал Вас на роль Джека Восьмеркина. Расскажите!

– Когда я впервые прочитал сценарий, я его не понял. Какая-то глупость! Несмотря на завесу молчания мы ведь, по большому счету, все равно знали, какой страшный для нашей страны, нашего народа был 28-й год. А тут все ходят с песнями, веселятся… Тем не менее я прошел пробы, и меня утвердили. Но душа не лежала к работе, и, в конце концов, я пошел к Татарскому и отказался от роли. Он был поражен: «Почему?!» Однажды, будучи в Москве, он выловил меня в коридоре училища, затащил в пустую аудиторию и долго мне выговаривал, как это я не понимаю смысла этого фильма?! Ну, в общем, почти меня убедил, и я дал свое согласие на съемки.

– И правильно сделали! Кроме Вас трудно представить кого-то еще в этой роли!

– Когда снимали кино, мы думали, что это будет классно, но что будет ТАКОЙ успех, никто не предполагал! Наутро на улицу невозможно было выйти!

– Недавно заглянул в киношный форум в Интернете – там как раз обсуждалась Ваша персона. Мол, как жаль, что такой великолепный артист уехал в Америку – и что он там забыл?!

– Да я никогда и не помышлял об этом. Так сложились обстоятельства. В 90-91-ом годах я снялся в двух больших международных проектах – 13-серийном телевизионном фильме «Аляска Кид» режиссера Джеймса Хилла и «Бегущий по льду» Бэрри Сэмсона. По контракту я должен был после съемок уехать в Америку на досъемку и озвучивание. А потом… Ведь это были 90-ые годы! Для советской киноиндустрии, советского кино – кровавое время. Все лопнуло на глазах! Поэтому я предпочел остаться в Лос-Анджелесе. Здесь была работа. А что меня ждало на Родине?

– Как работалось в Голливуде?

– Советская киноиндустрия, конечно же, махина, однако Голливуд превзошел все мои самые смелые ожидания. Удивительно четко налаженный механизм, совершеннейшие технологии. Все знают, что им нужно делать, все рассчитано по секундам, поэтому нет никаких проволочек, никаких вынужденных перекуров. Ощущение, что попал в нереальный, вымышленный, фантастический мир!

Кстати, в Голливуде первая моя работа была со Сильвестром Сталлоне и Сандрой Буллок. Сталлоне – потрясающего остроумия человек. На площадке не перестает сыпать шутками-прибаутками. Очень дружелюбен, всегда открыт для общения.

– По России тосковали?

– Конечно! Испытывал чудовищную ностальгию. Хотя русских вокруг всегда была много. Русская община выросла на моих глазах. Появились русские газеты, русское радио, русское телевидение. Православные храмы наполнились русскими иммигрантами. Но русскую землю ничто не заменит. Говорят, чтобы понять, что такое Россия, нужно пожить за рубежом. Это на самом деле так. И начинаешь понимать русский язык только тогда, когда знаешь другой язык. Все познается в сравнении.

– А как Вы справились с языковым барьером?

– Было непросто. В России нас учили по-английски читать и писать, но не учили общению. Если я разговаривал с американцем один на один, то мы еще понимали друг друга, но стоило американцу переключиться на другого американца, как я тут же выпадал из разговора – «о чем они говорят? ничего не понятно!» Поэтому одной из первых моих покупок в Лос-Анджелесе стал телевизор. Нужно было глубже погрузиться в язык, слушать, слушать и слушать американскую речь.

– Помимо того, что Вы снимались в Голливуде, Вы еще и продолжали постигать актерское мастерство – учились в актерских школах Дарела Хикмана, Мелисы Скофф, Лизы Далтон, Ли Стразберг…

– Должен сказать, что многие прославленные американские актеры и режиссеры в свое время сами учились у Михаила Чехова. Далеко ходить не нужно – Дарел Хикман. Когда я его слушал, то понимал, что, возможно, он рассказывает нам то, что когда-то услышал от самого Михаила Чехова!

– Давайте поясним читателю: Михаил Александрович Чехов, племянник Антона Павловича Чехова – известный в мире драматический артист (сыгранная им первая роль Хлестакова в «Ревизоре» до сих пор считается непревзойденной!), театральный педагог. К сожалению, имя этого талантливейшего человека у нас было предано забвению. В то время как в Америке созданную им актерскую школу называли «кузницей театральных талантов», и в ней обучались многие голливудские звезды.

– В связи с этим хочу рассказать об одном случае. Я участвовал в проекте «Космические ковбои», продюсером, режиссером и исполнителем одной из главных ролей в котором был Клинт Иствуд. Во время работы на моем столе всегда лежал томик Михаила Чехова на английском языке, который я незаметно перечитывал, когда у меня появлялось свободное время. И вот однажды я вижу Клинта Иствуда – такого огромного, могучего, высоченного! – с раздражением перекладывающего бумаги на моем (!) столе. Увидев меня, он резко спросил: «Где книга?» Дело в том, что в тот раз я, непонятно по какой причине, впервые убрал ее в ящик стола! Я достал томик Чехова и подаю ему. Он взял книгу в руки и спрашивает: «Я могу ее посмотреть?» «Конечно!» Пока он листал книгу, я думал, что вот сейчас меня, наверное, уволят за то, что я в рабочее время читаю Чехова. Но, взглянув на Иствуда, увидел в его лице неподдельный, глубокий интерес. И тогда я осмелился спросить: «Простите, Вы знаете Михаила Чехова?» «Знаю ли я Чехова?! Да я у него учился!» Кстати, у Чехова учились и Мэрилин Монро, и Джек Николсон.

А еще Чехов был прекрасным тренером – так называют голливудские актеры человека, который помогает артисту проработать роль, создать ее рисунок, подобрать соответствующий ритм. Многие из них обращались к Чехову за помощью.

– А Вы познакомились с работами Михаила Чехова в Америке?

– Мне посчастливилось читать Чехова еще в училище. Для меня это было сродни открытию других миров. Он говорил о том, как правильно воспитать артиста, как научить его играть, он – глубокий исследователь человеческой психофизики, на основе своих исследований он предлагает разработанную им технику актерской игры – все это безумно интересно!

– Хочу добавить, что Константин Сергеевич Станиславский, к примеру, немаловажное место в становлении артиста уделял его духовности. Как-то я разговаривал об этом с одним режиссером. Он воскликнул: «Да никогда Станиславский не говорил о духовности!» Тогда мне пришлось процитировать самого Станиславского. В завершении первой главы своей статьи «Работа актера над собой» Константин Сергеевич пишет: «Зависимость телесной жизни артиста на сцене от духовной его жизни особенно важна именно в нашем направлении искусства». Режиссер удивленно поднял бровь: «Да?.. Перечитаю!»

– Когда Станиславский приехал на гастроли в Америку, он произвел фурор! Он перевернул все представление американцев об актерской игре. Стелла Адлер (звезда американского кино 1930-х, впоследствии учившая актерскому мастерству Марлона Брандо и Стивена Спилберга), режиссер Ли Страсберг учились у Станиславского. Вообще наше сценическое искусство, наши театральные педагоги обогатили американский кинематограф и, в какой-то степени, американскую культуру.

– Вы ведь тоже создали в Америке свою школу?

– В Лос-Анджелесе огромное количество актерских школ, классов и прочих образовательных учреждений, которые пользуются большим спросом. Ведь и театров в городе очень много. Правда, это небольшие театры, в которых менее 99 мест. Так удобнее, потому что маленькие театры независимы финансово, они не подчиняются американскому Союзу работников театра и кино. В американских актерских школах много интересного, они собрали и обработали мировую информацию о театре и кино. Здесь очень уважительно относятся к Мейерхольду, Эйзенштейну, Станиславскому, Немировичу-Данченко, вообще к русской школе. Я подумал, что у меня тоже может получиться. Со Светланой Ефремовой – русскоговорящей актрисой, которая родом из Новосибирска, – мы открыли свою актерскую школу. Позже Светлана занялась другим делом, а я остался в школе и продолжил свою педагогическую деятельность. Мне до сих пор это интересно. Видимо, сказываются гены – ведь моя мама педагог.

– Но Вы не остановились на достигнутом и сейчас преподаете в Москве.

– Я устраивал мастер-классы в Славянской академии, Щукинском училище. Преподавал во МХАТе для студентов американских университетов, которые по соглашению со МХАТом приезжают в Москву изучать русскую классику. В настоящее время совместно с первой национальной школой телевидения при Московской академии государственного муниципального управления мы создали независимую актерскую школу – в этом году набрали первый курс. Планирую создать актерские курсы на английском языке.

– Интересно, ваши американские и русские ученики сильно отличаются друг от друга?

– Американцы более открыты, эмоционально подвижнее, более наивны – актер должен быть наивным, это помогает в его работе. Русский менталитет иной. К тому же 70-летнее советское иго научило нас скрывать свои мысли, свои чувства. У американцев все проще, органичнее, естественнее. Конечно же, это сказывается на игре.

Я снимался в картине Аллы Суриковой «Две стрелы», где главу рода играл Армен Борисович Джигарханян. Он только что приехал из Америки, и я не преминул в перерыв заглянуть к нему, чтобы спросить: «Ну как там?» Он ответил: «Ты знаешь, я удивился не Америке, я удивился себе в Америке. Я заметил, что уже через два дня я стал ходить иначе, курить иначе, думать иначе… Это удивительная кинематографическая страна!»

Но, с другой стороны, в американцах нет этой русской бесшабашности, спонтанности, взрывчатости. И тем не менее, русский характер, русская иррациональность мышления, без сомнения, вносят свой неповторимый колорит в русскую драматургию, русское кино, русский театр.

– Я знаю, что Вы начали работать с Издательским Советом РПЦ. В чем конкретно заключается Ваша работа?

– В начале года меня пригласили в Издательский Совет помочь привлечь внимание общественности к его деятельности. Однако этому есть предыстория. Несколько лет назад я познакомился с Александром Владимировичем Коноваловым, тогда полномочным представителем президента РФ в Приволжском федеральном округе, а ныне – министром юстиции РФ. Александр Владимирович – православный христианин, имеет высшее богословское образование. Он предложил мне реализовать в Городце (в этом городе отошел ко Господу святой благоверный князь Александр Невский) разработать и реализовать серию миссионерских просветительских проектов, в частности организовать фестиваль православной культуры, создать выставку народных промыслов, провести кинофестиваль и прочее. Но в самый разгар работы его назначили министром юстиции и отозвали в Москву. Дело остановилось. Тогда Александр Владимирович познакомил меня с председателем попечительского совета Фонда Андрея Первозванного Владимиром Ивановичем Якуниным. Так я начал сотрудничать с Фондом, а когда несколько сотрудников Фонда со временем перешли работать в Издательский Совет РПЦ, то я последовал за ними.

Мы сделали несколько программ на радио, посвященных конкурсу православной книги. Я принимал участие в православной книжной ярмарке на ВДНХ. Затем я написал программу, которая, как мне казалась, должна широко раскрыть Православие для невоцерковленной части населения страны. Потому что считаю, что наша миссионерская деятельность недостаточна, чтобы просветить большую часть россиян, донести до них веру во Христа. Несмотря на то, что делается очень многое, тем не менее Православие для многих остается закрытым. Значит, нужно что-то предпринять, чтобы снять эту завесу. Но у меня не получилось. Может, во всем виноват наш «православный консерватизм», который иногда может принимать нездоровую форму.

– Вы имеете в виду, что нужно не бояться выйти с проповедью за ограду храма? Стать, по слову апостола, всем для всех? Не бояться быть непонятым?

– Совершенно верно. Именно так и можно достучаться до человека. Достучаться до нашей неправославной молодежи. Мне могут возразить, что это Бог приводит к Себе человека, это Он открывает его духовные очи. Но ведь Господь приводит к Себе человека через других людей. Значит, нужно трудиться, заниматься делом, идти вперед. Людям не хватает Православия!

– Антихристианская программа коммунистов по уничтожению Церкви провалилась, безумная мечта воинствующих безбожников показать в 1980 году по телевизору последнего попа естественно оказалась несбыточной. Но в результате этих гонений мы утратили опыт работы с народом. Конечно, есть опасения, что при возрождении масштабной миссионерской деятельности могут быть ошибки. Но эти опасения не оправдывают бездействие или недостаточную активность в миссионерских трудах во Славу Божию. Ведь речь идет даже не о теле – о бессмертной душе! Когда я впервые приехал на фестиваль «Киношок» в Анапу, меня многие упрекали: «Нашел с кем работать! С артистами!» А где же тогда проповедовать Христа, как не среди людей, далеких от Церкви? Больше того, когда я пришел сюда, то увидел, что востребован. Известные артисты, режиссеры, сценаристы, продюсеры подходили ко мне с вопросами, по которым я понял, что глубоко в сердце своем они давно уже готовы принять Христа. Не хватает лишь одного шага. И я им помогаю его сделать.

– Я считаю, что пастырское слово не проходит мимо. Человек может его не услышать, но сердце слышит! И если оно сразу не отзывается, то отзовется потом, со временем. Но обязательно отзовется!

– Александр Константинович, как говорится, под занавес, скажите несколько слов нашим читателям.

– Нужно верить! Несмотря на такое тяжелое время, на проблемы с образованием, здравоохранением, культурой, семьей, на проблемы с молодежью, стариками – верить нужно. Увидеть здравый смысл во всем, что происходит, нельзя. Понять – тоже. Но есть духовный мир, и есть люди, которые несут в себе искру Божию. Нужно стараться, чтобы такая же искра загорелась и в вашем сердце. И тогда вы увидите, что этот мир наполнен суетой, а вот за ним – жизнь бесконечная, наполненная духовной радостью, такой же бесконечной. Верить нужно!


В соборе прославленных старцев Оптиной Пустыни преподобный Варсонофий как бы соединяет первое поколение ее духовных наставников и последних старцев-исповедников. Вступивший на путь иночества по благословению преподобного Амвросия, ученик великих старцев – преподобных Анатолия (Зерцалова) и Нектария, он сам прошел все ступени оптинской духовной школы и воспитал монахов, которым пришлось свидетельствовать об истине Православия в годы большевистских гонений. Отцу Варсонофию не суждено было дожить до революции 1917 года, он видел только ее зарождение в событиях начала века и не без Промысла был поставлен в это время для окормления монашествующих и мирян как живое свидетельство того, что Господь «вчера и днесь и во веки Тот же». Близкий нам по времени, современник Толстого, этот святой был удостоен духовными дарованиями, не уступавшими плодам молитвенного подвига великих аскетов – подвижников первых веков христианства.

Невидимая и видимая брань

alt

История преподобного Варсонофия выделяется на фоне судеб оптинских подвижников чрезвычайным напряжением. Пожалуй, ни один из старцев не прошел такого упорного «артиллерийского» обстрела, почти без передышки – от начала до самого конца. Битва за его душу была непрестанной и злейшей. Казалось бы, что значит одна душа, из-за чего такие бури и смятения? Мало ли на свете светских людей, военных, полковников, мало ли послушников, монахов и, наконец, священников? На каждом этапе жизни с момента решения главного вопроса: жить по обычаям мира или идти за Христом – будущий старец, отец Варсонофий был ненавистен тем незримым противникам, по действию которых возникают самые неожиданные препятствия и находят искушения и скорби от людей. Перечитывая его житие, даже трудно понять, как он, уже не молодой человек, выдержал весь этот натиск.

Принято решение – оставить военную службу, вступить в обитель простым иноком, и тут же восстают преграды: друзья возгораются благой ревностью доставить ему повышение по службе – генеральский чин – и даже находят невесту. Он спешит закончить отношения с миром, чтобы поспеть к сроку, назначенному ему старцем Амвросием, – три месяца на все, – но тут же возникают неразрешимые финансовые затруднения, и тогда в его дела приходится вмешаться лаврскому старцу – преподобному Варнаве Гефсиманскому, с тем чтобы найти ему, полковнику Павлу Ивановичу Плиханкову, «откуп» от мира через своих духовных чад. Но вот он под сводами обители, рад радешенек и еще не может поверить, что выведен «из печи Вавилонской», – таким тяжким было для него пребывание в среде, ставшей совсем чужой. Ему 47 лет. Снят белый китель, скромный подрясник делает его незаметным среди скитской братии… Но какой тут покой? Время, проведенное в послушании, чуть не стоило Павлу Ивановичу жизни. Болезни, тяжелый физический труд и несравненно более тягостное – ополчение со стороны простых монахов по отношению к нему, невольно выделявшемуся навыками и привычками, усвоенными прежде.

Брань была настолько сильной, что вопрос: жить или остаться в монастыре – был отнюдь не риторическим, и он выбрал: лучше умереть, но не покинуть Иоанно-Предтечского скита. Наконец его постригают, но только потому, что опасаются близкого конца. Краткая передышка, в 1902 году открыт келейный постриг, он иеромонах, но и это еще не делает его «своим».

Начинается русско-японская война, и спустя два года его, больного и даже не имеющего достаточного опыта службы, буквально выпроваживают полковым священником в Манчжурию. Три года отец Варсонофий служит, исповедует, причащает офицеров и солдат в госпиталях между Муллином и Харбином. Время «обнищания» ради Христа – забвение собственных немощей, пожертвование покоем, даже отчасти келейным молитвенным правилом, ежедневный искус на терпение. Трижды его жизнь оказывается «на волоске». Ад шел за ним по пятам и больно мстил, ведь он был почти «своим», он, будущий святой, был когда-то среди отпавших…

«Он будет таскать души из ада»

Тяжелый излом в его жизни произошел в пору 20-летия, когда он переехал из Петербурга в Москву. Как уловляет враг, ведь в детстве Павел Плиханков получил настоящее христианское воспитание? Его мачеха, сумевшая стать по-настоящему близким человеком, приучила его к службе, чтению, и годы спустя он с благодарностью говорил о том, что и родная мать едва ли могла бы дать больше. Он полюбил Церковь. Но позднее – испытание свободой, овладение навыками светского общения… Незаметно, от компромисса к компромиссу, от нежелания смущать сверстников пренебрежением правилами века – до такой потери себя, что и через много лет отец Варсонофий будет говорить: «Страшно и больно вспоминать это ужасное время моей жизни. Поистине милосердие Господа неизреченно, ибо исхитил меня из челюстей адовых.

К счастью для него, осознание пришло не через скорби, и внешних «вразумлений» оказалось достаточно: то среди бала красавица, дочь состоятельных родителей, упала в предсмертной агонии и скончалась, христианка… в маскарадном костюме языческой богини; то собственная Павла Ивановича утонченная гордость была посрамлена, и притом самым комическим образом. Увлеченный читатель модного в то время Шпильгагена – автора романа о свободной любви – нечаянно променял свое «интеллектуальное чтение» на копеечную книжечку о Филарете Милостивом, позаимствованную со стола уснувшего денщика. Обмен, впрочем, был признан обеими сторонами неравноценным: денщик ровно ничего не понял в Шпильгагене, а Павел Иванович, незаметно скоротавший ночь в саду за «народным» чтением, к утру был вынужден признать полное свое «поражение».

Наконец душа переполненная, но не насыщенная сдалась. Блестящий офицер, служивший в то время в Казани и проводивший время в увеселениях, шумных и оставлявших лишь чувство опустошения, пришел на Страстной седмице с покаянием в Иоанно-Предтеченский монастырь и доверил свою исповедь игумену по имени Варсонофий. В жизни христианина многое определяется молитвами Церкви Небесной. Покровителем казанской обители был святитель Варсонофий, чьи мощи почитались как одна из главных святынь. Через 20 лет напоминанием о том, кто был ходатаем за него перед Богом, оказалось вступление Павла Плиханкова под сень оптинского Иоанно-Предтечского скита и последующее пострижение в мантию с наречением имени Варсонофий.

Таинственным было его избрание, необычным и призвание в воинство духовное. Когда-то, когда он был еще ребенком, некий старец предрек его отцу: «Помни, это дитя будет в свое время таскать души из ада!» И в Оптиной, где Павел Иванович появился впервые еще в чине полковника, он не был неизвестен. Прозорливая монахиня Параскева обратилась тогда к старцу Амвросию: «Павел Иванович приехал», – на что последовало тихое: «Слава Богу!»

И если будущему оптинскому духовнику и старцу было попущено испытать слабость по человеческому естеству и удобопреклоняемость ко греху, то для того, чтобы быть милостивым и искусным врачевателем людей, погибающих и запутавшихся в тонких сетях современных культурных веяний.

Закончилось испытание войной, восполнившее относительно краткий период его жизни послушника. Смирение превозмогло и болезни, и опасности, и даже неприязнь братии. Когда-то вдоволь натерпевшийся, в 1905 году отец Варсонофий вернулся в оптинский скит, а год спустя за послушание принял обязанности скитоначальника.

Имя преподобного Варсонофия часто упоминают в связи с кончиной Л.Н. Толстого. По ходатайству Синода батюшка с готовностью отправился к умирающему писателю на станцию Астапово в надежде расположить его к исповеди и присоединить к Церкви в случае принесения покаяния. К сожалению, дети Льва Николаевича воспрепятствовали этому, о чем отец Варсонофий очень сожалел. Менее известны его духовные победы.

 

Вид скита Вид скита

      Свидетельств о том, что старец Варсонофий обладал и несомненным даром прозорливости, и даром духовного рассуждения немало. Может быть, наиболее интересны воспоминания двух его духовных дочерей – Елены Шамониной и Марии Азанчевской. Молодые девушки, приведенные в Оптину Пустынь примерно в одном состоянии успокоенности, ощущавшие даже превосходство над сверстниками в некоей «особой» религиозности, были застигнуты врасплох напоминанием о грехах, совершенных ими в далеком детстве. Нелицеприятной, трудной была исповедь, когда старец сам последовательно размотал цепочку наслоившихся, утаенных и забытых ими тяжелых проступков, называя время, напоминая об обстоятельствах и даже лицах. Однако это полное развенчание не имело ничего общего с уничижением: обличая, отец Варсонофий сострадал, как отец. Через слезы, через момент болезни и туги старец привел их к духовному выздоровлению. Обе они пережили момент перерождения и впоследствии избрали монашеский путь. Не как епитимию, а как призвание, может быть, самое счастливое. Сам отец Варсонофий на вопрос о том, что есть монашество, отвечал так: «Монашество есть блаженство».

Скольких людей он вернул с пути увлечения толстовством и модным мистицизмом в лоно Православной Церкви! Среди них была, например, известная в Петербурге в ту пору своей благотворительной деятельностью и попечением о заключенных княжна Мария Михайловна Дондукова-Корсакова. Не разрывая связи с Церковью и даже причащаясь святых тайн, она попала под влияние иргвинизма – секты реформистского толка, отрицающей почитание святых и даже Пресвятой Богородицы. Никакие доводы и ссылки на догматы Церкви ее не убеждали, и тогда отец Варсонофий с упованием на Божию помощь помолился об ее исцелении от тяжелой болезни, свидетельствуя об истине православного исповедания силой молитвы. Ее подруга Елена Андреевна Воронова, и сама получившая по молитвам старца исцеление от плеврита и болезни глаз, передала Марии Михайловне благословение старца – икону Божией Матери. На этот раз долго убеждать не пришлось: исцеление Марии Дондуковой-Корсаковой произошло в тот час, когда в оптинском скиту за нее молился старец.

«Я разобран на той половине»

Дар рассуждения преподобного Варсонофия проявлялся и в отношении ближайших исторических событий. Прочтя однажды своему ученику – Николаю Беляеву, будущему оптинскому старцу Никону, – о гонениях времен Диоклетиана, батюшка заметил: «Да, заметьте, Колизей разрушен, но не уничтожен… Ад тоже разрушен, но не уничтожен, и придет время, когда он даст себя знать. Так и Колизей, быть может, скоро опять загремит, его возобновят, поправят. Попомните это мое слово. Вы доживете до этих времен… Это время не за горами.  Предвидел он и то, что ближайшего ученика ожидают скорби, гонения и путь исповедника.

 

Корпус братских правил Корпус братских правил

      Были в этих словах и отзвук революции 1905–1907 годов, и личные впечатления, ведь старцу приходилось принимать людей из самых разных слоев. Сомнение интеллигенции, нарушение правил Церкви, опущение постов, схоластическое преподавание в духовных заведениях, потеря духа веры и, вместо горения духовного, распространение духа дерзости и самочинства были признаками, по которым он диагностировал болезненное состояние российского общества. Последнее отразилось и на его судьбе.

Две столичные дамы, настроенные соответствующим образом недоброжелателями отца Варсонофия, посетив его келью, не только сочли возможным судить о духовном устроении старца, но и «пронесли имя его яко зло» в высших кругах, добиваясь его отстранения от обязанностей скитоначальника, так что последний период служения старца стал в полном смысле крестным.

Возможно, самым значительным в этой истории является пример того, как вел себя отец Варсонофий, когда против воли, несмотря на все ходатайства, под предлогом предоставления «более широкого поля деятельности» он был переведен в Голутвин монастырь. Конечно, не мог не скорбеть, и в личных записях его прослеживается недоумение и боль. Однако своих воспитанников он просил не пренебрегать благословением архиерея, прибывшего в Оптину Пустынь по поручению Синода для разрешения его участи. И это оказалось промыслительно. Владыка, по человечески не свободный от влияний с разных сторон и, увы, в тот момент не сумевший разобраться в хитросплетениях сложной интриги, в годы большевистского террора засвидетельствовал свою верность Православной Церкви подвигом мученика.

Всего год, но какой год провел преподобный Варсонофий вдали от любимого монастыря! Болезни его усугублялись переживанием минувших событий. Не снятая клевета и разлука с Оптиной и духовными детьми подорвали его силы. Он многое успел в течение последнего года своего служения: изменил порядки, объединил братию и обновил сам дух монастыря в Голутвине, однако, уже совсем немощный, до последнего надеялся на то, что Синодом будет удовлетворено его прошение о возвращении его на покой в Иоанно-Предтечский скит. Решения он не дождался, болезнь быстро прогрессировала, и на старания как-то облегчить его страдания отец Варсонофий отвечал: «Оставьте. Я распят и жду, когда меня снимут с креста». Смерть застигла его «вне града». Это было весной 1913 года. Перенесение мощей старца в Оптину, собравшее множество людей, сопровождавшееся соборной молитвой и пением акафистов, и в самом деле напоминало снятие с креста.

День памяти преподобного Варсонофия Оптинского в Церкви совпадает с днем преподобной Марии Египетской. Есть нечто такое, что сближает судьбы этих замечательных подвижников. Разделенные веками, они подпадают под общий духовный закон: продолжительная и ожесточенная брань с властью мира и зла завершилась победой, и победа эта была одержана смирением и еще при жизни засвидетельствована благодатными дарами Святого Духа.

В этот день, 14 апреля, полезно почитать, хотя бы выборочно, что-нибудь из духовного наследия старца. Келейные записки преподобного Варсонофия, сборники стихов и письма в последние годы опубликованы в разных издания.  Это часть нашего общего духовного и культурного наследия. Для кого-то могут оказаться полезными сведения о системе прохождения святоотеческого наследия, а кому-то послужат руководством и утешением наставления, простые, проникновенные и основанные на глубоком знании духовных законов и человеческой души. Вот лишь некоторые:

«Вас любили? От такой любви осталась одна тоска, одна пустота? И вы говорите, что не полюбите другого? А я вам советую полюбить другого, знаете кого? Господа Иисуса Христа! Вы хотели отдать свое сердце человеку – отдайте его Христу, и Он наполнит его светом и радостью вместо мрака и тоски, оставшихся вам после любви к человеку «Как увидеть Христа? Путь к этому возможен: непрестанная молитва Иисусова, которая одна способна вселить Христа в наши души». «Путь молитвы Иисусовой есть путь кратчайший, самый удобный. Но не поропщи, ибо всякий идущий этим путем испытывает скорби. Раз решился идти этим путем, пошел, то не ропщи, если встретятся трудности, скорби – нужно терпеть.

Или вот это, совсем короткое:

«Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову, и Он не оставит вас.

 

 

Выбрать правильный путь и с него не свернуть

Источник: Сайт Свято-Елисаветинского монастыря

 

alt

Интервью с народным артистом России Николаем Бурляевым

В конце апреля Свято-Елисаветинский монастырь посетил народный артист России, актер и кинорежиссер, президент основанного им кинофорума «Золотой Витязь» Николай Бурляев. Многие знают его по фильму «Иваново детство», кому-то он запомнился после просмотра киноленты «Андрей Рублев», но, пожалуй, большинство зрительских сердец он покорил, сыграв роль Иешуа Га-Ноцри в фильме Юрия Кара по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».

— Николай Петрович, каковы Ваши впечатления от посещения Свято-Елисаветинского монастыря?

Такое впечатление, будто я дома, хотя раньше здесь не был, это место я посещаю впервые. Наша дружба с сестрами Свято-Елисаветинского монастыря и наша общая деятельность на фронтах международного кинофорума славянских и православных народов «Золотой Витязь», которому уже 20 лет, можно сказать, породнили нас. Поэтому когда я заходил в монастырские храмы и мастерские, было поразительное ощущение того, что я дома. Мне здесь очень хорошо.

alt

— Какое место в Вашей жизни занимает вера в Бога, как близко Вы чувствуете Его и как Он Вам помогает?

На мой взгляд, вера в Бога — это самое главное, что должно быть в жизни человека, иначе он напрасно проживает жизнь. Если нет у тебя веры в Бога, то Бог не видит тебя, ведь Ему виден только тот огонечек, который устремлен к Нему. Если ты обращен к Нему с молитвой и у тебя есть этот мост с Богом, Создателем, Христом, тогда жизнь освещается особым светом. И с каждым днем укрепляется у меня этот мост с Создателем, присутствие Которого я ощущаю в каждом своем действии. Например, в том, как проходит кинофорум, во время интервью… Помолишься Господу, обратишься к Нему за помощью — и уже чувствуешь, как Он тебя ведет. Например, когда у меня брали интервью в прямом эфире радио «Говорит Москва», рядом находились оппоненты. Когда при них я начинал говорить то, что, как я чувствовал, от Господа, и это я должен был сказать, они замолкали. Так что присутствие Бога я ощущаю все время.

— Как Вы обычно отмечаете православные праздники и есть ли среди них любимый? Какие православные святыни Вы посещали?

 

alt

Что касается любимых православных праздников, то это, прежде всего, Рождество Христово, Пасха, день памяти моего покровителя Святителя Николая Чудотворца, день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, в честь которых я провожу все наши славянские форумы кино, театра, музыки, литературы, живописи, русского боевого искусства, экологических фильмов. Праздники всегда отмечаю с семьей. Многие завидуют, что у меня пятеро детей (три сына и две дочери), и все хорошие. Сын Илья — иподиакон Донского монастыря, хотя ему только 17 лет и он еще учится в школе, дочь-девятиклассница Даша поет в церковном хоре. Старший сын Иван — композитор, пишет музыку для кино, еще один сын Георгий учится в Минске на юридическом. Дочь Мария — артистка Академического театра имени В. Маяковского, но сейчас она ждет ребенка и понимает, что это для нее самое главное. Надеюсь, это отведет ее от лицедейства. Я был категорически против, чтобы дети шли по моим стопам, но вот не за всеми уследил.

Я много где побывал в паломничестве, проехал немало святых мест Греции, Кипра, посещал и Святую Землю. Особенно меня впечатлил храм Гроба Господня, где я побывал трижды. Однажды я вообще находился один у Гроба Господня: как-то ночью пришел на Литургию, и мне позволили быть одному в полном покое столько, сколько я смогу. Надо мною греческие монахи проносили кресты, Чашу, просфоры. Для меня это было настоящим чудом. А еще я ездил за Благодатным Огнем с Фондом Андрея Первозванного.

—Годы расцвета Вашего творчества пришлись на период атеизма. Как Вы переживали это время и каким был Ваш путь к вере?

 

alt

В те годы мы не говорили о Боге. О Нем не говорили ни я, ни Андрей Тарковский, но именно он первым повесил мне на грудь православный крест в кинофильме «Андрей Рублев», и именно с этого фильма начался мой путь к тесным вратам спасения. Позже мой друг Савва Ямщиков привез меня в Псково-Печерский монастырь и познакомил с его настоятелем отцом Алипием, который был моим духовником, хотя об этом он мне и не говорил. Мы просто беседовали с ним по душам. Я оставался в монастыре на три-пять дней, жил в келье, засыпал под звон колоколов, погружаясь в покой и вечность. И так начал идти по пути, указанному мне Господом, с каждым шагом наполняясь светом истины. Падал, поднимался и снова шел, чтобы упасть, подняться и идти — и возрожденье обрести. Так что если говорить о моем пути к вере, то я по нему еще иду.

— В фильме Юрия Кара по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» Вы сыграли роль Иешуа Га-Ноцри. Как Вы чувствовали себя в этом образе и как он повлиял на Вашу жизнь?

И простой, и непростой вопрос. Непростой, потому что я долго шел к решению об участии в данном фильме. После кинопробы, когда я был утвержден на эту роль, и ассистент режиссера, радостно сообщив мне об этом, сказал, что надо приехать и подписать договор, я отказался. Во мне тогда «боролось» великое желание прикоснуться к этому образу, ведь к актерству я отношусь очень критически, зная, что большинству лицедеев не спастись, поскольку они облачаются в чужие личины и все время не те, кто есть. Господь хочет видеть твою душу, а не лицедея, который все время надевает какие-то маски. Но в данном случае единственный, пожалуй, раз мне было предложено помолиться, очиститься и попытаться, сколько хватит сил, дотянуться до той роли, которую я исполнял. После того как я получил благословение, отпали все сомнения, перестал мучить вопрос: «А можно или нет?» Были только молитва и луч Божий, который освещал меня, и я это чувствовал. Я ощутил тот миг, когда этот луч вошел в меня. И я преобразился, став таким добрым и любящим, каким никогда не был. Я полюбил всех, что произошло благодаря именно этому лучику, вдруг устремленному на меня. На протяжении всей съемки я чувствовал все время контакт с этим лучиком, от чего было очень радостно.

— Когда Вам предлагают сыграть отрицательного персонажа…

 

alt

Я отказываюсь. В моей биографии нет отрицательных ролей. Есть, правда, один эпизодик, который можно назвать отрицательной ролью, в фильме «Проверка на дорогах», где я исполнил роль, так сказать, полицайчика. Но тогда я еще не думал о том, как надо жить актеру, который хочет сохранить душу. Сейчас, когда мне предлагают отрицательные роли, отказываюсь. После роли Иешуа Га-Ноцри я не могу играть подлецов, причем еще и во многосерийных фильмах. Например, мне предлагали сыграть роль генерала КГБ, практически предателя России, который продает ее олигарху, живущему на Западе. Я отказался, сказав, что если перепишут эту роль, и персонаж станет героем, который будет жертвовать жизнью во славу Христа и Отечества, я соглашусь. Переписывать отказались, а я отказался играть, и эту роль исполнил другой талантливый артист. Мне неинтересно настраиваться на такие низкие вибрации, за которые потом придется отвечать. Я хочу помочь людям не пасть душой, а возвыситься ею. За 17 лет после роли Иешуа Га-Ноцри я не сыграл ни одной большой роли. Это самая дорогая для меня роль.

— Верно ли, что чем больше роль соответствует характеру человека, его образу жизни, тем лучше он ее сыграет?

Это так. Например, после выхода фильмов Андрея Тарковского «Иваново детство» и «Андрей Рублев» я прославился, но это не моя заслуга. Я делал все, что говорил мне Андрей Тарковский. Это было не мое. Он создал хорошие образы. Это и Бориска, отливающий колокола, и Иван, маленький разведчик, — оба практически жертвующие жизнью. Это ведь главная тема Тарковского — жертвенность. Иван погибает за Отечество, Бориска готов принести себя в жертву. Но потом, когда я уже перешагнул тридцатилетний возрастной рубеж, пришла роль, которая была мне очень близка, для меня она стала песней души. Мне предложили сыграть главного героя в фильме «Военно-полевой роман». Когда я читал, у меня все резонировало внутри от полного соответствия этому персонажу. Ничего подобного мне раньше не предлагали, поэтому я с таким чувством пришел на пробы, что обнял режиссера, хотя до того мы с ним только издали раскланивались…. А тут обнял его как брата, потому что увидел, что это мой брат по духу, и произнес: «Заканчивайте кинопробы, эту роль я никому не отдам!»

— Как Вы относитесь к другим религиям?

Верят — и слава Богу. Однако не все религии истинны, не все учат тому, чему нужно. На мой взгляд, они учат жить в этом пространстве и не достигают Создателя. Я поддерживаю православие и Православную Церковь, потому что в моем понимании это единственный стержень, удерживающий Россию от полного распада. Самое главное — помнить о том, что Христос был послан на землю для того, чтобы стать мостом между нами и Отцом Небесным.

— Каковы Ваши дальнейшие творческие планы?

Продолжать делать форум всех искусств «Золотой Витязь», потому что это попытка собрать позитивные силы деятелей культуры всех видов искусства: кино, театра, музыки, литературы. Он проходит при поддержке Патриарха и крепнет с каждым годом. Даже наши оппоненты признают, что только у нас одних есть идея, и, несмотря на то что они идут иным путем, с уважением относятся к нашему делу.

P. S.

В тот же день состоялся творческий вечер Николая Бурляева, на котором он прочитал поэму Г. Державина «Бог», представил свою книгу «Жизнь в трех томах» и ответил на вопросы поклонников своего творчества. «Я не хотел быть актером, — сказал он. — Я хотел стать писателем или поэтом, потом режиссером. Я просто писал… В этот трехтомник вместилось все, что я написал: и проза, и поэзия, и публицистика, мемуары о моих друзьях». По окончании мероприятия был показан фильм «Лермонтов», в котором также снимался Николай Бурляев. «Что главное в моей жизни? — в заключение сказал актер. — Фильм «Лермонтов», рождение пятерых прекрасных детей и создание форума «Золотой Витязь».

Фото инокини Елены (Страшновой)


Открыт сайт по сбору подписей неравнодушных ко судьбе игумена Ефрема из Ватопедской Обители. В обращении Президенту Греческой Республики говорится, что решение о предварительном заключении - политическая энергия, имеющая своей целью опозорить Святую Гору и Церковь.

alt              

http://www.freegerontaefraim.com/ru/2011/12/24/30/

alt  

Православным можно справлять новолетие не один раз в год, а четырежды... Но если поздравления со Старым Новым годом не вызывают вопросов, то дата Новолетия 1 сентября по старому стилю приводит в некоторое недоумение: как праздновать без ёлки и снега, какие блюда готовить и уместно ли поздравлять «с началом индикта»? А ведь есть еще и мартовский Новый год...

Просим прощения у читателей сайта за шутливое начало. На самом деле вопрос «Что же мы празднуем 1 сентября?» отнюдь не праздный. Каждый год 14 сентября по новому стилю мы встречаем в церковном календаре красную строчку: «1 сентября. Начало индикта – церковное новолетие». Непривычное слово «индикт» обращает наше внимание вглубь веков, во времена гонений на христиан накануне IV века, «золотого» для Церкви. В это время складывался церковный календарь. Историческая эпоха именовалась «эрой Диоклетиана», или «эрой мучеников». Юлианский календарь с началом отсчета лет от 284 года до сих пор именуется в Египте, Эфиопии и Судане «календарем мучеников». Для человека церковного, особенно дорого видеть в нашем календаре и в отношении к нему подобного рода свидетельства о вере и уповании Церкви. Поговорим об этом немного подробней.

Слово «индикт», или «индиктион» (лат. indiction – «объявление»), первоначально означало ежегодный продуктовый налог, введенный Диоклетианом. Размер подати определялся на основании переписи населения, проводившейся каждые 15 лет. Индиктом именовался как сам 15-летний отрезок времени, так и каждый год внутри него. Начало года приходилось на 1 сентября, когда собирался урожай и уплачивался налог.

При императоре Константине Великом († 337) 15-летний цикл индиктиона стал использоваться в летосчислении. В VI веке он стал одним из циклов созданного к этому времени византийского календаря, привнеся в церковный календарь следы хозяйственного уклада жизни исторической эпохи «золотого века христианства». В церковном календаре 1 сентября открывает годовой цикл неподвижных праздников – от Рождества Богородицы 8 сентября старого стиля до Ее Успения 15 августа.

В Византии и на Руси год не всегда начинался с 1 сентября; было широко распространено также мартовское летосчисление, когда началом года считается 1 марта или 25 марта (дата праздника Благовещения). Если говорить точно, то церковный календарь, которому следуют Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская Поместные Церкви и монастыри Афона, есть календарь не юлианский, а основанный на юлианском календаре византийский календарь, сложившийся к VI веку. В чем особенность этого календаря? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к самому средоточию православного церковного года – празднику Пасхи. «Воскресение Христово есть основа нашей веры христианской православной. Воскресение Христово есть та первая, важнейшая, великая истина, возвещением которой начинали свое благовестие после сошествия Святого Духа апостолы. Как Крестной Христовой смертью совершено наше искупление, так Его Воскресением дарована нам вечная жизнь. Поэтому Воскресение Христово есть предмет постоянного торжества Церкви, неумолкающего ликования, достигающего своей вершины в праздник святой христианской Пасхи». Поэтому первой отличительной особенностью богослужебного византийского календаря Церкви является то, что он неотделим от Пасхалии. Этот календарь имеет начало года 1 марта и ведет непрерывный счет дней с пятницы 1 марта 5508 года до Р.Х. Чтобы ответить на вопрос, какой сейчас год по византийскому «вечному» календарю «от сотворения мира», нужно для всех дней, начиная с 1 марта, прибавлять к номеру года от Р.Х. число 5508: 2011+5508=7519. Можно сказать, что мартовское новолетие 1 марта старого стиля напоминает нам о пасхальном годовом цикле постов и праздников Церкви, потому что именно 1 марта начинается новый год в византийском календаре, на котором основана наша Пасхалия.

Обращает на себя внимание, что первый день византийского календаря – пятница – есть в то же время и день грехопадения Адама. Этот день всегда будет напоминать о Кресте, который Господь добровольно принял в Великий пяток ради восстановления падшего Адама. День грехопадения есть шестой от сотворения мира. Значит, первый день творения является воскресеньем. Мы видим, что византийские хронологи присваивали имена дням седмицы ранее первого дня календаря. Этим было выражено церковное представление о первичности библейского седмичного круга дней по отношению к другим календарным ритмам. Здесь есть и указание, что, независимо от числа на календаре, следует помнить о воскресенье, среде и пятнице — всегда особых днях для каждого православного человека. Подчеркнем, что византийский календарь сохраняет непрерывный счет седмиц с самого первого дня.

Отрезок от начала календаря до Рождества Христова — 5,5 тысяч лет — указывает на срок от сотворения мира до грехопадения Адама — 5,5 библейских дней. Эта симметрия, заложенная в календарь его создателями, также имеет важнейшее смысловое значение.

***

Византийский календарь имеет еще одну немаловажную особенность. Он охватывает непрерывной шкалой дней все историческое время европейской культуры. Благодаря арифметической стройности солнечных и лунных ритмов, непрерывному счету дней седмицами и четверками лет и своей укорененности в культуре европейских народов он является непревзойденным инструментом для исчисления дат и хронологии.

Общеизвестно, что удобство календаря для хронологии и его астрономическая точность находятся в определенном противоречии. Если подстраивать календарь к движению светил – а делать это реже или чаще придется постоянно, поскольку абсолютно точный астрономический календарь невозможен, – то придется в принципе отказаться от идеи вечного календаря. По-настоящему вечный календарь может быть только моделью реальности, в которой отражены особенности движения светил, но нет буквального соответствия, которое и не ставится обязательным условием (стремление к буквализму несовместимо с совершенством и красотой).

Примером календаря, в котором астрономическое соответствие было оставлено в небрежении ради арифметической простоты и удобства исчисления дат, является календарь Древнего Египта. Год в нем состоял ровно из 365 дней. Египетский календарь просуществовал в истории более четырех тысяч лет, намного превзойдя свой период обращения даты астрономического равноденствия по числам календаря. Известно, что Н. Коперник использовал египетский календарь при составлении планетных таблиц. Можно упомянуть также известного фантаста и популяризатора науки А. Азимова, который в романе «Вторая Академия» представил календарь Древнего Египта в качестве вечного всегалактического (год в его календаре состоит из целого числа 365 дней). Процитируем: «По причине или по целому ряду причин, неизвестных простым смертным в Галактике, в незапамятные времена в Межгалактическом Стандарте Времени была выделена основная единица – секунда, то есть промежуток времени, за который свет проходит 299 776 километров. 86 400 секунд произвольно приравнены к Межгалактическому Стандартному Дню. А 365 таких дней составляют один Стандартный Межгалактический Год. Почему же именно 299 776, почему 86 400, почему 365? Традиция, говорят историки, отвечая на этот вопрос. Нет, говорят мистики, это таинственное, загадочное сочетание цифр. Им вторят оккультисты, нумерологи, метафизики. Некоторые, правда, считают, что все эти цифры связаны с данными о периодах вращения вокруг своей оси и вокруг Солнца той единственной планеты, что была первородиной человечества. Но на самом деле точно никто этого не знал».

***

Немного коснемся устроения византийского календаря в связи с Пасхалией. Единые правила расчета дня Пасхи сложились в течение II–V веков новой христианской эры. Александрийский способ, принятый всей Церковью, опирался на древнегреческие таблицы течения Луны в соединении с юлианским календарем. В Александрийской пасхалии 21 марта юлианского календаря называется днем весеннего равноденствия. Условное календарное полнолуние, выпадающее на 21 марта или последующие дни, называется весенним пасхальным полнолунием. Воскресенье после весеннего полнолуния и является светлым праздником Пасхи. Этими простыми правилами и наименованиями дней в византийском календаре навечно закреплена память о событиях Пасхи, Креста и Воскресения Христова в связи с ветхозаветной пасхой 14 нисана по еврейскому календарю, которая была весной в Иерусалиме. Юлианский календарь в соединении с Александрийской пасхалией объединил в себе непрерывный счет дней, солнечный и звездный года и движение Луны. В таком виде, наполненный и освященный новым (христианским) смыслом измерения времени, с началом отсчета от сотворения мира, он стал календарем империи Ромеев (Византии) и явился выдающимся событием в истории культуры, оказав влияние на самые различные стороны жизни народов Европы. На Руси византийский календарь известен под названием Миротворного круга.

Александрийская пасхалия как часть византийского календаря основана на круге в 532 года. Этот круг называют великим индиктионом, в отличие от малого индиктиона длиною в 15 лет. Каждые 532 года в византийском календаре повторяются все возможные сочетания фаз луны, порядковых номеров дней в году и наименований дней седмицы. Благодаря этому свойству календаря богослужебный Типикон Православной Церкви завершен. Наличие круга в 532 года показывает, что авторы Пасхалии простирали ее много далее одного цикла, то есть на несколько тысяч лет. Отсюда можно заключить, что движение пасхальных границ по сезонам солнечного года – 1 день за 128 лет – было заложено в Пасхалию уже при ее создании. Тот же принцип мы видим и в отношении к календарю. Начало отсчета византийского календаря – 5508 год до Р.Х. Значит, календарь уже при его создании в V веке охватывал отрезки времени длительностью не меньше шести тысяч лет. В начале отсчета византийского календаря астрономическое весеннее равноденствие приходится на начало мая. Еще через шесть тысяч лет это событие сместится на начало февраля. Создатели календаря не могли не видеть этой особенности и, очевидно, не считали ее ошибкой.

К чему приводит движение даты астрономического весеннего равноденствия в византийском календаре? Весь цикл праздников Церкви, в том числе пасхальных, постепенно смещается в сторону лета. За 46 тысяч лет церковные праздники проходят по всем временам года, освящая весь годовой круг светом Пасхи. Это движение праздничных дней сообщает православным праздникам поистине вселенский характер, поскольку в равном положении оказываются христиане Северного и Южного полушарий (не говоря уже о жителях космических орбитальных станций). Начинается Пасха весной в Иерусалиме и обходит весь солнечный год, возвращаясь снова к иерусалимской весне через 46 тысяч лет. Это подобно тому, как пасхальное благовестие, воссияв во Иерусалиме, обошло всю вселенную. «Закон отошел, а Благодать и Истина всю землю наполнили... Оправдание иудейское скупо было, из-за ревности, не распространялось на другие народы, но только в Иудее одной было. Христианское же спасение благо и щедро простирается во все края земные». «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1: 9). Не такое ли обоснование для возможности движения дней праздников по временам года имели в виду создатели Александрийской пасхалии?

Мы видим, что движение условной даты весеннего равноденствия по сезонам года, заложенное в византийский календарь его создателями, нельзя считать «ошибкой» календаря. Более того, это движение заключает в себе удивительное конкретно-историческое указание на столетие, в котором явлена была нам Пасха Христова – а именно: в течение более чем 40 тысяч грядущих лет по разнице между астрономическим весенним полнолунием и полнолунием Александрийской пасхалии можно будет однозначно установить историческое время Крестных страданий и Воскресения Спасителя. Подобное же указание мы читаем в Символе веры: «При Понтийстем Пилате».

Византийский календарь при внимательном и непредвзятом рассмотрении открывается как созданный для вечного употребления. Он подобен прекрасной книге, отражающей течение светил и наполняющей его смыслом без стремления к буквальному соответствию астрономической реальности. С точки зрения науки – это одна из моделей течения времени. С точки зрения Церкви – икона времени.

***

В этой связи стоит упомянуть об особенностях григорианской Пасхалии, введенной на Западе в XVI веке. Не всем известно, что эта Пасхалия основана на византийском календаре. Ради достижения большей астрономической точности лунные циклы Метона и Калиппа из византийского календаря дополняются поправкой Гиппарха (один день за 304 года). Эту поправку не включили в календарь астрономы Александрии, а Луиджи Лиллио, создатель григорианского календаря и Пасхалии, решил исправить их «ошибку». После введения поправки полученная юлианская дата пасхального весеннего полнолуния переводится на григорианский календарь.

Солнечный цикл григорианского календаря отличается от юлианского на трое суток за 400 лет. В результате наименьшим отрезком этого календаря, содержащим одинаковое число дней, является отрезок в 400 лет. Поэтому григорианский календарь неудобен для хронологии. Его начало отсчета неопределенно: с точки зрения арифметики – это 1 год н.э.; с точки зрения замысла григорианского календаря – это время I Вселенского Собора 325 года, к которому привязана дата равноденствия 21 марта; с точки зрения непрерывности календаря – это 1584 год – год введения календаря, когда из непрерывного византийского счета дней было удалено 10 суток. Понятно, что Церковь, перешедшая на западный календарь и Пасхалию, теряет Типикон как завершенный свод правил богослужения, поскольку число всевозможных сочетаний дней и фаз луны в григорианской Пасхалии практически неограничено.

Цель григорианской реформы – приближение календаря и Пасхалии к движению светил – достигается с хорошей практической точностью, но только в пределах ближайших трех тысяч лет. Византийский же Миротворный круг рассчитан на обороты и по 26 тысяч, и по 46 тысяч лет, и на много таких оборотов... Поставив во главу угла соответствие течению светил, реформаторы сделали свой календарь «смертным». Что же будет с «новым стилем» через три тысячи лет? Вся его сложная система из поправок и сложных таблиц «поплывет» и потеряет очертания, как сугроб на весеннем солнце... А потом? Снова реформы. Поэтому григорианский стиль — это не календарь в строгом смысле. Он не нацелен на вечность. Это не более чем эмпирические таблицы течения светил, рассчитанные, подогнанные только на ближайшие три тысячи лет — и не более того.

* * *

Думается, что самым благоприятным итогом дискуссий между сторонниками старого и нового стилей будет сохранение сосуществования двух календарей — григорианского в быту и делопроизводстве и юлианского (византийского) в церковной жизни и научной хронологии. На первый взгляд, календарное двустилие может показаться неправильным положением и даже недопустимым, как наличие двух разных систем правил правописания в языке. Но на проблему лучше посмотреть с точки зрения не взаимоисключающих правил, а со стороны стилевого многообразия, которое будет скорее преимуществом, чем недостатком. Обратим внимание на сосуществование и взаимодополнение двух стилей в языке – высокого и бытового. В истории известны случаи совместного употребления двух и более календарей: в культуре индейцев майя один календарь служил для хронологических расчетов, второй был религиозным, третий (самый простой) – бытовым.

Сохраняя верность традиционному календарю в хронологии и богослужении, мы не гонимся за химерой «астрономической точности». Для этого есть другие календари – и григорианский, как известно, далеко не самый лучший из них. Наш церковный юлианский (византийский) календарь имеет совсем другое назначение. По нему мы совершаем мироспасительный праздник Пасхи, храним память о священных событиях, достойных вечной памяти; он является канвой, с которой неразрывно связан весь строй православного богослужения, созданного на протяжении тысячелетия византийскими литургистами.

Поэтому поздравим 14 сентября друг друга с византийским новолетием, храня верность традиционному календарю и Типикону, понимая, что нам вручено великое культурное сокровище — византийский церковный календарь. Его мы получили от святых Кирилла и Мефодия вместе с литургическим наследием на церковнославянском языке. И, как некогда православные ромеи в Константинополе, помолимся и мы в храме и дома: «Всея твари Содетелю, / времена и лета во Своей власти положивый, / благослови венец лета благости Твоея, Господи, / сохраняя в мире люди и град Твой / молитвами Богородицы и спаси ны».

Иерей Андрей Ломов.

Игумен Игнатий (Бакаев)
12 января 2012 г. Источник: Газета Эском – Вера alt  

Утром служим молебен в моей келье. Смотрю в окно: возле храма мужчина и две женщины, в одной из которых узнаю свою давнюю знакомую.

Вынужден прервать молебен, чтобы закончить его после. Начинаем общаться с пришедшим мужчиной. Михаилу лет тридцать пять. Очевидно, готовился к встрече со мной. У него много вопросов, а ещё больше аргументов в защиту своих заблуждений. Он любит Россию, хочет её величия и благополучия. Он деятелен, был во многих партиях и движениях. Знает понемногу обо всех религиях. Представляется верующим, православным. Но заявляет: «В церковь не хожу». Почему? Отвечает, что Церковь уже не благодатная, поддерживает политику властей, обслуживает богатых.

Это я уже слышал. Все эти модные, несмотря на их допотопность, обвинения, человек, затвердив однажды назубок, даже не думает потом исследовать, принимает как данность. Ещё бы! Ведь мало того, что это позволяет ему избегать трудов воцерковления, так ещё и даёт основание уважать себя безмерно, чувствовать эдаким мыслящим и развитым господином, идущим в ногу со временем.

Мы с Мишей находимся в разных средах обитания. Интересы общие, но подходы к ним противоположные. Вот говорит он: «Я уважаю все религии». Полагает, что я должен этому радоваться, ведь в число этих религий входит и православие. Вынужден его разочаровать. Не радуюсь, вместо этого замечаю:

– А я нет. Лжеверие и суеверия уважать не могу. Относиться к другим религиям с терпением, христианским смирением – это пожалуйста. Они есть, значит, Господь их попускает. Но скорблю, что последователи этих религий живут во лжи, не хотят лучшей веры, веры истинной – православной. О ней свидетельствует, скажем, чудо схождения Благодатного огня в храме Воскресения Господня в Иерусалиме. Он сходит каждую Великую субботу, накануне православной Пасхи.

Прославлять Господа можно всем. Вот что один сектант заявил отцу Виталию Размыслову: «Мы не против православия, но мы считаем, что могут быть и другие формы прославления Бога». Конечно, могут. Всякое дыхание да хвалит Господа! Но прославлять – это ещё не всё. Даже православному спасаться неимоверно сложно, каково же другим, навесившим себе на ноги пудовые гири заблуждений?

– Ну а царь Николай II, какой же он святой? – задаёт Михаил новый вопрос и собирается развить свою мысль, но я вынужден его прервать.

– Достоверно неизвестно, – отвечаю, – хорошо правил царь или плохо. Скажем, у дрянного офицера, если всё идёт по накатанной и с неба не каплет, дела могут идти блестяще, а хороший потерпит крах, столкнувшись с более сильным противником. Лишь опытный, знающий человек может приступить к каким-то выводам, а не всякий, кто мнит себя стратегом.

– Но зато мы знаем, – продолжаю я, – что Помазанника Божия вместе с семьёй зверски убили без суда и следствия какие-то иноверцы. И Церковь канонизировала Царскую Семью как мучеников и страстотерпцев. Их канонизация – дело внутрицерковное. Нужно жить жизнью Церкви, чтобы понять её действия. А судят их все кому не лень.

Михаила это не убеждает. Мне ясно, чем живёт этот человек, что он делает и будет делать. Всё, к чему он стремится, будет ложью, потому что в духе мира сего он ищет самооправдания и самоутверждения. Мы тонем в потоке лживой информации. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорил: «Не всякую книгу можно читать». Трудно найти ныне человека, который готов последовать этому совету. Наш современник – эксперт во всех вопросах бытия, судит обо всём, не понимая, что сплошь и рядом его обманывают те, кто сам себя обманул. Писатель, полагая себя честным человеком, разве станет замечать, что его рукой водит тщеславие и сребролюбие? Ему это не выгодно. Лишь горячее желание спастись – такая вот высшая выгода – способно поднять нас над ложью, которую мешает распознать отец лжи. Он непрерывно будирует недовольство среди неверов и маловеров.

– Ну батюшка, – продолжает Михаил, – а то, что Патриарх обнимается с Медведевым и Путиным, разве не говорит, что он с ними заодно? Церковь становится государственной...

– Михаил, – спрашиваю, – тебе лучше было бы, если бы они грызлись между собой? Я очень рад, что Патриарх общается с Президентом, премьер-министром и прочими деятелями. Ведь капризами и ультиматумами он не смог бы повлиять на дела в нашем Отечестве. Послушай обращения Святейшего к людям, сколько в них компетентности, логики, доброжелательности. Его оценки событий всегда точны, и любой непредвзятый человек видит, что его устами говорит Дух Святой.

Дорого мне и то, что Дмитрий Медведев на встрече с ветеранами дважды сказал, что является православным. Не постыдился признать свою приверженность ко Христу, зная, что многие на него за это ополчатся. «Храни вас Бог», – услышал я недавно из уст Владимира Путина в адрес студентов. Это многого стоит. У обоих, вероятно, есть духовники, которые напоминают им о жизни вечной, а не о жизни ради сиюминутных выгод. Я не предлагаю идеализировать наших правителей, но Господь старается вручить власть лучшим из тех, что есть, и если эти чем-то плохи, остальные, боюсь, ещё хуже.

Они ещё меньше понимают, что без духовной жизни нашу страну ждёт крах. Можно успешно вырыть яму – с соблюдением всех технологий, быстро и дёшево, чтобы рухнуть в неё и погибнуть. У невера просто нет того кругозора, который даёт Церковь, ведь её границы – вне времени и пространства. Человек без Бога не имеет зрения, чтобы распознать смысл своих действий.

Вот как это бывает на практике. На минувшей неделе отпевал одну женщину. Спрашиваю, сколько лет бабушке. «Пятьдесят шесть», – отвечают. Младше меня. А я подумал, что ей за восемьдесят. Разжёг кадило, положив ладан с запахом жасмина, очень приятный аромат. Присутствующие забеспокоились, раздались выкрики: «Не переношу этого запаха! Дайте пройти!» Человек пятнадцать, кашляя, давая понять, что задыхаются, удалились. Вспомнилась поговорка: «Бежит, как чёрт от ладана». Когда отпевание закончилось, вышел на улицу. Там стояли человек тридцать, в том числе сбежавшие, и все, даже подростки, курили. Я прошёл сквозь зловонное облако, понимая, что моя одежда будет теперь несколько дней вонять табаком. Как понять, что наделённые разумом люди предпочли запаху жасмина смрад, а долгой, наполненной смыслом жизни предпочитают кашель, отравленность, постылые дни, раннюю смерть?

Люди, выбирайте: жасмин – или никотин, гибель – или спасение.


Митрополит Гортинский Иеремия: выставляется на поругание честное имя нашей Родины

Афины, 12 января 2012 г.

 

Загрузить увеличенное изображение. 579 x 450 px. Размер файла 69699 b.

Митрополит Гортинский Иеремия выразил свое отношение к аресту и заключению настоятеля монастыря Ватопед архимандриту Ефрему. Текст с его обращением был на днях опубликован греческим агентством «Ромфеа», а русский перевод на сайте Pemptousia.ru:

«Выражаю свое решительное негодование, а также негодование клира и благочестивых мирян митрополии Гортинской и Мегалупольской по отношению к непозволительному нападению на Церковь в целом и на монашество в частности, выразившееся в аресте, произошедшем в день праздника Воплощения Сына Божьего, добродетельного и просвещенного игумена Священной Обители Ватопед, что на Святой горе, отца Ефрема.

Мы считаем это решение непозволительным для нашей православной Родины и проявлением неблагодарности нашего Государства к Матери-Церкви, которой оно обязано своим существованием, благодаря жертве тысяч архипастырей, священников и монахов, положивших жизни за нее и ее свободу.

Поскольку и мы со всеми здравомыслящими людьми расцениваем горестное событие ареста священного старца отца Ефрема не как действие, направленное лично против него, а против всей нашей Церкви, заявляем:

Вся наша святая митрополия прибегнет к честной борьбе в защиту святых и преподобных нашей веры, на которую наше государство нападает так грубо и кощунственно, сажая в тюрьму ее прославленных добродетелью и богословской мудростью игуменов.

Таким нападением власть предержащих, выражаемым в заключении в тюрьму ватопедского игумена, выставляется на поругание честное имя возлюбленной нашей Родины Греции перед лицом чужеземных христианских народов.

Честь и слава нашему честному старцу Ефрему, ибо он удостоился от Бога претерпеть это мученичество. Мы же радуемся его терпению, знаменующему, что его душа полна благодати Божией, и заявляем, что будем почитать его как мученика Христова.

Монахи спасают мир своей молитвой. Стыдно сажать в тюрьму наших спасителей, а именно ватопедского игумена, отца Ефрема, который недавно во время посещения России прославил не только Православную Церковь, но и нашу Родину, Грецию.

Поскольку печальный факт ареста старца Ефрема случился в рождественские дни, нам вспоминаются евангельские события, когда во время Рождения Иисуса Христа произошло ужасное избиение младенцев по бесчеловечному приказу презренного Ирода».

Вопрос:

Скажите, пожалуйста, день Ангела и именины – это один и тот же день или день Ангела - это когда человек принял Крещение, а именины - это день памяти святого с таким же именем? И еще один вопрос: почему молитва св. Ефрема Сирина читается только во время Великого поста? Разве то, о чем человек просит в этой молитве, неуместно просить в другие дни?

Елена


Отвечает священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря:

 

Днем Ангела народное благочестие называет именины (тезоименитство) – день церковной памяти святого, имя которого человек носит. Такое название связано с тем, что святой перейдя на Небо, живет как Ангел "ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф.22:30). Законы Царствия Небесного до всеобщего воскресения и после – одни.

 


 
 
Беседа с настоятелем русского подворья в Бари иереем Андреем Бойцовым

Русское подворье в Бари начинает новую жизнь: скоро здесь будут принимать паломников. О том, как обустроить их пребывание в городе святителя Николая и возродить дореволюционные традиции православного паломничества, рассказал настоятель Никольского подворья в Бари иерей Андрей Бойцов.

 

alt

- Отец Андрей, какие возможности для развития православного паломничества открываются теперь в Бари?

- Как известно, подворье святителя Николая в Бари еще в 2009 году было передано Российской Федерации. Спустя два года мы получили возможность реально взяться за работу по обустройству паломнического комплекса. Для муниципалитета, офисы которого располагались в этих зданиях, сейчас подобрано и подготовлено помещение на замену – он выехал. Нам же осталась достаточно приличная территория: около 12 тысяч квадратных метров, из которых примерно 8 тысяч занимают гостиница для паломников и парк. Когда-то подворье окружал большой лесной массив, который поглотила городская застройка, однако и оставшаяся часть сада, засаженная оливковыми деревьями, очень красива и дорога нам.

Когда великая княгиня Елисавета Феодоровна задумывала храмовый комплекс в Италии, целью был именно массовый прием небогатых паломников, которые не имеют возможности купить или арендовать помещение для проживания в Бари. Однако планам по организации русского духовного и паломнического центра неподалеку от гробницы святителя Николая не суждено было сбыться: подворье, средства на строительство которого собирали всем миром, так и не успели открыть до революции.

Последние десятилетия к мощам святителя Николая вновь во множестве начали приезжать русские паломники. И правительство Российской Федерации предпринимало в течение нескольких лет такие экстраординарные усилия по возвращению этих зданий с одной целью: чтобы они служили тому назначению, для которого были построены.

- Как именно вы планируете организовать прием паломников? Сколько человек сможете разместить?

- Цель, которую поставил перед нами Святейший Патриарх, – снизить стоимость паломнической поездки благодаря тому, что теперь у нас есть принадлежащее нам здание. Мы не будем зарабатывать на нем деньги, а рассчитаем стоимость проживания таким образом, чтобы полностью или частично выйти на самоокупаемость.

Каждый год Бари посещают, по разным оценкам, от 30 до 60 тысяч паломников. Большинство людей приезжает в сезон летних отпусков, а в этот период цены даже на двухзвездочные отели достаточно высоки.

Сейчас мы начинаем ремонт в здании, который должен быть завершен достаточно быстро – в течение года. Хорошо было бы, чтобы к началу летнего сезона к нам уже могли приехать первые гости. Планируется, что одновременно в здании смогут проживать около 100 человек.

В дальнейшем, когда будут завершены ремонтные работы, нужно будет организовывать на подворье паломническую службу. Она стала бы альтернативой многочисленным частным фирмам, которые возят туристов в Бари. Все-таки хотелось бы создать структуру, подотчетную Церкви, обращаясь в которую паломники были бы уверены, что поездка будет организована грамотно.

Духовенство, служащее в Италии, хорошо знает, как много возможностей здесь для паломничества. Многие святыни, такие как мощи святого Андрея Первозванного, которые покоятся в соборе в Амальфи, или дом Божией Матери в Лорето, мало известны рядовому россиянину.

- Сталкиваетесь ли вы со сложностями в ходе реконструкции здания подворья?

 

Загрузить увеличенное изображение. 500 x 750 px. Размер файла 131355 b.

- Так как здание, которое нам передано, представляет историческую ценность и охраняется итальянским государством, любые работы здесь можно проводить только после согласования с местными органами по охране памятников культуры. Наше подворье – это очень красивое здание, построенное по проекту архитектора Алексея Щусева, а сам храм выполнен в стиле псково-новгородского каменного зодчества.

Первая проблема – это кровля, которая покрыта зеленой керамической черепицей. Уже готов проект ее реконструкции, составлена смета и есть фирма, которая готова взяться за эту работу. Думаю, что проблем с разрешительными документами не будет, так как мы ничего не меняем, а только проводим реставрацию. Ведь часть черепицы утрачена, и крышу, без сомнения, надо ремонтировать. Кроме этого мы собираемся сделать термоизоляцию крыши, чтобы устроить в подкровельных помещениях, которые достаточно велики, дополнительные комнаты для приема паломников, а для этого, конечно, необходимо надежно укрепить кровлю.

Как только закончатся эти работы, мы приступим к реконструкции самой гостиницы. Она не подвергнет здание серьезным переделкам. Комнаты будут достаточно простыми, оснащенными недорогой мебелью, ведь паломники приезжают не за роскошью. Однако здесь будет все самое необходимое. А главное, все устройство жизни на подворье поможет человеку действительно совершить не просто путешествие, а паломничество.

- Чего же для этого не хватает?

- Когда в XIX – начале XX века в Бари хлынул поток русских паломников, и помыслить нельзя было о том, чтобы православному священнику можно было служить литургию у мощей святителя Николая в католическом храме. Именно для того, чтобы здесь была возможность православным исповедаться и причаститься, было решено купить землю и построить храм.

Теперь, спустя 100 лет, когда внешние церковные связи достаточно развиты, мы по договоренности с католиками имеем возможность служить литургию на мощах. Но у современных паломников другие проблемы: многие из них, не имея достаточной подготовки и опыта церковной жизни, который для наших предков был естественным, так и не успевают понять, куда они приехали и зачем. То, для чего паломники в древности отправлялись в далекие и опасные путешествия, из которых можно было и не вернуться, дается нам, преодолевающим тысячи километров на самолете, легко.

Часто те, кто приезжает в Бари, не имеют возможности как следует подготовиться к исповеди и причастию, попоститься, помолиться. Чтобы получить духовную пользу от своего паломничества, им необходимо многому научиться, многое постичь. Да даже обстоятельная длительная исповедь, которая многим необходима, или духовная беседа, затруднительна, когда желающих исповедаться 200-300 человек, как это обычно бывает, хотя паломнические группы и сопровождает «свой» священник.

Поэтому именно тут, на подворье в Бари, необходимо организовать серьезную просветительскую работу, чтобы мы могли действительно помогать паломникам. Конечно, на подворье будут и ежедневные службы, в том числе совместные утренние и вечерние молитвы. Конечно, для этого хотелось бы, чтобы у меня были помощники, и служил бы здесь не я один.

Мы хотим также приглашать к нам трудников – те, кто не имеет возможности заплатить за жилье или просто хотели бы пожить здесь 2-3 месяца, принять участие в жизни русского подворья в Бари, могли бы приезжать к нам и выполнять послушания по организации быта паломников, работать в трапезной.

- Как проект будет финансироваться?

- Только на ремонт кровли требуется значительная сумма, сейчас нам ее уже выделили. В дальнейшем планируется создание Попечительского совета Свято-Никольского Подворья под эгидой Святейшего Патриарха.

Проект храмового комплекса Проект храмового комплекса

Уже сейчас некоторые благотворители выразили желание принять участие в восстановительных работах. Мне, как настоятелю, было бы особо дорого участие в реконструкции дома паломника и благоукрашении храмового комплекса людей, которые в течение многих лет уже оказывали материальную поддержку Подворью.

- Нужна ли реставрация в храме?

- Сейчас у нас нет никаких препятствий для ведения полноценной богослужебной жизни. Литургии в храме начали совершаться священниками Русской Православной Церкви Заграницей еще в 50-е годы.

Правда, тогда в храме все было временным, в том числе и иконостас. Была попытка начать писать фрески, но успели расписать лишь часть алтаря. Художественный уровень этих работ чрезвычайно низок, поэтому со временем придется их заменить.

Сейчас храм так и остается не расписанным, с белыми стенами и с временным иконостасом. Но ведь сюда приезжают паломники со всей России, и, конечно, храм должен стать со временем более благолепным.

Пока все внутреннее убранство храма составляют аналойные иконы, многие из которых принесены в Бари паломниками. Кстати, есть среди таких икон и чтимые образа. Например, у нас имеется икона святителя Луки (Войно-Ясенецкого) с частицей его мощей, есть образ праведного воина Феодора Ушакова и преподобномученицы Елизаветы Федоровны. Совсем недавно подмосковным приходом под Зарайском Подворью была пожертвована икона Преподобного Сергия Радонежского с частицей его мощей. Есть две большие, очень ценные старинные иконы святителя Николая и Иверской Божией Матери. Для них благотворителями были пожертвованы прекрасные киоты. Естественно, эти образа останутся в храме, и вероятно станут одними из главных его святынь. Но в целом, весь интерьер храма придется со временем приводить в порядок. Однако это дело будущего, главное сейчас – начать прием паломников как можно скорее.

- Вы уже девять лет служите в южной Италии и неоднократно бывали в Бари, сопровождая паломников. С чем люди приезжают к святителю Николаю? Как почитают великого святого итальянцы и русские переселенцы, которых здесь множество?

- Как известно, католики более всего почитают святых нового времени. Древние преподобные и святители известны итальянцам меньше. Николай Мирликийский – это местнопочитаемый святой региона Апулии.

Гробница святителя Николая Гробница святителя Николая

Процессы секуляризации, которым подвержена все Европа, в южной Италии происходят медленнее – все-таки здесь по-прежнему сильны традиции. Примерно 15-20 процентов населения регулярно ходят на мессу, такого большого количества практикующих христиан нет нигде, даже в Латинской Америке. Но все же это для них, если так можно сказать, больше как семейная традиция: воскресная месса, воскресный обед в семье – это святое. Но такие вещи, как пост, ограничение себя в еде или развлечениях для современных итальянцев кажутся подвигом. Кстати, многие наши благочестивые женщины, которые работают в итальянских семьях домработницами или гувернантками, и постятся по средам и пятницам, показывают молодым итальянцам пример достаточно строгой жизни, которая удивляет окружающих. Это воспринимается по-разному, но чаще с уважением.

Большая часть наших эмигрантов, которых здесь действительно очень много, все-таки приезжает в Италию пожить на время, чтобы подзаработать. Жители бывшего СССР, которые решают остаться в Италии навсегда, в большинстве своем, люди не воцерковленные. По моему опыту, те из них, которые приходят в Церковь, как правило, ищут утешения эмигрантская доля нелегка.

И к святителю Николаю чаще всего приходят со своими скорбями – поэтому невозможно выделить портрет «среднестатистического» паломника, приходят люди всех возрастов, и бедные, с трудом скопившие на поездку, и состоятельные. Не секрет, что у мощей святителя Николая очень многие люди, которые, до этого и не были особо церковными, переживают некий переломный момент, который кого-то из них приводит к вере, – таких историй немало.

Конечно, у всех разные цели, разный культурный, разный духовный уровень, но если паломник или турист смог прикоснуться к святыне, хотя бы на несколько мгновений молитвенно обратиться к святителю Николаю – это обязательно принесет свой плод.

Что касается ассимиляции, то тут есть прямая связь: как правило, сохраняют язык и чувствуют себя русскими только те эмигранты, которые практикуют Православие. Большинство же русских, далеких от веры, с легкостью перенимает обычаи и традиции другой страны, их дети уже не говорят по-русски.

Справка:

Адрес нового сайта подворья www.bargrad.com.

Здесь можно не только узнать информацию о храме, но и подать записки о здравии и упокоении в электронном виде, заказать сорокоуст или молебен.

Расписание богослужений в католической базилике святителя Николая:

Молебен с акафистом Свт. Николаю Чудотворцу - понедельник, вторник, среда, пятница в 10.30,

по субботам – молебен и панихида в 10.30.

Каждый четверг- Божественная литургия в 10;00, (исповедь – с 9.00).

Расписание богослужений на русском подворье святителя Николая:

В среду в 17;00 – вечерня и утреня.

В субботу в 17.00 – Всенощное бдение

В воскресенье в 10.00 – Божественная Литургия (исповедь в 9.00)

 

  Источник: Газета Эском – Вера 90 псалом. Киевская псалтирь. 1397 г. 90 псалом. Киевская псалтирь. 1397 г.

Был обычный осенний день, когда к окнам старенькой избушки на улице Н. подошёл высокий полный мужчина лет пятидесяти, с маленькими бегающими глазками. Он оглянулся вокруг и тихонько заглянул в окно. Хозяйка избушки и не подозревала о постороннем.

Анна Максимовна, или по-простому баба Нюра, сидела на любимом стареньком диване и вязала носки. Баба Нюра была невысокой, худенькой, седой и казалась хрупкой. Этакая старушка-одуванчик. Но видимость эта была обманчивой: мало было дел, которые не умели бы делать её до сих пор ловкие натруженные руки. И голова ещё, слава Богу, работала хорошо, умная она была, эта Нюра. Вот только память в последнее время подводила...

В окна стучали мокрые ветки и бил затяжной октябрьский дождь. А в доме было уютно: потрескивали дрова в печке, горела лампадка перед образами, серая кошка Муся дремала рядом с хозяйкой и потягивалась во сне.

Нюра подняла голову, посмотрела вокруг: хорошо дома! Дом старинный, ему лет сто пятьдесят будет. Когда-то здесь было шумно и весело. Нюра прикрыла глаза, и воспоминания понеслись чередой. В последнее время она всё чаще вспоминала детство, юность. Забывала недавние события, иногда долго вспоминала, какой день сегодня или что случилось вчера. А вот далёкие воспоминания приходили как будто въяве, вплоть до голосов братишек, запаха маминого пирога, журчанья весеннего ручья, где пускали они детьми кораблики, вплоть до мелодии школьного вальса... Нюра вздохнула: когда прошлое помнишь лучше, чем вчерашний день, это называется одним словом – «старость»... Как быстро она пришла...

Она была юной девушкой, когда погибли родители под колёсами грузовика пьяного совхозного шофёра. Нюра не отдала в детдом младшеньких – Колю, Мишу, Клаву. Вырастила, на ноги поставила. Коля с Мишей до сих пор мамой кличут, как и взрослые уже дети Клавы. К ним и поехала Клавдия в гости, навестить. А она, Нюра, осталась совсем одна в этом стареньком доме, таком же стареньком, как сама хозяйка.

– А вот и не одна, – сказала тихо Нюра серой кошке Мусе. Отложила вязание, подошла к иконам, взяла Псалтирь.

– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него…

Сильный стук в окно прервал молитву. Нюра вздрогнула, подошла: в залитом дождевыми каплями стекле маячило мужское лицо. До хозяйки донеслось:

– Откройте, пожалуйста, мне очень нужна помощь!

Нюра открыла дверь, и нежданный гость с порога зачастил:

– Такое дело, значит, я тут вчера ехал, подвозил одного человека. Колесо спустило, и пока я возился, обронил как-то случайно кассету. А она очень ценная! Я снимал свадьбу своего начальника в Германии. И потерял... Начальник сказал: не найду – уволит! Вот приехал объявление дать, чтобы, значит, кто найдёт, вернул. За вознаграждение, конечно! Я за эту кассету... да тыщ десять не пожалею!

– А какую помощь вы от меня ждёте? – строго спросила Нюра.

– Да я ведь не местный, разрешите мне ваш адрес в объявлении указать. Кто найдёт, пусть вам занесут, а я приеду заберу. Вот телефон вам оставлю свой. Помогите, пожалуйста!

Нюра вздохнула:

– Ну, что ж, ладно...

Записав адрес и имя хозяйки, мужчина распрощался. Нюра из окна посмотрела ему вослед и пошла тихонько на кухню. Для себя одной готовить совершенно не хотелось, но всё же нужно было сварить хоть какую-то похлёбку. Да и Мусю пора рыбкой покормить.

Грибная похлёбка была почти готова и по избе разливался её аромат, когда в дверь постучали. На пороге стоял молодой симпатичный парень. Он вежливо улыбался:

– Здравствуйте, я по объявлению. Вот как прочитал ваше объявление, так и пришёл. Вашу кассету я вчера подобрал, принёс в целости и сохранности. Вот, пожалуйста! А мне как раз очень деньги нужны! Семья, знаете ли. Жена, детишки. Третьего ждём, – и он улыбнулся открытой доброй улыбкой.

– Третьего... – повторила Нюра и тоже улыбнулась парню. Он ей сразу понравился. Потом подумала: «Да та ли кассета?» Набрала оставленный ей номер полного мужчины. Тот ответил сразу. Да, кассета была определённо той самой. И на ней было написано: «Германия. Свадьба».

Одна незадача: полный мужчина мог приехать за кассетой только вечером, а обаятельный парнишка не мог ждать: уезжал из города со всей семьёй в деревню к тёще. То на бензин денег не мог найти, а тут такое чудо: на вознаграждение за кассету он теперь и продуктами в дорогу запасётся, и тёще с тестем подарки купит. А тёща ждёт: день рождения у неё, юбилей.

– Юбилей... Продукты в дорогу, – тихо повторила Нюра.

– Вы нас выручите, правда?! – голос полного мужчины в трубке был умоляющим. – Дайте этому пареньку денег, а вечером я вам привезу все десять тысяч... Мы, православные, должны помогать друг другу, правда?

– Правда... – ответила Нюра.

Накинула плащ, взяла зонтик, и они пошли в сберкассу. На книжке у Нюры деньги были: на смерть откладывала... Скоро восемьдесят пять стукнет, пора уж и о смерти позаботиться. Ребятишки, конечно, и сами похоронили бы, но ведь у всех семьи, а похороны нынче недёшевы... Пока шли, парнишка рассказывал о семье, о детях, о том, как ждут они с женой третьего. И Нюра растроганно слушала его бесхитростный добрый рассказ, любовалась искренней, обаятельной улыбкой.

В сберкассе была длинная очередь, и парнишка остался ждать на улице. Нюра стояла в очереди и думала: «Слава Богу, что деньги у меня есть, смогу людям помочь».

Стоять было тяжело, ноги быстро устали, и она стала молиться про себя, как привыкла. Она знала многое из Псалтири наизусть: «Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелам Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих...»

Нюра сняла деньги и вышла на улицу. Она уже хотела протянуть ждущему её парнишке пачку новеньких купюр, но вдруг как будто кто-то подтолкнул её под руку и она неожиданно для себя самой сказала:

– Деньги-то я сняла. Только на улице не отдам. Сейчас ко мне домой вернёмся, там у меня младшие братья должны приехать в гости. Кассету глянут. Я ж в них сама-то не разбираюсь.

Тут же ей стало стыдно за себя: она как бы недоверие проявила к человеку хорошему. И, стараясь загладить вину, добавила:

– Дом рядышком, сейчас быстренько обернёмся. Я тебя похлёбкой угощу... Грибная... Сама собирала грибы – одни белые.

Лицо парня скривилось, а глаза перестали быть добрыми. Он оглянулся по сторонам: кругом шёл народ. Парень злобно прошипел:

– Пошла ты вон, дура старая, со своими белыми грибочками!

И, развернувшись, быстро скрылся в толпе.

А Нюра отшатнулась как от удара, постояла немного, приходя в себя, и побрела домой. Шла и плакала. Было такое ощущение, как будто потеряла она хорошего знакомого, к которому уже успела почувствовать симпатию. Как будто на глазах её исчезла куда-то замечательная семья: обаятельный парнишка и его жена, ждущая третьего ребёнка, и двое малышей, и тёща с тестем, которые где-то в деревеньке собираются праздновать юбилей и ждут не дождутся гостей...

Потом потихоньку стала читать про себя Псалтирь и на душе стало легче. От слов молитвы ушли обида и печаль. Под ногами шуршали жёлтые листья, а дома ждали горячая печь, и серая Муся, и грибная похлёбка. Хорошо!

Подходя к дому, увидела соседку, добродушную и разговорчивую Татьяну. Поздоровались, и Таня с ходу запричитала:

– Баба Нюра, ты смотри никому двери не открывай, тут мошенники объявились, они за пару дней пол-улицы нагрели! Чего ты там бормочешь? Молишься?

И вдогонку Нюре проворчала:

– Ох уж эти бабульки, всё молятся да молятся, а сами ж как дети малые – любой мошенник обманет... Двери, говорю, получше запирай!

 

(Размышления преподавателя воскресной школы)

alt

Одна из самых главных проблем нашего времени – перенасыщение информацией. К сожалению, наши дети все меньше замечают красоту природы, читают книги, увлекаются музыкой и живописью. Все их интересы поглощают телевидение, реклама и компьютерные игры. Такое информационное воздействие губительно для души ребенка. Оно порождает безразличие и равнодушие к людям, к постижению знаний и к жизни вообще. И потому сейчас перед каждым православным преподавателем, да и перед каждой верующей матерью, стоят вопросы: как научить ребенка думать, переживать, сочувствовать чужой беде? как сделать так, чтобы христианские святыни стали ему дороги, а древние святые – близкими и родными?

Проблема осложняется еще и тем, что в школах все больше детей, которые не знают Христа, и подвижничество древних святых воспринимается ими как юродство. Работая в воскресной школе в деревне Юрцово, я поняла, что детям незнакомы обычные христианские понятия. Так, читая как-то рождественское стихотворение о воплощении Христа, один ребенок спросил: «Он что, как Дед Мороз [воплотился]?» Когда я стала знакомить детей с новозаветной историей, опять возникли трудности. Рассказ о тайне непорочного зачатия вызвал богохульство. Слова Бога Отца во время Крещения Господня в водах Иордана: «Сей есть Сын Мой возлюбленный» (Мф. 3: 17) одна девочка поняла таким образом, будто там была какая-то возлюбленная. Очевидно, что Приснодевство Богоматери, которое называют тайной, разумом неуразуменной, да и основы христианского учения можно понять только сердцем. Но как быть, если ребенок совсем далек от благочестия и у него в семье нет христианского окружения? Как пробиться к его сердцу? Думаю, что в таком случае религиозный материал надо давать понемногу, стараясь подготовить душу ребенка рассказами о героях, близких ему по времени. И, пожалуй, один из лучших материалов на эту тему – рассказы о Великой Отечественной войне. Захватывающие героические подвиги, да и просто страдания наших соотечественников в годы войны дают богатую пищу для размышлений юному человеку. Он задумывается: «А что бы сделал я, оказавшись в таком положении? Не струсил бы, не смалодушничал, не упал бы духом?»

Один из самых поразительных моментов в повествовании о героях войны – их отношение к страданию и смерти. Вот юная 18-летняя девушка Зоя. У нее необычная фамилия: Космодемьянская. Она происходит от имени святых Космы и Дамиана. Это не случайно. Ведь эта девушка – из семьи потомственных священнослужителей. Ее отец учился в семинарии, а дед Петр Иванович принял мученическую смерть за веру Христову: он был схвачен большевиками в ночь на 27 августа 1918 года и после жестоких истязаний утоплен в пруду.

В то время, когда немцы стояли под Москвой, Зоя была партизанкой. Она поджигала немецкие штабы и дома людей, которые активно сотрудничали с фашистами. В один из ноябрьских вечеров она попала в плен. Фашисты жестоко мучили ее. В одном нижнем белье, босиком четыре часа гоняли по морозу, били ремнями и страшно пытали (после казни на руках ее не нашли ногтей). Но нельзя не удивляться ее мужеству и твердости духа. Когда Зое набросили петлю на шею, она крикнула: «Не бойтесь. Будьте смелее, боритесь…» Ее последними словами были: «Мне не страшно умирать. Это счастье – умирать за свой народ. Все равно победа будет за нами!»

Удивительно, что люди в присутствии своих мучителей, истощенные и замученные, находили в себе силы воодушевлять других бороться за спасение своей Родины. Они имели огромную силу духа, которую невозможно было сломить. Ведь Бог не в силе, а в правде, и Он был на их стороне. Они умирали за свою святую Родину и свой русский народ. И кровь их, подобно крови святых мучеников Церкви, вдохновляла тысячи людей на подвиг самоотвержения.

Обратите внимание детей на то, как не похожи мы, современные люди, сытые и обеспеченные, на тех, кто жил в годы войны. У нас постоянный страх, мы боимся всего: болезней, рождения детей, экологической катастрофы, инфляции, потери работы… Расспросите, в чем душевное преимущество Зои перед современными молодыми людьми, что ценят нынешние дети в образе современной девушки. Может ли человек, заботящийся только о своем теле, отдать жизнь за спасение других? Совершенно очевидно, что мучениками-героями во время войны становились люди с чистой душой, которые осознавали, что ценность их жизни только в том, насколько они служат не себе, а своей Родине, своему народу. Их героическая смерть стала воплощением слов Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13).

Нам может показаться, что герои войны, совершая свои подвиги, ведут себя странно и даже противоестественно. Есть интересный рассказ о 17-летнем моряке Саше Ковалеве. Спасая жизнь своих товарищей и корабль, на котором они выполняли боевое задание, Саша накрыл своим телом коллектор, из пробоины которого текли кипяток и раскаленное масло. Он зажимал ее до тех пор, пока не потерял сознание. Не менее удивителен подвиг шофера Максима Твердохлеба (из рассказа В. Воскобойникова «Максим Емельянович Твердохлеб»), который вез детям героического Ленинграда на Новый год мандарины. Попав под обстрел вражеского самолета, он не бросил машину, а довез продукты истощенным детям. Правда, из грузовика его вынесли без сознания, с трудом оторвав окровавленные руки от обломка руля.

Особое впечатление оказал на детей воскресной школы рассказ Н. Рождественского «Операция “Звездочка”» – о подвиге летчика Мамкина. Он переправлял на самолете измученных детдомовских детей, спасая их от гибели (фашисты намеревались забрать у них кровь для своих раненых солдат). Самолет Мамкина был атакован немецким истребителем и загорелся. Летчик мог выпрыгнуть с парашютом, но сзади, за его спиной, тесно прижавшись друг к другу, сидели 12 детей. Чудом он сумел посадить охваченный пламенем самолет, но сам сильно обгорел. Когда он выбрался из самолета, его шлем и комбинезон были в огне, а сапоги уже сгорели. Последними словами умирающего летчика были: «Дети живы?» Дети были спасены, пережили войну и до сих пор называют себя детьми Мамкина.

Безусловно, подобное чтение полезно не только в школе, но и в семье. Ведь оно воспитывает в наших детях мужество, терпение, сострадание и помогает бороться с капризами. Вообще тема страданий во время войны очень отрезвляюще действует на детей. У В. Драгунского есть рассказ «Арбузный переулок», в котором отец рассказывает капризному сыну, отказывающемуся от нелюбимого блюда, о своем голодном детстве. Ребенку сделалось до того стыдно и жутко, что незаметно для себя он съел всю кашу, которая перед этим казалась ему невыносимой. Часто, когда мои дети небрежно относятся к еде или бросают хлеб, я напоминаю им о том, что в нашем доме, который построил их прадед в 1926 году, умерли от голода и болезней двое малышей – братик и сестренка их дедушки. Это на них действует.

Нет никаких сомнений, что тема подвигов и страдания во время войны имеет огромное воспитательное значение для детской души и является неисчерпаемым источником для бесед с детьми о добродетелях и о жертвенном служении ради своего ближнего. Надеюсь, что она откроет дорогу к сердцу современного ребенка и, возможно, поможет ему задуматься, в чем смысл его жизни и к чему должна стремиться его душа.

 
 


 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

(Мр. 10, 2-12). "Что Бог сочетал, того человек да не разлучает". Этими словами Господь утверждает неразрывность брака; только один законный повод к разводу указан - неверность супругов: но как быть, если откроется что либо подобное? Потерпи. У нас есть всеобщая заповедь - друг друга тяготы носить; тем охотнее должны исполнять ее взаимно друг к другу такие близкие лица, как супруги. Нехотение потерпеть раздувает неприятности и пустяки взгромождаются в разделяющую стену. На что ум-то дан? Углаживать жизненный путь. Благоразумие разведет встретившиеся противности. Не разводятся они от недостатка благоразумия житейского, а больше от нехотения обдумать хорошенько положение дел, и еще больше от неимения в жизни другой цели, кроме сластей. ПСвт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенскийрекращаются услаждения, прекращается и довольство друг другом; дальше и дальше, вот и развод. Чем больше опошливаются цели жизни, тем больше учащаются разводы - с одной стороны, а с другой - беззаконное временное сожительство. Источник же этого зла в материалистическом воззрении на мир и жизнь.

ДОРОГИЕ БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!!! СЕРДЕЧНО ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС ВСЕХ С НАСТУПИВШИМ НОВЫМ  2012 ГОДОМ. ЖЕЛАЮ ВАМ НОВЫХ ДАРОВ ДУХОВНЫХ, БОЖИЕГО БЛАГОСЛОВЕНИЯ И КРЕПОСТИ ВЕРЫ ПРАВОСЛАВНОЙ. К МОЕМУ ПОЗДРАВЛЕНИЮ ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ ДЕДУШКА МОРОЗ:


http://www.dancingsantacard.com/ru/?santa=523369

Как при жизни святой Спиридон много помогал людям, по великой своей доброте, так и по сей день помогает, по молитвам к нему. Вот какую историю недавно поведала нам в редакции одна женщина из Сыктывкара, Ольга.

alt  

Случилось это в прошлом году. До того жили они с мужем и тремя детишками в тесной двухкомнатной квартире. Когда же появился на свет четвёртый малыш, стало ясно, что вшестером им тут не ужиться и надо искать жильё попросторнее. Дело было срочное, время шло, а квартиры подходящей не находилось. И тогда Ольга стала заказывать в ближайшей церкви молебны святому Спиридону, помня, что он помогает как раз с жильём. Один раз заказала – никак дело не продвинулось, другой – тот же результат. И тут вдруг знакомый, очень хороший человек, ни с того ни с сего подарил Ольге небольшую иконку св.Спиридона Тримифунтского, для детей: «Я слышал, святой Спиридон помогает детям». Как будто святой хотел передать через этого друга тайную весть: мол, не унывайте, дело движется, хоть вы этого пока не видите. И вскоре вдруг нашлась квартира – четыре комнаты, просторная кухня и такая же прихожая! И недорогая – потому что на первом этаже, но это тоже оказалось хорошо: четверо топотунов могли теперь топать сколько душе угодно, не беспокоя соседей. А из окон квартиры видна церковь, в которой и заказывала Ольга молебны святителю Спиридону. И что ещё удивительно – эта квартира лет двадцать назад была «детской комнатой» – сюда собирались ребята из окрестных дворов и вместе коротали дождливые летние деньки за шашками и настольным теннисом... Вот такую «детскую» квартиру «приглядел» добрый угодник Божий, который «помогает детям», для семьи Ольги. Под самый Новый год и переехали. Надо ли говорить, сколько было радости. А святой Спиридон глядит с иконы и словно говорит: «Никогда не унывайте и радуйтесь, Господь рядом!»

Страничку подготовила Елена ГРИГОРЯН

Category: Стихи

Начни с себя — всего два слова,

Произношу я их любя.

В них всякой мудрости основа,

В них суть любви — начни с себя.

Судить других легко и просто,

Но на себя всегда смотри,

С себя снимай свою коросту;

И плесень, скрытую внутри.

Начнешь с себя – и не осудишь

Суди себя – и не солжешь.

И станут проще, ближе люди,

И гордость гнусную сожжешь.

Обидно, страшно, неприятно

Начать жить, совесть теребя,

Но легче станет, смоешь пятна,

Когда начнешь судить с себя.

Начни с себя, твержу я снова,

Начни, советую любя,

В том всякой мудрости основа,

В том суть любви – начни с себя

 

Светлана Савчук



Источник: Фома.Ru Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин. Фото: Николай Генсицкий / eparhia-saratov.ru Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин. Фото: Николай Генсицкий / eparhia-saratov.ru

Я думаю, что облегченное восприятие православной веры – это лишь одна из многочисленных проблем существования христианства в современном мире.

«Облегченное Православие», на мой взгляд, – это «вера мира сего». Если мир и соглашается сегодня говорить о Церкви и вере, то именно в усеченном варианте, принципиально не приемля ничего более серьезного, глубокого, сложного. Для него проявления веры сводятся к каким-то внешним обрядам, традициям, этнографическим обычаям – ко всему тому, что не только не является сутью веры, но и вообще довольно условно и видоизменяемо во времени.

Эта принципиальная боязнь всего серьезного вообще характерна для современной культуры. Человек боится остаться наедине со сложными, как раньше называли – проклятыми вопросами, и пытается реализовать в своей повседневной жизни такую формулу, в которой все должно быть нормально, легко и весело.

И, конечно, подлинная вера со сложным ее содержанием, с теми требованиями, которые она предъявляет человеку, все труднее и труднее вписывается в победно шествующую по планете идеологию потребления, легкой жизни.

«Православие-лайт» нужно не столько людям верующим, сколько тем, кто называет себя таковыми при социологических опросах. Известно, что сегодня не прекращается дискуссия, сколько же в России православных. Одни говорят, что 80%, другие – что не более 1-5%. При таком разбросе мнений найти истину бывает нелегко. В последнее время пытаются подсчитывать количество верующих людей и по числу присутствующих на Пасхальном богослужении. Недавно я прочитал, что в этом году на службе в Пасхальную ночь в Москве было около 300 тыс. человек. Конечно, цифра это сомнительная, хотя бы потому, что храмов в Москве не 64, как об этом писал недавно «МК», а гораздо больше – несколько сотен. Но даже и увеличенная в два-три раза эта цифра не отразит реальности. Например, в наших храмах на позднюю Пасхальную литургию, которая совершается не ночью, а днем, приходит почти столько же людей, сколько остается к концу ночной службы. В этот день – огромное количество причастников, многие с детьми…

Дальше происходит еще более интересное. Всю неделю – Светлую седмицу – в храмы направляется огромный поток людей, церкви переполнены. На подсвечниках пылают костры свечей. Все эти люди – тоже наши прихожане, но уже те, для кого вопрос «облегченного Православия» актуален. Как правило, именно такие люди говорят про себя: «Да, я хожу в церковь, регулярно, почти каждый день. Вот когда на работу еду или с работы – обязательно захожу свечку поставить». Чаще всего такие «захожане» не интересуются ни содержанием, ни смыслом богослужения, не участвуют в Таинствах, однако иногда заказывают требы, крестят детей, отпевают усопших родственников. Они не пришли еще в Церковь окончательно, но они представляют собой большую часть россиян, искренне считающих себя верующими. Потому-то «Православие-лайт», к сожалению, становится все более распространенным.

Другая опасность «облегченного Православия», причем, гораздо более серьезная – уклонение в бытовой оккультизм, когда некая декларируемая причастность к Церкви не мешает человеку обращаться к бабкам-целительницам или относиться к святыне с магическим суеверием: детей крестят – чтобы ночью не плакали, соборуются – чтобы спина не болела… То есть человек преследует чисто утилитарные цели. Например, многие священники сталкиваются с тем, что люди приходят на исповедь, потому что их присылают бабки, «госпожи Лилианы» и прочие экстрасенсы, обычно строго-настрого наказывая об этом не говорить. Такой утилитарный подход в принципе свойственен современному человеку: ко всей жизни, к общению с другими людьми он подходит прагматически. И так же он пытается отнестись к Богу: взять то, что ему полезно, удовлетворив только свои земные потребности.

Выход здесь только один: необходимо просвещать людей, вести разъяснительную работу. Прежде всего, рассказывать людям, что такое Евангелие и жизнь по нему. Хочу напомнить, что возрождение Церкви в нашей стране после семи десятилетий гонений началось чуть более пятнадцати лет назад. И это время по максимуму было использовано на восстановление наших святынь, что отняло у нас много сил, средств и энергии, которую Церковь, конечно же, должна расходовать на более важные цели.

Необходимость православного просвещения хорошо понимают и сами священнослужители, и враги Церкви. Именно поэтому такое ожесточенное сопротивление вызывают все инициативы верующих, направленные, например, на преподавание в школе основ православной культуры. Такое же ожесточение вызывают и попытки разговора об общенациональном православном телеканале и других серьезных медиа-проектах, связанных с Православием. Это сопротивление не будет уменьшаться, оно будет только возрастать. И мы должны быть к этому готовы.

Ведутся споры и о том, какая форма миссионерского просвещения допустима, какая – нет, в связи с чем нередко упоминается имя диакона Андрея Кураева и его опыт. Так сложилось, что мы очень близки с отцом Андреем, издательство Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в Москве и наше епархиальное издательство много раз издавали его книги, и некоторые из них я даже сам редактировал. Но все же со многими его высказываниями – проповедью вовне – я бы не согласился. Например, когда он пытается оправдать «Гарри Поттера» или делает из фильма «Титаник» чуть ли не пособие для начинающего христианина, – с этим я согласиться не могу. Действительно, есть хорошие вещи в окружающем нас мире, есть произведения искусства вполне достойные, но не надо насильно притягивать к христианству то, что не имеет к нему отношения.

Хотя проблема, в общем-то, и в том, что таких, как отец Андрей, должны быть десятки и сотни, а у нас он, к сожалению, один, и при всех оговорках надо благодарить Бога, что он занимается миссионерством.

Чего мы никак не должны допускать – того, чтобы наша вера профанировалась, превращалась в некий суррогат мирской культуры. Иногда мы создаем своими руками все то, что есть и в миру, но только с православной окраской. Вот своя «православная эстрада»: иеромонах Роман, отец Олег Скобля, Жанна Бичевская, другие исполнители… Это уже некая субкультура – то есть параллельная, отраженная культура, в рамках которой можно жить в том же самом миру, с теми же самыми отрицательными явлениями, в том числе и коммерциализацией, но только под маркой Православия. Вот это совсем недопустимо.

Еще один важный путь – вести социальную работу, выходить в общество. Поле деятельности буквально перед глазами: масса людей у нас сегодня находится за чертой бедности, нуждается в помощи. В Новом Завете сказано, что человек должен напоить, накормить больного и нищего, навестить сидящего в темнице. Вот по этим действиям все узнают, что мы – ученики Христовы, и этому делу мы должны уделять все больше сил, времени, сердечного тепла.

Мы стоим еще перед одной проблемой, которую чуткие священники довольно остро осознают. Люди, пришедшие в Церковь в течение последних десяти лет, воцерковившиеся, сейчас сталкиваются с тем, что им просто нечего делать – в жизненном смысле слова. Нельзя же всех принять на работу в церковные и книжные лавки, нельзя же вдесятером мыть пол и чистить подсвечники. Хорошо, уже и церковь восстановили, и купола позолотили, уже иконостасы стоят, и облачения пошили, и всех уже обучили их шить – все это замечательно. Но дальше – нужно идти в мир, вести социальную работу, нужно людей просвещать. Почему-то у многих Церковь ассоциируется только с духовенством. Мы забываем, что Церковь – это все мы, верующие люди, каждый человек. И я уверен, что для всех членов Церкви должно найтись какое-то дело, которым можно было бы свидетельствовать свою веру во Христа, истинность своей веры. Пожалуйста, если Вы занятой деловой человек – пишите письма заключенным, отвечайте на их письма. Или посылайте им посылки, или помогайте детям в детском доме, или своим соседям. Ищите подсказку среди всех форм общественной работы, известных как в дореволюционное время, так и в советский период, с соответствующими поправками. Если каждый христианин будет исполнять свой долг, Церковь исполнит свою миссию в обществе.

И все же вот о чем необходимо помнить верующему человеку. Начать нужно с исправления себя, соблюсти некое равновесие между внутренним и внешним деланием, потому что без внутренней работы внешняя, как правило, не удается.

Надо постараться всей душой войти в жизнь Церкви, понять и полюбить ее богослужение, открыть для себя мудрость и свет Православия. Осознать, что мы единое Тело Христово: и с нашими современниками, и с преподобными пустынниками Египта, со старцами Афона и Оптиной, со всеми монашествующими и мирянами, которые смогли построить свою жизнь по евангельским заповедям. Нужно постараться принять то богатейшее, ни с чем не сравнимое наследство, которое они нам оставили – нашу веру. Став православным по-настоящему – по духу, человек своей жизнью, без лишних слов, будет доказывать миру истину Православия и несостоятельность «православия-лайт».

 

Игумен Нектарий (Морозов)

Источник: Воцерковление.ru

Поводом для этой беседы послужило, скажем так, не очень политкорректное событие. В Волгограде, на прошлой неделе, несколько священников были приглашены в администрацию района на беседу, где их попросили провести «работу с населением» на предмет голосования за одну из участвующих в выборах партий. Свои возмущенные комментарии на эту тему кто-то из батюшек выложил в Интернет-блог. Новость была тут же подхвачена и растиражирована независимыми СМИ. Администрации района пришлось неумело оправдываться, что, дескать, они не совсем то имели в виду, да и лицо, которое проводило «беседу», якобы, превысило свои полномочия… Словом, неприятная история. Но, так или иначе, вопросы она подняла очень серьезные. Может ли, должна ли Русская Православная Церковь участвовать во внутри– и внешнеполитической жизни страны? За кого голосовать? И, наконец — идти или не идти на выборы? На эти и другие вопросы мы попросили ответить настоятеля храмов в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» и святых апостолов Петра и Павла игумена Нектария (Морозова):

 

Игумен Нектарий (Морозов) Игумен Нектарий (Морозов)

– Этот вопрос часто задают люди, далекие от веры и Церкви, но, тем не менее, их очень интересует ответ. Когда заходит речь о внутрироссийских острых социальных проблемах — наркомании, пьянстве, обвале преступности, образовании — тут же слышны возмущенные голоса: а где же Церковь? Почему Патриарх этим не занимается? Об этом спрашивают многие современные россияне. В том числе, и политики, которые должны эти проблемы решать. Итак — где Русская Православная Церковь?

– Для того, чтобы влиять на какие-то процессы, необходимо иметь, что называется, механизм влияния. Мы ведь представляем себе законы, по которым существует современный мир? К сожалению, чаще всего, определяющим фактором является материальная составляющая. Образно говоря, сила — это денежная масса. Есть у тебя деньги — ты имеешь возможность лоббировать свои интересы в парламенте, правительственных структурах. Влиять на народные массы. Естественно, Церковь не может создать механизм влияния подобного рода. И не только в силу отсутствия необходимых средств, но и по самой природе своей. Единственное влияние, которое Русская Православная Церковь может оказывать на общество — это влияние нравственное.

Сегодняшняя паства Церкви, впрочем, как и во все времена, не сопоставима с количеством граждан, населяющих территорию Российской Федерации. Да, безусловно — порядка 70 — 80 процентов живущих в нашей стране людей крещены и позиционируют себя как православные. Но, тем не менее, из этих людей регулярно ходят в храм меньшинство. Меньшинство регулярно исповедуется и причащается, меньшинство следует советам, которые могло бы преподавать им наше духовенство. Расширить свое нравственное влияние на общество Русская Церковь могла бы в том случае, если бы у нее были необходимые для этого медийные ресурсы. Это касается и радио, телевидения и Интернета, и, конечно, газет и журналов. Однако в СМИ сегмент, принадлежащий Православной Церкви, весьма и весьма невелик. Такова реальная картина.

Дело вот еще в чем. Когда мы, Церковь, пытаемся пробиться, к примеру, на телевизионные экраны, причем не в качестве мальчиков для битья, приглашенных для оживления какого-то ток-шоу, или знатоков рецептов постной кухни перед Великим постом, мы тут же сталкиваемся с тем, что определенная часть общества, небольшая, но «отрицательно» активная, реагирует на это вопросом: «Куда вы лезете? У нас Церковь отделена от государства — почему вы везде?».

Когда мы пытаемся осуществлять свою миссию, а не «распространять влияние», в том числе и в коридорах власти, среди чиновников (а для нас, как это кому-то ни покажется странным, представитель власти — тоже человек) сразу раздаются голоса о сращивании Церкви и государства, коррумпированности Церкви и тому подобное. Причем в последнее время эти обвинения звучат все настойчивее и злее. Но параллельно с этим, чаще всего, те же самые люди, которые обвиняют нас в стремлении «срастись с властью», с тем, что мы «повсюду лезем», обвиняют нас в том, что мы не влияем на что-то, на что мы, по их мнению, должны были бы влиять. На мой взгляд, эти обвинения взаимно исключают друг друга. Ведь для того, чтобы влиять (см. выше), нужен механизм влияния.

И, опять таки — кто сказал, что Русская Православная Церковь должна быть неким универсальным социальным институтом?! Что именно Церковь должна решать проблемы, которые может и должна решать только власть? Задачи Церкви — принципиально иные. Это не палочка-выручалочка, которую можно не замечать годами и десятилетиями, не вспоминать о ней за ненадобностью, а потом достать и сказать: а пусть-ка она решит в одночасье все наши проблемы! Нет. Господь пришел в мир не для того, чтобы «решать проблемы». Господь пришел для того, чтобы спаслись те, кто ищет спасения. И Церковь — это прибежище тех, кто стремится к спасению или, что то же, — к Богу. Ради этого Господь и основал на земле Церковь, это и есть ее подлинная задача — служить единению людей с их Творцом. Прибежище всех спасающихся, а не социальный институт, не «общество помощи отдельным группам лиц». Поэтому, когда кто-то пытается навязать Церкви те функции, которые не присущи ей, а существуют только в представлениях определенной группы людей, надо просто не обращать на это внимание. Не нужно православным на это болезненно реагировать. Одни хотят от нас одного, другие — другого. Важно — чего хочет от нас Господь.

– К слову об определенной группе людей. Есть у Русской Православной Церкви такая категория оппонентов (и Саратовская область не исключение), у которой на слово «Православие» — извините, прямо-таки рвотная реакция. Я говорю о тех, кого раньше называли интеллигенцией — инженерах, врачах, учителях, управленцах, в общем, людях образованных. Вот только в разговорах о Церкви их образованность и интеллигентность куда-то пропадает, и они, кажется, уже готовы объединиться со своими вчерашними гонителями и возглавить расстрельные команды. Почему так?

– Я бы не стал обобщать. Все-таки, когда мы говорим «интеллигенция», то подразумеваем не только род занятий, но и определенный склад характера, манеру поведения. Интеллигентный человек не позволяет себе голословных обвинений, не допускает непарламентской лексики, не опускается до очернительства и клеветы, не стремится кого-то «перекричать». Но все же... Есть такая вещь, очень опасная, как гордость ума. Многое знание (или иллюзия оного) порой делает человека надменным. Преподобный Марк-Подвижник когда-то написал, что знание, без соответствующего ему делания, превращается в некий острый тростяной жезл — к какой-то момент ты хочешь на него опереться, но лишь протыкаешь себе руку. Поэтому, когда человек знает, как должно, но как должно не живет, в нем развивается страсть к осуждению других, к обвинению их — в одном, в другом, в третьем... Когда у человека есть цель в жизни, он стремится к ней, и у него нет времени на праздную болтовню. Люди, о которых Вы сейчас говорили, занимаются, скорее, умственной деятельностью, нежели практической. И плоды их трудов не всегда можно пощупать руками, они вообще не всегда существуют.

Есть в Саратовской области замечательный человек — Василий Иванович Марискин, руководитель крупного сельхозпредприятия «Ягодная Поляна». На фоне всеобщего развала в сельском хозяйстве страны его богатейшее предприятие выглядит, как чудо. Собственно, таковым оно и является. Василий Иванович — уважаемый человек, специалист, саратовская политическая и бизнес-элита знает его с давних пор. Так вот, я не помню, чтобы он митинговал, кого-то обличал, клеймил позором. Почему? Потому, мне кажется, что он давно усвоил важный принцип: если ты хочешь что-то изменить — делай, а не говори. Хотя даром слова он ни в коем случае не обделен, чего только его хорошо известные в узких кругах афоризмы стоят. В России таких людей немного осталось, но они, к счастью, есть.

Почему же Церковь вызывает раздражение у кого-то вообще? На мой взгляд, главная причина в том, что большинство людей живет не в мире, а в конфликте со своей совестью. А в мире живет тот, кто старается жить по закону Божию. Для разрешения же конфликта существует два пути. Первый — покаяние и изменение своей жизни, стремление внимать голосу совести. Второй — стараться не замечать того, что тебе говорит твоя совесть…

Классический пример этого второго пути — царь Ирод, который сначала призывал к себе и слушал Иоанна Предтечу, но в конце концов приказал отрубить ему голову. За что? За то, что слова Предтечи, сама жизнь Предтечи были обличением его беззаконной, порочной жизни и тех, кто его окружал. Вот это, безусловно, одна из причин озлобления против Русской Православной Церкви, потому что люди чувствуют беспокойство своей совести. Даже если Церковь их конкретно не обличает, не укоряет. Чаще всего, так именно и бывает. Бывает, что живет среди грешных, испорченных людей человек, который старается всегда поступать праведно, по заповедям Божиими. Люди относятся к нему враждебно-презрительно, бросая в спину: «Святоша пошел!». Почему? Просто на его фоне кто-то выглядит особенно неприглядно.

Есть и другая причина, на которую тоже не следует закрывать глаза. Порой люди не получают от Церкви того, что они искали. В Церкви можно найти истину о вечной и временной жизни, о Боге, о спасении. Но, к сожалению, не всегда сегодня мы — и священники, и миряне — бываем готовы дать каждому человеку грамотный ответ. Я не о том говорю, что духовенство у нас плохое, просто среди нас достаточно много несовершенных людей и тех, кому надо бы еще поучиться пастырской премудрости. Причины этого очевидны — Церковь за короткое время разрослась, за двадцать лет свободы было открыто огромное количество приходов, монастырей, построено храмов. Рукоположено огромное количество священников. Это происходит потому, что есть потребность, но мы просто не успеваем приобрести должный опыт, должные знания, и многому приходится учиться в процессе. Хотя никто, конечно, не будет делать в этом случае никакой скидки по отношению к нам. И это понятно по-человечески.

– Хотим ли мы этого, или не хотим, общество само встроило Церковь в социальную и, может, даже управленческую нишу в государстве. Так может, и не надо православным молчать в ответ на обвинения?

– Премудрый сказал: есть время молчать, есть время говорить (см.: Еккл. 3:7). К этому можно добавить, что есть место, обстоятельства, возможность молчать и говорить. Господь заповедал не метать бисер перед свиньями. А если вы будете это делать, сказал Он, то они обратятся и растерзают вас (см.: Мф. 7:6). Слово о Боге, спасении и вечной жизни слишком дорого для того, чтобы говорить его тому, кто не хочет слушать и смеется над ним. Господь заповедал апостолам, что если не примет их какой город, уходя, отрясать пыль его с ног своих (см.: Мф. 10:14, Мк. 6:11, Лк. 9:5, 10:11). И мы должны поступать также.

– А в наше время есть возможность поступать так же, как апостолы?

– Все то, что Господь заповедовал, и, в первую очередь, Своим служителям, было возможно тогда и возможно сейчас. А превращаться в некий звуковой фон, элемент развлечения скучающей публики, мы никакого права не имеем.

– Бывает так, что по телевизору показывают духовенство, которое говорит правильные, нужные слова, но…в кадр попадают и логотипы и знамена неких политических партий. Простой человек сразу начинает поневоле думать всякое... Раздаются всякие шепотки о сращивании Церкви и государства…

– Здесь нужно, опять-таки, взывать к здравому смыслу наших сограждан. Мы имеем ту власть, которая в России есть. И мы знаем, что сегодня существует партия, которая называется партией власти — это «Единая Россия», правящая партия. Может ли Церковь не сотрудничать с властью? Нет, не может. И по очень простой причине. Потому что в число мест, где раздается наша проповедь, попадают и школы, и вузы, другие государственные организации и учреждения. И приходить туда, общаться с людьми там — это уже есть сотрудничество с властью. Кроме того, когда мы участвуем в различных авторских или совместных социальных проектах, мы не можем избежать сотрудничества с властью. Да и не надо его избегать. Когда кто-то пытается извлечь политические дивиденды от сотрудничества с Церковью, это пусть остается на совести того, кто пытается на этом заработать. Да и в любой стране, если власть не безбожная, не богоборческая, Церковь сотрудничает с этой властью, пытаясь ее воцерковить и смягчить по отношению к собственным гражданам.

– Приближаются выборы, и вот мы видим попытки некоторых политических сил привлечь духовенство для воздействия на электорат. Пусть вялые и осторожные, но все же попытки оказать давление, прощупать — с кем Церковь?

– Когда говорят о том, что Церковь в России отделена от государства, Церковь не должна заниматься политикой, то я считаю, что надо сделать некоторые уточнения. Нужно разнести определенные явления, которые зачастую неоправданно смешиваются и сливаются в некоторых умах в единое целое. Смотря что считать политикой. Стремление Церкви повлиять на нравственное состояние общества, разбудить лучшие качества русской души — это одно дело. И совсем другое дело, если под политической жизнью понимается участие в политической борьбе. То есть — борьбе различных групп, партий за власть. Вот в этой борьбе Русская Православная Церковь ни в коем случае никакого участия принимать не должна. Потому, что это ее недостойно. Наше Царство — не царство мира сего. Да и, кроме того, это, просто-напросто, для Церкви опасно. Церковь не может, не должна отождествляться ни с какой властью или партией. Она должна отождествляться только со Христом. Потому, когда кто-то пытается вовлечь Церковь и ее отдельных служителей в политическую борьбу, им нужно от этого мягко, но решительно уходить.

– Очень часто люди спрашивают священников, за кого им голосовать. Верующие доверяют своему пастырю. Как быть? Что священник может и должен отвечать на этот вопрос?

– Когда люди спрашивают нас, за кого им голосовать, то ответ священника на этот вопрос не будет корректен, если он скажет: голосуйте за коммунистов, голосуйте за единороссов. Нет — священник должен сказать: посмотри на то, в какой степени дела тех, за кого ты хочешь голосовать, соответствуют их словам. Господь учит нас взирать на плоды, которые приносит дерево и по этим плодам судить о нем (см.: Мф. 7:16-18, Лк. 6:43-44). Разумный человек сам сделает свой выбор.

Нельзя склонять людей к политической и социальной пассивности. Эта пассивность может очень дорого стоить. Есть такое, немного подзатертое, правда, сегодня выражение: «Если не мы, то кто?». Если мы не будем думать о будущем своей страны, вместо нас о ее будущем «позаботятся» другие. Я считаю, что Церковь ни в коем случае не должна учить людей уклоняться от выбора судьбы своей страны. Мы должны давать людям верные критерии различения добра и зла, а решение россияне пусть делают сами. Нельзя позволять втягивать Церковь в водоворот страстей, политической борьбы и мешать ей выполнять свое главное предназначение.


 

 

 

Епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон прокомментировал утвержденный президентом РФ закон о здравоохранении

Источник: Церковный вестник

Президент Российской Федерации Д.А. Медведев подписал закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», который регламентирует оказание медицинских услуг населению России. Согласно принятому закону, в частности, запрещены клонирование человека и эвтаназия, определен формат платных и бесплатных услуг. Документ также разрешает суррогатное материнство и вводит время ожидания перед принятием женщиной решения об аборте на сроке до 12 недель. Почему Церковь не выступила более решительно против закона, который нарушает одну из главных заповедей Христа: «не убий», и к каким последствиям для общества может привести разрешение сдавать в аренду свое тело? На эти вопросы «Церковный вестник» попросил ответить председателя Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископа Смоленского и Вяземского Пантелеимона:

Епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон (Шатов). Фото: Милосердие.Ru Епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон (Шатов). Фото: Милосердие.Ru

– Церкви не показали последнюю редакцию закона и не спрашивали, согласна она с ней или нет. Однако Церковь ясно высказала свою позицию по всем спорным вопросам на стадии законопроекта.

Церковь предложила «неделю тишины» не потому, что согласна с абортами, а потому, что это должно помочь женщинам осознать, что они совершают грех. Есть статистика, которая показывает, что примерно 10 процентов женщин отказывается от аборта после «недели тишины». Церковь не полицейская организация, которая что-то запрещает или разрешает на законодательном уровне. Она борется с грехом и не устает напоминать, что грех – это смерть, и то, что он губит человека. По церковным канонам, женщина, совершившая аборт, отлучается от Причастия на длительное время. При этом Церковь помогала, помогает и будет помогать женщинам решить проблемы, толкающие на аборт, если они готовы сохранить ребенку жизнь.

В отношении суррогатного материнства, мне кажется, что оно приведет к дальнейшему разрушению семьи, которая как никогда нуждается сейчас в поддержке и заботе. Будет все больше детей, которые не будут знать своего отца. Ведь право иметь ребенка с использованием этих технологий получают и одинокие женщины. У нас и так много мальчиков, у которых нет отца, а мальчику, чтобы стать настоящим мужчиной, он необходим.

Закон также дает право иметь ребенка мужчине и женщине, не состоящим в браке. Но, согласитесь, забота отца о своем ребенке в семье – это одно, а забота мужчины о ребенке, которого воспитывает сожительница – это другое. С другой стороны, закон сделает более циничным отношение к рождению детей. Будут разрушаться естественные чувства у матери, которая вынашивает детей на продажу. Этим законом попирается святость материнства.

Понятно, что нужда иногда заставляет людей совершать безнравственные поступки, но законодательно закреплять их право на это неверно. Вот почему этот закон, как мне кажется, может иметь самые гибельные последствия для общества и для семьи.

К несчастью, создание подобных законов не чья-то злая воля, а продукт дезориентированного сознания нашего общества. Ведь законодатели ориентируются на то, как мыслит общество. Церковь, конечно, не отделяет себя от общества, но Ее задача – свидетельствовать об Истине. И если общественные представления противоречат учению Церкви, заповедям Христа, мы обязаны говорить об этом открыто. Церковь, заботясь о сохранении института семьи, стремится не допустить того, чтобы наше общество превратилось в атомизированные личности, между которыми нет никакой подлинной глубокой связи. Но, к сожалению, законодательство подчас способствует развитию этого разрушительного процесса.

 

 

 

   


Празднование 12/25 ноября, 26 декабря/8 января

Богородица есть слава человеков, слава мира… как личное жилище Духа Святого, есть воистину и личное возглавление Церкви, сердце Церкви, Главою которой является Христос… Будет неправильно сказать в общей форме, что Мария есть Церковь, и однако можно говорить, что Церковь представляется Марией, насколько в лице Ее соединяются все свойства Церкви, в личном, и притом высшем, предельном воплощении. Ибо если Церковь живет и движется силою и дарами Духа Святого, то в Ней Он обитает; если Церковь воображает Христа в чадах своих и Его в них как бы рождает, то в Богоматери Он родился и вочеловечился. То, что есть Церковь, составляет самое существо Марии, Которая есть и вместилище Духа Святого, и Матерь Божия, и Богоневеста.

Протоиерей Сергий Булгаков
«Купина Неопалимая» (1927)

alt  

Дивный остров Кипр… Он вытянулся к Святой Земле, словно бы стремясь вырваться из тесных объятий магометанства. Сюда устремляются тысячи православных паломников. Кипр славен своими святынями. И одна из самых чтимых среди них — икона Божией Матери «Милостивая» Киккская.

Из порта Ларнака путь ведет к Киккскому монастырю — престолу Пресвятой Богородицы, как зовут его здесь. Ей, Благодатной, издавна молились киприоты о ниспослании дождя, столь редкого и столь желанного в этих выжженных средиземноморским солнцем горах.

Киккская обитель стоит высоко на горе Коккос. Она поражает не только красотой, но и чистотой, ухоженностью, непоказным благолепием. Зримо ощущается особая забота православных о сем святом месте. Великолепны монастырские мозаики, не древние, но исполненные той же высокой духовности, что и древняя византийская смальта. Эта преемственность традиции и поражает, и радует глаз русского человека.

В стенах Киккской обители, пред ликом «Милостивой», нашел свое последнее земное упокоение архиепископ Макариос — многолетний президент республики Кипр и одновременно первоиерарх автокефальной Поместной Кипрской Церкви.

Вот уже восемь веков не иссякает поток паломников, припадающих к чудотворному образу «Милостивой» Богоматери (Киккской). Предание относит его к числу икон, написанных самим апостолом Лукой. Нынешнее свое наименование чудотворная обрела не позднее 1576 года, когда на ее серебряной ризе уже была сделана греческая надпись «Киккиотисса», сиречь Пребывающая в Киккосе.

Поначалу апостол Лука послал этот образ в Египет, и вплоть до 980 года он служил утешением местных христиан. С нашествием же сарацинов, начавших гонения, икона была отправлена морем в Царьград, по пути захвачена пиратами, однако отбита греческими моряками, которые и доставили «Милостивую» по назначению. В чертогах византийских базилевсов она хранилась вплоть до начала ХII столетия.

В царствование же императора Алексея Комнина к правителю Второго Рима явился кипрский наместник Мануил Вутомит и поведал о дивном событии. Заблудившись в кипрских горах во время охоты, Мануил озлобился и жестко избил встреченного там инока-пустынника Исаию. Прошло совсем немного времени, и кипрского наместника настигла жестокая болезнь — как сразу понял он, в наказание за совершенный грех.

Между тем старцу Исаие явилось видение, из коего он узнал, что все случившееся ниспослано того лишь ради, чтобы «Милостивая» с берегов Босфора перенесена была на Кипр. Потому инок без удивления встретил пришедшего каяться наместника и повелел тому отправиться в Царьград за иконой. Мануил устрашился: не пристало ему, далеко не первому среди императорских чиновников, обращаться к базилевсу со столь дерзкой просьбой. Но старец остался непреклонен: «Если хочешь получить прощение, то ступай исполнить сие; и не страшись, ибо имеешь в этом деле помощницею Саму Богородицу; так мне открыто».

Но оправившийся от недуга Мануил, посещая Царьград, все боялся заговорить об этом с императором. Тем временем старец Исаия уже начал возводить храм, дабы поместить в нем чудотворную. И вдруг дочь базилевса охватил тот же странный недуг, что некогда и Мануила; врачи отчаялись найти лекарство от него. Мануил решил, что настал желанный повод исполнить обещанное, явился к императору и поведал о повелении старца.

Властитель православного мира воскликнул: «Если такова воля Твоя, Богородице Дево, то как мне противиться Твоему хотению, Госпожа моя и Владычица! Об одном только молю Тебя: избавь дщерь мою от лютого недуга, как избавила Ты Мануила, и со всею готовностью отпущу честную икону Твою на остров Кипр».

Императорская дочь тотчас ощутила облегчение. Однако император медлил и вознамерился было отправить киприотам не саму чудотворную, а точный список с нее, исполненный искусным мастером. Но Пречистая явилась к базилевсу в сновидении и грозно сказала: «Оставь свою икону здесь, а Мою немедля отправь иноку Исаие, так Мне угодно». После этого император снарядил корабль и с великими почестями проводил образ на Кипр к старцу Исаие.

Старец водрузил «Милостивую» в выстроенный для нее храм, вокруг же поселились другие иноки. Мануил подарил новой обители три ближних селения, а базилевс подтвердил сие особой грамотой, дав также и денег на обустройство пустынножителей. Потому и монастырь, где пребывает «Милостивая» Киккская, и доныне называют Императорской обителью.

С тех самых пор не иссякает поток ищущих заступничества «Милостивой», страждущих и по вере своей получающих исцеление и утешение. Не одни только православные, но и турки-киприоты преклоняются пред Ее дивной благодатью. По молитвам перед иконой Киккской многократно ниспадал во время засухи дождь, бесплодные жены получали чадородие, немые обретали речь. Однажды дерзнул ударить Ее образ некий язычник, после чего десница его немедленно отсохла, и в напоминание об этом к окладу чудотворной была прикреплена железная кисть руки (почему образ этот по незнанию порою смешивают с «Троеручицею»).

Богоматерь «Милостивая» (Киккская) принадлежит к типу «Елеуса» (на котором ланиты Пречистой и Младенца соприкасаются), лик Ее повернут в левую сторону, Младенец Своею десницей поддерживает край мафория Богородицы; Ее и Его левые руки соприкасаются и вместе держат свиток с греческим текстом.

Именно так выглядит образ Киккской кисти Симона Ушакова (1668), созданный царевым изографом для московского храма во имя святителя Григория Неокесарийского в Дербицах (на Большой Полянке; в 1935 году он был забран в Третьяковскую галерею, где завершает экспозицию отдела древнерусского искусства).

Более славился в российских пределах местночтимый список с «Милостивой» Киккской, пребывавший во Флорищевой Успенской пустыни Владимирской епархии, близ города Гороховец.

 
 
 

 

Здравствуйте, дорогие братья и сестры!

В самом либеральном городе России (вы знаете, какой?) хотят принять меры по защите детей от пропаганды гомосексуализма. И педерасты протестуют. Итак, чего они хотят? Они даже сделали демонстрацию против этого закона. У нас в стране их не преследуют, и они могут спокойно предаваться своему пороку. Против этого закона о защите детей они устроили демонстрацию. Давайте вдумаемся, а что они хотят? Из сей ситуации видно, что они хотят доступа к детям...

Далее прослушайте здесь: http://www.pravoslavie.ru/smi/49973.htm

alt

Как же я давно не испытывал счастья такого чтения, когда сам у себя отнимаешь книгу, а то на завтра ничего не останется, когда чувствуешь себя среди тех, кто описан, а в данном случае среди монахов. И понимаешь, что они уже навсегда будут с тобой, и засыпаешь с чувством вины перед ними: я-то сплю, а они за меня молятся.

Книга архимандрита Тихона «Несвятые святые» ошеломила дельцов книжного рынка. Как? Доселе они ковали капитал на пропаганде пошлости и разврата, а тут книга, написанная архимандритом, да еще и о монахах, да ещё и о делах самых прозаических. И расходится так, что бьёт все рекорды книгопродаж. А, казалось бы, что интересного в монашеской жизни? Живут, да работают, да подолгу в церкви стоят. Что тут занимательного? Где сюжет, где интрига? Вот, если б было, как у Франсуа Рабле описание нечестивой монашеской жизни, тогда да. Но не путайте, торгаши, православие и католицизм, Рабле писал картины из жизни католичества, здесь жизнь православного монашества.

Доверчивость – черта характера православная. И не сразу мы научаемся рассуждать, что нам полезно в книгах, что вредно. Ещё и доверяем всему напечатанному. И на этой-то доверчивости держится обман читателей. Либеральная машина рекламы вдвигает в сознание только один тип современной литературы – примитивный. В нём пропаганда насилия, уголовных разборок, разврата, политического вранья занимает ведущее место. Даже и президент, не выдержав напора этой масс-писанины, согласился с ней. Нет, обмануть раз-другой-третий читателя можно, но всегда обманывать не получится. Не дико ли – читать, чтобы узнать к концу книги, кто кого и за что убил? И что? Стал ты лучше, добрее, чище? Наоборот. Тебя вываляли в грязи, тебе внушили, что в России жить невозможно, тебе пощекотали нервы драками, стрельбой, постелью, тебя сделали хуже, унизили, да всё это ещё и за твои деньги.

Но ты уже отравлен наркотой такого чтения и ты выскребаешь из кармана трудовые гроши и идёшь к книжному прилавку, на котором как дешёвые проститутки всё время появляются новые приманки.

Книга «Несвятые святые» – урок всем: писателям – вот как надо писать о духовной жизни, критикам – вот что надо поднимать на высоту внимания, издателям – вот что надо издавать, продавцам – вот что надо продавать, покупателям – вот что надо покупать, что читать, у чего учиться воспитывать душу.

Подвиг за сохранение Псково-Печерской Лавры – это битва за Россию. И победа была одержана. Прежде всего воинами Великой Отечественной, ставших монахами. И теми, кто пришел им на смену. Они разные: и говорливые, и молчаливые, и работящие и не очень, и резкие, и мягкие, но все они добрые, все желающие нам спасения.

Выстояла Лавра – выстояла Россия. Неотрывно читаешь страницы о тех боях за спасение нашей души. Министр Фурцева по приказу Хрущёва приехала закрывать Лавру, и не закрыла. Чекисты надрывались и коммунисты, и не смогли. Может, из деликатности автор не сказал о том, что Фурцева покончила жизнь самоубийством, и о том мусоре, который наваливали на могилу Хрущёва и о его американо-подданом сыночке. Да Бог всем судия.

Книга «Несвятые святые» становится в ряд с хрестоматийными уже описаниями монашеской жизни «Луг Духовный» Иоанна Мосха, «Письмами со Святой Горы» Сергия Святогорца. Читаешь её и будто продолжаешь чтение о житии монахов первых и средних веков христианства. Они рядом с нами: и монахи Нитрийской пустыни, и великие старцы Антоний, Павел, Макарий, палестинские Георгий и Иоанн Хозевиты, Герасим, монахи Киево-Печерской и Троице Сергиевой Лавр, все с нами, все рядом. Для Православия нет времени, оно в вечности. И современности нет – это летящие и исчезающие мгновения жизни. Данные нам для того, чтобы успеть заслужить Царство Небесное.

Поклонимся монахам. Вспомним тишайшего старца Памву, идущего с братией по Александрии и то, как гневно сказал он сидящим людям: «Встаньте и приветствуйте монахов: они говорят с Богом, они молят Бога за вас!».

Очень понимаю душевный восторг читателей книги, их ночные звонки друзьям и родным: «Ты читала книгу “Несвятые святые”? Не могу оторваться!»

Уже навсегда в нашу жизнь входят великие современники – монахи, которых описал, может, вопреки их желанию, но для нашего спасения, отец Тихон.

Пытаюсь понять, как автор достиг такой силы выразительности. Ведь даже, если бы главы не сопровождались очень нужными фотографиями монахов и видов Лавры, все равно бы они виделись нашему духовному зрению. Как? Конечно, тут талант от Бога, но тут и работа над талантом. Очень помогло кинематографическое образование архимандрита Тихона, в миру Георгия. И надо всем этим всё покрывающая любовь к собратьям. Любовь – вот слово, которое нельзя произносить, если ты его не обеспечил золотом страдания за того, кого любишь.

Без монашеской молитвы не спастись миру. Ни всему миру, ни России, ним каждому из нас. Будем молиться за монахов. Им стократно тяжелее, чем нам. Но они и стократно сильнее.

Многая и благая Вам лета, отец Тихон! Долгоденствия, благоденствия и новых трудов! Они нужны, они делают нас лучше и чище.

Думаю, что эта книга этапная для общего нашего сознания. Неужели ещё кому-то не ясно, что Россия достойна именно такой литературы.

 

Когда мы расселись на холме над фруктовым садом, а старец сел перед нами на колени, я, грешный, осмелился первым спросить его: как жить в этом миру, на асфальте, и бороться со своими страстями и искушениями мира? Блаженный старец Клеопа тогда преподал нам свое богодухновенное опытно-благодатное

Поучение
о восьми способах искушения человека и борьбе с ними

Святые отцы говорят (так начал отец Клеопа сжато излагать нам свой духовный опыт, унаследованный от святых отцов и лично пережитый им, что ясно подтверждало каждое его слово), что человек на пути спасения бывает искушаем диаволом с восьми сторон: сзади, спереди, слева, справа, сверху, снизу, изнутри, извне.

1. Сзади человека искушают, когда он постоянно помнит свои ранее совершенные грехи и злые дела и снова возвращает их в свое сознание, перетряхивает их, занимается ими, или отчаиваясь из-за них, или размышляя о них со сладострастием. Такое памятование о том, что мы совершили в прошлом, есть диавольское искушение.

2. Спереди человек бывает искушаем обычно через страх при мысли об ожидающем его будущем: что будет с ним или с миром; сколько мы еще будем жить; будет ли нам что есть; не будет ли войн или каких-нибудь серьезных и страшных событий впереди; вообще всякими догадками, предвидениями, прорицаниями и всем тем, что вызывает в нас страх перед будущим.

3. Слева человек бывает искушаем диаволом через призыв на явные грехи, на такие поступки и дела, о которых известно, что они грехи и зло, но люди, даже несмотря на это, совершают их. Это искушение открытым призывом на грех, грешить прямо и сознательно.

4. Справа бывает искушение от диавола двумя способами. Первое – когда человек совершает добрые дела и добрые поступки, но совершает их с плохим, недобрым намерением и целью. Это, например, когда он делает добро и поступает хорошо из славолюбия, или чтобы добиться похвалы или какого-нибудь положения, или чтобы прославиться, или чтобы из этого извлечь какую-нибудь выгоду для себя; следовательно, когда он творит добро из тщеславия, корыстолюбия или алчности. Такое совершение добрых дел ради плохой цели греховно и тщетно. Святые отцы уподобляют такое совершение добрых дел (например пост, милостыню и другое) телу без души, ибо цель, с какой совершается дело, – это душа этого дела, а само дело – тело. Потому и совершение добрых дел с целью, которая не по Богу, есть, в сущности, искушение для человека, которое приходит к нему с правой стороны, то есть под видом добра. Второе искушение с правой стороны бывает от диавола через разные призраки и видения, когда человек принимает явления диавола в образе Бога или ангела Божия. Это доверие диавольским привидениям или такое принятие бесовских явлений за ангельские святые отцы называют обманом, прелестью.

5. Далее, сверху человек бывает искушаем от диавола тогда, когда он может, но не совершает добрых дел и святых добродетелей из-за своей лености; когда знает и может приложить больше усилий и труда для подвигов (добродетелей, добрых дел), но не делает этого, ибо ленится или ищет отговорок для своей лености, так что, в сущности, духовно отвергает их, делает намного меньше, чем мог бы в действительности.

6. Искушение человека снизу (и чтобы лучше объяснить нам это, старец Клеопа каждый раз показывал руками, с какой стороны приходит то или иное искушение, а потом вкратце повторял описанную им сторону искушения) – также происходит двумя способами. Первое – когда человек берет на себя большие подвиги, превышающие его собственные силы, и безрассудно напрягается. Это бывает, например, когда кто-нибудь болен, но накладывает на себя еще и пост, а этот пост не по его силам, или вообще когда перебарщивает в каких бы то ни было подвигах, которые выше его духовных и телесных сил. Такое упорствование – это несмирение и неразумная самонадеянность.

Домик старца Клеопы Домик старца Клеопы

Другое искушение снизу бывает, когда человек стремится узнать тайны Священного Писания (и вообще тайны Божии), а делает это не по своему духовному возрасту. То есть когда он хочет сам проникнуть в тайны Божии в Священном Писании (у святых и вообще в мире и жизни), объяснить их и затем учить этим тайнам других людей, в то время как он сам духовно до этого не дорос. Святые отцы говорят, что такой человек хочет разгрызть кость молочными зубами. Об этом говорит святой Григорий Нисский в своем сочинении «Жизнь Моисея». Бог, говорит он, поэтому повелел израильтянам, как несовершенным, чтобы они от пасхального агнца ели только мясо (которое есть молоко для зубов), и притом есть его с горькими травами, а кости агнца не переламывать и не есть, но сжигать их в огне (см.: Исх. 12: 8, 10, 46). Это значит, что и нам нужно из Священного Писания (и вообще в нашей вере в Бога) толковать только те тайны, которые соответствуют нашему духовному возрасту, и есть их (усваивать) с горьким зельем, то есть со всем тем, что нам приносит жизнь (страдания, горести), а великие и высокие (соответственно, глубокие) тайны Священного Писания и Божественной науки и Божия Промысла, как некие твердые кости, не разгрызаются молочными зубами, они поддаются только огню, то есть становятся понятными только в зрелом духовном возрасте, в душах опытных и искушенных в благодатном Божественном огне.

7. Изнутри же человек бывает искушаем тем, что имеется в его сердце и что из этого сердца исходит и искушает его. Господь Иисус Христос тут ясно сказал, что изнутри, из сердца человеческого исходят греховные и нечистые помыслы и желания, похоти (см.: Мф. 15: 19), которыми человек искушается. Человека искушает не только диавол, но и человеческие злые намерения и злые навыки, похоти, злые желания, человеческое внутреннее грехолюбие, исходящее из его неочищенного сердца.

8. Наконец, восьмые врата диавольского искушения открываются человеку извне, через внешние вещи и поводы, то есть через все то, что входит в человека извне через его чувства, которые есть окна души. Эти внешние вещи не злы сами по себе, но через них посредством чувств человек также может искушаться и наводиться на зло и грех.

Вот таковы восемь способов искушения всякого человека, независимо от того, пребывает ли человек в миру или в уединении.

(Закончив перечисление всех восьми способов искушения человека, старец Клеопа кратко повторил их и затем приложил к ним способы и средства борьбы со всеми этими искушениями.)

Против всех этих искушений: сзади, спереди, слева, справа, сверху, снизу, изнутри, извне – нужно бороться трезвением (старец употребил именно это славянское слово), то есть вниманием, осторожностью и бодрствованием души и тела, бодрствованием и бдением духа, трезвенностью и рассудительностью, вниманием к своим мыслям и поступкам, или, одним словом, – рассуждением; а с другой стороны – постоянным молитвенным призыванием имени Господа Иисуса Христа, то есть через непрестанную молитву. (На это отец Петроний добавил по-гречески: «“??????? ??? ????????”, – как говорят святые отцы, то есть “вниманием и молитвой”».) Другими словами (добавил старец) святые отцы говорят, что борьба против всех искушений и страстей состоит в следующем: хранить свой ум и всю душу и тело свое от искушений – это дело и подвиг наши, с нашей, человеческой, стороны; а с другой, Божественной, стороны, нужно непрерывно в молитве призывать на помощь Всемогущего Господа Иисуса Христа, а это есть непрестанная и главная исихастская молитва, называемая Иисусовой молитвой: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного!».

***

Ночь уже начала опускаться на карпатские и молдавские горы и долины, а от старцевых заключительных слов в моей душе стала заниматься заря: может, и мою грехолюбивую душу и мое многострастное тело Господь посетит трезвением и молитвой по молитвам святого старца Клеопы и моего духовного отца на Отчизне[5].

Когда старец еще только начинал говорить, монахи из скита Сихастрия по одному стали приближаться к нам как бы украдкой через фруктовый сад и садились на колени, на таком расстоянии от старца, чтобы можно было слышать, что он говорит. А выражение их лиц ясно свидетельствовало о том, что они хорошо знают, как важны для них эти слова.

Блаженный старец затем повел нас в скитскую обитель и сердечно угостил нас, продолжая свои речи, полные любви, в присутствии, конечно, отца Петрония. Сказал наконец, что хочет с отцом Петронием отправиться в будущем году на Святую Гору и на обратном пути пройти через Сербию, чтобы увидеть наши монастыри и особенно отца Иустина.

Завершу описание посещения молдавских исихастов словами святого Иоанна Кассиана, одного из стародавних земляков и предшественников в молитвенном трезвении и трезвенном молении (а это и есть православный исихазм) преподобного старца Клеопы: «Правильное духовное руководство другими и правильное подчинение (то есть послушание) – дело самых мудрых людей и дар свыше от Святого Духа, потому что спасительные правила жизни может давать только опытный в добродетели, и истинно покоряться старшему может только богобоязненный и смиренный». И еще словами святого и великого Фотия, сказанными как раз о поучениях и правилах святого Иоанна Кассиана: «Все это в действительности есть раскрытие и развитие Божественной науки и евангельской жизни».

alt

В сентябре 1976 года мы были в Румынии. В этой соседней нам православной стране братского нам по вере румынского народа. Мы ездили туда для участия в совещании, посвященном христианскому воспитанию. По благословению Блаженнейшего Патриарха Румынии Иустиниана и митрополита Молдовы высокопреосвященного Иустина эта встреча проводилась в семинарии неподалеку от монастыря Нямц в Молдове – северо-восточной области Румынии.

Из Бухареста мы на автобусе поехали на север. Доехав наконец до Карпат, мы остановились для краткого отдыха в горном монастыре Синая, основанном монахами Синайской горы, обосновавшимися здесь в древние века. Далее мы поехали через величественные ущелья и живописные горные перевалы, на севере пересекли Карпаты и спустились по Молдавской возвышенности к монастырю Нямц (в понедельник вечером, 6 сентября).

На следующий день мы, прежде всего, поклонились святыням этой обители и были на Божественной литургии, которая совершалась в соборном храме, а затем в семинарии начались беседы по христианскому воспитанию и образованию. Продолжались они до пятницы, и много хорошего было высказано на этом совещании. Каждый из участников хотел внести свой вклад в решение этой сложной и ответственной проблемы и нашей насущной задачи.

Но как при многих разговорах забыть о самом Православии и не погрешить? Об этом издавна спрашивали себя еще наши отцы. Отца Амфилохия, меня и еще нескольких братий, православных из Греции и других стран, больше этого совещания интересовали монахи из скитов монастыря Нямц, особенно известный молдавский старец-исихаст отец Клеопа из уединенного монастыря Сихастрия.

Об отце Клеопе, пустыннике, мы слышали еще до нашего приезда в Румынию. Рассказывали нам о нем в Афинах седовласый и мудрый румынский протоиерей отец Думитру Стэнилоае и наш юный афинский друг Панайотис Нелас, оба богословски и духовно связанные со святогорскими и молдавскими пустынниками-исихастами. А святогорско-молдавская исихастская связь отнюдь не случайна и не нова.

Существовала и продолжается вековая духовная связь между исихастами (безмолвствующими молитвенниками) Святой Горы и подвижниками-молчальниками (то есть исихастами) Молдавии и вообще Румынии. Эта нерасторжимая связь обусловлена именно их одинаковой и на протяжении веков неизменной благодатно-подвижнической жизнью и опытом, известным в Православии как исихазм, то есть аскетико-благодатным подвигом молитвенного безмолвия и уединения с Богом («один на один с Богом»), подвигом умно-сердечной, безмолвно призывающей беседы и общения с Богом – через невыразимую молитву, через очищение ума и сердца, через прозорливое боговидение и благодатное богообщение.

На Святую Гору этот спасоносный способ духовного жительства и подвига был перенесен с Синая. Способ жительства в тихой молитве и переживание боговидения в свете особенно распространил на Афоне святой Григорий Синаит (в начале XIV в.), а после Афона – и на Балканах и в Сербии до самой Раваницы (святой Ромил Раваницкий – его ученик, а за ним и другие синаиты в Сербии). Этот священный исихастский способ жизни еще раньше возжег на Святой Горе святой Григорий Палама (в середине того же XIV в.), а после Святой Горы – в Солуни, Царьграде и на всех Балканах. Многочисленные ученики этих двух святых Григориев имелись в Византии, Сербии и Болгарии. Это были не только монахи; исихастской жизнью жили бесчисленные обычные христиане: крестьяне, работники, князья, правители, – а также епископы и патриархи.

Одним из таких подвижников, молитвенных безмолвников (исихастов) того же XIV века был на Балканах мудрый иеромонах Никодим (известный как «поп Никодим» Гржич из нашего Прилепа), опытный святогорский пустынник и в то же время усердный духовный труженик на ниве спасения всех балканских народов. Во второй половине XIV века этот святой исихаст приходил со Святой Горы в Сербию к нашему святому князю Лазарю, а затем переправился через Дунай на севере и поселился в Румынии. С помощью монахолюбивого святого князя Лазаря и его сына, святого деспота Стефана, не меньшего любителя исихазма, старец Никодим со своими монахами воздвиг в братской православной Румынии неподалеку от Северина монастыри Водицу, Прислоп и Тисман. Здесь затеплился очаг святогорской исихастской молитвенной жизни и подвига, охвативший затем всю Румынию. Были, конечно, в Румынии монашество и монастыри и до святого Никодима Тисманского (недавно при раскопках в Добрудже около Констанцы были обнаружены монастыри IX и Х веков, но еще задолго до того, в IV и V веках, в этих румынских краях славился монах-подвижник святой Иоанн Кассиан. Однако новая волна исихазма разгорелась в Валахии и Молдавии именно через святого Никодима и его учеников.

Святой Никодим упокоился о Господе 26 декабря 1406 года, а после его кончины его ученики, монахи-пустынники Софроний, Пимен и Силуан, ушли из монастыря Тисман на север Молдавии и поселились у речки Нямц (название ей было дано из-за обитавших там немцев), где впоследствии был основан нынешний монастырь Нямц, посвященный Вознесению Господню. Первую каменную церковь в Нямце воздвиг молдавский князь и воевода Петр Мушат (1375–1391), ему последовали и другие ктиторы, великие воеводы и правители Молдавии: Александр Добрый (1400–1432) и Стефан Великий (Штефан чел Маре, 1457–1504, который воздвиг стоящий поныне большой соборный храм монастыря Нямц). Они устроили многочисленные и прекрасные молдавские и буковинские монастыри: Бистрицу, Молдовицу, Сучевицу, Путну, Воронец, Пробот и другие – и живописно украсили их снаружи и внутри. На прекрасных фресках этих монастырей были изображены святые лики молдавских исихастов, бывших духовниками тех правителей и епископов, что воздвигали и украшали эти монастыри.

Монастырь Синая Монастырь Синая

При этом и сами Цареградские патриархи XIV и XV веков: святитель Каллист, святитель Филофей и их преемники, известные как ревностные подвижники-исихасты и распространители православного исихазма, – неизменно поддерживали исихастскую жизнь в Молдавии и Валахии, назначая туда клириков- и епископов-исихастов. Так прилив греческих и славянских исихастов со Святой Горы и с Балкан в Румынию никогда не прекращался, что означает, что и в самой Румынии исихастская жизнь и подвижничество никогда не гасли. (Вспомним в доказательство тому приход в Румынию святогорского исихаста святого Нифонта, патриарха Цареградского (XV–XVI вв.), и хиландарского сербского подвижника святого Рафаила Банатского (XVI–XVII вв.), и подвижничество монахов-святогорцев во времена валашского воеводы Нягоя Басараба (XVI в.), и затем святогорского русского старца-исихаста Паисия Величковского (XVIII в.) и других.)

Кроме того, духовной жизни сестринской Церкви Румынской содействовали и другие православные Восточные патриархи и Сербские патриархи из Печи, особенно Арсений III Черноевич; способствовало этому и переселение сербов через Савву и Дунай в Банат и Ердель. Точно так же вместе со своими православными братьями-румынами сербские митрополиты из Карловаца и вообще сербские клирики, монахи и христиане защищали в те века свою православную веру и истинно благодатную духовность исихастской жизни от духовного и физического насилия латинской (австро-венгерской) унии, и делали это упорно, до мученической смерти. (Об этом с великой любовью и признательностью говорил нам святой старец Клеопа, когда мы, двое сербов, посетили его, словно он хотел нас, грешных, поблагодарить за всю братскую сербско-румынскую любовь и за мученическую непоколебимость и непобедимость в защите святого Православия и православной духовной жизни. Старец Клеопа одно время был приходским священником в Араде и служил при тамошних гробах сербских клириков и исповедников Православия и не переставал напоминать нам об этом, пока мы были у него, особенно выделяя страдание святого новомученика Виссариона Сарая, сербского иеромонаха из Сербии и Славонии, который за сопротивление унии был умерщвлен римо-католиками 21 октября 1744 года в Ерделе.) Но вернемся к монастырю Нямц и его скитам и монахам.

Тисманский монастырь Тисманский монастырь

Благодаря своим монахам, исихастским молитвенникам и подвижникам, труженикам за спасение и свое, и всех людей вокруг них, монастырь Нямц стал и на протяжении веков оставался духовным центром христианской жизни и просвещения Молдавии и всей Румынии, таким как Свято-Троицкая Сергиева лавра для России, таким как Студеницкая, Хиландарская и Дечанская лавры для Сербии. (Стоит вспомнить, что в конце XIV и в начале XV века один и тот же просвещенный монах, друг исихастов и сам подвижник, был сначала игуменом монастыря Нямц, а затем игуменом наших Высоких Дечан. Это известный Григорий Цамблак, списатель житий святого Стефана Дечанского, святого Иоанна Нового Сучавского в Румынии, святой Петки, которая также связывает Сербию и Румынию. Вспомним тут и святого Максима Бранковича (XV–XVI вв.), архиепископа сначала Валашского, а затем Белградского и Сремского; вспомним затем созидание сербских монастырей Крушедола и Хопова с помощью румынских воевод; и святого Савву Бранковича, серба по происхождению, румынского митрополита в Ерделе (1656–1683); и помощь румынских воевод монастырю Милешево и другим сербским монастырям во времена турецкого ига и так далее.)

Но самым известным румынским подвижником-исихастом после основания монастыря Нямц был преподобный Даниил Исихаст (XV в.). После него (в XVI в.) появляется молдавский подвижник из Нямца старец Зосима, который со своими учениками основывает новую обитель для подвижничества, еще глубже в Карпатских горах, – монастырь Секу, в двух часах пути к юго-западу от Нямца. Затем появляются неизвестные нам по имени, но Богу Всевидящему знаемые основатели исихастского скита Сихастрия (основан в XVII в.), в котором сегодня подвизается старец Клеопа; и затем нямецкий старец (XVIII в.) иеромонах Пахомий, основатель Покровского скита в далеком лесу в часе ходьбы от Нямца; и так эта духовная связь и благородная лоза не обрывалась до прихода преподобного Паисия Величковского.

Приход в Румынию русского святогорца Паисия Величковского с монахами-исихастами из афонских лавр имел место около 1763 года; пришли они сначала в молдавский монастырь Драгомирну (XVI в.), затем в упомянутый монастырь Секу и наконец в монастырь Нямц в 1779 году. Этот приход преподобного Паисия и его учеников-святогорцев (представителей многих православных национальностей) возгрел и обновил исихастскую молитвенно-подвижническую жизнь в православной Молдавии, откуда она распространилась и на другие православные страны. Здесь, в Нямце, была переведена и напечатана первая славянская «Филокалия» («Добротолюбие») – сборник наилучших аскетических исихастских текстов, а также многие другие сочинения святых отцов, аскетов и исихастов. (Печатание духовных и церковных книг в Румынии имело место и до этого; здесь печатал книги и сербский печатник из Черной Горы иеромонах Макарий в XVI веке.) Старец Паисий Величковский упокоился о Господе 15 ноября 1794 года, и святые мощи его покоятся в храме монастыря Нямц, а молдавский нямецкий пламень исихазма возжег и духовные факелы святости и подвига и к северу, и к югу от самого Нямца.

На юге просияли в исихастском жительстве подвижники монастыря Черника (близ Бухареста): старец Георгий и святой Каллиник Черникский, бывший его учеником в 1818–1850 годы, а затем епископом Рымникским в 1850–1868 годах. На севере же исихастская жизнь из Нямца перешла в Россию, в Оптину пустынь, где просияли знаменитые Оптинские старцы: Авраамий, Леонид, Макарий, Амвросий (тот, у которого учился и исповедовался Достоевский) и многие другие. Так разгорался непрерывно и всюду в Православии (на Святой Горе в те времена были святой Никодим Святогорец и известные коливары, а молитвенные безмолвники-исихасты имеются на Святой Горе и поныне) этот истинный благодатный огонь, который Господь принес и низвел на землю (см.: Лк. 12: 49).

Нямецкий монастырь. Собор Вознесения Господня Нямецкий монастырь. Собор Вознесения Господня

Этот исихастский огонь истинного духовного подвижничества, перенятый из Молдавии Оптиной пустынью, возвратился снова из России в Румынию после русской революции, когда из России пришли подвижники, снова оживившие молдавские скиты и пещеры в карпатских котловинах и горах, о чем нам говорил и имена этих подвижников называл сам святой

старец Клеопа. Более того, он уверял нас, что некий монах (из смирения и скромности он скрывал от нас, что это был он сам) обошел все те места и знал еще живых подвижников, и все, что он проникновенно узнавал о них, он записал и хранит в еще не изданной рукописи. (А старцу Клеопе сейчас около 70 или немного более лет.)

К отцу Клеопе в монастырь Сихастрия мы добирались из Нямца, по благоволению сначала отца Николая Бордашиу, а затем владыки Нестора (викария Крайовского), предоставившего нам в распоряжение свой автомобиль с водителем. В Сихастрию старца Клеопы нам подобало бы идти пешком, но время и обстоятельства взяли свое, и мы поехали туда также на автомобиле. С нами поехала и г-жа Томоко, православная японка, вдова покойного Павла Евдокимова из Парижа.

Из Нямца мы свернули сначала в монастырь Секу, а затем продолжили путь в Сихастрию. Это, как мы уже сказали, исихастский скит в Карпатах (в трех или четырех часах ходьбы от Нямца), как говорит о том и само название – «Сихастрия», то есть исихастирий, молчальница, место безмолвия и подвижничества (как наша келлия святого Саввы в Карее или келлии в Студенице). Посвящена она Рождеству Пресвятой Богородицы, и как раз накануне здесь был престольный праздник, а в день нашего приезда совершалась память святых Иоакима и Анны.

В скиту около 40 монахов во главе с протом – старцем Викторином, игуменом, в то время как старец Клеопа живет в уединенном домике за оградой самого скита. К старцу нас привел отец Петроний, иеромонах лет 50, о котором мы узнали потом, что сам старец Клеопа считает его истинным, совершенным монахом. (Позднее он сказал нам, в отсутствие отца Петрония: «Когда подумаем о совершенном образце монаха, то скажем себе, что это отец Петроний».)

Пещера преподобного Даниила-исихаста Пещера преподобного Даниила-исихаста

Перед домиком старца ждали с десяток набожных христиан и христианок, вероятно, ради исповеди и духовного наставления и утешения. Но старец, услышав о нашем приходе, тут же принял нас в своей келье и рассадил на своей кроватке и на стульчиках. Нам не сиделось. Мы все время стояли бы под благословением его святых рук, ибо мир его и благодать лучились от него и на мою грешную душу, которая обычно редко видит свою греховность так, как увидела ее тогда.

Поскольку г-жа Евдокимова торопилась с возвращением, старец благословил ее, преклонившую пред ним колени, и, возложив обе руки ей на голову, отпустил ее. Нам же старец обрадовался как ребенок, особенно потому, что мы «сербские отцы» и состоим в духовной связи с отцом Иустином (Поповичем), о котором он слышал и читал как о «великом православном духовнике и богослове». Вывел он нас затем вместе с отцом Петронием и отцом Николаем из кельи и повел в карпатские луга и холмы. (Отец Николай, который все время был за переводчика, сказал нам, что его самого раньше, когда он приходил сюда с семинаристами, отец Клеопа принял так же: вывел всех в горы и там преподал им наставление и благословил.)

Когда мы расселись на холме над фруктовым садом, а старец сел перед нами на колени, я, грешный, осмелился первым спросить его: как жить в этом миру, на асфальте, и бороться со своими страстями и искушениями мира?

alt

Рост популярности добрачных сожительств – одно из наиболее важных демографических изменений ХХ века, касающихся семьи.  При этом исследования, проведенные в начале нынешнего века в странах, намного более развитых, чем Румыния, уже позволяют прийти к выводу, что совместное проживание до брака приводит к ухудшению отношений молодых после вступления в брак, к низкой удовлетворенности браком, высокому уровню насилия в семье и повышению вероятности развода.

Когда говоришь молодым, которые редко ходят в церковь, что жить вместе до свадьбы – это нездоровый выбор, они, не задумываясь, причисляют тебя к фанатикам, не желающим открыто взглянуть в глаза реалиям наших дней. Совместное проживание до заключения брака или «пробный брак» кажется одним из самых надежных способов лучше узнать друг друга. И действительно, разве не самое главное для будущих супругов – перед вступлением в брак как можно ближе узнать друг друга? В этом мире, где события развиваются с такой головокружительной быстротой, где все находится в непрестанном изменении, мы как будто нуждаемся в какой-то гарантии, в какой-то пробе, которая подтвердила бы нам, что мы совершаем правильный шаг, соединяемся с хорошим человеком. Да и народная мудрость вроде как тоже подтверждает этот современный взгляд на отношения между людьми, уча: чтобы узнать человека, надо съесть с ним пуд соли.

Сожительство ослабляет прочность привязанности

Долгое время даже специалисты – психологи и социологи – утверждали, что для будущего семьи важно заранее узнать привычки, предпочтения и недостатки любимого человека, чтобы понять, сможем ли мы ужиться с ним. Однако, сделав выбор в пользу сожительства до брака, можно оказаться в следующих ситуациях.

Можно прийти к выводу, что, сожительствуя, ты пользуешься всеми преимуществами брака, но при этом у тебя остается свобода выбора. Так что чем дольше продолжаются отношения, даже если они удовлетворительны с точки зрения обоих или хотя бы одного из партнеров, тем труднее сделать шаг в сторону женитьбы. За этим откладыванием брака может скрываться и чувство нашей неуверенности, и ожидание того, когда определенные моменты, которые нас не устраивают, и определенные проблемы разрешатся, чтобы тогда уже пойти на следующий шаг.

Другим возможным вариантом может оказаться такой: ища подходящего партнера (партнершу), мы попадем в порочный круг поисков по типу проб и ошибок, которые в конечном итоге измотают нас, и наша энергия исчерпается, а радостность и непосредственность отношений уйдут. И мы снова и снова будем приходить к выводу: «Он (она) мне тоже не подходит… Ах, да и я ведь всего лишь пробовал(а)».

Не останавливаясь на мнениях, обоснованных с психологической, нравственной и религиозной точек зрения, приведем некоторые выводы социологических исследований. Эти исследования наглядно демонстрируют, что, вопреки распространенному мнению о необходимости периода пробного сожительства, это приводит к нежелательным последствиям.

Социологи подсчитали, что в настоящее время отношения добрачного сожительства распространены очень широко: сожительство предшествовало 60% браков, а более или менее конкретные планы вступить в брак имеются у 75% сожительствующих пар. Но если мы обратимся к конкретной действительности, то увидим, какая пропасть между реальностью и общераспространенными представлениями о пользе сожительства. Результаты исследований, проведенных в университетах Канады, Швеции, Новой Зеландии и Соединенных Штатов, доказывают: ожидания того, что добрачные отношения приведут к укреплению семьи, не оправдываются. Полученные данные свидетельствуют, что от 50 до 80% супружеских пар, вместе живших до брака, разводятся, и этот показатель значительно выше, чем у супругов, не сожительствовавших до брака.

Исследователи заговорили об «эффекте сожительства», который заключается в том, что прочность привязанности у таких пар с течением времени ослабевает, конфликтов становится все больше, растет напряженность в отношениях, в итоге все это приводит к разводу, число которых все увеличивается. Одна из причин этого следующая: сожительствуя до брака, партнеры привыкают договариваться между собой и разрешать разногласия не очень здоровым способом, основывающимся на контроле и манипулировании другим.

Социологи указывают на бесполезность добрачного сожительства

Профессор Джей Тичмэн из Университета Западного Вашингтона утверждает, что «одной из самых очевидных является корреляция между добрачным сожительством и последующим распадом брака». В то же время в браках, которым не предшествовало пробное сожительство, отношения между супругами строятся по позитивной модели, а их взгляд на будущее оказывается более оптимистичным.

Так что отношения сожительства диктуют нам следующее: «Я не очень уверен(а) в тебе. Но можно попробовать: посмотрим, что из этого выйдет», в то время как брак означает: «Я хочу тебя всего (всю) без изъятий, с твоими плюсами и минусами, и всего (всю) себя отдаю тебе». Как видим, речь идет о совершенно разных вещах, которые никак не могут проистекать друг из друга; социологические же исследования приходят к выводу, что идея сожительства до брака – идея ущербная и неестественная.

Дана Алеку
Перевела с румынского
Зинаида Пейкова
 


 

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

altХристианину XXI века сложно найти верный путь к спасению, так как мы практически не знаем живых примеров святости. Единственный источник информации для нас — это книги, творения святых отцов. Многие новоначальные христиане, не зная святоотеческого учения, имеют неверное представление о цели духовной жизни. Они ищут не духовное здоровье, которое достигается трудной борьбой с грехами, а восторгов, чудес. Это происходит потому, что они не считают себя больными, то есть грешниками, а считают себя здоровыми, то есть близкими к праведникам. Только здоровый ищет развлечений, наслаждений, а больной ищет здоровья, ему не до развлечений. Больной ради здоровья готов на многое — и на горькие лекарства, и даже на операцию. Больной готов пролить кровь ради здоровья. Именно таким путём шли все святые.

Если человеку всё-таки удастся заставить себя читать строгие аскетические творения древних святых отцов, которые призывают к борьбе с грехом, то здесь возникают новые препятствия. Современная жизнь существенно отличается от той, которой жили подвижники первых веков, и поэтому невозможно все их учения механически применять в нашей жизни. Как быть? Обратиться к творениям святых отцов последнего времени. Особенно интересны и ценны в этом отношении творения святителя Игнатия (Брянчанинова). Они облегчают понимание сказанного древними аскетами.

Творения святителя Игнатия глубоки, многогранны и очень доходчивы. Они написаны великолепным литературным языком, и это не теории учёного богослова, а мысли прежде всего монаха, приобретённые опытом. Сам он признавался в письмах: «Бывали в жизни моей минуты: или во время тяжких скорбей, или после продолжительного безмолвия, — минуты, в которые появлялось в сердце моём слово. Это слово было не моё. Оно утешало меня, наставляло, исполняло нетленной жизни и радости — и потом отходило. Случилось записывать мысли, которые так ярко светили в сии блаженные минуты. Читаю после, читаю не своё, читаю слова, из какой-то высшей среды нисходившие и остающиеся наставлением»... В другом месте святитель пишет об «Аскетических опытах»: «Это не моё сочинение: по этой причине я выражаюсь о нём свободно. Я был только оружием милости Божией к современным православным христианам, крайне нуждающимся в ясном изложении душевного христианского подвига, решающего на вечную участь каждого христианина».

Святитель Игнатий (Брянчанинов) — один из величайших аскетических писателей в Русской Православной Церкви. Его литературное наследие просто огромно, творения составляют семь томов. Самым широко известным произведением святителя Игнатия являются, на наш взгляд, его «Аскетические опыты». Мы предлагаем вниманию читателя главу о любви к ближнему.


Что может быть прекраснее, насладительнее любви к ближнему? Любить — блаженство; ненавидеть — мука. Весь закон и пророки сосредоточиваются в любви к Богу и ближнему. Любовь к ближнему есть стезя, ведущая в любовь к Богу: потому что Христос благоволил таинственно облечься в каждого ближнего нашего, а во Христе — Бог.

Естественная любовь наша повреждена падением; её нужно умертвить — повелевает это Христос — и почерпнуть из Евангелия святую любовь к ближнему, любовь во Христе. Не имеет цены пред Евангелием любовь от движения крови и чувствований плотских. И какую может она иметь цену, когда при разгорячении крови даёт клятву положить душу за Господа, а чрез несколько часов, при охлаждении крови, даёт клятву, что не знает Его?

Евангелие отвергает любовь, зависящую от движения крови, от чувств плотского сердца. Оно говорит: Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч, ибо Я пришёл разделить человека с отцом его, и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку — домашние его (Мф. 10, 34-36).

Падение подчинило сердце владычеству крови, и, посредством крови, владычеству миродержителя. Евангелие освобождает сердце из этого плена, из этого насилия, приводит под руководство Святого Духа. Святой Дух научает любить ближнего свято. Любовь, возжённая, питаемая Святым Духом, — огонь. Этим огнём погашается огонь любви естественной, плотской, повреждённой грехопадением. «Говорящий, что можно иметь ту и другую любовь, обольщает сам себя», — сказал святой Иоанн Лествичник.

В каком падении наше естество? Тот, кто по естеству способен с горячностью любить ближнего, должен делать себе необыкновенное принуждение, чтоб любить его так, как повелевает любить Евангелие. Пламеннейшая естественная любовь легко обращается в отвращение, в непримиримую ненависть. Естественная любовь выражалась и кинжалом.

В каких язвах — наша любовь естественная! Какая тяжкая на ней язва — пристрастие! Обладаемое пристрастием сердце способно ко всякой несправедливости, ко всякому беззаконию, лишь бы удовлетворить болезненной любви своей.

Истинная любовь к ближнему основана на вере в Бога: она — в Боге. Вси едино будут, — вещал Спаситель мира ко Отцу Своему: Как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 21).

Когда сердце твоё не свободно, — это знак пристрастия. Святая любовь — чиста, свободна, вся в Боге. Она действие Святого Духа, действующего в сердце, по мере его очищения.

Отвергнув вражду, отвергнув пристрастия, отрекшись от плотской любви, стяжи любовь духовную; уклонись от зла и сотвори благо. Воздавай почтение ближнему как образу Божию,- почтение в душе твоей, невидимое для других, явное лишь для совести твоей. Деятельность твоя да будет таинственно сообразна твоему душевному настроению.

Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия, — и постепенно начнёт являться в сердце твоём святая любовь. Причина этой святой любви — не плоть и кровь, не влечение чувств, — Бог. Лишённые славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они — образ Божий.

Но если ты думаешь, что любишь Бога, а в сердце твоём живёт неприятное расположение хотя бы к одному человеку, то ты — в горестном самообольщении. Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (Ин. 4, 20-21).

Явление духовной любви к ближнему — признак обновления души Святым Духом: Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти (Ин. 3, 14).

Совершенство христианства — в совершенной любви к ближнему. Совершенная любовь к ближнему — в любви к Богу, для которой нет совершенства, для которой нет окончания в преуспеянии. Преуспеяние в любви к Богу — бесконечно: потому что любовь есть бесконечный Бог. Любовь к ближнему — основание в здании любви.

Возлюбленный брат! Ищи раскрыть в себе духовную любовь к ближним: войдя в неё, войдёшь в любовь к Богу, во врата воскресения, во врата Царства Небесного.


Поучение старца Алексия Московского

alt

Принуждай себя вставать рано и в определённое время. Без особенной причины не спи более семи часов. Как скоро пробудишься от сна, тотчас вознеси мысль свою к Богу и сделай себе с благоговением крестное знамение, помышляя о распятом Господе Иисусе Христе, Который для нашего спасения умер на Кресте. Немедленно встань с постели, оденься и не позволяй себе долго нежиться на мягкой постели и оставаться неодетым. Одеваясь, помни, что ты находишься в присутствии Господа Бога и Ангела Хранителя, и вспоминай о падении Адама, который грехом лишил себя одежды невинности, и смиренно проси у Господа Иисуса благодати облечься в Него и так мыслить, чувствовать, говорить и делать, как Он Сам и мыслил, и чувствовал, и говорил, и делал. Потом немедленно начни молитвы утренние; преклонив колена, молись тихо, внимательно, благоговейно и с глубочайшим смирением, как должно пред взором Всемогущего; испрашивай у Него веры, надежды и любви и благословения к занятиям того дня; проси себе сил к благодушному принятию всего того, что Ему будет благоугодно в тот день послать или попустить. Приими твёрдое намерение всё делать для Господа Бога, всё принимать от отеческой руки Его.

Размышляй так: «Может быть, этот день есть последний день моей жизни», — и всё делай, как бы ты хотел делать, готовясь предстать теперь же на суд Божий. Благодари Господа Бога за сохранение тебя в прошедшую ночь и что ты ещё жив и не умер во грехах. Сколько людей в прошедшую ночь смерть представила пред страшное судилище Господа! Также возблагодари Бога, что ещё есть для тебя время благодати и милосердия и что есть ещё время и средства для покаяния и приобретения неба. Каждое утро думай о себе, что только теперь начинаешь и хочешь быть христианином, а прошедшее время напрасно погибло. Хотя четверть часа каждое утро посвящай на краткое размышление об истинах веры, особенно о непостижимом таинстве воплощения Сына Божия, о Втором пришествии Его, Страшном Суде, муке и рае. После молитвы и размышления, если позволяет время, то почитай какую-нибудь книгу духовную.

После сего займись делами твоими, и все занятия и дела твои будут во славу Божию — помни, что Бог везде видит тебя, зрит все действия, занятия, чувствования, помышления и желания твои и щедро воздаст тебе за добрые дела. Не начинай ни одного дела, не помолясь Господу Богу, ибо то, что мы делаем или говорим без молитвы, после оказывается или погрешительным, или вредным и обличает нас чрез дела не ведомым для нас образом. Сам Господь сказал: «без Мене не можете творити ничесоже». Среди трудов своих будь всегда весел и покоен, успех оных поручая благословению Господа и довольствуясь тем, что ты сделал своё дело. Исполняй всё тяжкое для тебя как епитимию за грехи твои — в духе послушания и смирения; в продолжение трудов произноси краткие молитвы, особенно молитву Иисусову, и представляй себе Иисуса, Который в поте лица Своего ел хлеб Свой, трудясь с Иосифом. Если труды твои совершаются успешно, по желанию сердца твоего, то благодари Господа Бога; если же неуспешно, то помни, что и это Бог попускает, а Бог всё делает хорошо. Если же остаётся время перед обедом, то рассмотри, как ты исполнил то, на что решился поутру или во время благочестивого чтения, или во время размышления.

Во время обеда представляй Отца Небесного, отверзающего руку Свою, чтобы напитать тебя; никогда не оставляй молитвы перед обедом и во время его представляй, что Иисус обедает с тобой; удели от своего стола и нищим. После стола считай себя как бы одним из тех, которых в числе пяти тысяч напитал чудесно Иисус Христос; и возблагодари Его от сердца и моли, чтобы Он не лишил тебя небесной пищи — слова Своего и Святых Тела и Крови Христовых.

Если желаешь жизни мирной, то предай всего себя Богу. До тех пор ты не найдёшь душевного мира, пока не успокоишься в Едином Боге, любя Его Единого. Всегда и во всём поминай Господа Бога и святую любовь Его к нам, грешным. Во всём старайся исполнять волю Божию и угождать только Единому Богу. Не делай ничего против заповедей Божиих, не домогайся и не ищи ничего, кроме Бога, делая и терпя всё для Бога. Не заботься о том, чтобы уважали и любили тебя люди века сего, но о том, чтобы угодить Господу Богу и чтобы совесть твоя не обличала тебя во грехах. Если же хочешь непрестанно помнить о Боге, то скорби и несчастия переноси как справедливо тебя постигающие. Бодрствуй тщательно над самим собой, над чувствами, помышлениями, движениями сердца и страстями; ничего не почитай маловажным, когда дело идёт о твоём спасении вечном. Во время памятования о Боге умножай молитвы твои, чтобы Господь помянул тебя тогда, когда забудешь о Нём. Во всём да будет твоим учителем Господь Иисус Христос, на Которого взирая оком ума своего, спрашивай себя самого чаще: что в этом случае помыслил бы, сказал и сделал Иисус Христос? Приучись во всём, что ни видишь, представлять что-нибудь доброе. Будь кроток, тих, смирен, молчи и терпи по примеру Иисуса. Он не возложит на тебя креста, которого ты не можешь понести; Он Сам поможет тебе нести крест. Не думай приобрести какую-либо добродетель без скорби и болезней души. Проси у Господа Бога благодати исполнять как можно лучше Его святейшие заповеди, хотя бы они казались тебе весьма трудными. Исполнил какую-нибудь заповедь Божию — ожидай искушения, ибо любовь к Христу испытывается через преодоление препятствий. И на малое время не оставайся в праздности, а пребудь всегда в трудах и занятиях. Ибо не трудящийся не достоин имени человека и непременно погибнет. Уединяйся по примеру Иисуса Христа, Который, удаляясь от прочих людей, молился Отцу Небесному. Во время тяготы душевной или охлаждения к молитве и ко всем благочестивым занятиям не оставляй дел благочестия — так Господь Иисус Христос трижды молился, когда душа Его была прискорбна даже до смерти. Делай всё во имя Иисуса, и таким образом всякое дело твоё будет делом благочестия.

Более слушай, нежели говори: во многоглаголании не спасёшься от греха. Испрашивай для себя у Господа благодати благовременно и молчать, и говорить, и полагай хранение устам твоим, чтобы не согрешить языком, и заграждай слух, чтобы не услышать противного Господу Богу. Не любопытствуй о новостях: они развлекают дух; с охотой рассуждай о добрых предметах. Убегай даже от самых малых грехов, ибо не удаляющийся от малых непременно впадёт в большие и тяжкие. Если хочешь, чтобы не тревожили тебя злые помыслы, то со смирением принимай уничижение души и скорбь телесную, не отчасти, но во всякое время, во всяком месте и во всяком деле. Всякий помысл, удаляющий тебя от Господа, особенно скверный плотский помысел, изгоняй от сердца как можно скорее, как сбрасываешь с одежды и одну искру, попавшую на неё. Когда приходит такой помысл, то молись крепко: Господи, помилуй, Господи, помоги мне, Господи, не оставь меня, избавь от искушений, или иначе как.

Но среди искушений не смущайся. Кто посылает случай к сражению, Тот даст силы к победе. Будь спокоен духом, уповай на Бога; если Бог за тебя, то кто против тебя? Испрашивай у Бога, чтобы Он отнял у тебя всё, что питает твоё самолюбие, хотя бы это лишение для тебя было самое горькое. Желай жить для Него Одного и умереть и всецело принадлежать Ему. Когда потерпишь какое-либо бесчестие от людей, то разумей, что это послано от Бога к славе твоей, и таким образом в бесчестии будешь без печали и смущения, и в славе, когда она придёт, будешь верен и избежишь осуждения. Если имеешь пищу и одежду, то сам будь доволен по примеру Иисуса, нас ради обнищавшего.

Никогда не спорь и слишком много не защищай себя и не извиняй; ничего не говори против начальников или ближних без нужды и обязанности. Будь искренен и прост сердцем; с любовью принимай наставления, увещания и обличения от других, хотя бы ты был и очень мудр. Не будь ненавистником, завистливым, безмерно строгим в слове и делах. Чего не хочешь себе, того не делай другому, и чего себе от других желаешь, то прежде сам сделай другим. Если кто посетит тебя, то возвысь сердце твоё к Господу Богу и моли Его даровать тебе дух кроткий, смиренный, собранный... Помышляй, что Иисус находится среди тех, с которыми ты находишься и беседуешь. Слова твои растворяй солию премудрости, твёрдо помня, что время кратко, что человек должен дать себе отчёт во всяком бесполезном слове: разговору назначай определённую цель и старайся направлять его к спасению души. Когда же кому принесёшь пользу, то признай в этом благодать Божию.

Когда ты находишься наедине с собой, то испытывай себя, не сделался ли ты менее добр, нежели как был прежде, не впал ли в какие грехи, которых прежде не делал? Если согрешишь, то немедленно проси прощения у Бога со смирением, сокрушением и упованием на Его благость и поспеши принесть покаяние пред отцом духовным; ибо всякий грех, оставленный без покаяния, есть грех к смерти, о котором если и святой помолится за другого, не будет услышан. Притом если не будешь сокрушаться о грехе, сделанном тобою, то опять скоро в него впадёшь. Старайся делать всякому добро, какое и когда только можешь, не думая о том, оценит ли или не оценит он его, будет или не будет тебе благодарен. И радуйся не тогда, когда сделаешь кому-либо добро, но когда без злопамятства перенесёшь оскорбления от другого, особенно от облагодетельствованного тобою.

Во время ужина вспоминай о последней вечере Иисуса Христа, моля Его, чтобы Он удостоил тебя вечери небесной. Прежде нежели ляжешь спать, испытай твою совесть, проси света к познанию грехов твоих, размышляй о них, проси прощения в них, обещай исправление, определив ясно и точно, в чём именно и как ты думаешь исправить себя. Потом, предав себя Богу, как будто тебе должно сию ночь явиться пред Ним, поручай себя Божией Матери, Ангелу Хранителю, святому, которого имя носишь.

Как можно чаще ходи в храмы к божественной службе, особенно старайся как можно чаще быть во время литургии. Но воскресные и праздничные дни непременно посвящай делам благочестия; всегда, когда находишься в храме, представляй, что ты находишься в присутствии Бога, Ангелов и всех святых; остальное время дня после литургии посвящай на благочестивое чтение и другие дела благочестия и любви. День рождения твоего особенно посвящай делам благочестия. Каждый год и каждый месяц делай строгое испытание твоей совести. Исповедуйся и приобщайся Святых Тайн как можно чаще. К приобщению Святых Тайн приступай всегда с истинным гладом и с истинною жаждою души, с сокрушением сердца, с благоговением, смирением, верою, упованием, любовию.

Как можно чаще размышляй о страданиях и о смерти Иисуса Христа, умоляя Его ризою заслуг Своих покрыть все грехи твои и принять тебя в Царство Своё. Имя Иисуса всегда имей в устах и сердце. Как можно чаще размышляй о великой любви Господа к тебе, чтобы и самому тебе возлюбить Его всем сердцем твоим, всею душею твоею и всеми силами твоими, и таким образом будешь вести мирную жизнь на сей земле и блаженную на небе во веки веков.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа да будет с тобою.


Иеродиакон Савва (Гамалий)

Источник: Отрок.ua

«Верующему все возможно», — сказал Сам Господь Иисус Христос. И еще сказал: «Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет». У читающего Евангелие может сложиться впечатление, что для верующего возможно все, чего бы он ни пожелал. Нужно передвинуть гору — помолись с верой, и гора подвинется. Нужна работа — помолись, и она непременно появится. Хочется избавиться от надоевшей болезни — только помолись... Однако горы почему-то переставляются очень редко — всего несколько примеров есть в житиях святых. И молитвенные просьбы Господь не всегда исполняет...

В чем дело? Разве Спаситель сказал неправду? Или вера наша не такая?

alt  

Первое правило при чтении Священного Писания: неясные и спорные отрывки следует толковать в связи со всем Писанием, в контексте всего Писания. Если сложен для понимания вопрос об исполнении молитв, то уместно вспомнить, что ещё говорит Писание на эту тему. Первое же, что приходит на память, это слова апостола Иакова: Прoсите, и не получаете, потому что прoсите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений (Иак. 4, 2–3).

Обладаем ли мы знанием, что для нас — добро, а что — во вред нам? Очевидно, что утвердительный ответ на этот вопрос будет слишком самоуверенным. Мои мысли — не ваши мысли, говорит Господь (Ис. 55, 8). Так, задача молящегося — стремиться узнать Его мысли, Его о себе волю, а не навязывать Богу собственный сценарий. Одной твердокаменной уверенности, что Он может всё, для молитвы недостаточно.

Знание воли Божией не означает прозрений будущего. Скорее, речь о том, чтобы стать истинно Божиим человеком и предаться в Его руки настолько, чтобы действовать согласно с Его волей. Апостол Павел писал: Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим. 12, 2). Значит, чтобы познавать волю Божию, нужно жить не так, как мир велит, но как Бог велит. Нужно преобразоваться обновлением ума, то есть так укоренить себя в Боге постом, молитвой, любовью, милосердием к ближним, чтобы сам ум у нас уже был новый — ум Христов. Тогда и сможем всегда просить у Бога только того, что согласно с Его волей.

Чего же хочет от нас Христос? Пусть не в полноте, пусть и не о каждом событии в нашей жизни, но всё таки в самых важных вопросах из Священного Писания мы можем узнать, чего Он ждёт от нас.

В Писании мы не найдём указаний двигать горы. Разве не Сам Господь создал весь мир, возвысил горы, насадил леса, разлил моря? Нужно ли Ему теперь переставлять горы туда-сюда с нашей помощью? Богу ведь и Самому ничего не стоит совершить такое чудо, но куда более значительным чудом было то, что Он всю неимоверную гору грехов человеческих поднял и утопил в водах Крещения. Более значительным чудом было то, что Бог всю гору Своего непостижимого Божества подвинул с Небес и вместил на земле в теле человека. Вот где настоящее чудо, свершившееся по воле Божией.

Мало кто может сказать о себе, что он преобразовал свой ум и познал волю Божию, а потому всегда просит только блага, только того, что угодно Богу. Что же делать человеку, который не получает просимого, а просит у Бога того, что по его человеческому рассуждению кажется добрым и духовным? Я прошу у Бога здоровья своему больному другу, друг никак не выкарабкается из болезни, а я лишь теряюсь в догадках о воле Божией... У святых отцов можно встретить совет не оставлять молитвы в таком случае. Даже если я искренне заблуждаюсь, даже если телесное здоровье моего друга станет ядом для его бессмертной души и нет воли Божией исполнить мою просьбу — всё равно нужно молиться. Если человек просит не угодного Богу, но просит не для того, чтобы употребить это для своих страстей, то Бог подаст не то, что человек просит, а то, что на самом деле нужно. В этом не может быть никаких сомнений: Если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 9–11).

В Евангелии есть притча о ситуации, когда просьба долго не исполняется. В одном городе был судья, который Бога не боялся и людей не стыдился. В том же городе была одна вдова, и она, приходя к нему, говорила: защити меня от соперника моего. Но он долгое время не хотел. А после сказал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как эта вдова не даёт мне покоя, защищу её, чтобы она не приходила больше докучать мне. И сказал Господь: слышите, что говорит судья неправедный? Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре (Лк. 18, 2–8).

Господь медлит исполнять наши просьбы. В этой притче Он не объясняет, почему Он медлит, но обещает, что всё будет исполнено. Думается, одно из возможных объяснений промедления (хоть и не единственное) — в том, что Господь даёт нам время самим глубже осмыслить свою просьбу. Легко разок попросить у Бога чего-нибудь возвышенного, даже не догадываясь, что на самом деле, в глубине своего сердца, ты не хочешь того, о чём попросил.

В фильме Тарковского «Сталкер» есть характерный эпизод. Сюжет этого фильма строится вокруг комнаты, в которой исполняются заветные желания. Один человек по прозвищу Дикобраз вошёл в эту комнату. Он просил здоровья своему больному брату (или чего-то в этом роде; его желание было красивым и благородным). Однако брат здоровья не получил, а сам Дикобраз, вернувшись домой, вдруг сказочно разбогател. Комната исполнила не поверхностное, а самое заветное, самое сильное желание, к которому стремилось всё его существо. И Дикобраз не выдержал такого открытия о себе — он повесился.

Замедления в исполнении наших прошений помогают нам глубже понимать свои желания. Только долговременная, неотступная, изо дня в день возносимая просьба может претендовать на звание всецелого сердечного стремления. Только такая просьба может быть осмыслена на глубине. Угодно ли Богу моё прошение? Нужно ли, полезно ли мне на самом деле то, о чём я прошу? Истинно ли стремится к этому моё сердце?

Вопрос о том, какой должна быть наша вера, также стоит внимания. Ведь даже вера, творящая чудеса, — не даётся один раз и навсегда. Вспомним ещё один важный эпизод из Евангелия. Отправляя апостолов на служение, Христос дал им власть изгонять бесов из людей. Ученики возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоём (Лк. 10, 17). Но дальше мы читаем, что спустя какое-то время они не смогли изгнать беса из мальчика, и главной причиной этого Господь назвал их неверие.

Возникает вопрос: как же могли апостолы не верить в свою власть над бесами, если они её неоднократно употребляли и убеждались в её силе? Они обладали уже не просто верой, но опытным знанием этой своей власти над нечистыми духами.

Очевидно, вера-знание не творит чудес: И бесы веруют и трепещут (Иак. 2, 19). Так какой же веры лишились апостолы?

Думается, речь здесь идёт скорее о доверии Богу, о преданности в руки Божии. Речь идёт о такой вере, когда человек становится одним целым с Божией волей, становится её проводником в мире. Вера — это чудесный дар свыше, но этот дар человек, несомненно, должен сохранить и приумножить. Не может быть такого, чтобы человек однажды принял Господа, исповедал Его своим Спасителем — и с того времени уже был спасён, независимо от своих собственных усилий.

За такую веру нужно бороться, такую веру нужно возгревать в себе, иначе она может превратиться в недейственную веру-знание: знаю, что Бог есть, знаю, что Господь нас спас на Кресте, но Богу не доверяю, и Бог в моей жизни не действует.

Но как возгревать веру? Святитель Феофан Затворник говорил, что если душа холодна, нужно её тереть — она и согреется. Тереть — значит размышлять о Боге, читать Его живое слово, молиться Ему, делать добро ближнему, бороться со своими страстями.

Молитва — это неисчерпаемая тема. Опыт богообщения в Церкви накоплен огромный, но лучший Учитель молитвы, по слову святых отцов, — это Сам Господь. Твёрдо ступив на путь личного общения с Ним и продвигаясь по этому пути, человек и находит разрешение всех вопросов о молитве.

 

Беседа с епископом Подольским Тихоном (Зайцевым)

Завершилась самая масштабная в новейшей церковной истории поездка русских паломников по святыням древней Византии – территории современной Турции. Группа из 60 человек в сопровождении духовенства посетила дорогие Православию места от Царьграда до Эфеса, проделав путь по землям Вифинии, Понта, Ликии, Памфилии, Киликии, Каппадокии, Галатии, Фригии, Писидии, освящая свой путь соборной молитвой, совершением богослужений в полуразрушенных храмах, встречаясь с духовенством и высокими светскими чиновниками, оказывающими живое содействие развитию этого важного паломнического маршрута.

О том, как проходила эта насыщенная событиями поездка, рассказал епископ Подольский Тихон, возглавлявший группу.

 

Епископ Подольский Тихон (Зайцев) Епископ Подольский Тихон (Зайцев)

– Владыка, в чем главное значение этой земли для православных паломников?

– Территория современной Турции – это колыбель церковной истории и традиции. Здесь жили и проповедовали апостолы Петр, Иоанн, Филипп, Андрей; отсюда родом апостол Павел; здесь приняли страдания за Христа сонмы мучеников, утвердив своим подвигом веру и обратив к спасительному евангельскому пути целые народы. Здесь совершили свои деяния все семь Вселенских соборов, укрепивших Церковь Христову стройным вероучением; творили величайшие богословы. Здесь целое тысячелетие просуществовала Византийская империя – явившая славнейший образец христианской государственности держава, могущественная и глубоко духовная. Трудно выделить что-то главное. Здесь редкая концентрация духовных смыслов на квадратный километр территории. Важно, что эти уникальные места становятся доступными для молитвы.

– Как удалось организовать такую большую поездку? Были трудности?

– По благословению Святейшего Патриарха Кирилла на меня возложено попечение о паломническом направлении деятельности Московского Патриархата год назад. Развитие Византийского маршрута – часть этого послушания. Мы должны были проработать все очень внимательно – учесть нюансы и межцерковных, и межконфессиональных отношений. Надо было уравновесить естественную настороженность исламского по сути, хоть и не по форме государства весьма выгодными для него экономическими перспективами. Были и чисто технические вопросы, например непростой транспортной доступности очень многих святынь. Но все трудности с лихвой покрывает сегодняшняя радость от того, что у православных теперь есть возможность организованно посещать эти места и молиться там.

У поездок в Византию, говорят, какой-то особый статус?

– Совершенно верно. По благословению Святейшего Патриарха, паломнические группы в Византию сейчас всегда возглавляют архиереи, что придает поездкам особый статус. Это показывает серьезность наших намерений в развитии этих маршрутов, обеспечивает особый уровень приема церковными и светскими властями, заставляет наших турецких партнеров прорабатывать на высшем уровне все организационные вопросы и вопросы безопасности. Немаловажно и то, что присутствие русских архиереев вызывает интерес прессы и общественности, тема русского паломничества приобретает высокий официальный статус в Турции. Ну и самое главное: разрешение совершать богослужения архиерею получить значительно проще, чем простому священнику.

– Чтобы молиться у святынь, нужно разрешение?

– Конечно. Получение разрешения – очень непростой и многоступенчатый процесс. Этот вопрос согласовывает как Константинопольский Патриархат, так и различные светские структуры, если речь идет о храме, который имеет статус музея, например. И в разных областях страны своя бюрократия, которую надо преодолеть.

 

alt

– Сколько уже таких «архиерейских» групп побывало в Византии?

– Наша группа была пятой. Ранее Турцию посетили с группами духовенства и паломников митрополит Ташкентский и Узбекистанский Викентий, митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл, епископ Бобруйский и Быховский Серафим, митрополит Кишиневский и всея Молдовы Владимир. Я всем сердцем братски благодарю каждого из них за колоссальный вклад в наше общецерковное дело.

– Ваша поездка была самой обширной по географии?

– Да, действительно. Я, как ответственный за направление, счел своим долгом посетить все места, которые мы предлагаем нашим паломникам. В обычный маршрут не входит и половины мест, где нам довелось побывать. Это получилось очень напряженно по количеству перемещений, но мне надо было воочию убедиться, что у нас организационно отработаны все места посещений. Но главной моей целью было исследовать и подготовить как можно больше возможностей для совершения богослужений в дальнейшем. Например, следующим после нас в Турцию поедет архиепископ Сергиево-Посадский Феогност, и владыка высказал пожелание совершать литургию каждый день. Мы должны быть готовы предоставлять такие возможности.

– Владыка, а где вам удалось совершить богослужения в этот раз?

– Мы совершили три Божественных литургии: в храме святых равноапостольных Константина и Елены в городе Синасосе (Мустафа-паша) в Каппадокии, в Мирах Ликийских в храме святителя Николая и в Эфесе в храме Пресвятой Богородицы.

Это удивительные места по своему духовному значению. В Мирах святитель Николай был наречен епископом, долгие годы служил, здесь почивали его святые мощи долгое время. С нами приехали помолиться члены русской общины и сотрудники Генерального Консульства Российской Федерации.

А в храме Пресвятой Богородице в Эфесе – это первый в мире храм, освященный во имя Матери Божией, – проходил III Вселенский собор. От него, к сожалению, остались лишь руины, и наше богослужение проходило под открытым небом.

– Какие еще места вам хотелось бы открыть, если можно так выразиться, для богослужебной жизни?

– Мне очень дороги места, связанные с именами Григория Богослова и Василия Великого. В пещерных каппадокийских храмах хотелось бы послужить. Большое впечатление на всех нас произвела Никея. Там паломники бывают крайне редко, а жаль: это места деяний I и VII Вселенских соборов, с которых началось и закончилось догматическое формирование нашей веры. Также назову подворье Пантелеимонова монастыря в Стамбуле. Это те места, где получить разрешение на богослужение с той или иной степенью вероятности возможно.

– А Святая София? Вы можете представить себе условия, при которых мы смогли бы помолиться там?

– Эта мечта остается только мечтой, конечно. Сейчас там и перекреститься-то нельзя: оштрафуют, а то и в участок заберут. До недавнего времени духовенству вообще не разрешали туда заходить со всеми вместе – только через отдельный вход и под более строгим присмотром. Но эта жемчужина изумляет даже просто созерцанием ее величия. Этот храм – самый яркий образец выражения бесконечной любви людей к Господу. Когда начиналось строительство, все знали, что для его осуществления потребуется три казны империи! Но любовь к Господу чужда была расчетов – и император Юстиниан и народ были едины в стремлении посвятить Богу все лучшее, что имели. И вот плод этой любви Святая София – это наиболее полное художественное воплощение религиозной мысли восточного христианства, чертог Божий, идеал церковного зодчества для всего Православия.

 

alt

– Группу в полном составе принимал Константинопольский патриарх Варфоломей?

– Да. Наше паломничество началось с Божественной литургии, совершенной в храме великомученика Георгия на Фанаре, а потом нас принял патриарх Варфоломей. Он приветствовал нашу группу очень сердечным словом, подчеркнул, что мы получили теперь напутствие двух патриархов (имея в виду Святейшего Патриарха Кирилла и себя), и пожелал нам получить всю возможную пользу от благодати этих мест.

– А кто проводил экскурсии?

– По правилам этой страны, группы должен сопровождать местный гид. Не стоит пугаться: это квалифицированные и очень образованные люди. Мера их веротерпимости всегда связана, конечно, с их личными особенностями. Поэтому мы перестраховались и взяли с собой еще и своего специалиста – прекрасного историка, византолога Павла Владимировича Кузенкова. Его знание и понимание этих мест, их значения для церковной истории, конечно, и помогло нам все правильно увидеть, почувствовать и понять. Думаю, что в каждой группе, следующей в Турцию, должен быть свой, православный специалист.

– Владыка, в чем вы видите дальнейшие задачи по развитию этого направления?

– Возрождение литургической жизни на византийских святынях – это главное, к чему надо стремиться. Я провел множество встреч в самых разных уголках этой страны и с представителями центральных и региональных министерств по культуре и туризму, и с нашими дипломатами, с греческим духовенством, русскими общинами, и нам о многом удалось договориться. У нас есть точки соприкосновения теперь. Все начинают понимать, что русские паломники будут массово посещать турецкие места только тогда, когда смогут молиться у дорогих сердцу святынь. Для Турции это означает, что еще очень многие регионы, являющиеся на сегодня экономически отсталыми, получат новый импульс в развитии. Причем поток русских православных будет особенно многочисленным в тот сезон, когда даже в благополучной Анталии туристов нет: осенью, зимой, весной. Лето все-таки очень жаркий для паломников период. А в перспективе я вижу, что посещение византийских святынь может стать одним из самых любимых паломнических маршрутов. И в Каппадокию прямые рейсы полетят из Москвы. Со временем, конечно. Мы все-таки должны сначала выстроить как следует схему этого сотрудничества. Здесь очень многое надо учесть и отработать. Я думаю, пока во главе всех русских групп должны ездить архиереи. Это очень дорогие для нас места, но осваивать их надо аккуратно.

Что паломники увидят в Византии

Эта земля исполнена новозаветных и святоотеческих воспоминаний, потому что с ней связана жизнь и история Церкви с самых первых веков ее существования. В определенном смысле ее можно считать второй, после Палестины, родиной Церкви.

В древности эту территорию занимали несколько областей: Фракия – на западном берегу Босфора, а на восточном – Вифиния, Понт, Ликия, Памфилия, Киликия, Каппадокия, Галатия, Фригия, Писидия, составлявшие вместе Малую Азию, или Анатолию. На территории сегодняшней Турции располагалась и часть древней Сирии. Здесь жили и проповедовали святые апостолы Петр, Иоанн, Филипп, Андрей. Здесь родился апостол Павел, и здесь развернулась значительная часть его миссионерских путешествий, в которых его сопровождали верные соратники – апостолы Варнава и Лука. Возлюбленный ученик Христов апостол Иоанн Богослов и апостол Филипп окончили здесь свой земной путь. Трудами апостолов и их сподвижников в Антиохии, Эфесе, Смирне и других городах, знакомых нам по книге Откровения, сложились крупнейшие христианские общины. Происходило это с небывалым размахом: из 50 известных нам мест, которые приняли проповедь о Христе в I веке, половина располагаются в сегодняшней Турции.

Здесь пострадали за Христа: священномученики Поликарп Смирнский и Игнатий Антиохийский; великомученица Евфимия Всехвальная, пострадавшая в Халкидоне; мученики Киприан и Иустина, чьей родиной была Антиохия; Кирик и Иулитта, родившиеся в Иконии и пострадавшие в Тарсе; Евод и Вавила, пострадавшие в Антиохии Сирийской; мученица Маргарита, пострадавшая в Антиохии Писидийской; мученики Иакинф, Горгий и Мамант, пострадавшие в Кесарии Каппадокийской; священномученик Антипа – первый из малоазийских мучеников, а также Карп и Папила, пострадавшие в Пергаме; великомученик Георгий Победоносец и еще около ста мучеников, пострадавшие в Никомидии; целая христианская община Евмении во Фригии и 40 мучеников Севастийских.

Здесь сложилась и тысячелетие стояла Византийская империя с ее живущим в веках образцом веры и зиждущейся на ней христианской государственности, у истоков которой стоял святой равноапостольный царь Константин Великий.

Здесь в Никее, Константинополе, Эфесе и Халкидоне состоялись все семь Вселенских соборов, сформулировавших основы христианского вероучения.

Здесь творили величайшие богословы – святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, святители Феофил Антиохийский, Мелитон Сардийский, Ириней Лионский, Мефодий Олимпийский, Григорий Чудотворец, Амфилохий Иконийский, святители Прокл, Флавиан, Герман, Тарасий и Никифор Константинопольские, святители Григорий Палама и Марк Эфесский, преподобные Ефрем Сирин, Роман Сладкопевец, Максим Исповедник, Феодор Студит, Симеон Метафраст и Симеон Новый Богослов, церковные историки Сократ и Созомен. Здесь епископствовал и совершал чудеса милосердия святитель Николай Чудотворец, здесь прославился щедрой благотворительностью праведный Филарет Милостивый, здесь совершал свой жизненный подвиг праведный Иоанн Русский.

Беседу с епископом Подольским Тихоном (Зайцевым)
подготовили сотрудники пресс-службы
Финансово-хозяйственного управления
Московского Патриархата

Когда среди рассеянной и порочной жизни вы вдруг чувствуете омерзение к греху и у вас под влиянием светлых мыслей появляется желание переменить образ жизни, это значит, что Ангел-Хранитель, улучив удобную минуту, представил пред внутренними очами вашими грех во всей его полноте и гнусности.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

alt

Дорогие братия и сестры, сегодня мы торжественно чтим все Небесные бесплотные Силы во главе с Архистратигом Божиим Михаилом. Из слова Божия нам известно, что Господь прежде видимого вещественного мира с его обитателем, человеком, сотворил мир невидимый, духовный, мир чистых бесплотных Ангелов, по численности своей в несколько раз превосходящих людей. Святой пророк Моисей, повествуя о сотворении мира, говорит, что в начале сотвори Бог небо и землю (Быт. 1, 1). Под небом Святые Отцы разумеют не только небесную твердь, но и мир духовный, ангельский, жилище бесплотных. Ангелы, превосходя человека своей крепостью, силой и премудростью, созданы Богом, как и человек, для блаженства, для прославления имени Божия. Они, как чистейшие и святые духи, непрестанно созерцая Лицо Отца Небесного, немолчно славословят неисповедимое Его величие и от Престола Его благодати ниспосылаются на землю в дольний мир к бедствующему человеку.

Святой апостол Иоанн Богослов говорит, что во время одного из бывших ему видений он слышал глас Ангелов многих окрест Престола Божия (Откр. 5, 11). Что это за глас, непрестанно славословящий Бога, объясняет нам ветхозаветный пророк Исаия, который видел, как Серафимы стояли окрест Престола Божия и, взывая друг ко другу, говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь вся земля славы Его (Ис. 6, 3)!

Святой апостол Павел в ныне читанном послании с чувством благодарности к Богу за Его превосходящую постижение любовь к человеку приводит следующие слова святого псалмопевца Давида: Что значит человек, что Ты помнишь его? или сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты унизил его пред Ангелами; славою и честью увенчал его, и поставил его над делами рук Твоих (Евр. 2, 6-7). Господь так возлюбил человека, что Ангелов Своих поставил хранить его на всех его путях. Такое отношение Господа к роду человеческому Псалмопевец изображает нам в следующих словах: Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою (Пс. 90, 11-12). Как утешительно это для человека, который и во внешнем мире, и в собственном своем сердце подвержен тысячекратным нападениям врагов лукавых и сильных! Утешительные эти слова относятся к каждому из нас, имеющих надежду через веру в Божественного Искупителя наследовать вечное спасение, ибо апостол Павел ясно говорит: Не вси ли (Ангелы) суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр. 1, 14)? Следовательно, все мы имеем Ангелов-Хранителей, сильных крепостью и всегда готовых на помощь нам.

По учению Божественного Писания, Ангелы – существа бесплотные, духовные; следовательно, и самое их общение с нами должно быть только духовным, то есть непосредственно они могут действовать только на духовную нашу природу и уже чрез нее простирать свои благотворные действия и на весь наш телесный организм, и на все роды нашей деятельности. Служение Ангелов человеку начинается со времени возрождения нашего от воды и Духа. Чистую душу новокрещеного принимает Ангел-Хранитель его под свое попечение, заботливо охраняет от всех опасностей и растит ее, доколе новокрещеный не укрепится смыслом и не будет ясно отличать добро от зла.

Младенец является в мир слабым, он требует не только материнского попечения, но и высшей помощи, потому Бог-Промыслитель и назначает ему Ангела-Хранителя. Ангел-Хранитель своими невещественными крылами осеняет и покоит дитя, как драгоценное творение Божие, порученное его надзору. Младенец имеет душу разумную, по чистоте и невинности близкую к духам бесплотным, поэтому с душою младенца Ангел-Хранитель пребывает неотступно. Вот почему нередко из уст детей и исходят изумительно премудрые слова, точно пророческие, или какие-либо предостережения, или умиротворения, или говорят они о Боге и о рае, о Небе с такой поразительной премудростью. Все это есть отголосок того, что таинственно внушает ребенку Ангел.

Постепенно возрастая от силы в силу, младенец становится отроком. Придя в этот возраст, он начинает увлекаться забавами, играми, и здесь требуется особый родительский присмотр, но он не всегда бывает. И вот в это время Ангел-Хранитель предостерегает от беды и от опасности. Дитя-сирота в ком может найти себе защиту, как не в Ангеле-Хранителе?

Так же, пришедши и в возраст познания добра и зла, мы, хотя и водимся своим разумом, но нельзя сказать, чтобы мы и тогда не нуждались в руководстве и охране святых Ангелов. Напротив, наша жизнь становится сложнее и заботы разнообразнее, поэтому и в попечении ангельском испытываем мы тогда еще большую нужду. Вся наша жизнь должна быть постоянным бодрствованием, потому что малейшее нравственное усыпление, невнимание к себе, рассеянность, увлечение удовольствием подают врагу случай ввергать в нас греховные помыслы и чувства даже при самых лучших наших наклонностях и самых прекрасных намерениях.

Апостол Петр говорит: Трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити (1 Пет. 5, 8). Но легко ли человеку среди нужд, среди суеты и развлечений мира пребывать постоянно в напряженном состоянии бодрствования? Все мы время от времени предаемся дремоте, нравственному усыплению. Но на страже у всех нас имеются наши Ангелы-Хранители, наши друзья и небесные покровители. На жизненном пути нередко слышится их голос: «Остерегись, куда пошел? Воротись!» Они будят дремлющую нашу совесть и охраняют нас, чтобы мы не преткнулись о камни соблазна, исправляют недостатки нашей поврежденной природы, очищая наши мысли и чувства от греховной примеси, и доставляют случаи для усовершенствования лучших наших свойств и дарований.

Когда среди рассеянной и порочной жизни вы вдруг чувствуете омерзение к греху и у вас под влиянием светлых мыслей появляется желание переменить образ жизни, это значит, что Ангел-Хранитель, улучив удобную минуту, представил пред внутренними очами вашими грех во всей его полноте и гнусности. Даже самый сон наш охраняется Ангелом-Хранителем. Ангел-Хранитель содействует нам и в совершении молитвы нашей к Богу, пробуждая в нас чувства умиления. Преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Когда при каком-нибудь изречении молитвы своей почувствуешь внутреннее услаждение или умиление, то остановись над оным. Ибо тогда Ангел-Хранитель молится вместе с тобою».

Служение святых Ангелов не ограничивается настоящей только жизнью. Они будут сопутствовать нам и при вступлении в мир загробный. При исходе из сей нашей страннической жизни, когда ни друзья, ни родные не смогут уже подать нам помощь, Ангел-Хранитель наш будет нам очень необходим. Он и тогда не оставит нас, всеми оставленных. Мы не можем вполне представить себе своего положения в мире ином, для нас неизвестном, того ужаса, который овладеет нами при осознании пороков и грехов, нами содеянных, и при мысли, что скоро должны мы предстать пред Лицом Самого Бога – Судии Праведного. Таким образом, Ангелы-Хранители наши всегда находятся при нас, всюду сопутствуют нам, если только мы сами не отгоняем их своей греховной жизнью. В таком случае они отступают от нас и сетуют, и место их заступает враг наш – диавол.

«Как пчел отгоняет дым и голубей смрад, – говорит святитель Василий Великий, – так и Хранителя нашего Ангела отдаляет многоплачевный и смердящий грех». Однажды святитель Христов Нифонт увидел юношу, стоящего при вратах одного дома и плачущего, и спросил его: «Что ты стоишь здесь и плачешь?» Юноша отвечал: «Я – Ангел, посланный Господом на сохранение человека, который пребывает уже несколько дней в сем непотребном доме. Стою же здесь потому, что не могу приблизиться к грешнику, плачу оттого, что теряю надежду привести его на путь покаяния». Святому Пахомию Великому Ангел однажды говорил: «Кто чрез свою худую жизнь сделался мертвым для Бога и добродетели, тот смердит в тысячу раз хуже мертвого тела, так что мы никоим образом ни стоять рядом, ни пройти около не можем».

Почему же мы часто падаем, терпим бедствия и не получаем помощи от Ангелов и что нужно, чтобы Ангелы-Хранители охраняли нас на путях нашей жизни? Воздействие Ангелов на человека бывает духовное, то есть на духовную природу. Поэтому, чем более человек живет в мире духовном, чем более он следует в своих поступках не вожделениям плотским, но внушению просвещенных евангельским учением разума и совести, тем способнее бывает он к ближайшему общению с Небесными Силами и тем более пользуется их небесным покровительством и помощью. Но мы, по большей части, живем не по духу, а по плоти. Прилепляясь всем сердцем к предметам чувственным, бегая за призраками удовольствий, большей частью проводя время среди суеты и рассеянности мирской, мы очень редко возвышаемся своими мыслями до мира духовного. В этом причина, почему не получаем мы помощи от Ангелов.

Люди благочестивые живо ощущали и близость к себе Ангелов-Хранителей, и их помощь на всех путях своей жизни. Служение Ангелов человекам засвидетельствовано и в Ветхом, и в Новом Заветах. Верование в бытие Ангелов существовало не только в христианском мире, но и во всех древних религиях: у персов, греков, римлян, арабов, египтян, китайцев, индийцев, магометан. Тем более должно веровать в бытие Ангелов и нам, христианам, и не только веровать, но и призывать их в своих молитвах и по мере сил подражать им в своей земной жизни, чтобы по оставлении этого мира удостоиться вместе с ними воспевать и славить в Троице поклоняемого Бога, Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

 

 

Никто как Бог» – в этом выразилось все знание великим Архангелом своего Бога. Он Его не описывает, он Его не объясняет – он встает и свидетельствует. В этом его приобщенность к сиянию Божества, и в этом мера, в которой он являет это сияние и открывает нам путь к тайне Господней своим словом и тем именем, которое выражает весь его непостижимый опыт непостижимого Бога.

Архангел Михаил, Византия, Синай, XII в. Хранится в алтаре базилики Архангел Михаил, Византия, Синай, XII в. Хранится в алтаре базилики

Есть место в книге Откровения, где тайнозритель Иоанн повествует нам, что когда придет время и мы все будем в Царстве Божием, то каждый получит имя таинственное, которое знает только Бог, дающий его, и познает тот, кто его получает. Это имя как бы содержит в себе всю тайну человека; этим именем сказано все о нем; этого имени никто не может знать, кроме Бога и получающего его, потому что оно определяет то единственное, неповторимое соотношение, которое существует между Богом и Его тварью – каждой, единственной для Него тварью.

Мы носим имена святых, которые прожили и осуществили на земле свое призвание; мы им посвящены, как храмы посвящаются тому или другому святому; и мы должны бы вдумываться и в значение его имени, и в ту личность святого, которая нам доступна из его жития. Ведь он не только является нашим молитвенником, заступником и защитником, но в какой-то мере и образом того, чем мы могли бы быть. Повторить ничью жизнь нельзя, но научиться от жизни того или другого человека, святого или даже грешного, жить более достойно себя и более достойно Бога – можно.

И вот сегодня мы празднуем честь и память Архистратига Михаила в окружении Ангелов Господних. Ангелы – это вестники; Ангел – это тот, кого Господь может послать с поручением и кто до конца, совершенно исполнит его. Может показаться странным, что целую группу тварей Господних мы называем именем, которое обозначает их должность, их служение, словно в них нет ничего другого. И на самом деле это так, и в этом их святость: очищенные, сияющие Божиим светом, по слову Григория Паламы и наших богослужебных книг, они являются вторыми светами, отблесками вечного света Божественного. В них нет той непрозрачности, той потемненности, которая позволяет нам называться именем, и это имя и есть определение нашего места перед лицом Божиим и нашего места в творении Господнем. Они – светы вторые. Что это значит?

Это значит, что некий божественный свет льется через них беспрепятственно, свободно, широкой рекой; но не просто как по пустому желобу, не только как через безжизненное стекло, а так, как льется, и искрится, и сияет, и множится свет, когда он падет на драгоценный камень, дойдет до его сердца и оттуда ответным сиянием бьет в стороны, озаряя, а порой и ослепляя своей красотой.

Это образ подлинной святости, и в этом отношении они действительно Ангелы, потому что мы их узнаем, переживаем только как сияние Божественного света, сияние не уменьшенное, не потемненное, но сияние приумноженное и радостотворное, приносящее жизнь, – а сущность их бытия и сущность их святости остаются тайной между ними и Богом, Который познает глубины Своей твари...

Но их личная святость явлена нам еще особо тем отдельным именем, которым каждый из них назван. Некоторые из этих имен вошли в Священное Писание, были открыты опыту Церкви и показывают нам, в чем их особая святость. Архистратиг Сил Небесных, которому посвящены многие среди нас здесь и многие в стране Российской, назван Михаилом. «Михаил» – слово еврейское, и оно значит «Никто как Бог»; и это слово выражает все стояние великого Архангела, когда Денница восстал против Бога, желая утвердить себя в некоторой, хотя бы тварной, обособленности и самостоятельности, и когда встал великий Архангел Михаил и произнес одно это слово, которое определило все для него: «Никто как Бог», и утвердило его в таком отношении с Богом, что сделало его хранителем врат райских. «Никто как Бог» – в этом выразилось все знание великим Архангелом своего Бога. Он Его не описывает, он Его не объясняет – он встает и свидетельствует. В этом его приобщенность к сиянию Божества, и в этом мера, в которой он являет это сияние и открывает нам путь к тайне Господней своим словом и тем именем, которое выражает весь его непостижимый опыт непостижимого Бога.

На иконах Архангел Михаил изображается в латах, с пламенеющим мечом в руке. Он попирает дракона, который знаменует собою зло; Архангел стоит во вратах рая, не давая войти в это святое и священное место тем, кто к этому не готов; и еще он изображается на тех вратах иконостаса, через которые духовенство выходит из алтаря: священник с Евангелием, на Великом Входе, или дьякон на ектении; и это те врата, через которые в литургическом, богослужебном порядке никто не входит во Святая Святых, в алтарь.

Другой Архангел, Гавриил, чье имя означает «Крепость Божия», изображается на тех вратах, через которые дьякон во время богослужения входит обратно в алтарь. Гавриил – тот, который возвещает нам, что дверь открыта, чтобы нам снова войти в присутствие Божие; что сила Божия явлена, что Бог победил и мы спасены. От Евангелиста Луки мы знаем, что Архангел Гавриил принес Захарии весть о рождении Иоанна Крестителя, он же возвестил Деве Марии, что Она обрела благодать у Бога и родит миру Спасителя; поэтому мы видим его на иконах с оливковой ветвью в руках – знаком примирения Бога с миром.

Об Архангеле Рафаиле мы читаем в книге Товита, как он сопутствовал сыну его Товии и исцелил Товита и его невестку, и имя его означает «Исцеление Божие»; и о других Архангелах и Ангелах говорит нам Священное Писание; и вера Церкви, опыт христианский говорят нам об Ангелах-хранителях.

О дне памяти святого, имя которого мы носим, мы говорим, что это «день нашего Ангела». И в каком-то смысле, в смысле нашего посвящения святому это верно; но с разными святыми людьми – как и с окружающими нас простыми людьми – общение у нас складывается по-разному: одни нам лично ближе, через молитву и через их житие, которому мы хотели бы подражать; другими мы восхищаемся как бы издали. С Ангелом же Хранителем отношения наши совсем иные: мы ему поручены, и он – Хранитель наш, независимо как бы от того, обращаемся ли мы к нему, помним ли вообще о нем или нет, – как наши мать и отец, с которыми у нас неразрушимая связь, что бы мы ни думали, как бы ни поступали по отношению к ним, как бы ни вели себя...

И еще: один человек на земле был назван вестником и Ангелом веры церковной: это Креститель Иоанн, и о нем мы читаем слова, именно подобные тому, что я сейчас говорил об Ангелах. О нем начало Евангелия от Марка говорит: Он – глас вопиющего в пустыне... Он глас, он – только звук Господня голоса, он – Ангел, потому что через него говорит Сам Бог, а сам он о себе говорит, что ему надо умаляться, чтобы в полную меру встал перед людьми образ Господень.

Это – путь на земле; мы должны малиться, умаляться, постепенно терять то, что кажется таким драгоценным, а на самом деле есть сгущенность нашего видимого естества. Мы должны постепенно делаться прозрачными, чтобы стать как бы невидимыми — как драгоценный камень невидим и обнаруживается только тем светом, который, ударяя в него, осиявает все вокруг. Тогда мы как будто теряем что-то из своего временного существа, но для того только, чтобы приобрести неотъемлемое познание Бога, единственное, которое каждый из нас, кто называет себя «я», может иметь и которое он может явить всем другим, потому что каждый из нас познает Бога единственным и неповторимым образом. Наш путь — от земли на Небо, от тяжелой нашей воплощенности в просветленность и прозрачность... Ангелом на земле является неложный свидетель — Иоанн Креститель, который на пути, и Тот, Кого Священное Писание называет «Великого Совета Ангел» — Бог, пришедший во плоти.

Вот те образы, те мысли, те думы из нашего почитания Ангелов, из нашей любви к ним, из нашего с ними общения в молитве и их заступления за нас, которые нам могут помочь найти путь нашей собственной души от земли на Небо, от собственной потемненности к совершенному просвещению. Молитвами святых Ангелов и Архангелов да даст нам Господь, отрешившись от себя, вольной волей, любовью к Богу, начать умаляться до того, чтобы полной мерой воссиял Сам Бог в каждом из нас. Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Проповеди.

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский

(Еф. 2, 14-22; Лк. 8, 41-56). Иаир гласно, при всех, упав к ногам Спасителя, молил Господа об исцелении дочери своей, и был услышан. Господь, ничего не сказав, тотчас встал и пошел к нему. На пути к Иаиру была исцелена кровоточивая жена, конечно, тоже не без молитвы с ее стороны, хоть она и не взывала словом и не падала ниц к ногам Господа: у ней была сердечная молитва веры. Господь услышал ее и дал исцеление. Тут все совершалось сокровенно. Кровоточивая сердцем обратилась к Господу; Господь слышал этот вопль-сердца и удовлетворил прошение. У этой жены и у Иаира молитва, по существу, одна, хотя и можно различать в них некоторые степени. Такие-то молитвы, полные веры, упования и преданности никогда не бывают не услышаны. Говорят иногда: "молюсь, молюсь, а молитва моя все-таки не слышится". Но потрудись взойти в меру молитвы неотказываемой, ты и увидишь, почему она не услышана. Если ты будешь в молитвенном ли положении, как Иаир, или в простом обычном, как все окружающие, подобно кровоточивой, когда подвигнется в сердце твоем настоящая молитва, она несомненно войдет к Господу и преклонит Его на милость. Все дело в том, как дойти до такой молитвы. Трудись и дойдешь. Все чины молитвенные имеют в предмете вознести молитвенников в такую меру молитвы, и все, которые разумно проходят этот молитвенный курс, достигают цели своей.

Картошку «в мундире» в монастыре шутя называют «в подряснике» – ведь монахи не носят мундиров

С недавних пор я стала замечать, что говоря о продуктах, блюдах «монастырский…», или «как монастырский…», люди подразумевают: «качественный», «настоящий», «вкусный». Мед, хлеб, обед…

alt

Наблюдая уже специально, бросилось в глаза, что тенденция эта не только расширяется, но и уже используется различными производителями продуктов, добросовестными и не очень. Тогда и встал вопрос: что же представляет собой современная монастырская пища, монастырские продукты? Что стоит за признанием потребителя – традиционное уважение к религиозному образу жизни, исключающему обман и леность, или отсутствие внятных государственных ориентиров качества, тех же ГОСТов, к примеру?

За ответами на эти вопросы мы обратились к отцу Михею, иеромонаху Свято-Данилова монастыря. Путь, который привел этого замечательного человека к церкви, был не прост.

Начнем с того, что отец Михей был десантником и понятие «горячая точка» знает не понаслышке. Уже, будучи в монастыре, отец Михей исполнял тяжелые послушания: устройство скита в Рязанской области, организация монастырской пасеки, обязанности келаря в самом Свято-Даниловом монастыре и многие другие, о которых я не знаю.

В итоге нам удалось из вопросов и ответов составить картину того, как сегодня живет русский православный монастырь: что производит, чем питается, кого и как кормит.

AIF.RU: Известно, что монастыри на Руси в абсолютном большинстве своем были самодостаточными в производстве, хранении и распределении продуктов. Монастырям принадлежали сады, поля, огороды, пруды и пасеки. Так же с древности сохраняется традиция кормить монастырскими продуктами не только братию, но и работников, паломников, учеников, гостей. Жива ли эта традиция в Свято-Даниловом монастыре сейчас?

О. Михей: От века на Руси монастыри были не только центрами духовной жизни, но хозяйственной тоже. Они мало того, что сами себя кормили, но и вели селекционную работу, выращивали новые сорта растений, искали и находили новые способы хранения и консервации продуктов. Уже много сотен лет монастыри не только сами кормились, но и широко помогали нуждающимся. Как в обычное время, так и, особенно, в военные года, в неурожайные периоды, во времена эпидемий.

В монастыре по-другому и не бывает: на сегодняшний день хозяйство Свято-Данилова монастыря ежедневно кормит до 900 человек. Братии у нас – чуть более 80, работники из мирян – почти 400. И еще паломники, гости монастыря, нуждающиеся – каждый день монастырская кухня, с Божьей помощью, дает пропитание всем этим людям.

Большинство продуктов, которые у нас есть – собственного производства. Это и мука, с монастырских полей в Рязанской области, и овощи, и фрукты, и мед. Рыбу мы в основном покупаем пока, но хотим там же, на землях скита, вырыть пруды и запустить на выращивание рыбу. Коровок держим – на масло, творог, молоко. Мяса ведь в монастыре не едят.

- С чего началось возрождение монастырского хозяйства?

- Возрождение монастырского хозяйство началось с момента передачи его Церкви в 1983 году. За пять следующих лет монастырь в целом был восстановлен, и вместе с ним стало функционировать обеспечивающее его хозяйство. Однако, до действительно самостоятельной структуры, производящей, сохраняющей и питающей – до этого всего мы и сейчас только идем.

До 1917 года у монастыря были обширные угодья, пашни, пасеки, пруды. Продуктов было много и хороших. Многое монастырь продавал, в т.ч. в своих же магазинах и лавках. Их всегда любили люди – и москвичи, и паломники. Потом все разрушено было, в буквальном смысле – до основания.

Но за последние 17 лет путь, конечно, проделан немалый. Если сегодня оглянуться назад, то видишь, сколького мы, с Божьей помощью, добились! И сами выращиваем на монастырских землях пшеницу, муку мелем, нашу знаменитую сдобу печем. И овощи все нужные выращиваем и сохраняем: консервируем, квасим, солим.

И пасека теперь у монастыря не одна – в подмосковье на монастырском хозяйстве, под Рязанью, под Анапой и с Алтая с пасек храма Архангела Михаила тоже поставляют мед. Под Рязанью самая большая пасека. Сейчас здесь у нас около 300 ульев и за сезон на пасеках удается получить более 10 сортов меда. Это и донниковый, и липовый, и гречишный, и меды лесного и полевого разнотравья. Каждый новый сезон перед вылетом пчел совершаются специальные молебны на освящение пасеки, и пчеловоды получают благословение на предстоящие труды.

Мед такой продукт – Божье благословение. К нему нужно так и относиться. Ведь, если пасеку поставишь, например, около дороги, так там чего только из выхлопных труб не идет: и свинец, и всякие металлы тяжелые. А пчелки тоже все это собирают и на мед переносят. Мы же отвечаем перед Богом за то, что у нас в хороших, экологически чистых местах пасеки находятся, и вот, предлагаем чистый мед людям.

Мы любим свой народ и хотим, чтобы люди были здоровыми и красивыми и чтобы дети рождались здоровыми. Пчеловодство — это традиционный российский промысел. Еще в ХVI веке говорили: «Россия — это страна, где течет мед». Медом занимались чуть ли не в каждом доме. Его вместе с воском и за границу поставляли. Все русские люди мед ели. Это необходимый продукт для каждого человека.

У нас сейчас принято вкушать мед только во время болезни. Только это неправильно. Мед надо есть трижды в день: утром ложечку, днем и вечером. В меде есть все, что необходимо организму, в том числе витамины. Ведь мед — это натуральный продукт, который люди веками употребляли в пищу для укрепления своего здоровья. Воины прошлого в походах всегда имели при себе мед. Вкушая его, они увеличивали свои силы перед предстоящим боем

Стали еще возрождать традицию монастырского хлеба. Люди приезжают за нашей выпечкой со всей Москвы и даже из Подмосковья. Большой популярностью пользуются разнообразные пирожки, которые готовятся по старым монастырским рецептам. Сделано с душой — и людям нравится!

Очень наши прихожане и гости монастыря ценят то, что не только нашего монастыря рецепты мы используем, но и других святых мест: например, у нас есть бездрожжевой хлеб, испеченный по афонским рецептам, есть хлеб от сестер из Серпуховского женского монастыря.

- И со всем этим управляется немногочисленная братия Свято-Данилова монастыря?

- Нет, конечно! Нам помогают и работники-миряне, и добровольные помощники. Монахов действительно немного, особенно таких, которые на земле трудиться умеют. Многие в монастырь приехали из городов, некоторые не в состоянии заниматься физическим трудом. А ведь работу на медовых пасеках называют «сладкой каторгой»…

Далеко не все знают, как много трудов приходиться приложить, чтобы хорошие продукты попали на стол и монастыря.

- Расскажите, пожалуйста, о системе монастырского питания. Из каких продуктов и блюд складывается монастырский стол для братии?

- Мы же в монастырь приходим не для того, чтобы вкусно поесть – мы приходим, чтобы достичь Царствия небесного трудами, молитвами и послушанием. Высшая добродетель — пост, молитва, отказ от мирских соблазнов и послушание.

Кстати, по монастырскому уставу, в году около 200 постных дней. Посты делятся на многодневные (великий, петровский, успенский и рождественский) и однодневные (среда, пятница каждой недели). Именно в дни воздержания от скоромной пищи в монастырских трапезных разрабатывались тысячи оригинальных, простых, доступных населению блюд.

Главное отличие монастырского стола от мирского в том, что мы не едим мяса. В монастыре едят овощи, крупы, молочные продукты, выпечку и рыбу, грибы. В кладовых монастыря всегда заготовлено много квашеной капусты, огурцов, помидоров, грибов.

За этим следит келарь, а делают и братья-монахи, и работники – миряне. И идет это на стол всем без исключения. По уставу монахи трапезничают только два раза в день: в обед и в ужин. Келарь монастыря особенно следит за тем, чтобы трапезы были и вкусными, и разнообразными и поддерживающими силы – ведь промежуток перед приемами пищи большой, а сложа руки никто не сидит, у каждого своя работа по хозяйству – послушание.

Будничное меню состоит обычно из ухи, если в этот день дозволяется, рассольника, супа овощного, грибного или молочного и рыбы с гарниром. На десерт – чай, компот или кисель, пирожки, печенье. Воскресное меню состоит из рыбного борща, жареной рыбы с гарниром из картофельного пюре или риса с овощами, свежих овощей, рыбной нарезки и продуктов с монастырского подворья – сыра, сметаны и молока. На праздники Рождества Христова и Пасхи на трапезе подают праздничное меню.

У нас есть отец Гермоген – он келарем монастыря был более 10 лет, так он даже книгу написал о монастырской трапезе, «Кухня отца Гермогена». На данный момент келарь в монастыре о. Феогност. Я же был келарем несколько лет, а до этого нес послушание в строительстве скита, восстановлении храма Архангела Михаила, заботах о пасеках, пекарне…

Сейчас у меня послушание – предлагаю монастырскую продукцию для москвичей, в медовой лавке и 2-х монастырских магазинах «Монастырский мед» и «Монастырский магазин продуктов», в которых можно приобрести нашу продукцию: мед, продукты пчеловодства, варенье на меду, ассортимент рыбы, каши, монастырскую выпечку-хлеб бездрожжевой, пирожки, оздоровительные продукты: безалкагольные бальзамы, сбитни, чаи, травы.

А также у меня послушание в отделе изготовления постеров духовно-патриотического содержания современных и классических художников.

- Мы благодарим Вас, отец Михей за внимание и рассказ. Желаем Вам радости в Ваших трудах!

Светлана Морозова

alt

Так уж сложилось, что возможностью священнодействовать я обязан лично двум Патриархам Московским – Святейшему Алексию (с его благословения начал я трудиться в Таллиннском Александро-Невском соборе, благодаря его непосредственному вмешательству вопреки усилиям недоброжелателей меня в 1988 году зачислили в Ленинградскую духовную семинарию, он же в 1990 году меня и во диакона рукоположил) и Святейшему Кириллу (который без малого год назад утвердил решение Общецерковного суда о снятии с меня запрещения в священнослужении).

Я слышал о нем еще до поступления в семинарию. Не то чтобы на меня тогда обрушилось море воспоминаний, но из того, что мне рассказывали, вырисовывался образ созидательной и творческой атмосферы ленинградских духовных школ периода его ректорства – атмосферы, которая им формировалась и поддерживалась на протяжении десяти лет.

К тому времени, когда я поступил в семинарию, об этой атмосфере остались лишь ностальгические воспоминания. Раз, помню, в библиотеке зашептались: «Владыка Кирилл, владыка Кирилл здесь!» Я обернулся. За соседним столом сидел священнослужитель средних лет в рясе (даже не помню, была ли на нем панагия) и беседовал с несколькими студентами. Умные глаза, тихий приятный голос, простое, естественное обращение. Такое, знаете ли, «Православие с человеческим лицом»…

Владыка рассказывал что-то, сам их расспрашивал и, что самое главное, делал это с неподдельным интересом. Вот-вот… Этот интерес и привлек мое внимание. Простой, искренний, живой интерес к живым людям. Спустя несколько минут он собрался, попрощался и ушел. Видимо, приезжал в Ленинград по делам, заодно зашел в библиотеку.

Следующая раз я его увидел через несколько лет на Генеральной Ассамблее Синдесмоса, которая в 1992 году проходила в России. Он открывал работу Ассамблеи.

Что-то в этом сравнительно молодом митрополите было такое, что подтягивало, не строя по стойке «смирно», и настраивало на работу.

alt

Митрополит Кирилл. 2001 г. Фото: Александр Яковлев (ИТАР-ТАСС)

Было видно, что ему нравится находиться среди молодежи, нравится трудиться на этой ниве, что у него живой интерес к развитию церковной жизни, к тому, чтобы Православие вбирало бы в себя молодежь, интеллигенцию (чего и поныне отнюдь не в избытке, а уж тогда…), чувствовалась какая-то кровная заинтересованность, чтобы церковная жизнь соответствовала декларируемым нами христианским ценностям, а не вырождалась в культовое гетто.

Вот, пожалуй, именно так правильно будет сказать: кровная заинтересованность. Именно это чувствовалось в нем, виделось в радостном блеске глаз, в чуть сдерживаемом голосе: он словно наблюдал за распускающимися почками духовного возрождения. И хотя до плодов было (да и остается) далеко, хотя он прекрасно понимал, что заморозки могут ударить еще и погубить цветение, – это ему не мешало радоваться, как если бы он видел и слышал, как почки, потрескивая, поскрипывая, раскрываются, и в воздухе растекается аромат весны.

Живые, радостные глаза… Живой человек, который любит жизнь и борется за то, чтобы церковное общество жило, а не доживало. Не наемник – пастырь, который не довольствуется тем, что сложилось волею обстоятельств, привычным и удобным, но задумывающийся о должном и всеми силами увлеченно добивающийся этого: человек, которому «больше всех надо»…

А потом были встречи в связи с печальными событиями церковной смуты в эстонском Православии. После первого же личного общения осталось чувство уверенности, что приехал бы он на год раньше – не было бы никакого раскола. Или, по крайней мере, конфликт с государством был бы улажен в самом начале, а Константинопольский Патриарх даже не подумал бы тогда принимать раскольников под свой омофор. Но, как говорится, уж простите за банальность, у истории нет сослагательного наклонения.

Все последние два десятилетия до того, как он стал Патриархом Московским и всея Руси, в деятельности Святейшего Кирилла красной нитью просматривалась линия на христианизацию жизни его народа. (Не путать с пресловутой клерикализацией! Формат не позволяет остановиться на пояснении, в чем разница, но поверьте на слово, это явления разноприродные). Он делал все, чтобы православное мировоззрение стало, грубо говоря, конкурентно способной  альтернативой в секулярном обществе.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. photosight.ru. Фото: РК

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. photosight.ru. Фото: РК

Стоит ли удивляться, что с его интронизацией в Русской Церкви запахло весной? Ну, а весна – это, как известно, не только почки-цветочки… Это и нечистоты, которые проступают из-под снега, и потоки грязи, и авитаминоз, и многое другое, отнюдь не вдохновляющее, но, что поделать, неизбежно сопутствующее приближению лета.

Впрочем, времена года сменяют друг друга независимо от наших желаний. Зиму сменяет весна, затем будет лето и т.д. Иное дело – весна в жизни общества, в том числе и церковного.

Сменится ли она летом, во многом зависит от нашего отношения к ней, от того, что мы увидим в качестве ее сущности: слякоть, проявившиеся наружу нечистоты, разлившиеся бурные потоки, высвободившиеся разрушительные силы стихии – эти издержки эпохи перемен, или процесс преодоления оцепенения, необходимое преддверие лета, борьбу жизни за торжество над мертвеющим существованием, цветение, обещающее плоды… Что?..

19 ноября 2011 года – 300 лет со дня рождения великого русского просветителя М.В.Ломоносова.

alt

300 лет назад, в селе Мишанинском Куроостровской волости Холмогорского уезда Архангельской губернии в семье помора, черносошного крестьянина, родился человек, о котором мы вспоминаем с почтением и восторгом.

Когда в досужем разговоре или учёной беседе возникает тема Ломоносова – даже самые надменные мыслители нередко переходят на восторженный лепет.

«Рождённый под хладным небом северной России, с пламенным воображением, сын бедного рыбака сделался отцом российского красноречия и вдохновенного стихотворства. Ломоносов был первым образователем нашего языка; первый открыл в нём изящность, силу и гармонию…», – такой поклон отвесил Михайле Васильевичу Карамзин.

А это Тютчев:

Он, умирая, сомневался,
Зловещей думою томим…
Но Бог недаром в нем сказался -
Бог верен избранным Своим…

Да, велико его значенье -
Он, верный Русскому уму,
Завоевал нам Просвещенье,
Не нас поработил ему,-

Как тот борец ветхозаветный,
Который с Силой неземной
Боролся до звезды рассветной
И устоял в борьбе ночной.

Тютчев неотразимо точен – таким он бывал в лучших своих стихах. «Верный Русскому уму» – вот формула Ломоносова. Мы превратили патриотизм в истёртое понятие, пытаемся изобразить патриотизм по заказу, а Ломоносов просто не мог ничем заниматься, если не было ощущения, что он защищает честь России. Человечество, история мировой науки – для Ломоносова всё это было дело десятое. Он служил Отечеству, которое в стихах высокопарно воспевал без притворства.

Патриотизм был для него средством борьбы с искушениями, которые особенно опасны для одарённых и деятельных людей. Это снобизм, тщеславие, эгоизм, гордыня. Ведь для творческого человека снобизм – как водка для эвенка. Мгновенно подчиняет и уничтожает душу. А, когда ты бьёшься за Отечество, как Ломоносов, – ты уже не заносчивый сверхчеловек, а солдат.  Это, помимо прочего, отличное средство борьбы с ощущением собственного величия…

Для Отечества, которое едино в прошлом, настоящем и будущем, Ломоносов создавал риторику, открывал законы физики и химии, проникал в искусство мозаики. Боролся, как мог, с комплексом национальной неполноценности, составляя патриотический вариант истории Руси. И вот парадокс: хотя Ломоносов был откровенно пристрастным историком, многие его предположения, как показало время, оказались ближе к научной правде, чем гипотезы тех учёных, которые гордились своей холодной объективностью…

alt

Борис Ливанов в роли Ломоносова

Когда властям требовалось пробудить в русском народе самоуважение – они обращались к наследию Ломоносова. Так было при Александре III, так случилось в 1930 – 50-е годы… В каждом школьном классе был портрет Ломоносова, а в кино его играли лучшие актёры нашей страны – Николай Симонов из Александринки, Борис Ливанов из Художественного театра. Богатыри ломоносовской породы!

Где великая слава – там нет покоя ниспровергателям. Время от времени приходится слышать: заслуги Ломоносова перед наукой преувеличены, это всё придумал Сталин, когда решил доказать, что Россия – родина слонов…

Здесь нужно оговорить, что инициаторами патриотического поворота в идеологии 1940-х (здесь и история науки, и отношение к родному языку) были вовсе не политики, а такие учёные и писатели, как Пётр Леонидович Капица, Леонид Максимович Леонов, Лев Иванович Гумилевский… Политики только сделали ставку на давно назревшее общественное движение – и, конечно, допустили немало перегибов. В годы борьбы с космополитизмом и впрямь в пылу национального самоутверждения было принято преувеличивать заслуги русских учёных, политиков, изобретателей… Но возвышение Ломоносова было благом. Он как никто другой заслужил место на пьедестале и в каждом школьном классе.

В православном мире принято критическое отношение к просветителям XVIII века. И это неудивительно. Идеология французской революции – агрессивное безбожие. Многим казалось очевидным и неизбежным, что развитие науки ведёт к материализму. Но все попытки приписать Ломоносова к предтечам научного атеизма выглядели бледно.

Что могли предъявить исследователи, доказывая «антиклерикализм» великого просветителя? Пожалуй, только «Гимн бороде» – язвительную (но не кощунственную!) сатиру на староверов, да и не только на них.

Во многом Ломоносов был родственной душой для своих современников – французских и немецких просветителей. Как и они, он стремился к познанию материального мира, видел в развитии просвещения ключ к исправлению нравов. Но при этом русский просветитель понимал, что есть и другое измерение бытия, которое невозможно усовершенствовать лабораторными экспериментами.

Религиозность Ломоносова подчас объясняют его происхождением.

Ведь его родительница – урождённая Елена Ивановна Сивкова –  была дочерью дьячка Воскресенской церкви Николаевских Матигор и просвирни. Дядя – Лука Леонтьевич, в доме которого Ломоносовы жили вплоть до смерти Елены Ивановны, – был приходским старостой.

Елена Ивановна умерла, когда Михайле было восемь. Он рано повзрослел, трагедия обострила духовные искания. Подростком Ломоносов на некоторое время примкнул к беспоповцам, потом вернулся в лоно Церкви. В детстве он много страдал и возмужал до срока – даже по северорусским  меркам XVIII века.

О тех метаниях молодой души мало что известно, но для нас важно, что Ломоносов никогда не был железным прагматиком, холодным рационалистом и скептиком, голос Евангелия постоянно звучал в его сердце. Это нельзя объяснить влиянием матери или деда. Сотни поповичей, уйдя в науку, а то и в революцию, стали убеждёнными богоборцами или, подобно академику Павлову, скептиками…

Норов у Михайлы Васильевича был неуёмный, свободолюбивый. И Ломоносов пришёл к вере, осознанно избрав смирение критического ума – все остальные дороги вели в сторону от храма.

Он всю жизнь напряжённо размышлял о соотношении науки и религии в мире, в обществе и в собственном сердце. Постараемся осмыслить эти рассуждения Ломоносова:

«Природа и вера суть две сестры родные, и никогда не могут прийти в распрю между собою. Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая книга – видимый сей мир. В этой книге сложения видимого мира физики, математики, астрономы и прочие изъяснители Божественных в натуру влиянных действий суть то же, что в книге Священного Писания пророки, апостолы и церковные учители. Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии».

Надеюсь, что не затеряются эти слова в школьном курсе «Основ православной культуры». Ломоносов должен стать привычным, добрым собеседником школьников, возникая с первого класса сразу в нескольких дисциплинах… И в ОПК, я надеюсь, он будет, как встарь, просвещать потомков – и стихами, и тезисами.

Дети умеют ценить логику и эмоциональную убеждённость, присущую великому просветителю, – конечно, сперва учителю придётся снимать коросту равнодушия, заново открывая Ломоносова. Но этого требует любое знание.

alt

М.В.Ломоносов. Художник К.Рудаков.

Рациональное и духовное, земное и недостижимое – в мировоззрении Ломоносова эти начала уживались если не бесконфликтно, то мирно. Мало кто из неутомимых исследователей природы с такой светлой убеждённостью благословлял всё сущее…

Быть гением – это, прежде всего, обременительный долг. Ломоносову приходилось бороться с куда более сильными искушениями, чем те, которые одолевают нас… Он бывал и вспыльчивым, и гневливым, подчас держался гордецом.

Пушкина восхищали слова Ломоносова из письма Шувалову: «Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет».

Красиво! И всё-таки это слова гордеца…

Тем ценнее смирение Ломоносова перед Господом, его взмывающий к небу риторический вопрос: «Скажите ж, коль велик Творец?..». Или – «О ты, что в горести напрасно. \\ На Бога ропщешь, человек…» Это, конечно, песни личного опыта…

Побеждая в себе гордыню, Ломоносов  переплавлял её в «благородную упрямку». Это смелость, настойчивость, одержимость. И – умение терпеть и смиряться. Ради высокой цели, за други своя.

Ломоносов в переписке не разводил дипломатию, изъяснялся откровенно.  Прямодушие, доходившее до горячности, нередко сказывалось и в устном общении. Но до уровня исповеди он поднимался, пожалуй, только в духовной лирике – и это говорит о многом.

Сама идея переложения псалмов чёткими четырёхстопными ямбами – безусловно, дерзновенная. Но у Ломоносова получились стихи чистосердечные, нисколько не эгоцентричные.

В Литинституте русскую литературу XVIII века нам читал Евгений Николаевич Лебедев – биограф Ломоносова, умевший взволнованно, прочувствованно и без суетливого наукообразия мыслить и рассказывать о поэзии давно минувших дней. Своим поставленным артистическим баритоном он оживлял стихи, которые многим казались архаичными. Чаще всего он декламировал переложение 26-го псалма – со слезой в голосе, как будто признавался в чём-то личном:

Меня оставил мой отец
И мать еще в младенстве;
Но восприял меня Творец
И дал жить в благоденстве.

Настави, Господи, на путь
Святым твоим законом,
Чтоб враг не мог поколебнуть
Крепящегося в оном.

Меня в сей жизни не отдай
Душам людей безбожных,
Твоей десницей покрывай
От клеветаний ложных…

Я чаю видеть на земли
Всевышнего щедроты
И не лишиться николи
Владычния доброты.

Ты, сердце, духом укрепись,
О Господе мужайся,
И бедствием не колеблись,
На Бога полагайся.

А ведь и для Ломоносова это были очень личные стихи.

С отцом у него сложились непростые отношения: Василий Ломоносов подчас тиранил свободолюбивого сына, не поладил Ломоносов и со второй своей мачехой.

И всё-таки в веках сохранилась легенда: в 1741-м году, находясь вдали от семьи, Ломоносов увидел провидческий сон. Отец умирал после кораблекрушения не безвестном острове и молил, чтобы его похоронили по-христиански. Всё это и впрямь случилось с Василием Ломоносовым в те дни. Михайло Васильевич сообщил поморам, где искать отца. И тело его действительно нашли на острове…

Прошёл год или два – и осиротевший Ломоносов напишет эти строки:

Меня оставил мой отец
И мать еще в младенстве…

А удержаться от уныния, «укрепиться» помогало обращение ко Всевышнему. По этим стихам видно, как умел Ломоносов открывать сердце молитве.

Каких бы успехов ни достигал Ломоносов в науке и политике, а также в сочинении ежегодных од императрицам – он не бросал духовную поэзию, которая была для него голосом души. И славил Творца – не только во весь голос, но и шёпотом, наедине с молитвой.

 

http://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2010/07/kordochkin.jpg

 

Наверное, у многих есть «первый монастырь» – место первого близкого соприкосновения с монашеской жизнью.

Однажды, когда я еще учился в школе в Англии, мне рассказали, что недалеко от знакомого и любимого портового города Уитби есть православный монастырь. Кто-то привез меня на службу, и с тех пор я приезжал сюда не раз, иногда на несколько дней.

Дорога лежала через North Yorkshire Moors – бескрайние поля, покрытые вереском (они украшают пачку Yorkshire Tea, если вы пьете английский чай). Ближе к морю и стоял монастырь. В сущности, монастыря, в русском понимании, не было.

Была ферма, въезд в которую украшал знак «Monastery of the Assumption». В одном крыле жил архимандрит о. Ефрем, англичанин. В другом – пожилая монахиня, уехавшая из России девочкой, мать Фекла. Раньше сестер было несколько, но теперь все они лежали на кладбище за оградой, и мать Фекла осталась одна. В монастыре был крохотный храм. Войти в него могло человек двадцать, но в воскресной Литургии участвовало не более десяти – кроме двоих обитателей монастыря, приходили несколько православных семей, живших неподалеку.

Иногда приезжал Andrew Louth (Андрэ Лаут – прим.ред.) – через шесть лет он станет моим научным руководителем в Дареме, а еще через три – сменит меня в качестве священника местной общины. Мать Фекла близко дружила с John Tavener – известным английским композитором, который принял Православие.

alt

Когда умрет принцесса Диана, на похоронах будут петь “Song for Athene”, изменив имя; слова сочинила мать Фекла.

Немногих паломников, приезжавших в монастырь, не спешили запрягать в упряжку: они могли остаться одни, ради чего и приезжали сюда. Кроме храма, в монастыре ничто не указывало на «духовную жизнь». Простые холодные комнаты, пронизывающий ветер с Северного моря, со стороны аббатства, где когда-то подвизалась святая Хильда.

Стоило пропустить незаметную автобусную остановку, и путь в монастырь лежал через фермы и распаханные поля. В общем, тогда я и понял, кто такой монах и что такое монастырь.

Мать Фекла была удивительная. Она родилась в 1918 году в Кисловодске на Кавказе; в ней было что-то царственное. Вместе с родителями она переехала в Англию, обучалась английской литературе в Кембридже, и затем работала преподавательницей в школе.

alt

alt

О своем обращении к монашеству, благодаря матери Марии, швейцарке, основательнице монастыря, она вспоминала: «Это было как удар молнии. Когда он в тебя попадает, не отвертеться. Раньше мне нравилось, среди прочего, бродить по букинистическим лавкам, но жизнь тогда и теперь нельзя и сравнить. Это как пройти назад через зеркало».

«Монотонная рутина нашей жизни освобождает дух. Все, что могло бы помешать, отпадает само собой. Быть наедине с собой без декораций – очень больно», сказала она журналисту в одном из редких интервью.

Потом о. Ефрем переехал в Манчестер. Мать Фекла, видимо, понимала, что здоровье не позволяет ей оставаться одной, и приняла сестру Хильду, монахиню из Америки.

Хильда производила на меня тяжелое впечатление – говорили, что ни в одном монастыре она не могла прижиться. Дальше – хуже; Хильда сдала мать Феклу в госпиталь при англиканском монастыре, а сам монастырь продала (!) – кажется, за 330 тысяч. Неплохая цена – не каждому повезет купить вместе со зданием фермы могилы православных монахинь. Сама Хильда умерла в Уитби в прошлом году – не знаю, при каких обстоятельствах.

Я благодарен за эти встречи русского школьника, которого невесть как занесло в Йоркшир, к пожилой русской монахине на затерянной английской ферме. За ее молитвы, за ее трогательную заботу; когда-то она сама преподавала в школе.

A real nun, what can one say.(1)

alt

Ничего показного; она могла почти эпатировать своей речью и поведением, умело скрывая непрестанную молитву и духовные глубины копанием в огороде. Ее негасимый образ и ветер с Северного моря – я очень дорожу этим воспоминанием. Я не знал, жива ли до сих пор мать Фекла, пока не получил по почте из Англии некролог. Она скончалась 7 августа, в день Успения прав. Анны, в больнице при англиканском монастыре. Ей было 93 года. Сегодня на Литургии она подарила мне проповедь.

Вечная память.

30 октября 2011 г.     Источник: Фома.Ru

В нашу страну прибыла великая христианская святыня — Честной Пояс Пресвятой Богородицы. В поездке по России ее сопровождает известный греческий православный старец, игумен афонской Священной Великой Обители Ватопед архимандрит Ефрем. «Фоме» удалось поговорить с ним о древнем и современном монашестве, о роли Православия в судьбе России и о Патриархе Кирилле.

alt   1. Геронда, как Вы считаете, насколько Православие значимо для России?

Православие — сердце всей жизни русских людей, единственный источник силы, который может удовлетворить все нужды, покрыть все скорби и потребности русского народа. Подтверждение этому — то, как в Санкт-Петербурге сегодня встречают Пояс Пресвятой Богородицы. Мы очень тронуты тем, что наблюдаем в эти дни. Столько паломников! Люди очень долго стоят в очереди на холоде под дождем, некоторые до 15 часов! Надо признаться, что мы впервые видим что-то подобное. Это означает, что у людей внутри — огромная любовь к Богу. Они прибегают к Церкви как к источнику силы.

Большинство паломников здесь — молодые. Власти этого города нам сказали, что они не были даже готовы к такому наплыву народа. Они постоянно проводят совещания, как справиться с этим морем верующих, хотя храм открыт 24 часа в сутки и к Поясу одновременно прикладываются по два человека. Мы видим, что многие утешенные выходят отсюда, наполненные радостью и совершенно не жалеющие, что столько часов провели в ожидании, чтобы приложиться к Святому Поясу. Мы, ватопедцы, которые часто выносим Святой пояс с Афона, видим, как завоевала Богородица сердца людей, как она их привлекает и духовно мобилизует.

2. Афон называют монашеской республикой, скажите: для чего в принципе нужно монашество и для чего люди сегодня идут в монастырь?

— В монастырь уходят не потому, что они отвергают человеческую личность и не любят людей. Они отвергают больной, нездоровый дух мира сего, но не отвергают людей.

Монашество — сердце православной духовности, потому что оно имеет целью совершенное христианство. «Свет мирянам — монахи, а свет монахам — ангелы», как сказал Иоанн Лествичник. Без монашества Церковь невозможна, поэтому мы молимся, чтобы после коммунизма монашество вернулось в Россию, чтобы Русская Православная Церковь вернулась к традициям Серафима Саровского, Сергия Радонежского, Максима Грека, который, кстати, был ватопедцем.

Ведь всех монахов, которые приходят в монастыри, зовет туда Бог. Бог позвал и меня и я не жалею, что я стал монахом. Жалею только об одном, что не стал монахом раньше. Мне было тогда 25 лет. Я мог бы прийти в монастырь и раньше. Вот об этом я жалею.

3. А есть какие-то отличительные черты именно у современного монашества? Вообще, меньше ли сейчас стали уходить в монастыри?

— Монашество всегда одно, нет старого и нового монашества. Но сейчас можно видеть, что человеческая природа очень ослабла, и человек уже не может совершать столько телесных подвигов, как в старину. Однако послушание, полное посвящение Богу, все это он может делать. И сегодняшние монахи тоже могут стяжать те дары, которые были у их отцов.

Кстати, Афон долгое время был центром исихастского  движения. Но монахи-исихасты есть на Афоне и сейчас. Они обязательно всегда были, будут и есть. Иначе и не могло быть. Для нас большое благословение, что святой Григорий Палама начинал свои монашеские подвиги в нашем монастыре, и в нашем же монастыре находится самая древняя фреска с его изображением. Как говорит предание, изображение святого Григория на этой фреске очень похоже на него самого. Написали эту фреску через несколько лет после его кончины.

Хотя, сейчас, наверно, труднее стало спасаться. Со всеми нынешними достижениями цивилизации и ее успехами человеку очень легко впасть в эгоизм и гордыню. Множество философских теорий и воззрений запутывают и рассеивают человека, не оставляют его в покое и не дают ему посвятится всецело истинному Богу Христу и Его Откровению. Но подчеркиваю, труднее — не значит, что невозможно.

4. Вы бывали в российских монастырях? Чем они отличаются от греческих?

— Я был во многих российских монастырях. Это, по-моему, уже моя десятая поездка в Россию. В русском монашестве я вижу энтузиазм, потому что ваша Церковь наконец-то стала свободна, причем я говорю и о мужских монастырях, и о женских. Монашество постепенно здесь встает на ноги, потому что все те многочисленные новомученики, которые пожертвовали собой ради Церкви, молятся, чтобы к вам вернулся истинный дух монашества. Я думаю, что один из способов, который очень сильно помогает русскому православному монашеству — это живое общение русских монахов со Святой Горой Афон.

5. А как бы Вы оценили личность Патриарха Кирилла и то, что он делает?

— У него огромный опыт и он очень любит Церковь. Я бы даже сказал, что он прикладывает сверхчеловеческие старания ради блага Церкви. Насколько мы знаем, он очень заботится о правильном пастырском служении, особенно архиереев. Ведь по его инициативе вводится очень полезное новшество — умножение епархий. Деля крупные епархии, он увеличивает количество архиереев, чтобы проводилось более правильное и лучшее пастырское служение в Церкви. И я думаю, что благодаря его энергичной деятельности Церковь укрепляется и предстает более сильной и значительной.

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский

(Гал. 2, 16-20; Лк. 8, 5-15). Под терниями и волчцами, подавляющими слово Божественной истины, кроме богатства, сластей и скорбей житейских, в нынешнее время надо разуметь и разные ложные учения, распространяемые учеными, потерявшими истину и сбившимися с пути к ней. Таких учений у нас расходится много: иные гласно и открыто идут против истины; другие - под условными намеками, понятными, однако, тем, к кому направляются. В существе они действуют как угар; незаметно входя, омрачают голову и доводят до потери ясного сознания всего окружающего. Кто нахватается этого угара, тот начинает бредить, как сонный, ибо все представляется ему уже совсем не в том виде, как оно есть и как представляется находящемуся в здравом уме. Встретив такое лицо, вы видите, что у него подавлена не только истина всякая, но заглушено и чувство истины, и ложь внедрилась во все составы ума. Как же быть? Не слушать и не читать этих бредней, а когда невольно услышалось или прочиталось, - выбрось из головы, а когда не выбрасывается, - подвергнуть рассуждению, и все разлетится, как дым.

alt
   
Пятница: конец недели.
На работу еле-еле, но пришла.
Хочу я спать. Как к работе приступать?
День тянулся: до обеда –
Чашка кофе, сигарета;
Раза три перекусила, пару раз перекурила,
Жаль, но на работу силы
Почему-то не хватило.
Вот компьютер свой включаю.
Сигарета. Чашка чая.
Перекур и перекус.
Кажется, вхожу во вкус.
Радость: завтра же суббота!
Все. Балдеж. Прощай работа.
Вот уехало начальство.
Дай, прилягу я на часик
Отдохнуть в переговорной,
В той, что рядышком с уборной.
Только-только угнездилась,
Дверь со скрипом отворилась:
На пороге шеф стоит,
Увольнением грозит.
И от страха я нежданно
Больно падаю с дивана.
Шефа нет, закрыты двери.
Я, глазам своим не веря,
В кабинет к себе бегу.
Чашку кофе на бегу
Заварила и взбодрилась.
Жаль, кошмарина приснилась.
На часы смотрю: ура!
Мне домой идти пора.
Жаль, работы было мало:
От безделья я устала.
Посмотрела на коллег:
Эта лень свалила всех.
В выходные я посплю,
Ну а после приступлю
Вновь к работе. В понедельник
Не в чести у нас бездельник.

 


Загрузить увеличенное изображение. 800 x 663 px. Размер файла 87577 b.            Джеймс Кристенсен. Лепта вдовицы Джеймс Кристенсен. Лепта вдовицы В послании апостола Павла к римлянам есть интересные слова: «Ваша покорность вере всем известна; посему я радуюсь за вас, но желаю, чтобы вы были мудры на добро и просты на зло». О какой мудрости идет речь? Разве для осуществления добра нужно еще что-либо, кроме горячего желания его совершить?

Возможно, апостол предостерегает нас от поддельного добра, которого в мире найдется гораздо больше, чем фальшивых денег. Так, например, существует практика благотворительности с целью добиться освобождения от налогов. В некоторых ресторанах имеется специальное предложение: съедая особый гамбургер, цена которого намеренно завышена, вы жертвуете некоторую сумму в фонд помощи детям. Можно ли с чистым сердцем говорить здесь о добре? Быть может, это оригинальная медицинская технология улучшения пищеварения? Ведь еще от профессора Преображенского из «Собачьего сердца» известно, что настроение, с которым человек принимает пищу, влияет на его обменные процессы.

Мудрость, различающая подлинные и фальшивые вещи, должна бы нам подсказать, что совершить добро не то же самое, что сделать кому-то приятно. Иначе банщик или массажист окажется добродетельнейшим из смертных. Это не значит оказать кому-то услугу. В этом случае официант – праведник. И даже принести пользу – не то же самое, что сделать добро. Тогда разумные эгоисты, создающие рабочие места в беднейших регионах с целью сократить производственные издержки, должны почитаться наравне со святыми.

Сделать добро не так просто, как помыслить его. В Евангелии от Матфея есть слова Христа, указывающие на то, что зло получает бытие очень легко – человеку достаточно его захотеть: «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем». Но нигде не сказано противоположное: «Тот, кто восхитился подвигом праведника, сам уже совершил подвиг». Для обретения бытия добру, в отличие от зла, требуется жертва: «И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое».

Добро не сбывается там, где нет особой драматургической логики любви. Одно дело – снять с брюха излишки жира, и совсем другое – «положить живот за други своя». Отдавая излишнее, мы не совершаем жертвы. Не случайно указано в Евангелии, что две лепты – это все пропитание вдовицы. Отдавая их, она открывает себя страданию. Только такой ценой и сбывается в мире подлинное добро.

Те мелкие услуги, которые мы привычно обозначаем громким именем добра, есть не что иное, как «приобретение себе друзей путем неправедным». В Евангелии от Луки есть притча о неверном управителе, которого господин хотел отправить в отставку. Желая обеспечить свое будущее, хитрец заручился расположением должников своего хозяина, вернув им долговые расписки. «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, – советует Христос, – чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители».

Что бы ни отдал друзьям человек – кроме того, что избавляет его от боли и смерти, – он по-прежнему следует «путем неправедным», ибо возвращает в мир то, что ему не принадлежит. Все, чем располагает человек, в том числе его личные силы и способности, есть дар от Бога. Отдать это – значит отдать не свое. Вполне своим человек может считать лишь то, что уводит его от боли и смерти. Только отдавая это, можно творить настоящее добро.

Среди циников распространен афоризм: за зло расплачиваться не нужно – расплачиваться нужно за добро. И в этом есть доля истины: верный признак того, что удалось сделать что-то хорошее, – если зло возмутилось и обрушило на тебя удар. И наоборот: если у тебя в жизни решительно все благополучно, это подозрительно. Почему дьявол не мешает? Быть может, ты давно уже с ним заодно, просто не подозреваешь об этом?

Зло, в отличие от добра, не испытывается страданием, потому что оно заведомо не может быть качественным. Так, пробу ставят на золото, а не на мешок с навозом. Зло совершается проще и минует этап экзистенциальной оценки, потому что каратов не имеет. В каратах оценивают бриллианты, стекло – принимают на вес. Экзистенциальная оценка добра – страдание, которое ты за него готов претерпеть. Поэтому если ты хочешь сделать добро, то будь готов к тому, что его тщательно оценят: на сколько карат «тянет» твое добро?

Стоит вспомнить о раннехристианских мучениках. Жития святых свидетельствуют о том, что некоторые из них намеренно провоцировали гонителей в поисках мученичества. Зачем? Видимо, им не хватало виртуального, умного христианства. Их кредо: если уж за нас Христос распялся, нам ли не распяться за Христа? Эта вера требовала бытия для совершенства. Поэтому они публично заявляли о непризнании других богов и топтали турецкие фески в присутствии султана. Имея сокровище, они желали знать и являть его ценность в каратах боли. В противоположность им мы, современные христиане, в большинстве случаев ищем комфорта веры и заботимся о своих «религиозных правах», не замечая того, что уже вполне свободно усвоили язык мира сего.

Помня о том, что добро без боли не бывает, мы, по крайней мере, сохраним одну христианскую добродетель – трезвость. Ведь как порой легко обольщается совесть привычно источаемой улыбкой и смиренно потупленными взорами. Как легко сопричислить себя ко святым, облегчив от мелочи карман подле нищей старушки. Какие чувства способен вызвать благочестивый разговор в кругу друзей с твоего прихода! Но истину о нас способна сказать лишь боль свершающегося при нашем участии добра – трагичного и торжествующего.


alt   Раз уж зашла об этом речь, то поговорим о хранении ума. Мне, грешному, как только начну говорить об умной молитве и хранении ума, становится стыдно и трудно говорить, потому что я говорю о том, чего не имею сам. Ибо говорят святые отцы, что нет ничего несчастнее ума, мудрствующего о добродетели, не имея делания. Я тот, на ком шапка горит, ибо собираюсь говорить о том, чего не делаю и никогда не делал.

Но думаю, это будет вам полезно на том пути, которым вы скоро пойдете. Потому что эта жизнь — борьба, как говорится у Иова: борьба и испытание жизнь человека на земле (ср.: Иов. 7: 1), и в этой борьбе и испытании каждое мгновение нужна искусность. Как сказал и великий апостол Павел: в этом тяжком и великом подвиге терпение нужно вам и прочее (ср.: Евр. 10: 32, 36).

И нужна очень сильно, потому что вы идете к людям чужим; там, куда вы идете, вы будете встречаться с людьми другой веры: протестантами, и католиками, и еще какими-то… И чтобы тебе, как православному, сохранить душу свою чистой, делания более насущного и более сильного, чем хранение ума, не найти.

Святой Исихий Синаит говорит так: «Никто не спасется от князей тартара, — я привожу “Добротолюбие” по памяти, — без хранения ума, сколь бы великим философом и мудрецом он в мире ни был»[1].

Что такое хранение ума, по учению святых отцов? Оно есть делание насущное, очень легкое и не нуждающееся в большом труде, кроме одного только страха Божия. Оно как раз и рождается из страха Божия! А страх Божий рождается из веры в Бога. Ибо божественный отец Максим говорит: «Кто верит, тот боится»[2]. Нет никаких причин бояться чего-либо, если я не верю, что это что-то есть. А когда верю, что Бог есть, боюсь!

Итак, вот как из веры в Бога рождается страх Божий. А из страха Божия рождается трезвение внимания, или хранение ума, или оберегание ума от греха, или бдение ума. Когда слышим у святых отцов: «хранение ума», «трезвение внимания», «безмолвие ума», «оберегание ума» «бдение ума» и подобное, то это одно и то же. Это как если бы мы сказали: «хлеб», «кусок хлеба», «ломоть хлеба»; но речь идет всё об одном и том же хлебе, только в разных словах.

Хранение ума, по учению святых отцов, состоит в следующем: чтобы мы трезвились умом, противились греху умом и взывали: «Господи Иисусе Христе…» в умной молитве.

Видишь, как связана умная молитва с хранением ума? Ибо недостаточно того, чтобы я трезвился: «А то, что я сейчас делаю, это хорошо? А что думаю, это хорошо? А что я намереваюсь сделать, это хорошо? То, о чем я помышляю сейчас, это хорошо?» Или: «Выбор, который я сейчас делаю в уме своем, хорош?» Этого недостаточно! Но тотчас Пресвятой Бог дает мне силу взять верх над своими устремлениями с помощью силы воли или самообладания. Ты не видишь, что говорится в Псалтири? Господи, оружием благоволения венчал еси нас (ср.: Пс. 5: 13).

Сразу, как только проснемся, мы чувствуем умом, если к уму приближается какой-нибудь грех или плохой помысл; ибо всякий злой помысл — это мысленный змий, то есть диавол. И как только почувствуем, что он приближается, воспротивимся; оружием благоволения (волей) воспротивимся не принимать его, ибо у нас имеется эта сила.

Но «сила наша слаба и крепость наша немощна», как говорится на хиротонии. А что же тогда делать? Будем трезвиться, по силе нашей; чтобы Бог видел, что воля наша направляется к хорошему и мы сопротивляемся греху. И непременно будем поддерживать связь с Богом, призывая Его молитвой «Господи Иисусе Христе…».

Но никто да не полагается на свое трезвение или на свою волю, будто бы он силен бороться против греха, ибо очень сильно будет обманут! Потому что наша воля и наше трезвение обязательно должны были усилены Господом нашим Иисусом Христом. Поэтому мы трезвимся, противимся самовластной волей своей и призываем Господа Иисуса.

Эти три делания неотделимы друг от друга. Потому что если мы не призываем Господа Иисуса, нам никак не удастся освободиться умом от страстей. Ибо Он сказал нам в Евангелии: пребудьте во Мне, и Я в вас, ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15: 4, 5). Это ясно! Призови Господа в день скорби, и Он избавит тебя, как говорит псалмопевец (ср.: Пс. 49: 15). Или: да услышит тебя Господь в день печали (Пс. 19: 2) и прочее. Если мы призываем Бога, Он помогает нам.

Так и ты. И трезвение наше хорошо, и воля наша, которая противится злу, если им помогает благодать и сила Божия. Призывание имени Божия да не прекращается в нас, ибо апостол говорит: всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Деян. 2: 21; Рим. 10: 13).

Далее имеется и четвертое делание — нам нужно смирение! Будем трезвиться умом, будем противиться греху умом, будем призывать Господа Иисуса, будем иметь великое смирение сердца и знание себя, потому что мы сражаемся с бесами гордыми. Да! Ибо как только возникнет в нас самомнение, или надменность, или самоцен, тотчас покидает нас Господь и предоставляет нас собственным нашим силам: «А ну-ка посмотрим, что ты станешь делать без Меня?». Ибо Он сказал некогда Израилю: не выходи на войну без Меня! Ты знаешь, что с ним случилось, когда он вышел на войну с аморреями, не призвав помощь Божию!

Эта дерзость, скажем так, — или возношение помыслом, когда человек отваживается сам по себе полагаться на свое трезвение и свою силу воли, — проистекает из самолюбия. Эгоизм! То есть, как показывают божественные отцы, из матери всех грехов, каковой является самолюбие. Ибо из самолюбия рождается и гордость, и надмение, и высокомерие, и прочее.

Из самолюбия рождаются сначала: саможаление, самощажение, самооправдание, самодовольство, фанфаронство, самохвальство, самоугождение, самомнение. Затем: воображение о себе, самоощущение «я — нечто!», надменность, самоцен, самоуверенность, полагание на самого себя, опора на самого себя (если хотите, чтобы я растолковал вам, то все они имеют множество ответвлений).

Затем наступает смерть ума и умерщвление души прежде смерти тела — то есть бесчувствие сердца, которое оплакивал святой Симеон Новый Богослов всю жизнь[3] и которое мы находим в «Лествице»[4]. Нечувствие не просто умерщвляет душу, но умерщвляет прежде всего ее видящую часть, то есть ум; нечувствие есть смерть ума и умерщвление души прежде смерти тела.

Если ты поразил глаз человека, ты ослепил все его тело. Так и душа — через ум погибает; и тогда диавол берет власть над всеми силами души. Это происходит, когда у человека имеется уверенность в себе и в своей силе трезвиться и он говорит: «Да ну! Я умный человек. Зачем мне еще надо молиться, к чему мне стоять на коленях, призывать Иисуса Христа, я ведь умею остерегаться греха! Неужели я не знаю, что это грех?»

Когда Бог видит в нашей душе эту самоуверенность, и опору на себя, и отвагу, Он оставляет нас в руках бесов. И тогда искушение показывает нам, что мы в действительности можем без благодати Божией и без Его милости. Потому что душа наша во всякую минуту грешит пред Богом. Имейте ту убежденность, что нет такого мгновения, когда мы не прогневляли бы Бога. И поскольку нет мгновения, в которое мы не прогневляли бы Бога, то нет и такого мгновения, когда мы не имели бы нужды в Его помощи.

Душа обязательно, как только согрешит умом и любым поползновением ко греху, должна с сокрушением прибегнуть к помощи Божией, просить у Него милости, прощения и помощи против искушения. Ибо если человек отваживается, полагаясь на свою смышленость, говоря: «Да ну! Я много знаю, много могу!», — то послушай, что говорит Писание у Соломона: надеющиеся на себя падут падением жалким (ср.: Притч. 16: 18). Почему? Ты уверен в себе; ты больше не нуждаешься в Боге! «Я сам могу кое-что!» И тогда Бог показывает тебе, что ты можешь! Ибо без Него мы не можем ничего. И в трезвении внимания очень нужно чувствовать вокруг себя помощь Бога, в которой мы нуждаемся каждый миг.

В Священном Писании говорится так: дочь Вавилона окаянная, и говорится далее, когда мы поем «На реках Вавилонских»: блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень! (ср.: Пс. 136: 8–9). Вот кого ублажает Дух Святой! Того, кто берет младенцев дщери Вавилонской и разбивает их о камень.

Толкование святых отцов из «Добротолюбия» таково. Дочь Вавилона — это наш ум. Слово «вавилон» означает смешение. Поскольку в уме нашем всегда смешаны мысли хорошие и плохие, то он и назван «дочерью Вавилона» — рожденным из смешения, связанным со смешением. А дети дочери Вавилонской — это мысли, которые ум порождает.

А кто блажен? Тот, кто трезвен умом своим, кто, как только увидит, что родился из ума его младенец — плохой помысл, хватает его за ноги и разбивает о камень, Христа. Как только пришел тебе на ум плохой помысл — понимаешь? — ударь его о камень, Христа: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!». Приходит помысл блуда — «Господи Иисусе Христе…», ударь его о камень! Приходит помысл гневный, ударь его о камень! Приходит помысл гордости — «Господи Иисусе Христе…»; помысл лукавства — «Господи Иисусе Христе…»; помысл зависти — «Господи Иисусе Христе…». Бей о камень этих младенцев «дщери Вавилона» — то есть плохие помыслы ума, — пока они еще младенцы. То есть умерщвляй страсти в себе, когда они малы, ибо потом это будет гораздо тяжелее!

Этих младенцев дщери Вавилонской умерщвляет благодать и сила Христова! Христос трижды назван в Священном Писании камнем: краеугольный камень, который отвергли строители (ср.: Мф. 21: 42), нерукотворный камень, который отрывается от горы (ср.: Дан. 2: 34), и камень (скала), из которого истекла вода, когда в него ударил Моисей (ср.: Исх. 17: 6), что символизирует ребро Христово, из которого истекли кровь и вода.

В еврейском «Хронографе» я читал жизнь Моисея, переведенную Исаией Рэкэчуне, крупным раввином, жившим в прошлом [XIX] веке. Он умер давно! И у них пишут, хотя этому следовало бы перейти и в христианское предание как теологумен, — понимаете, не как догмат, — что Моисей когда ударил по скале в Рефидиме (я был там на Синае и пил оттуда воду), то сначала истекла кровь, потому что он ударил сомневаясь.

За это сомнение, бывшее тогда у Моисея, укорил его Бог, и поэтому он не умер в земле обетованной (см.: Чис. 20: 12). Он не сказал: «Послушай, Израиль, из этого камня ты будешь пить воду!», — а сказал иначе: разве из этой скалы извести для вас воду? (ср.: Чис. 20: 10).

Бог сказал ему сразу же:

— Моисей, почему ты не прославил Меня пред сынами Божиими? “Разве из этой скалы”Почему ты не сказал: “Из этого камня Бог напоит вас”?

Тогда Моисей, обличенный Господом, ударил во второй раз, говоря:

— Послушай, Израиль! Из этого камня…

Ударил, и истекла вода. Но и это великая тайна — что истекла сначала кровь, а потом вода. Ибо и из ребра Иисусова истекла прежде кровь, а затем вода. Вот как скала Рефидим прообразовала ребро Христово.

Вернемся теперь к трезвению, чтобы не потерять нить разговора, ибо слово наше должно стремиться к главному. Мы, если полагаемся на себя и на силу своих добродетелей, ведения и любомудрия, то, значит, прежде всего с нами уже нет благоухания Духа Святого.

Как только Дух Святой увидит искорку гордости, Он тут же удаляется и предоставляет человека его собственным силам. И тогда мы видим, что дошли до падения. Или умом, или словом, или делом, или, Боже сохрани… — до падения, которое сильно отдаляет нас от Бога. А у кого есть делание трезвения, тот должен быть трезвенным и в этом отношении: «Не в моих силах трезвиться, чтобы бороться с грехом. Я трезвлюсь, но призываю Господа Иисуса Христа…»

Соборный закон Церкви таков: чтобы я трезвился, противился, призывал: «Господи Иисусе…». Это делание трезвения, внимания. Ибо «дщерь Вавилона» — то есть ум наш, о котором мы упоминали раньше, — все время производит на свет своих детей. И производит детей плохих — злые помыслы! А мы должны брать их, ударять о камень, Христа, и разбивать их!

Дух Святой тогда нас ублажает: блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень (Пс. 136: 9). В тот момент, когда мы ударили злой помысл о камень, Христа, мы убили одного ребенка дщери Вавилоновой. Нас ублажает за это Дух Святой, ибо мы не понадеялись на то, что убьем его сами, а ударили его о камень, Христа.

Ты слышал, что в Священном Писании говорится так: с раннего утра я истреблял всех грешников земли, чтобы искоренить из града Господня всех делающих беззаконие (ср.: Пс. 100: 8)? Ты слышал, когда надо истреблять грешников, то есть злые помыслы? С раннего утра! Греховные помыслы возникают из ума, как некогда младенцы из дщери Вавилоновой. И Писание не указывает, чтобы мы убивали их, когда они будут в самом зените или вечером. А как только взошли на горизонте, с утра убивай грешников земли!

Греховные помыслы, как только они появятся в уме и воображении, нужно убивать молитвой Иисусовой, чтобы искоренить из града Господня (город — это душа) всех делающих беззаконие.

Если мы истребили грешников земли, то есть греховные помыслы, когда они только возникли в уме, мы искоренили из града Господня всех делающих беззаконие. Ибо только через греховные помыслы приходят греховные дела. Ибо говорит божественный отец Максим: «Обуздывай свои помыслы, монах! Ибо если не обуздаешь помыслов, вмиг дойдешь до того, что не сможешь обуздать своих дел!».

Всякий грех приходит от помыслов. А тогда, если мы искоренили грешников из града Господня с утра, то мы очистили град, который есть душа наша.

Святой Диадох Фотикийский говорит так: «Ум христолюбивый первых ростков греха не принимает»[5]. Кто любит Бога, тот, как только коснется его ума греховный помысл, вторит: «Господи Иисусе Христе…». Он призывает Спасителя! Потому что если бы он Его не призывал, то стал бы беседовать с помыслом греховным, услаждаться им, и уже когда насытится услаждением, тогда вспоминает: «Ой, эти помыслы греховны, мне надо творить молитву “Господи Иисусе Христе…”, потому что, ты глянь, они же выбили меня из благого настроя и ввергли в нечистые помыслы».

Божественный отец Ефрем Сирин говорит так: «Когда ты стоишь на молитве и принимаешь нечистые помыслы, ты подобен невесте, которая блудодействует на глазах у своего жениха». Обручилась с женихом, а потом — пожалуйста. Стоит и любуется с другим на глазах у жениха. Как отвратительна эта невеста жениху своему, когда он видит, что она предает его прямо на глазах у него.

А Бог, видящий всё, видит, что мы во время молитвы принимаем скверные помыслы и душа наша, вместо того чтобы сочетаться молитвой со Христом, сочетается с бесами и блудодействует у Него на глазах. И тогда апостол Павел говорит нам: я обручил вас единому Жениху бессмертному; и очень боюсь за вас, чтобы не преткнулись сердца ваши, как сердце Евы, прельщенное сатаной в раю (ср.: 2 Кор. 10: 2–3). Ясно! Если мы сочетались с грехом на глазах у Бога, то с бесами мы сочетались, а не со Христом! И тогда Жених Христос говорит: «Вот, невеста Моя, — душа наша, — сочеталась с бесами, а ей кажется, будто она молится Мне! Стоит на молитве и блудодействует с бесами!». Ибо всякий греховный помысл, если мы его принимаем, то мы смешиваемся с бесами этой страсти, и он ведет нас в геенну.

Говорит и святой Исихий также: «Во время умной молитвы в схватку вступают три ума: ум святых сил, ум бесовский и ум человека». Ум человека стоит посередине, и у него столько силы самообладания, что если бы и все силы мрака устремились на него, они не могут его поколебать.

Поэтому сказано в Писании: Бог сотворил человека и оставил его в руке произволения его (ср.: Сир. 15: 14). А в день Суда Он потребует у нас отчета. Мы будем говорить: «Я не мог, Господи!». — «Нет, ты не хотел! Я наделил тебя силой». Ибо ни Ангелы не принуждают человека к добру, ни бесы не могут принудить его ко греху. Всего-то и получил сатана власти в раю, когда прельстил Еву, — чтобы чуточку пошатнуть мыслительную силу человека, то есть помыслом подтолкнуть его к тому, чтобы совершить зло, но не принудить его.

Может, мы станем говорить в день Суда: «Господи, диавол привел меня к такой-то женщине!» А диавол может сказать тогда: «Господи, пусть приведет свидетелей! Кто меня видел, чтобы я вел человека за руку?» «Диавол привел меня в кабак», — скажет другой. Тогда диавол ответит: «Господи, пусть покажет мне свидетелей! Видел ли кто-нибудь хоть раз беса, ведущего человека в кабак?» «Господи, диавол привел меня в такое-то место». А диавол может ему возразить: «Господи, он был глуп и самолюбив, любил самого себя и потому дал победить себя страстям. Я подал ему мысль, и он пошел. Святые Силы тоже подавали ему мысль поступить хорошо, но он их не послушал».

Итак, ум человека находится между Святыми Силами и бесовскими полчищами. И как только почувствует, что его искушают бесы слева, он прибегает к Иисусу Христу в молитве, и тогда Святые Силы радуются, и победа на нашей стороне. А если мы станем беседовать с помыслами и услаждаться ими, то все время будем беседовать с диаволом. Поэтому в Патерике даже не упоминается слово «страсть», а говорится: «Такой-то боролся с бесом блуда», или с бесом гнева, или с бесом лености, ибо всякий грех — это бес.


 

 

Беседа с протоиереем Георгием Крейдуном

 

В конце сентября в Саранске прошла научно-практическая конференция «Пещерные церкви и монастыри Византии и Руси». Один из ее участников проректор Барнаульской духовной семинарии и настоятель храма святого апостола Иоанна Богослова протоиерей Георгий Крейдун рассказал нам о пещерном монашестве Алтайского края.

alt  
– Отец Георгий, вы – один из участников недавно проходившей в Саранске конференции, которая была посвящена пещерным храмам Византии и Руси. Имеются ли подобные сооружения на территории Барнаульской епархии?

– Пещерные часовни и храмы, а уж тем более монастырские комплексы в целом редкостное явление, поскольку на их возведение отваживались только очень строгие подвижники. Само по себе монашество это удел избранных, а уж тем более монашество с элементами отшельничества.

В Алтайском крае есть несколько таких комплексов: вблизи сел Средне-Красилово и Жуланиха. Они были открыты в конце 70-х годов XX века историком-краеведомВладимиром Кокшеневым, который вместе со своими воспитанниками проводил археологическую разведку в Заринском районе. Как показали более поздние архивно-исторические изыскания, вблизи Жуланихи до 1918 года находился Александро-Невский скит Алтайской духовной миссии. Здесь были деревянный Казанский храм, келейные и хозяйственные корпуса. Сюда постоянно стекались многочисленные паломники. Видимо, желая более ревностного исполнения монашеских обетов, подвижники из числа насельников скита стали рыть подземные кельи. В 1918 году те из них, что оставались жить в скиту, были расстреляны местной бандой Рогова. Сейчас там над братской могилой этих новомучеников установлен поклонный крест, по ним служатся панихиды.

Загрузить увеличенное изображение. 300 x 400 px. Размер файла 90699 b.
О ските в окрестностях села Средне-Красилова известно гораздо меньше. Официальных документов о его существовании в архивах не обнаружено. Народное предание говорит о некоем монахе Данииле, который появился в этих местах в начале XX века и своими руками выкопал целый комплекс с подземными переходами, кельями и небольшим храмом. Предположительно, Даниил ранее был насельником Киево-Печерской лавры, потому что внутреннее устройство ископанных им пещер очень напоминает лаврское. В работе ему помогал добровольный помощник Иван из числа местных жителей. Жили они за счет своих трудов: глину, извлеченную из раскопов, пускали на кирпич, который охотно разбирали местные жители для фундаментов домов и строительства печей.

Судьба монаха Даниила оказалась трагична: по воспоминаниям старожилов, примерно в 1926 году он был застрелен двумя братьями из числа местных жителей, желавших украсть мнимые монастырские ценности. Послушник Иван, по одним данным, смог сбежать от грабителей, по другим – был ими пощажен как односельчанин.

Возможно, на Алтае есть еще подземные памятники, которые нам пока не удалось открыть. Есть предположение, что в 30-е годы прошлого столетия после массового закрытия храмов в нашем регионе священнослужители не обязательно монахи искали укромные места для совершения тайных богослужений. Вероятно, тогда тоже имело место обустройство пещер в целях богослужебного характера. В следственном деле одного из священнослужителей, пострадавших в период богоборческих репрессий, указано, что он обвинялся, в частности, в организации тайного пещерного монастыря. Для следователей не было разницы, какой формулировкой пользоваться, но мы предполагаем, что речь шла именно об организации тайного места для богослужения под землей.

Кстати, сохранились интересные воспоминания очевидцев о том, что литургии в то время совершались и в подвалах домов, и в погребах это реальность. Удивительны обстоятельства таких тайных богослужений. Например, в каком-то домике в подвале тайно совершалась служба. При этом ее участникам нужно остаться незамеченными, а ведь по улице идут посторонние люди, в окна так или иначе смотрят, вдобавок работает «сарафанное радио». Неизбежно стороннее любопытство: какие-то люди собираются в этом доме с какой целью? Для прикрытия хозяевами настежь открывалось окно, на подоконник ставился граммофон и включался на полную громкость, выкладывались грампластинки вроде как люди собрались погулять. А в это время в подполе совершалось богослужение. Лично мне не раз приходилось слышать о таких случаях из уст старшего поколения духовенства нашей епархии.

– Как у вас возник интерес к теме пещерных храмов?

alt
– Это интерес в целом к истории Русской Церкви. В рамках миссионерской деятельности мне доводилось ездить по отдаленным местам Горного Алтая и алтайских предгорий. При этом я всегда интересовался историей местных храмов, многие из которых давно лежат в руинах, рассказами о прежней жизни церковных приходов. Сначала это были разовые поездки, а потом возникло желание заниматься этим более глубоко и систематически. Так получилось, что два пещерных скита, о которых я упоминал, попали в сферу деятельности Алтайской духовной миссии. Поиску места расположения одного из них скита во имя святого благоверного князя Александра Невского в селе Жуланиха предшествовало изучение документальных свидетельств о деятельности Алтайской миссии, которые состыковались со сведениями о местных пещерах, ни в каких документах не упоминавшихся. Сначала удалось отыскать скит, а затем обнаружили и пещеры. Благодаря полевым исследованиям мы расширили знания об истории Алтайской миссии и вообще монастырей на алтайской земле.

– Барнаульской епархией ведется отдельная работа по исследованию церковных памятников?

– Уже более десяти лет. Помню, что первая наша исследовательская поездка была в 2000 году. Рост интереса к полевым исследованиям церковной истории Алтая вызвала конференция, посвящённая юбилею Алтайской духовной миссии, отмечавшемуся в 1998 году. Помимо семинаристов и студентов барнаульских вузов мы обязательно привлекаем к делу и специалистов: археологов, историков, потому что прекрасно понимаем, что без профессионального контроля можно нанести памятникам непоправимый урон, утратить какую-то важную информацию.

Неоднократно, расчищая фундаменты храмов, мы находили захоронения священнослужителей. В частности, в селе Мыюта, где находился Мыютинский стан Алтайской миссии, храм закрыли, переделали в клуб, потом совсем разорили. В 2003 году мы случайно наткнулись на его фундамент. Местные жители утверждали, что на этом месте в земле лежит могильная плита. Мы стали прокалывать землю, нащупали что-то твердое, расчистили, и это оказался бутовый фундамент храма. За несколько лет экспедиционной работы раскрыли его верхний слой, убрали весь накопившийся десятилетиями мусор, установили точные места захоронений при храме. В настоящее время некогда заброшенные могилы обозначены, поставлены поклонные кресты, а недавно рядом был возведен храм. Он, конечно, меньше прежнего, но главное, что церковный алтарь восстановлен, что возобновлена приходская жизнь. Это лишь один из примеров, их можно назвать целый ряд

Загрузить увеличенное изображение. 400 x 300 px. Размер файла 80165 b.             
– Существует интерес к пещерным храмам Алтая со стороны паломников?

– Наш епархиальный паломнический центр организует поездки, посвященные истории Православия на Алтае, и в рамках этого предлагает посещение пещерных храмов. Даже в том состоянии, в котором эти сооружения сейчас находятся – без утвари и убранства, с частично заваленными переходами, они посещаются прихожанами местных храмов. В пещеры устраиваются крестные ходы, иногда там служатся литургии. Есть надежда, что через какое-то время будут найдены инженерно-технические решения по восстановлению пещер и укреплению стен так, чтобы эти святые места предстали в своем первозданном виде.

– Планируется ли возрождение бывшего подземного скита Алтайской духовной миссии или хотя бы возобновление в нем регулярных богослужений?  

– Самая большая проблема здесь не столько техническая, сколько та, что реально не нашлось человека, даже мирянина, который бы там согласился поселиться, чтобы оберегать это место от вандализма. Местным жителям настолько дорога память о тех, кто создавал эти пещеры, что руководитель местного хозяйства готов обеспечивать продуктами, даже построить дом, лишь бы там кто-то поселился в качестве смотрителя. Нужен человек или семья, но желающих, к сожалению, пока не находится. Это, думаю, и является главным сдерживающим фактором для активных восстановительных работ.

– То есть если такие люди появятся, то скит возродится как место молитвы?

– Вне всякого сомнения.

С протоиереем Георгием Крейдуном беседовала Ольга Кирьянова.


Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский

(Мф. 24, 1-13). "По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь". Любовь уничтожается беззакониями; чем больше грехов, тем меньше любви. Где все грехи, там не ищи любви. Стало быть, кто взыщет распространения любви и сокращения не-любви, тот должен позаботиться об умалении грехов и сокращении области грехолюбия. Вот настоящее начало гуманности! Приняв его, надо принять и все способы, какими можно противодействовать греху. Грехи во вне плод внутренней греховности. Внутренняя же греховность вся коренится на эгоизме с его исчадиями. Следовательно, гуманистам надо в закон себе взять такие порядки, какими подавляется эгоизм, а эгоизм сильнее всего подавляется недаванием себе воли. Не давай себе воли и скоро одолеешь эгоизм. Напротив, какие хочешь употреблять средства против эгоизма, ничего не сделаешь с ним, если будешь давать свободу воле. Отсюда следует, где ищут волюшки во всем, там ищут расширения эгоизма и иссякновения любви, ищут большего зла. А между тем, таков дух нынешнего времени - и зло растет.

 

Лучший сын

vedro-materiИз сказок народов Мира.

Собрались у колодца три женщины. Две из них стали наперебой хвалить своих сыновей. Одна говорит, что ее сын красивее всех, сильнее всех и умнее всех. Другая — про своего то же самое. А третья стоит рядом и помалкивает. Две первые ее спрашивают, почему она молчит. А она говорит, что он у нее обычный, ничего особенного.

Пошли женщины с тяжелыми ведрами домой. А навстречу им сыновья идут. Сын первой прыгает через голову, ходит на руках, бросает тяжелые камни. А мать радуется, смотрите, мол, какой он у меня.

Сын второй стал посреди дороги и поет, как соловей, и пляшет. А мать довольна. А сын третьей подбежал к матери, взял ведро и понес домой.

Проходил мимо старик. Две женщины подбежали к нему и просят его рассудить, чей же сын лучше. А старик отвечает:

— А где же ваши сыновья, я видел только одного. — И показал на того, что понес ведра.

 

ГРУЗИНСКАЯ СКАЗКА
притча о счастье

Жил в одной стране скотовод. Был он честен и трезв, никогда и никого не обижал, и все его отары паслись в горах и на лугах без присмотра, и ни зверь их не обижал, ни человек, так как не было у него врагов.

Жил в этой же стране лентяй и бездельник. Вот встречает его однажды этот скотовод и спрашивает:

— Как ты живешь?

— Еле дышу от голода.

— Пойдем ко мне, поработаешь год, дам тебе пару добрых быков — вспашешь, засеешь себе поле, будешь сыт.

Подумал лодырь:

— Вот еще, работать из-за пары быков. Говорят, у него овцы сами пасутся, пойду да отберу себе что захочу.

Подумал и пошел. Поднялся в горы и видит: рассыпался скот по горам, а пастухов нет. Только он приблизился, как все множество скота в одном месте скучилось. Подошел и лентяй и видит: стоит среди скота крохотный человечек, а коровы и овцы к нему ластятся. Удивился лентяй и спрашивает:

— Что ты за создание?

— А я счастье хозяина этого стада.

— А где мое счастье?

— Твое на такой-то горе, под таким-то кустом. Пошел лентяй, едва добрел до горы, утомился, прилег под каким-то кустом и задремал. Когда проснулся, солнце уже заходит. Вдруг слышит: вздыхает кто-то. Видит, лежит под кустом человечек, кожа да кости, лежит охает.

— Что ты за создание?

— А я твое счастье.

— Ах ты, бездельник! — рассердился лентяй. — Я с голоду помираю, а ты лежишь тут, ничего не делаешь!

— Ты сидишь без дела, а я тем паче.

***

Каков хозяин, Таково и его счастье.

Источник: Грузинская сказка

 

100 или 200? Чей кошелек?

Притча: чей кошелек

Жил один купец. Как и все купцы, закупив товары в одном месте, он вез их продавать в другое.

Однажды остановился он отдохнуть, а потом вновь наьючил свой караван и двинулся дальше. Через некоторое время, обнаружив, что забыл свой кошелек, воротился он назад и повстречал там человека.

Незнакомец его спросил: — Ты что-то ищешь?

— Да вот потерял кошелек.

— А сколько в нем было денег?

— Сто таньга.

Тогда незнакомец обрадовался: — Значит, это твой кошелек я нашел.

Купец взял деньги да и решил схитрить: — Нет, там было двести таньга. Верни мне остальные.

— Не может этого быть, — удивился незнакомец.

И пошли они к царю, чтобы рассудил, и все ему рассказали. Царь и спрашивает у купца:

— Сколько таньга было в твоем кошельке?

— Двести.

— А сколько было в том кошельке, что ты нашел? — обернулся он к незнакомцу.

— Сто.

Тогда царь сказал купцу:

— Видимо, это был не твой кошелек. И тот, кто нашел сто таньга, вправе взять их себе.

Из сказок народов Мира

***

Позарившись на чужое, потеряешь свое

 

О важности исповеди в жизни человека

ispoved-vazhnostРассказ одного священника на замечание собеседника: что мало кто умеет исповедоваться…

... Да. Оттого и болеют, не могут избавиться от своих страстей и пороков, что исповедь не исходит от сердца, а только на кончике языка, и то с оправданиями.

Один наш священник рассказал мне очень интересный случай из своей священнической практики:

«В первый год своего служения, как только направлен был на приход, столкнулся с очень странной исповедью одной прихожанки.

Подходя к этому Таинству, никогда не называла конкретных грехов, а все вокруг да около: "Ой, всем грешна, да кто из нас не грешит, да мы же люди, батюшка, вы сами это понимаете". И тому подобная чепуха. "Чувствую, — говорил священник, — что грехов полно, а не вытащить. Да все с оправданием...".

Прошло так около года, бежит ко мне дочь ее: "Батюшка, мама в больнице умирает!" - и просит причастить ее. Взяв с собою все потребное, поспешил к больной. Когда вошел в палату, то грустная картина открылась мне: больная была в агонии, около нее хлопотала медсестра, а дочь стояла и плакала. Видя, что больная без сознания и не реагирует на мои вопросы, пришлось мне ограничиться «молитвами на исход души». Прочитав их, я покинул палату, выразив соболезнование свое дочери. Когда я выходил, в палату ворвался молодой и энергичный врач-реаниматор и, делая назначения на ходу, принялся реанимировать больную. Меня же попросили удалиться. Благословив их, я с грустью покинул больницу, размышляя об этой старушке».

Далее священник рассказал, что на следующий день пришла дочь и сообщила ему о последних минутах своей матери:

— Если бы я не была там сама, то не поверила тому, что там случилось. Когда вы ушли, врач продолжал оживлять больную, делая назначение за назначением. Появились еще реанимационные сестры, и все активно занялись бабулей. Больная стала дышать, жизнь начала возвращаться к ней. Довольный проделанной работой врач ушел записывать историю болезни. Сестры, убрав шприцы и ампулы, также вышли, оставив нас одних. Я с грустью, в слезах смотрела на мать, как вдруг нос ее стал расширяться, превращаясь в подобие рыла, изо рта появились два ужасных клыка, она открыла глаза и, сложив на обеих руках фиги и показывая их мне, скалясь, проговорила: «Что, поисповедала, причастила? Вот тебе!», — и тут же скончалась. Я от ужаса чуть с ума не сошла!

Эта жуткая история показывает, как бесы ненавидят Таинство Исповеди и как к этому надо серьезно относиться нам.

 

Юрий Левитанский

«Пред вами жизнь моя - прочтите жизнь мою...»

Пред вами жизнь моя - прочтите жизнь мою. Ее, как рукопись, на суд вам отдаю,           как достоверный исторический роман,           где есть местами романтический туман, но неизменно пробивает себе путь реалистическая соль его и суть.           Прочтите жизнь мою, прочтите жизнь мою.           Я вам ее на суд смиренно отдаю. Я все вложил в нее, что знал и что имел. Я так писал ее, как мог и как умел.           И стоит вам хотя б затем ее прочесть,           чтоб все грехи мои и промахи учесть, чтоб всех оплошностей моих не повторять, на повторенье уже время не терять, -           мне так хотелось бы, чтоб повесть ваших дней           моей была бы и правдивей, и верней!  1992 

alt Растет она вниз головою,
Не летом растет, а зимою.
Но солнце ее припечет -
Заплачет она и умрет
.
Ответ А как сумерки настали,
Нам по радио сказали,
Что и завтра он придет,
И польет нам огород.

Ответ Зимой - звезда,
Весной - вода.

Ответ Рассыпался горох
На семьдесят дорог.
Падает горошком,
Скачет по дорожкам.

Ответ Бусы хрустальные по траве рассыпаны.
Ответ Сперва — блеск,
За блеском — треск,
За треском — плеск.

Ответ Летит, а не птица,
Воет, а не зверь.

Ответ Летит черная птица,
Одним крылом всю землю накрывает,
Дождем посыпает.

Ответ Тучи нагоняет,
Воет, задувает.
По свету рыщет,
Поет да свищет.

Ответ Утром бусы засверкали,
Всю траву собой заткали,
А пошли искать их днем,
Ищем, ищем, не найдем!

Ответ



alt

Наталья Антонова

ЖЁЛТОЙ КРАСКОЙ КТО-ТО...

Жёлтой краской кто-то
Выкрасил леса,
Стали отчего-то
Ниже небеса,
Ярче запылали
Кисточки рябин.
Все цветы увяли,
Лишь свежа полынь.
Я спросил у папы:
- Что случилось вдруг?
И ответил папа:
- Это осень, друг

 
 

 

alt

Елена Ольховик

ГДЕ ТЫ ХОДИШЬ, ОСЕНЬ?

 

Знаешь, как пахнут осенние листья,
Падая в травушку солнечным днем?
Нежностью лета и свежестью мыслей,
Пряностью звездной, луны серебром
С липовым вкусом, слегка сладковатым,
Терпкостью клена и вязью дубов…
Радугой летних рассветов, закатов
В них отражается солнца Любовь…

Знаешь, как пахнут осенние листья,
Если их дождик смочил сентября?
Запахом тайны и вечностью истин -
Всем, что дарует Праматерь-Земля,
Будто готовится к длительной спячке
И укрывается шалью-листвой…
Дождик обильно польет её, значит,
Выпьет Земля пред зимою настой…

Знаешь, в Природе есть множество нитей,
Связанных крепко в единый узор,
Но в череде этих ярких событий
Осень по-своему радует взор.
Выйди на улицу в вечер осенний,
Тот аромат полной грудью вдохни
И до поры долгожданной весенней
Где-то в душе сохрани эти дни

 

 

Андрей Усачев

АНЮТИНЫ ГЛАЗКИ

Анютины Глазки
Раскрылись, как в сказке.
И им улыбнулись — смотри!
Весёлый и хитрый
Глазок У Картошки
И круглый Глазок У Двери.
Анютины Глазки
Сияли от ласки.
И как было им не сиять!
Глазок У Двери
И Глазок У Картошки
Им начали дружно мигать.
И вдруг потемнело,
Нахмурилось небо,
Кругом загремела Гроза…
Глазок У Двери
И Глазок У Картошки,
А также Анютины Глазки немножко
В испуге закрыли Глаза.
Гремело в округе.
Заснули в испуге
И спали до самой зари:
Анютины Глазки,
Глазок У Картошки
И круглый Глазок у Двери.

 

 
alt alt

 

 

В. Мирович

ВСЕ ДЕРЕВЬЯ ОБЛЕТЕЛИ...

Все деревья облетели,
Зеленеют только ели,
Стали голыми леса.
Днём и ночью дождик льёт,
Грязь и лужи у ворот.

alt
Category: Юмор :)

 

Григорий Остер

 

Книга для непослушных детей и их родителей

ПОСЛУШНЫМ ДЕТЯМ ЧИТАТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ!

Недавно ученые открыли, что на свете бывают непослушные дети, которые все делают наоборот. Им дают полезный совет: «Умывайтесь по утрам» — они берут и не умываются. Им говорят: «Здоровайтесь друг с другом» — они тут же начинают не здороваться. Ученые придумали, что таким детям нужно давать не полезные, а вредные советы. Они все сделают наоборот, и получится как раз правильно.

ЭТА КНИЖКА ДЛЯ НЕПОСЛУШНЫХ ДЕТЕЙ

Потерявшийся ребенок
Должен помнить, что его
Отведут домой, как только
Назовет он адрес свой.
Надо действовать умнее,
Говорите: "Я живу
Возле пальмы с обезьяной
На далеких островах".
Потерявшийся ребенок,
Если он не дурачок,
Не упустит верный случай
В разных странах побывать.

* * *

Руками никогда нигде
Не трогай ничего.
Не впутывайся ни во что
И никуда не лезь.
В сторонку молча отойди,
Стань скромно в уголке
И тихо стой, не шевелясь,
До старости своей.

* * *

Кто не прыгал из окошка
Вместе с маминым зонтом,
Тот лихим парашютистом
Не считается пока.
Не лететь ему, как птице,
Над взволнованной толпой,
Не лежать ему в больнице
С забинтованной ногой.

* * *

Если всей семьей купаться
Вы отправились к реке,
Не мешайте папе с мамой
Загорать на берегу.
Не устраивайте крика,
Дайте взрослым отдохнуть.
Ни к кому не приставая,
Постарайтесь утонуть.

* * *

Нет приятнее занятья,
Чем в носу поковыряться.
Всем ужасно интересно,
Что там спрятано внутри.
А кому смотреть противно,
Тот пускай и не глядит.
Мы же в нос к нему не лезем,
Пусть и он не пристает.

* * *

Если вас поймала мама
За любимым делом вашим,
Например, за рисованьем
В коридоре на обоях,
Объясните ей, что это —
Ваш сюрприз к Восьмому марта.
Называется картина:
«Милой мамочки портрет».

* * *

Не бери чужое, если
На тебя глядят чужие.
Пусть они глаза закроют
Или выйдут на часок.
А своих чего бояться!
Про своих свои не скажут.
Пусть глядят.
Хватай чужое
И тащи его к своим.

* * *

Никогда вопросов глупых
Сам себе не задавай,
А не то еще глупее
Ты найдешь на них ответ.
Если глупые вопросы
Появились в голове,
Задавай их сразу взрослым.
Пусть у них трещат мозги.

* * *

Посещайте почаще
Театральный буфет.
Там пирожные с кремом,
С пузырьками вода.
Как дрова на тарелках
Шоколадки лежат,
И сквозь трубочку можно
Пить молочный коктейль.
Не просите билеты
На балкон и в партер,
Пусть дадут вам билеты
В театральный буфет.
Уходя из театра,
Унесете с собой
Под трепещущим сердцем,
В животе бутерброд.

* * *

Родился девочкой — терпи
Подножки и толчки.
И подставляй косички всем,
Кто дернуть их не прочь.
Зато когда-нибудь потом
Покажешь кукиш им
И скажешь: "Фигушки, за вас
Я замуж не пойду!"

* * *

Если вы с друзьями вместе
Веселитесь во дворе,
А с утра на вас надели
Ваше новое пальто,
То не стоит ползать в лужах
И кататься по земле,
И взбираться на заборы,
Повисая на гвоздях.
Чтоб не портить и не пачкать
Ваше новое пальто,
Нужно сделать его старым.
Это делается так:
Залезайте прямо в лужу,
Покатайтесь по земле,
И немножко на заборе
Повисите на гвоздях.
Очень скоро станет старым
Ваше новое пальто,
Вот теперь спокойно можно
Веселиться во дворе.
Можно смело ползать в лужах
И кататься по земле,
И взбираться на заборы,
Повисая на гвоздях.

* * *

Если вы по коридору
Мчитесь на велосипеде,
А навстречу вам из ванной
Вышел папа погулять,
Не сворачивайте в кухню,
В кухне — твердый холодильник.
Тормозите лучше в папу.
Папа мягкий.
Он простит.

* * *

Если вас навек сплотили,
Озарили и ведут,
Не пытайтесь уклониться
От движенья к торжеству.
Все равно на труд поднимет
И на подвиг вдохновит
Вас великий и могучий,
И надежный наш оплот.

* * *

Главным делом жизни вашей
Может стать любой пустяк.
Надо только твердо верить,
Что важнее дела нет.
И тогда не помешает
Вам ни холод, ни жара,
Задыхаясь от восторга,
Заниматься чепухой.

 

Эдуард Успенский

alt
 


ЕСЛИ БЫЛ БЫ Я ДЕВЧОНКОЙ


Если был бы я девчонкой -
Я бы время не терял!
Я б на улице не прыгал,
Я б рубашки постирал,
Я бы вымыл в кухне пол,
Я бы в комнате подмёл,
Перемыл бы чашки, ложки,
Сам начистил бы картошки,
Все свои игрушки сам
Я б расставил по местам!
Отчего я не девчонка?
Я бы маме так помог!
Мама сразу бы сказала:
"Молодчина ты, сынок!"

Детский смех


Роман Маханьков
11 октября 2011 г.   Источник:  

Вместо предисловия

Здравствуйте, журнал «Фома». Недавно я зашел в храм. Шла служба, читали, кажется, Евангелие. Читали довольно долго и непонятно, однако я разобрал фразу, которая звучит примерно так: Христос категорически запрещает называть отцами и учителями всех, кроме Бога. У меня это вызвало некоторое недоумение, потому что в церкви священников как раз именно так и называют (отец Сергий, отец Владимир). А один мой друг-христианин говорит, что православие давно уже отошло от заповедей Христа. И как пример, тоже говорит именно об этой практике называть священников отцами. Моя православная бабушка постоянно ходит в церковь, но почему-то только вздыхает, когда я задаю ей этот вопрос. Может быть, на священников это правило все же не распространяется? А если нет, то получается, что я, будучи христианином, не могу называть отцом своего родного папу?

Олег

Беседа с прихожанкой. Фото: Анатолий Горяинов   Беседа с прихожанкой. Фото: Анатолий Горяинов       В Евангелии, обращаясь к апостолам, Христос действительно произносит слова: «...Не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос» (Евангелие от Матфея, глава 23, стихи 8 – 10). Замечательна эта заповедь тем, что она... никогда не исполнялась христианами! С момента возникновения Церкви священников принято именовать «отцами» и «наставниками». За пределами храма, например, в школах, те же христиане, не задумываясь, называли и называют своих преподавателей учителями. И тем более это касается обращения к родному отцу.

Уже апостолы, к которым, собственно, и были обращены слова Христа, не только не запрещали, но первые начали именовать себя отцами, наставниками и учителями. Апостол Павел в послании к коринфским христианам пишет: «...Хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1Кор. 4:15). То есть он называет себя духовным отцом Коринфской Церкви. Апостол Иаков советует: «Не многие делайтесь учителями» (Иак. 3:1). И вообще в своих посланиях апостолы очень часто использовали обращение: «дети мои». Так могли обращаться к своим слушателям только те, кого, в свою очередь, называли «отцами».

Как объяснить это противоречие между евангельской цитатой и поведением апостолов? Либо они пошли против заповеди своего Учителя, неправильно поняли и исказили Его учение – либо Иисус, не разрешив христианам именоваться «учителями» и «отцами», все же имел в виду нечто иное, нежели формальный запрет использовать эти слова в обращении к людям.

Если принять первый вариант, мы попадаем в тупик: все Евангелия написаны апостолами. Получается логическое противоречие: если они сами назывались «учителями» и «отцами», то зачем вообще надо было оставлять эту заповедь Христа в Евангелии? Ради обличения самих себя?

Если же мы доверяем ученикам Христа и, в конце концов, просто здравому смыслу, то эту заповедь надо понимать как-то иначе. В таком случае, что же все-таки имел в виду Иисус?

Необходимо прочесть эту фразу в контексте, не вырывая ее из евангельского повествования. Ведь Библия – это не набор цитат, а цельный и связный текст. Слова об отцах и учителях Христос произнес в Иерусалиме за несколько дней до распятия. Тогда в городе было особенно многолюдно, ведь приближался праздник Пасхи. Христос, зная, что с Ним вскоре произойдет, использует это время, чтобы произнести Свои последние проповеди.

Однако и тогдашние религиозные учителя народа – фарисеи и книжники – используют в своих целях людей, пришедших к Иисусу. Считая Христа лжепророком и лжемессией, они при большом количестве свидетелей пытались скомпрометировать Его, уловить на какой-нибудь фразе, что в дальнейшем могло бы послужить поводом к обвинению.

После очередной неудавшейся попытки учителей и отцов израильского народа «уловить Иисуса в слове» Христос обращается к людям с жесткой обличительной речью против их религиозных наставников:

«На Моисеевом седалище[1] сели книжники и фарисеи. Итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте: ибо они говорят и не делают. Связывают бремена тяжкие и неудобоносимые и возлагают их на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их. Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; расширяют хранилища[2] свои и увеличивают воскрилия[3] одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: "учитель! учитель!" А вы не называйтесь учителями: ибо один у вас Учитель – Христос; все же вы братья. И отцом себе не называйте никого на земле: ибо один у вас Отец, Который на небесах. И не называйтесь наставниками: ибо один у вас Наставник – Христос». (Евангелие от Матфея, глава 23, стихи 2 – 10).

Из контекста видно, что речь идет о вещах более важных, нежели словооупотребление. Христос обличает здесь определенное состояние человека, взявшего на себя учительство. Во-первых, израильские учителя сами не следуют тому, чему учат, во-вторых, болеют тщеславием.

Эти евангельские слова относятся, конечно, не только к тем, кого непосредственно обличал Иисус, но и к современным христианам и их наставникам. Во что же может вылиться учительское тщеславие, почему Христос так обличал его? Представьте, например, учителя истории, который на лекциях заявляет: «Я создатель, повелитель и двигатель мировой истории. Все, что я вам рассказываю – я сотворил сам». Наверное, ничего, кроме сожаления, такая личность не вызовет. Ведь все понимают, что преподаватель любой дисциплины всего лишь посредник в передаче знаний, а его учительство – это служение. Будь то история, математика или химия.

Тем более это относится к религиозным наставникам. Их призвание – служение Богу. И человек, который забывает это, по мнению христианства, не может называться учителем. Именно такое учительство и обличил Христос. И в таком значении последователи Христа действительно не могут и не должны называться учителями.

Если же священники учат и проповедуют, не претендуя на исключительность своей миссии, понимая, что учение, которое они проповедуют, не их собственное, и они только ведут ко Христу, то им, как и апостолам, ничто не мешает называться учителями и отцами.

Но если вы вдруг услышите, что некто, пусть даже и священник, называет себя «новым христом», «источником откровения», «основателем третьего завета» – или даже просто заявляет об исключительности своего духовного опыта как единственно верного – к подлинному христианству он не имеет никакого отношения. Очень часто именно такие люди, вырывая заповедь Христа из контекста, толкуют ее как запрет словоупотребления и строго-настрого запрещают именовать себя отцами, наставниками и учителями. Обычно в сектах все называют друг друга «братьями». Что же меняется от этого? Да ничего! Можно выпустить тысячи инструкций, запрещающих слово «отец», но при это стать самым настоящим идолом для своих последователей. При этом скромно именоваться «братом». Но какая разница, кому обманутые люди отдают свои квартиры и рабски, фанатично подчиняются – отцу Х или брату Y?

Тех, кто внес наибольший вклад в развитие христианского вероучения, принято называть отцами и учителями Церкви. Но они никогда не присваивали себе звания спасителей человечества. Апостолы сравнивали себя с земледельцами, работающими на поле, которое принадлежит Богу. Поэтому священники – духовные отцы и учителя, всегда очень боятся стать Отцами и Учителями для своих духовных чад, т. е. вместо Христова учения учить чему-то своему, и вместо того, чтобы вести человека ко Христу, привести к себе.


alt
От того, может быть, так тянет к себе кладбище, что оно означает для кого – ближайшее, для кого – отдаленное, но для всех – неминуемое будущее. Ходишь по дорожкам, вроде как выбираешь себе место. Тихо, спокойно и на тесном городском, и, конечно, на просторном сельском. Кресты, памятники, оградки. Засохшие живые цветы и выцветшие искусственные.

Особенно хорошо на кладбищах поздней осенью. Выпало немного снега, он лежит светлыми пятнами между могил. И всюду золотая пестрота умирающих листьев.

Но ни мрамор памятников, ни громкие фамилии лежащих под ними так не останавливают и так не волнуют меня, как безымянные холмики чьих-то могил. Кто там в земле? Кто-то же плакал здесь, кто-то же приходил сажать бессмертники, поливать цветы. И почему больше не приходят? Где они? Умерли и сами? Уехали? А, может, просто так задавлены жизнью, что и умирать не думают, и сюда не ходят.

В Димитриевскую родительскую субботу отец Александр служил поминальный молебен. Я ему помогал. Перед началом написал большущий список имен своих родных и близких, уже ушедших в глубины земли. Но у самого батюшки списки поминаемых были вообще огромными – целые тетрадки имен усопших, убиенных, за царя и веру, за страну нашу Российскую пострадавших. Батюшка читал и читал. Молящиеся все передавали и передавали ему через меня листочки – памятки. Торопливо взглядывал я на них: там значились имена воинов, младенцев, даже и безымянных младенцев, погибших до рождения. Бесчисленные ряды имен, имен, имен… Иногда грамотно: Иоанна, Симеона, Евфимия, Иакова, а иногда просто: Фисы, Пани, Саши…

Батюшка читал и читал. Вспомнил я иностранца, стоявшего со мною однажды на субботнем богослужении. Сказал он: «У нас все службы не более двадцати минут». А тут только зачитывание поминаемых имен заняло более получаса.

Так вот, зачем я все это вспомнил? Именно – из-за одних слов батюшки. Заканчивая поминовение, он, принимая в руки кадило и вознося его молитвенный дым, возгласил:

– Молимся Тебе, Господи, и о всех православных, кого некому помянути.

И вот это «некому помянути» довело до слез.

Но как же некому? А мы? Мы, предстоящие престолу, в купели крестившиеся, как и те, безымянные для нас, но Господу ведомые? Мы же повторяем слова: «Имена же их Ты, Господи, веси». Мы же с ними встретимся, мы же увидимся.

Будем поминать всех от века почивших. Как знать, может, и наши могилки травой зарастут. Вдруг да и нас, кроме Господа, будет некому помянути.


Священник Александр Дьяченко

      Источник: Блог священника Александра Дьяченко

alt
После долгого зимнего перерыва и такой же неприветливой затяжной весны, наконец-то, выглянуло солнце. Мы с матушкой выбрались в город и идем по широким мощёным тротуарам. Скоро лето, и солнце, будто извиняясь за вынужденное безделье, берёт власть в свои руки.

Всюду много молодых людей. Молодёжь радикальна и нетерпелива, ей хочется, чтобы лето наступило уже сегодня, а не через две недели, как об этом свидетельствует календарь. Наверно поэтому, а может именно поэтому, они и стремятся сбросить с себя поднадоевшие куртки и свитера, и одеться во что-нибудь из летнего гардероба. Оголяясь и подставляя истосковавшееся за зиму бледное тело ласковым солнечным лучам.

– Матушка, ты обратила внимание, сколько у нас красивых людей?

Моя половинка вздыхает:

– Красивых, потому, что молодых, а когда приближаешься к пенсионному возрасту, увы, от красоты мало что остаётся.

Я начинаю фантазировать:

– А, представь себе, что «средство Макропулоса» вовсе не сказка, а на самом деле. Вот оно, подмешено в эту самую конфетку, – я достаю из кармана и подаю ей леденец. – У тебя есть возможность вернуться в годы твоей юности. Ты бы хотела снова стать молодой? Она не отвечает.

– Что молчишь? Бери конфетку.

– Размышляю над твоим предложением. Сбросить лет десяток, не помешало бы, чтобы голова не кружилась, и с внуками не уставать. А снова восемнадцатилетней, нет. Пускай мои годы остаются со мной. Так что, наверно оставь себе твою волшебную конфетку. Кстати, а ты бы на такое решился?

Конечно, заманчиво снова стать молодым, прожить ещё одну новую жизнь, только уже в этом времени. Но принимая такое предложение, ты автоматически перечёркиваешь ценность жизни, которую прожил и продолжаешь жить. Отказываешься от всего, и от хорошего и от плохого, ожидая от нового чего-то захватывающего и необыкновенного, но зачем? Ведь в каждом поколении есть своё неповторимое и драгоценное, чем дорожат твои современники, и что отличает нас от других.

На земле одновременно сосуществуют три поколения, и каждое из них живёт, не смешиваясь одно с другим. Разумеется, мы постоянно пересекаемся, друг с другом, но остаёмся теми, кто мы есть. У каждого поколения свои приоритеты, свои любимые фильмы, книги и песни. Мы живём вполне автономно, каждый сосуществуя в своём собственном временном потоке. Порой мы не понимаем наших детей, а они нас, обижаемся, разводим в недоумении руками, но терпим и примиряемся через любовь старших поколений к самому младшему, ради которого, как говорят, и живём.

Нашему поколению тем, кто родился во временном промежутке конца пятидесятых – начала семидесятых, достались удивительные годы. Мы видели то, о чём наши потомки будут только мечтать. Точно так же, как и я, когда-то завидовал апостолам, ещё бы, ведь они были современниками Христа, видели наяву, слушали Его слово. Представлял, как собирались первые христиане на свои тайные собрания где-нибудь в пещерах или катакомбах.

Сейчас, осмысляя прошедшие двадцать лет, понимаю, что именно в эти непростые трудные для нас годы мы вновь, словно бы вернулись в те далёкие времена, о которых, казалось бы, можно только мечтать. Они прошли и не вернутся уже никогда, как и те люди, с кем нам посчастливилось вместе молиться. На наших глазах возрождалась Церковь. В начале девяностых, когда множество народа массово ринулось в редкие храмы креститься, то приходили мы не на пустое место, а к людям, испытавшим реальные гонения, знавших и окормлявшихся у известных исповедников. Понятно, что об этом никто из них не кричал, всё открывалось постепенно.

Помню наш храм двадцатилетней давности, вернее то, что от него ещё оставалось. Огромные, полуразрушенные стены, расписанные непотребными надписями, и зияющие пустыми глазницами окон и дверей. Купол, густо поросший берёзками, провалившаяся крыша и чудом сохранившиеся остатки старинных росписей. Всё, что только можно было оторвать, выкопать, отковырять от этих стен и полов, давно уже было растащено по окружающим дачам. Правда, почти сохранился древний иконостас, зато какой ценой. Понятно, что к этому времени никаких икон уже не было, зато каркас иконостаса из толстой выдержанной лиственницы всё ещё находился на своём месте. И вот один из счастливых обладателей шести соток решил исправить эту оплошность и попытался оторвать от самого верха иконостаса несколько толстых досок. Оторвать оторвал, но не удержался и упал. И хотя высота была небольшая, но доски оказались слишком тяжёлые, одна из них бедолагу и прихлопнула.

О том, чтобы восстановить церковь тогда никто и не мечтал, даже сама мысль, что эти руины когда-нибудь снова станут храмом, казалась фантастикой. Хотелось только отгородить уголок, поставить в нём печку буржуйку и начать служить. Тогда и увидел я у нас двух пожилых уже женщин. Всех своих я знал в лицо, а этих увидел впервые. Ту, что постарше, звали Марией. Молчаливая суровая старушка, она ни с кем не раскланивалась и не вступала в разговоры, зато так ловко работала топором, что казалось, будто он давно уже стал продолжением её руки. Причём точно так же со знанием дела бабушка клала кирпич, плитку, казалось вообще, она умеет всё. Потом уже, спустя несколько лет мы даже с ней немного подружились, и она учила меня читать на клиросе. А так, я её даже немного побаивался. Однажды, помогая Марии сооружать иконостас для соседнего с нами монастыря, я сломал электрорубанок. Она увидела, подошла. Думаю, ну, всё, достанется мне сейчас на орехи. Но нет, вздохнула, всё так же молча взяла остро наточенный топорик и стала работать им вместо электрорубанка.

Вместе со своей духовной сестрой они приехали к нам откуда-то с Урала. Стефаниде, как она мне сама рассказывала, во сне было явление Пресвятой. Та будто велела обеим женщинам ехать в наши, доселе совершенно неведомые им края, и восстанавливать монастырь в честь Её святого имени. Им удалось разыскать указанное во сне место, но в те, ещё советские годы, на территории бывшего монастыря расположилась колония для девочек подростков. И сколько понадобилось молитв, трудов, хождений по инстанциям, чтобы, наконец, в самом конце восьмидесятых колония немного подвинулась и уступила место для будущих монахинь. Интересно, когда Мария отошла ко Господу, в доме, сработанном её же руками, вдруг откуда-то появилась белая голубка. Откуда она взялась в горнице с закрытыми окошками?

После смерти бабушки Марии Стефанида, тогда уже монахиня Серафима, передала мне иконочку преподобной Марии Египетской в простом окладе. Этот оклад, как и многое другое, был сработан самой Марией любимым топором. А пользоваться им она научилась ещё в сталинских лагерях совсем молодой девчонкой. На её могилке стоит небольшой деревянный крест, а на нём ни одной надписи, даже имени нет. Мария сама так хотела. Каждый год, на другой день после Радоницы, я приезжаю послужить на это кладбище, поклониться дорогим мне могилкам. Прихожу и к Марии, и долго не могу уйти.

А однажды, сопровождая знакомого батюшку, я пришёл в незнакомый мне частный дом. Батюшку, а с ним и меня, посадили за стол и предложили чаю. Потом уже один из сидящих с нами вдруг спросил меня: – А ты знаешь, что за этим столом когда-то работал Сергей Фудель? Последние годы своей жизни он провёл именно здесь, и умер вон в той комнатке. К своему стыду до того дня я совсем не слышал этого имени и не знал, о ком идёт речь. А, уже став священником, познакомился со многими людьми, непосредственно знавшими Сергея Иосифовича. Уже никого из них нет в живых, а я, прочитав многое из наследия писателя исповедника, сегодня так жалею, что не успел поговорить с ними по душам, поподробнее расспросить о Фуделе.

Зато я знал этих людей, современников мученикам и исповедникам. Простые и одновременно такие бесконечно глубокие души, они много чему у них научились. Слава Богу, мне есть, кому подражать, это очень важно. В храме мне показывали одну женщину, её, тогда ещё молодую комсомолку, специально приставили шпионить и докладывать обо всём, что делал и с кем встречался Сергей Иосифович, только кончилось это тем, что наблюдая за семьёй Фуделей, она сама уверовала и пришла в церковь.

Помню, у нас на клиросе подвязался пожилой пенсионер москвич. Иногда он выносил перед священником свечу, пытался подпевать нестройному старушечьему пению, читал шестопсалмие и Апостол. И не было бы мне до него никакого особого интереса, если бы однажды на праздник он ни пришёл в парадном пиджаке с многочисленными церковными наградами. Чего там только не было, и медали, и ордена. Удивляюсь:

– Николаич, да ты у нас герой! И главное молчит, никому о своих подвигах не расскажет.

В ответ он смущённо так машет рукой:

– Да какой там герой, это всё, так сказать, «за трудовую доблесть».

Оказалось, Николаевич много лет проработал столяром-краснодеревщиком на патриаршей даче в Переделкино. Был лично знаком со многими известными людьми и даже с патриархами.

– Вот этой медалью меня наградил Святейший Алексий Первый. Я ему такую кровать замечательную соорудил, он меня и отметил. Так и сказал: «Это, Василий Николаевич, тебе за доблестный труд». А этот орден мне пожаловал уже патриарх Пимен, и тоже за кровать, очень уж она ему понравилась. Я вообще, много чего построил. Церковь тогда наша была совсем ещё маленькая, как подходит Пасха, так, по обычаю, готовят наградные документы, а кого награждать-то? Вот нас шоферов, плотников, других патриархийных работников и отмечали. А нам всё приятно, что труд наш не остался не замеченным.

Василий Николаевич сразу после войны духовно окормлялся у, как он сам говорил, последнего Оптинского старца, а вернее сказать, у одного из последних оптинских монахов архимандрита Севастиана. В то время он находился в ссылке и жил в Караганде. Раз в два месяца из Москвы в Караганду и обратно, так и ездил юноша к старцу.

– Как-то, – вспоминал Николаевич, – много нас съехалось, Рождество, что ли, было. Вечером подхожу к отцу архимандриту и спрашиваю: – Батюшка, где благословите на ночь лечь? А тот в шутку:

– Иди, Вася, на двор, да и заройся в снегу.

А для меня слово старца закон, как он сказал, так я и сделал. Беру своё пальтишко, тряпки ещё какие-то, в углу валялись, и их под мышку. Во дворе нашёл подходящий сугроб, как медведь в нём ямку утрамбовал, тряпками теми укрылся и задремал. Вдруг слышу, зовёт меня кто-то, гляжу: бегают наши по двору, меня ищут. Они уже стали ко сну отбиваться и кто-то заметил, что меня нигде нет. Принялись искать, отец Севастиан и вспомнил, что на двор мне благословил идти: «Ищите Васятку во дворе, он где-нибудь в снегу лежит». Рассказывает старый человек, умиляется, а я теперь как 19 апреля наступает, читаю в календаре: память преподобного Севастиана Карагандинского исповедника, и вот он передо мной, как живой, а всё из-за Василия Николаевича, доброго человека и славного мастера краснодеревщика.

Этой зимой скончался наш отец Иоанн, старенький кафедральный протодиакон. Полвека у алтаря прослужил. Удивительной души был человек. А как ему быть другим, если его детство прошло под немцем? Трудно сказать, к кому бы он плохо относился, и я не помню, чтобы кто-нибудь жаловался на него. Мы не были друзьями, зато отец Иоанн знал и всегда помнил, что я его земляк. В самом начале, после рукоположения проходил я в соборе священнический сорокоуст. Время учёбы уже подходило к концу, мне нужно было подписать характеристику у настоятеля собора и получить распределение на приход. Но, как говорится, час, в который я было сунулся к отцу протоиерею, был не мой.

Завтра тезоименитство Святейшего Алексия II, владыка собирался ехать поздравлять патриарха, понятно, нужен был подарок. Заказали испечь огромную красивую просфору, а она толком не пропеклась. С чем ехать? Настроение у отца настоятеля, который и должен был обеспечить просфору, было в тот момент отвратительным, так что попал я под горячую руку и получил. Батюшка разнёс меня в пух и прах, разорвал характеристику и заявил, что придётся мне проходить ещё один сорокоуст. Это был удар. Я даже было хотел немедленно собраться и уехать, но сдержался и вечером пришёл на службу. Отец Иоанн заметил, что я не в духе и тут же забеспокоился:

– Что случилось? Я рассказал. Батюшка тут же направился к настоятелю и слышу:

– Ты чего это моего земляка обижаешь? А? Нас гроднинцев тут на всю епархию всего двое, так что дай ему нужную бумажку и пускай служит. А в ответ:

– Прости отец Иоанн, не знал, что он твой земляк. Конечно, завтра же напишу, я понимаю – Гродно – это же святое. И оба старца рассмеялись.

А уже годы спустя, отец Иоанн рассказывал, как в самом начале шестидесятых годов, окончив Ленинградскую академию, он искал епископа, который согласился бы рукоположить его в сан. Где-то он, будучи ещё студентом, проштрафился перед властями, и уполномоченный по делам религии положил жирный крест на его дальнейшей священнической карьере.

– Куда бы я не сунулся, – вспоминал отец протодиакон, – везде отказ. Все всё понимают, сочувствуют и разводят руками, не можем, мол, извини. Тогда и посоветовали мне съездить к владыке Онисиму, он, мол, не откажет. Как сейчас помню, зима, нашёл я дом епархиального управления, подхожу. Какой-то невзрачный старичок, сторож видать, во дворе снег чистит. Спрашиваю:

– Отец, не подскажешь, святитель на месте?

– Как будто с утра был на месте, – отвечает, – а ты кем будешь, с чем приехал? Я так и так, слово за слово, да всё ему и рассказал. Старичок выслушал и говорит:

– Ну ладно, пойдём, похлопочу за тебя перед владыкой, может он и не испугается уполномоченного. Привёл меня в крошечную приёмную, велел подождать, а сам ушёл.

– Владыке, – говорит, – пойду доложу. Через несколько минут появился епископ:

– Заходи, сынок, присаживайся. Я к нему под благословение присмотрелся. А это тот самый старичок, что с лопатой.

Слушал я тогда отца протодиакона и всё удивлялся:

– Трудно это представить, батюшка, чтобы владыка сам снег убирал. Отец Иоанн горько усмехается:

– А ты лучше представь, сколько ему за десять лет лагерей снегу пришлось перекидать. Они же не на Чёрном море каторгу отбывали.

На 800-летие Владимирскому Успенскому собору владыке Онисиму сослужил только недавно вышедший из мест заключения святитель Афанасий Ковровский. Сохранились фотографии того служения. Святитель Афанасий жил под присмотром властей на поселении в Петушках. Несколько верующих женщин опекали старца, приносили ему покушать, что-то шили, обстирывали. Люди понимали, что перед ними святой человек и тянулись к нему. Только всё было не так просто, за святителем постоянно наблюдали, и любое излишнее людское внимание могло только повредить. Потому и покушать ему, бывало, приносили уже под покровом ночи.

Когда святитель Афанасий почил, я ещё только родился, и понятно, что никак бы не мог его видеть, зато Бог свёл меня с одной из тех матушек, что прислуживали в те годы владыке.

Во дворе епархиального управления разговорился с одним человеком, а когда стал прощаться и собираться на вокзал, он мне и предложил:

– Батюшка, как понимаю, нам по пути, так что давайте я вас на машине подброшу. По дороге продолжили разговор, а потом он вдруг и говорит:

– Вы знаете, а моя бабушка хорошо знала святителя Афанасия, хотите я вас с ней познакомлю? Конечно же, я согласился. В Петушках мы заехали в один из частных домов, и до сих пор в моей памяти стоит лицо старой мудрой женщины, её голос и рассказ о тех временах, когда я был ещё совсем маленьким, а святитель Афанасий жил в этих самых местах, вон в том доме, а она готовила и носила ему еду.

Простые русские женщины: сколько в них терпения, сколько любви! Эта любовь не остаётся втуне и вознаграждается ещё при жизни. Внук этой бабушки, тот самый, что подвозил меня, в наши годы стал успешным московским предпринимателем, и по её просьбе построил на земле, в конце жизни приютившей великого страдальца и песнописца, удивительно красивый храм в честь его святого имени.

Интересно, но эта история имела для меня неожиданное продолжение. Один год, во время восстановительных работ уже в нашем храме, мы запутались в расчётах и вместо необходимого объёма материалов заготовили чуть ли не в полтора раза меньше. Строители указали нам на ошибку и дали два дня на исправление, а свободных денег в церковной кассе ни копейки. С тяжёлым сердцем захожу в алтарь, и взгляд падает на фотографию святителя Афанасия. Смотрю на его добрую улыбку и почему-то начинаю говорить с ним, просто как со старым знакомым:

– Владыченька, вот ведь какая незадача, что же мне делать, а? Помолись о нас, отче святый.

Не успел свою просьбу окончить, а меня уже староста зовёт:

– Батюшка, выйди, к нам какой-то гость приехал. Вон с ним отец А., и она назвала имя моего хорошего друга.

И в эту минуту в храм в сопровождение батюшки А. заходит тот самый человек, что знакомил меня тогда со своей бабушкой. Он улыбается:

– Отченька, решили мы с отцом А. завернуть к вам на огонёк, посмотреть, как вы здесь спасаетесь. Потом мы ходили по храму, пили чай. На прощание, без всякой моей просьбы, человек достаёт из кармана конверт и подаёт мне:

– Это на храм.

Нужно ли говорить, что через два дня, к приезду строителей у нас уже всё было готово к работе.

За эти двадцать лет, что мы с матушкой в Церкви, Господь свёл нас со множеством людей, не перестающих удивлять меня своей искренностью и бескорыстием в служении Богу. Сколько этих боголюбцев было на моём пути. Как забуду матушку Валентину, пожилую уже москвичку. Очень уж ей наш храм полюбился, и так хотелось помочь его восстановить, а кроме тогдашней нищенской пенсии ничего у неё не было. Тогда она стала ходить по улицам собирать и сдавать стеклотару. Вот на такие копеечки мы и поднимались.

На последний престольный праздник из соседнего города приехала Вера Георгиевна, бывшая наша прихожанка. В своё время она приходила и практически в одиночестве, как могла, пела и читала у нас на клиросе. Мы тогда подвизались в другом храме, звали её с собой, а она всякий раз отвечала:

– Тогда здесь никого не останется.

Восемь лет она неизменно, каждый праздник, каждый воскресный день шла на службу практически в пустой храм.

– Иду совсем одна, навстречу люди встречаются, а в мою сторону почти никого. Помню, каждое воскресенье попадалась мне Маслова Катя, она с собачкой гуляла. Головой кивнёт:

– Ты снова в церковь? Ну-ну.

Или Семён Петрович, бывший мой начальник:

– Привет, Вера, всё чудишь, тебе что, действительно делать нечего? Так лучше иди ко мне на дачу работать.

И так все восемь лет. Иду однажды, осень, хмурое небо, непрерывно сыпет мелкий дождик, на душе тяжело. А главное эти мысли: «Может, они правы? Может, зря всё это? Ведь восемь лет в одиночестве в неотапливаемом храме, и никто не приходит». Так жалко себя стало, что от отчаяния заплакала:

– Ну, скажи же мне, Господи! Что же Ты всё время молчишь?! Может, на самом деле, зря?

Вдруг смотрю, а тучи расходятся, появляется солнце и такой луч с неба спускается и прямо в меня. Осветил и моментально согрел, будто малое неразумное дитя по головке погладил. Чувствую, уходят, испаряются мои слёзы, а на смену им идёт ликование. Так радуясь и ликуя, вошла в храм.

Сегодня пришла к вам на службу, рабочий день, а народу сколько. И вон она, Катя Маслова, что с собачкой гуляла, стоит молится. И другие стоят, из тех, что мне тогда по дороге попадались. А Семён Петрович, Царствие ему Небесное, уже в последние свои дни встретил меня и просит: – Верочка, ты уж не поминай меня лихом, молись обо мне.

Значит, протоптала я таки за восемь лет сюда дорожку…

Время не стоит на месте, и люди меняются. Что нас ждёт, кто придёт нам на смену? Найдутся ли среди них такие Веры и Валентины, чтобы вот так, Христа ради, восемь лет, словно на работу, ходить на подвиг, или чтобы увидеть свой храм в великолепии, самому унижаясь, копаться в мусоре, собирать бутылки?

Нам достались эти драгоценные годы, нам посчастливилось молиться с этими людьми в одних храмах. А те, кто придут вслед за нами, им-то кому подражать, мне что ли? И так стало их жалко.

Вдруг слышу матушкин голос:

– Ты мне так и не ответил. Сам-то ты хочешь снова стать молодым и жизнь по-новому начать? Вот, вместе с этими ребятами?

– Знаешь, я подумал, ну его, это «средство Макропулоса», пускай каждый остаётся в своём времени. И, будто поправляя что-то в одежде, отвернулся и незаметно выбросил конфетку.


Священник Александр Дьяченко

  Источник: Блог священника Александра Дьяченко

Исповедь. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru   Исповедь. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru       Не стану говорить за всех, но наш храм всегда выглядит по-особому. В субботу вечером на службе людей немного, и он тихий, молчаливый, а назавтра, в воскресную литургию, преображается. Наполняясь людьми, становится похожим на человеческий муравейник, люди приветствуют друг друга, радуются встрече. А когда в конце службы приносят к причастию младенцев, то их крикам и детскому лепету, мне кажется, радуются и сами стены старого храма.

Обычно по четвергам мы служим молебен нашему престольному образу, а после моем полы, трясём ковры, драим подсвечники и всякие металлические предметы. Потом все, кто был на уборке, идут в трапезную, а я в этот момент нахожу предлог, и остаюсь в храме. Вот именно сейчас, в эту самую минуту он мне нравится больше всего. Кругом всё помыто, чисто, на полу никаких следов от свечей. Храм сияет, твоя душа заражается этим сиянием и начинает сиять в унисон. И хочется уподобиться храму в его чистоте, избавиться от страстных помыслов и всякого греховного наваждения. Постоишь минутку, надышишься воздухом чистоты, и тоже идёшь в трапезную вслед за всеми. Увы, до конца своих дней человек обречён на борьбу с тёмной частью своей души, и не может оставить это делание ни на минуту, иначе тёмное возобладает.

Выхожу в притвор, а там ждёт одна наша верующая: – Батюшка, посоветоваться хочу. Меня постоянно преследуют хульные помыслы, в последнее время особенно. Встаю на молитву, начинаю обращаться к самым дорогим для меня именам. И тут, на тебе, в уме появляется какая-то гадость в их адрес. Что делать? Я же не хочу этого, сама от таких мыслей страдаю. Мы поговорили с ней, а потом вернулись в церковь и я прочитал над ней разрешительную молитву. – Не обращай внимания на эти помыслы, и не унывай, ведь они не твои. И ещё, чаще подходи на исповедь, причащайся, враг боится благодати.

Уже вечером возвращаюсь домой прохожу своим обычным маршрутом мимо лежбища местных бомжей. Меня они знают и при моём приближении ведут себя по-разному, обычно здороваются, иногда отворачиваются, но никогда не остаются равнодушными. Если в это время между ними случаются перепалки, то при мне они, как правило, умолкают и ждут, пока батюшка пройдёт. Но такими как в этот раз, я их ещё не видел, и ругались они очень уж нехорошо, и главное, никто не отреагировал на появление священника, словно меня вовсе и не было.

Прошёл мимо бомжей, свернул за угол дома, у подъезда на лавочке сидит пожилой человек. Я его знаю, не так давно он приходил к нам, просил окрестить внука. Мы с ним тогда хорошо поговорили и расстались довольные друг другом. С тех пор, встречаясь, неизменно раскланивались и справлялись о здоровье внуков. Я уже было собрался поздороваться, как вдруг услышал из его уст отвратительнейшую тираду из самых гадких слов. От неожиданности даже остановился рядом с ним, а человек, словно не видит меня, и продолжает ругаться. Неужели и его моё присутствие не остановит? Не останавливает, я обескуражен, и не понимаю, что происходит. И только потом осенило: да он же меня не видит, и бомжи не видели, потому и продолжали ругаться.

Долго я ещё ломал голову, что это за феномен такой. Но вспомнив утренний разговор с женщиной, боримой хульными помыслами, понял, что таким образом мне мстили за исповедь, заставляя слушать грязную ругань, зная, что она причиняет мне физическое страдание.

Это мы с вами можем расслабиться, отвлечься от всего, посидеть с друзьями, чайку попить. Он никогда не расслабляется, не ест и не пьёт. Он всегда рядом. Знаешь об этом, и, тем не менее, встречи с ним всегда неожиданны. Поехал, как-то, в соседний город, машину нужно было застраховать. Пообщался со страховщиками, пошутил с молодёжью и выхожу из здания в прекрасном расположении духа. Взгляд падает на купола тамошнего храма. Их ещё в мою бытность позолотили и сейчас они ярко сияют под радостными лучами весеннего солнца. С чувством на них перекрестился, и немедленно из под руки выныривает человек. Даже не человек, а человечек. Лет сорока пяти, небольшого росточка, с большой плешивой головой. С возмущённым видом, заикаясь от негодования, человечек кричит: – Ты что делаешь!? Думаю: – Мало того, что ты меня напугал, выскочив из небытия, так ещё и оправдываться заставляешь. Совладав с собой, и стараясь казаться спокойным, перехожу в наступление: – Чего тебе надо, дядя, чего пристал? – А ты, – указывает он в меня пальцем, – ты, зачем перекрестился!? Я опешил, да, кому какое дело, крещусь я или нет. На дворе, слава Богу, не сороковые, имею полное право. – Да, что Он дал тебе этот твой Бог? Зачем ты Ему служишь!?

Он так громко кричал, что мне стало неудобно, и я попытался уйти, но человечек долго ещё не отпускал меня, хватая за куртку, а потом вдруг исчез. Причём исчез точно так же внезапно, как и появился, из неоткуда в никуда. Но настроение у меня испортилось.

Не так давно об этом случае мне напомнил один мой старинный знакомый. Он ещё ребёнком попал в Освенцим, и был в числе тех детей, кого спасли наши солдаты. Семья его погибла, и мальчик воспитывался в детском доме. Я всегда считал его человеком разумным и порядочным. Уверенность в его порядочности у меня не поколебалась, а вот в разумности, увы, был вынужден усомниться. Иду по посёлку в облачении с крестом на груди. Мне навстречу мой знакомец, спешит поздороваться. Он специально остановил велосипед, и после обычных слов приветствия, ни с того, ни с сего, вдруг задаёт вопрос: – Батюшка, послушай, а кто придумал весь этот ваш «лохотрон» с Богом? – и смеётся. – Хитрый, видать, был мужик, так народ развести, – и опять смеётся. Поначалу я даже было растерялся, никак не ожидал от него такое услышать. Спрашиваю: – Ты же старый человек, а не подумал, вот, как я теперь тебя отпевать буду, с каким сердцем? Он перестал смеяться, и понял, что попал со своим вопросом впросак. Потому стал извиняться: – Прости, батя, я не то чего-то ляпнул. Вот и получается, Бог для него – это «лохотрон», а «отпеться» хочет. Ну, никакой логики.

Хотя, это случай такой, казусный, и даже немного смешной. А вот, помню, прихожу в один бедный дом. Меня встретила больная пожилая женщина. В храм она придти уже не могла, а причаститься хотела. Вместе с ней жила дочь, молодая ещё, лет тридцати. Будучи студенткой, девушка вместе со своим классом выезжала на месячную практику. До того как уехать, она была весёлой общительной девчонкой, а вернулась, словно не она, а тень от неё. Что там произошло, никто матери не рассказал, а та и не докапывалась до сути. Только вскоре девушка прекратила посещать занятия в техникуме, и вообще стала реже выходить на улицу. Мать, бывая в церкви, молилась о дочери и пыталась привести её на службу, но у женщины ничего не вышло. Если раньше девочка легко заходила в храм, то вернувшись с практики, не могла войти в него вовсе.

Время шло, положение девушки усугублялось. Она совсем перестала выходить из дому, но зато начала болезненно реагировать на материнскую молитву. Мать берёт молитвослов, а девочка в соседней комнате начинает беспокоиться, мечется из угла в угол, места себе не находит.

Вот мать и подумала, дай-ка я батюшку позову, сама причащусь и дочку попрошу причастить. Меня она пригласила, а дочери заранее ничего не сообщила, и о том, что священник к ним придёт, тоже. Уже после того, как я пришёл, женщина рассказала, что дочь с самого утра выглядела подавленной, потом засуетилась, а часа за три до назначенного времени схватила сумку и выбежала из квартиры. – Кричу ей, дочка, ты куда? – За хлебом, скоро приду! – Да она у меня уже и не помню когда из дому-то выходила, а здесь без денег за хлебом сорвалась. Вечером того же дня специально бабушке позвонил, интересно стало, когда же девушка вернулась. Оказалось, что только под вечер. А ведь даже я не знал, о планах матери причастить дочку. Кто предупредил эту несчастную бесноватую? И почему она стала бесноватой, что произошло на практике такого, что «кожаные ризы», ограждающие нас от мира аггелов, прекратили её защищать.

О случае, когда человек сам призывал врага, мечтая увидеться с ним, я слышал. Мне о нём рассказывал отец Арсений из Сынковичей. К нему из соседнего города приехал молодой человек, увлёкшийся тяжёлым роком. Сперва он только слушал записи популярных групп, работающих в этом стиле, а потом и сам попытался писать. Как уж у него там получалось, не знаю, но юноша, посвящая свою работу сатане, проникся к врагу такой страстью, что не смог совладать с собой и начал мысленно обращаться к нему и призывать, чтобы тот пришёл. И однажды ночью он, действительно, пришёл.

Очень давно на стене одного старинного храма среди многих фресок я видел изображение «скрежета зубовного» и «червя неусыпающего». Древний художник написал несколько человеческих лиц, в технике современной нам мультипликации. Человеческое лицо, последовательно меняясь в выражении, от состояния покоя приходит к такому страданию, что зрителю самому становится страшно. Оказывается человек, ещё находясь в теле, способен испытать адские муки. Об этом и рассказывают фрески древнего собора.

Когда враг пришёл к этому молодому человеку, то принёс тому не радость общения, как это бывает со светлыми силами. И не взял его под своё покровительство, а напротив, вошёл в него по добровольному согласию и превратил жизнь юноши в ад. Каждую ночь, ровно в три часа, у того начинали ломить суставы. Каждую мышцу тела в отдельности сводило судорогой. Несчастный кричал, пугая домочадцев, а те безуспешно возили его по врачам. Медики не могли найти причину болезни, тем более что, боли как начинались ночью сами по себе, так к утру без всяких таблеток и прекращались.

Хорошо ещё, что парень сумел сделать правильный вывод и побежал в церковь, вернее, бес заставил его побежать. Батюшка, поговорив со страдальцем, сразу же поставил тому диагноз и прописал курс лечения: пост, молитва, исповедь и причастие.

Зная о том, что принимать Святые Дары следует на голодный желудок, и даже воду нельзя пить после полуночи, молодой человек в ночь перед причастием испытал сильную жажду. Не выдержав, он попил святой воды. Но жажда не пропала, напротив, во рту у него ещё больше пересохло, да так, что даже слюну не мог проглотить. Не зная, что делать, он достал из холодильника арбуз, отрезал кусок и съел. Ощущение жажды мгновенно исчезло. Да и зачем было дальше мучить человека, если он нарушил пост перед причастием, и теперь не мог причаститься?

Но юноше хватило решимости утром в воскресный день приехать в церковь на службу, и рассказал обо всём батюшке. Отец Арсений, несмотря на явное нарушение правила подготовки к причастию, велел ему причащаться. Интересуюсь: – Батюшка, и что же дальше было с этим парнем, ему полегчало, бес прекратил его мучить? Отец Арсений развёл руками: – Отче, это случилось только вчера. Он причастился, и я пока его не видел. Приезжай к нам снова, в следующий раз я обязательно расскажу о том, что было дальше.

К слову, мой приятель, московский священник лет десять тому назад крестил девушку. Та тоже писала музыку, которую мы привыкли называть «тяжёлой», или чем-то вроде, я не очень в ней разбираюсь. Спустя некоторое время она пришла в храм, нашла батюшку и стала просить её «раскрестить»: – После крещения у меня случился затяжной творческий кризис, я совершенно потеряла способность писать музыку. Девушка тоже сделала «правильные выводы», поняла, кто является источником её творчества и в чём причина кризиса. Пишущие музыку, говорят, что они, на самом деле, её не сочиняют, а слышат. И получается, что сродное тянется к сродному.

В последнее время, смотрю, всё больше появляется фильмов о тёмных силах, упырях, садистах. Это неслучайно: сродное тянется к сродному.

Помню, я ещё только стал священником, и меня просят соборовать старого человека. Бабушка была лежачей, жила в своём собственном мире, и не воспринимала того, что происходит вокруг, но когда-то она ходила в храм, молилась. Если человек, находясь в здравом уме, исповедует веру в Бога, то даже если он и теряет способность логически мыслить, то мы всё равно продолжаем его причащать, а если нужно, то и соборуем.

В день, когда я пришёл к ним домой, вся семья была в сборе. Отца у них не было, хозяйка, ещё нестарая энергичная женщина, её четверо детей и лежачая мама. Приходя соборовать на дом, обычно приглашаю присоединиться к таинству и всех домочадцев. Причащаю здоровых людей только в храме на службе, а вот соборовать могу и так, даже без предварительной исповеди. Человеку очень трудно решится открыть свою душу кому-то стороннему, хотя бы и священнику. Говорить о своих грехах, это всё одно, что прилюдно раздеться. Хотя, это тоже не совсем верное сравнение. Далеко не каждый нудист оголит свою душу так же легко, как и тело, ибо тело оголяется по гордыне, а вот, душа – только по смирению.

Важно дать человеку почувствовать присутствие благодатной силы, что может подвигнуть его к осмысленной вере и покаянию. Соборование таинство удивительное, и очень действенное.

Поэтому, готовясь соборовать старушку, приглашаю присоединиться к нам и всех остальных. Мама обрадовалась предложению и тут же расставила вокруг меня всех её четверых детей. Среди них была и молодая девушка, лет двадцати, студентка из Нижнего, приехавшая домой на каникулы.

Прочитал положенный канон, стихиры, перехожу к помазаниям, и замечаю, всякий раз, как помазую эту девушку, она скалиться и хихикает. Думаю, почему она смеётся? Может, хочет показать, что она девушка современная учёная, и согласилась принять участие в таинстве, только для того, чтобы не огорчать маму? Но я же никого не заставляю, не хочешь – не надо.

У меня ещё было слишком мало опыта, чтобы понять причину, побуждающую девушку вести себя именно так. Впоследствии я неоднократно сталкивался с похожей реакцией на таинство, некоторые во время помазания не просто улыбались. Помню, как одна женщина заходилась смехом, а отсмеявшись, упорно ставала на место. Не случись бы у меня предварительной встречи с этой девушкой студенткой, то и не знаю, как бы я поступал в подобных ситуациях.

Собираюсь уходить, хозяйка, прощаясь со мной, просит: – Батюшка, а не могли бы вы нам и квартиру освятить? Отвечаю, освятить-то, конечно, можно, только для этого мне придётся зайти к ним в следующий раз. Изучаю свой ежедневник, и определяемся с ними по времени. Договариваемся, что в назначенный час в квартире меня будет ждать старшая девочка студентка, остальные – кто в школе, кто на работе.

В оговоренное время я снова был у них дома. Девушка меня встретила и провела в большую комнату, посередине которой стоял старый круглый стол. А сама, не задерживаясь, прошла и закрылась в своей комнате, дверь в которую находилась у меня за спиной.

Приятно, когда вместе с тобой молятся хозяева дома, но кроме девушки, старушку в расчёт не беру, никого не было. Только дверь она за собой закрыла, а стучать было неудобно. Подаю возглас и начинаю освящение. В этот момент за моей спиной резко открывается дверь, девушка пробегает мимо, и через минуту я уже услышал, как в туалете спустили воду. Потом она точно так же, не обращая на меня внимания, забежала к себе, вновь хлопнув дверью. Думаю, да, не очень-то вежливое поведение, хотя, чего от них, молодых, ждать. Продолжаю чин освящения, дошёл до девяностого псалма, и тут вновь открывается дверь, да так, словно её ногой вышибали. Та же самая девочка, вновь бежит у меня за спиной, и снова слышится звук от спускаемой в туалете воды. Стараюсь не обращать на неё внимания.

Ещё через мгновение студентка возвращается и закрывает у себя. Перехожу к каждению, и словно в дурном сериале, опять она бежит, зато уже и не возвращается. Совершаю каждение, обошёл всю квартиру, бабушка на месте, а девочки нигде нет. Куда она делась, как сквозь землю провалилась, ведь я даже в туалет заглянул. Потом стал кропить святой водой, захожу на кухню, а там под раковиной, возле помойного ведра, забившись в угол, сидит моя хозяйка. – Миленькая, что с тобой? Ты чего здесь делаешь? Она молчит. Тогда без всякой задней мысли кроплю её водичкой и вижу, как та, задрожав всем телом, распласталась по стене.

Закончив освящение, и поцеловав крест, по привычке подаю его и хозяйке. Вновь иду на кухню, та всё ещё под раковиной. – Поцелуй крест, – говорю. Будущая учительница, отчаянно завизжав, ползёт на коленках в туалет, и, закрывшись в нём, продолжает кричать всё тем же истерическим криком. И только тогда до меня дошло, она же бесноватая!

Собрал чемоданчик, и прежде чем уйти, постучал ей в дверь туалета: – Закрой за мной. Я ушёл.

Испугался я только вечером, когда понял, что любой из соседей, услышав отчаянные женские крики, а они были слышны на весь подъезд, запросто мог бы вызвать милицию. И что бы тогда обо мне подумали, и как бы я оправдывался?

А полы у нас в храме очистились далеко не сразу. Мы их поначалу даже менять хотели, но прихожане упросили оставить, мол, это единственное, что продолжает связывать нас с теми, кто молился здесь два века назад. Я согласился, но предупредил, что долго нам ещё придётся отчищать их от прежней мерзости запустения. Потому и драим полы каждую неделю. Зато сегодня так чудно ощутить себя, стоящим на старинных плитах в храме, сияющем небесной чистотой.

Священник Александр Дьяченко

    Источник: Блог священника Александра Дьяченко

Венчание. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru Венчание. Фото: А.Поспелов / Православие.Ru Молодая женщина, лет тридцати, обращается ко мне, доверительно, и немного волнуясь: – Батюшка, я выхожу замуж и мы с моим мужем хотим венчаться. – А знаете ли, голубушка, – поучаю привычно, – что венчание – шаг ответственный, и, решаясь на него, вам нужно взвесить серьёзность ваших чувств и намерений? – Да, батюшка, мы всё взвесили и решили сперва расписаться, и в тот же день повенчаться. И, потом, сколько ещё испытывать эти самые чувства? Я от него уже третьего ребёнка рожаю, а всё никак не решусь, сколько же можно!? – убеждает себя молодая женщина.

Говорят, сейчас стало модным венчаться, не знаю. Мы в своём храме много крестим, ещё больше отпеваем, а вот венчаем крайне редко. Да ещё и просим за венчание самое большое пожертвование. И делаем так специально, чтобы люди, прежде чем решиться на такой шаг подумали даже не семь, а семьдесят раз. Но, всё равно не помогает, и разводов среди венчанных браков хватает. Я здесь как-то поинтересовался у священника, который принимает в епархии просителей о церковном разводе, и выходит, что в среднем за год по области мы имеем около трёхсот таких семейных катастроф. Человек надеется, что после церковной молитвы, словно по мановению волшебной палочки, в его семье наступит идиллия, а она не наступает. Нет понимания, что венчание – это благословение на начало трудного жертвенного пути двух любящих сердец по созданию семьи, как малой домашней церкви, а не уже готовый конечный счастливый результат.

Начинаешь объяснять невесте, что в браке она должна подчиняться мужу, и оставлять за ним принятие всех главных решений. Девушка смотрит на меня и улыбается. Спрашиваю: – Ты чего улыбаешься? – Батюшка, неужто мне придётся ему во всём подчиняться, а если он неправ? А если он вообще, человек неумный? – Так зачем за него идти, если он неумный?

Никогда не забуду, находят меня двое, он и она. Она выше мужа чуть ли не на полголовы, да и остальными формами покрупнее будет. Он (жена его называет «Дусик», причём именно называет, к нему не обращаясь, и постоянно говоря о муже в третьем лице) всё время молчит, зато она не говорит не умолкая. – Мы с Дусиком решили повенчаться, – смотрит в сторону супруга, тот обречённо вздыхает и соглашается: «Угу». – Батюшка, это так ответственно, так ответственно. Мне же, снова придётся подвенечное платье покупать. – А вы давно вместе? – Да у нас ребёнку уже семь лет. – Тогда вам нет смысла покупать такое дорогое платье, вы просто оденьтесь чистенько по-церковному. Женщина, задыхаясь от возмущения: – Что значит «чистенько»!? Я, что же, не могу для такого случая позволить себе новое платье?

Я немедленно соглашаюсь с её требованием о новом платье, она успокаивается, и мы договариваемся о сроках венчания. У «молодых» до назначенного мною дня оставалось ещё месяца полтора. Надеясь за это время хоть немного воцерковить ребят, я предложил им походить на воскресные службы, и разрешил звонить мне, соглашаясь ответить на все интересующие их вопросы. И она звонила чуть ли не каждый день. – Можно венчаться в фате? – А, может, вместо фаты мне ленточку повязать? – А если коленочку открыть, будет ли это «по-церковному»? Я стал бояться её звонков, я же не Юдашкин, откуда мне знать, что такое оборки и фонарики на рукавах?

Недели через три, в сопровождении Дусика, она приехала продемонстрировать свой наряд на предмет соответствия его требованиям «церковности». Маленький мужичёк покорно стоял передо мной в простеньком костюмчике, и почему-то зелёного цвета. Не удивлюсь, если он в нём ещё в школе аттестат зрелости получал. Зато супруга поражала оригинальностью и эксцентричностью одежд. Не стану их описывать, всё равно не смогу, но априори соглашаюсь на всё. Женщина задумчиво смотрит в сторону супруга. – Батюшка, последнее время меня волнует несоответствие идеи моего платья цвету его костюма, я боюсь, что нарушается гармония. «Невеста» мельтешит на фоне зелёного супруга, а я, понимая всю нелепость происходящего, но, боясь обидеть людей, только молча развожу руками. Вечером она вновь позвонила и сообщила, что решила заказывать новое платье.

Зато венчание прошло великолепно. Зрителей понаехало множество, правда «невеста» слегка паникуя, часа за два до прибытия к храму эскорта автомобилей, спрашивала меня о какой-то очерёдности входа в храм, но все недоумения к счастью удалось разрешить.

Потом, уже выходя из храма, она бросала в толпящихся сзади незамужних девушек свой букет. А те, подобно волейболисткам, визжа и смеясь, выпрыгивали ему навстречу. Довольный действом народ, устремился вслед за королевой бала к машинам, а сзади, не поспевая за всеми, и видимо, боясь потеряться, смешно семеня ножками, спешил Дусик в нелепом костюмчике зелёного цвета.

Но, всё-таки, таинство, даже если люди и забывают о его сути, остаётся Таинством, и наблюдаешь порой, как человеческая слабая плоть не выдерживает присутствия благодати.

Во время венчания девушки нередко теряют сознание. Мамочки жалуются на спёртый воздух в храме и на жар от горящих свечей, хотя мы никогда не венчаем прилюдно, и такого рода объяснения мною не принимаются. Причина скорее в том, что всё чаще широкие юбки белоснежных подвенечных платьев невест скрывают уже значительные сроки беременности. Помню, венчал юную девочку шестнадцати лет и мужчину лет тридцати пяти. На его фоне она выглядела совершенным ребёнком, и в тоже время этот ребёнок сама уже готовилась стать мамой. Тонкая высокая шейка, такие же худенькие ручки. Во время венчания девочка вдруг медленно, словно свечечка, начала оплывать на пол. Потом, заметив вдоль стены стоящую лавку, улеглась на неё вместе с ногами.

Я неспешно продолжаю читать молитвы, сродники, в том числе и жених, в растерянности обступают молодую. Та лежит и в прострации улыбается своим видениям. Но через минуту жених уже стоит на положенном месте с юной супругой на руках. Он держит её, точно бездыханное тело, с запрокинутой головой и безжизненно свисающими вниз руками. Однако мужчина твёрд в своём намерении продолжить венчание, и всем видом старается мне это показать. Спрашиваю: – И что будем делать? – Венчаем дальше, батюшка. – Так венец не фуражка, как мы его на её головку крепить станем? Благо, мои помощницы подсуетились и прохладной святой водичкой привели девочку в чувство. Правда, до последней минуты её приходилось поддерживать под руки, а венчальную свечу передали свидетельнице.

Если теряют сознание молоденькие девчонки, то это в порядке вещей, но когда на пол храма опрокидывается большой сильный мужчина, то здесь на беременность уже не спишешь. Идёт венчание. Поворачиваюсь лицом к открытым царским вратам и, воздев вверх руки, готовлюсь произнести венчальный возглас: «Славою и честию венчай их», как слышу звук рухнувшего тела. Оборачиваюсь и вижу жениха распростёршимся на полу. Невеста отскочила в сторону, на её лице недоумение и испуг. Общими усилиями приводим незадачливого жениха в чувство. Он не совсем понимает, чего от него хотят, но потом всё-таки встаёт на место. Вновь воздеваю руки, произношу возглас, и молодой человек опрокидывается навзничь, да так резко, что чуть было не увлекает за собой свидетеля. Жених падает, а его ноги в ботинках сорок четвёртого размера с новыми кожаными подошвами по инерции взлетают вверх. Его вновь поднимают и усаживают на табурет. Он сидит, прислонившись головой к невесте, так и венчаем.

Правда, этот случай с сильной половиной человечества на моей памяти единственный. Но если, кто-то думает, что мужики народ менее чувственный и ранимый, чем женщины, то он глубоко ошибается. Года два назад я присутствовал на росписи в загсе. Помню, как после всего к жениху подошёл свидетель и пошутил: – Не понимаю, как ты решился расстаться со свободой и стать семейным человеком? Каково же было моё удивление, когда через год я, просматривая видеозапись уже с его свадьбы, увидел как этот большого роста могучий крепыш в момент, когда они оба с женой поставили подписи под одним документом, не совладал с чувствами и заплакал. Он стоял и плакал, как дитя, а жена успокаивала его и гладила по волосам.

Такие мы мужики, какие бы мы ни были большие и сильные, нам очень важно, чтобы нас любили. Мой друг отец Виктор этой зимой заболел и попал в больницу с двусторонним воспалением лёгких. Он сгорал от высоченной температуры, и врачи как могли, боролись за его жизнь. В самый критический момент к нему пустили матушку. Она наклонилась над ним и просит: – Витенька, ты только не умирай, держись. Ты же сам знаешь…». Батюшка, предвосхищая её слова, подумал: «Сейчас она скажет «как я тебя люблю», и так, – говорит, – на душе хорошо стало. А матушка продолжает: – … детей кроме тебя, кормить некому. А их у тебя вон сколько, и кому они, если помрёшь будут нужны»? – Действительно, – согласил батюшка, – никому», – поболел немного, и на службу.

Разные случаи случались с моими молодожёнами, один раз даже трагический. Семья находилась на грани развода. Муж сильно выпивал, и жена ухватилась за идею повенчаться как за последнюю соломинку. Он согласился, и по её просьбе даже закодировался, но мне об этом ничего не сказали. Во время венчания молодые пьют общую сладкую чашу вина, вот он её и выпил. Сорвался и запил, а месяца через три семья распалась окончательно.

А один раз жених со свидетелем перед самым венчанием чем-то видать обкурились. Родственников понаехало, а их развезло, стоят и хохочут. Невеста плачет, а они заливаются. Вот беда какая.

***

Много случалось всего, и забавного, и грустного, но было одно венчание, которое меня потрясло и осталось в памяти на всю жизнь.

С Галиной мы познакомились в храме. Она подошла ко мне после службы и попросила соборовать и причастить её мужа. У Андрея, так его звали, обнаружили опухоль. Ему тогда ещё не было и сорока. Будучи по природе человеком терпеливым, он научился скрывать от окружающих боль, потому и болезнь открылась уже на последней стадии. После операции Галина привезла мужа домой. Тогда она и просила его соборовать.

Мы разговорились с Андреем. Вера в нём была, но правда очень маленькая, а вот надежды не было совсем. А без надежды в таком деле нельзя. Всё время, пока я его соборовал, он смотрел на меня с таким выражением лица, словно говорил: «Я понимаю, ты делаешь своё дело и хочешь мне помочь. Но только зря ты, парень, стараешься. Всё равно из этого ничего не получится. Я обречён». И, тем не менее, он даже было пошёл на поправку, но его настроение от этого не улучшилось. Она поменяла квартиру, чтобы у Андрея была отдельная комната, и дети ему не мешали. А он спешил сделать в ней ремонт, чтобы ей потом, после него, было меньше мороки со всеми этими мужскими делами.

А месяца за два до кончины Андрея она попросила их обвенчать. Я назначил день, и они приехали в храм нарядные и торжественные. И ещё, может мне это показалось, но они были счастливы. Не смотря на то, что время их оставшегося счастья уже можно было исчислять часами. Остался в памяти землистый цвет лица Андрея и проступающая порой в их глазах боль от близкой и неминуемой разлуки.

– Ты хочешь связать себя навсегда? – спросил я её перед венчанием. – Да, я хочу и в вечности быть вместе с ним. Здесь мы были вместе до обидного мало. – Ты ещё молодая женщина, подумай, у тебя двое детей, и их нужно поднимать, хватит ли тебе сил? – Бог не оставит, батюшка, моей бабушке после войны было ещё труднее.

Прошло уже много лет, и я иногда встречаю Галину. Она освоила мужскую специальность, занималась извозом, торговала запчастями к автомобилям. Сейчас купила огромный «патриот», чтобы ездить на дачу. Сыновья выросли, родились внуки. Так что, забот у неё, что говорится, «полон рот». Я иногда её встречаю, но никогда не вижу рядом с мужчиной.

Недавно она меня подвозила, и я спросил: – Не жалеешь о том венчании? Она помолчав: – Вспоминаю то время, оно шло, и я понимала, что теряю мужа, наступало отчаяние, и я не знала что со всем этим делать. Но после того, как мы повенчались, я вдруг отчётливо поняла, что теперь всё, мы навсегда остаёмся вместе. Никогда ещё, как в те дни, я так остро не ощущала времени. Оно стало для меня управляемым, он уходил, а я каждую секундочку нашей жизни словно перебирала между пальцами, как ты свои чётки. Те два месяца научили меня ценить, то малое, что у меня есть, и быть благодарной, за то, что у меня есть. Я не думаю об Андрее «был», для меня он продолжает «быть».

Он умер на моих руках, и я сама закрывала ему глаза. Может от того, что я знала о его скорой кончине, и делала всё, чтобы ему было покойно, у меня нет на душе чувства вины, или какой-то недоговорённости. Словно он переехал в другую страну, а я остаюсь ждать его вызова. Когда-то он обязательно придёт, и я пойду за ним вслед».

А вскоре вся страна узнала о взрывах в метро. И думаешь, ведь никто из тех, кто погиб, не собирался умирать в тот день. Люди уходили по своим обычным делам, строили планы, а потом, буквально в мгновение их жизнь прервалась. Мы жалеем погибших, но жалеть нужно тех, кто остался. Теперь день изо дня месяцами они будут вспоминать, всё одно и то же. Ту самую минуту, когда любимый человек уходил из дому в то злополучное утро. Возможно, это было так: « – Быстренько иди сюда, целую и я побежал, уже опаздываю! – Беги, беги, я умываюсь, вечером поцелуешь», или звонок по телефону: « – Я хочу тебе сказать что-то очень важное для нас обоих. – Прости, мне сейчас некогда, вечером скажешь, мы же договорились о встрече». Может, это было так, а может, как-то по-иному, точно не знаю, могу только предполагать.

Только не будет теперь этого вечера. Никто так и не скажет им оставшимся тех заветных слов, никто больше так не обнимет и не поцелует. Лишь остаётся подушка, которую можно обнять в надежде уловить запах того, кто уже не придёт. Мы неисправимы, и начинаем понимать, что были счастливы только тогда, когда его теряем.

Ночь, табло на часах говорит, что сейчас где-то около трёх. Проснулся и почему-то вспомнил про тот разговор с Галиной в её вездеходе, и то венчание. Рядом со мной, свернувшись калачиком, мирно спит моя матушка. В памяти всплывает и рассказ отца Виктора, который, помирая в больнице, ждал от своей половины признания в любви. И я делаю неожиданное открытие: а ведь моя матушка за все двадцать пять лет совместной жизни так ни разу и не сказала, что она меня любит. Вот это здорово, а как же мы так поженились, без констатации самого факта? Спать сразу же расхотелось, и так стало себя жалко. Нет, так дело не пойдёт, матушку определённо следует обличить, утром, сразу же, как проснёмся.

Для сбора компромата мысленно возвращаюсь в те наши далёкие годы, и почему-то сразу вспоминаю, какими счастливыми глазами смотрела она на меня, когда я делал ей предложение. Потом, как старалась она подложить мне на тарелку самый большой и вкусный кусочек, как обшивала, стирала, гладила до появления всех этих чудо машин. Нужны обличающие факты, а в голову лезет всякая ерунда, как всеми силами она старалась дать мне поспать, когда появился на свет малыш. Потом, как вместе пришли в церковь, и она терпеливо выслушивала моё дилетантское «богословие». А когда, став священником, я получил самостоятельный приход, она ушла с прежней работы на зарплату в пять раз меньшую, ради того, чтобы быть рядом и организовывать клирос. Вспомнилось, как перед первой нашей Пасхой, когда не было денег на красные облачения, она пошла на рынок и продала свою единственную ценность новую шапку из голубой норки.

Воспоминания, тесня, и наплывая друг на друга, выстраивались в одну большую непрерывную цепь обличений, но только уже меня самого. Вот так, Саша, получается, что рядом с тобой, вот уже целых 25 лет, живёт человек, который и живёт-то ради тебя, а ты этого до сих пор не понял. А для любви слова, оказывается, вовсе и не обязательны.

Вглядываюсь в её лицо, и хотя на дворе ещё темно, отчётливо вижу ту самую девчонку, которая согласилась идти по жизни рядом со мной, и идёт вот уже целую четверть века. Мы привыкаем, что кто-то живёт рядом, для нас становится нормой быть кем-то любимым, что о нас кто-то постоянно заботится, и на него можно свалить кучу всяких домашних рутинных дел. И, кажется, что так будет всегда, но в том-то и дело, что «всегда» в нашем конечном мире не бывает, когда-то это «всегда» рано или поздно заканчивается. И можно так и не успеть научится быть благодарным, а потом ненавидеть себя, что вовремя не целовал эти глаза и эти руки.

Пытаюсь вспомнить, а когда сам ей говорил, что люблю, когда последний раз дарил цветы? И хотя в комнате темно, понимаю, что мои щёки начинают пылать. Нет, нужно в корне всё поменять, завтра же, нет уже сегодня, я скажу ей, что люблю её, и очень сильно. Нет, это неубедительно, что значит «очень сильно»? Скажу просто, что люблю её, но зато целых пять раз, или лучше десять, и так каждый день, или, в крайнем случае, через день. Правда, она может заподозрить, что я где-то в чём-то проштрафился. Ну и пусть, потом перестанет, пора ей привыкать к новой хорошей жизни, вот с этой самой минуты.

Засыпаю довольный собой, успевая краем глаза заметить цифры на электронном светящимся табло. Всё, время новой жизни пошло.

 

alt   Достаточно однажды увидеть иллюзорность счастья «в сей временной жизни», для того чтобы прошла нерешительность и дерзость, а на их месте возросла великая добродетель – та самая, которой не хватило до совершенства евангельскому богатому юноше, отошедшему от Христа опечаленным.

Сравнивая себя с человеком средневековья, наш современник с гордостью осознает собственное превосходство. Еще бы – ведь у него есть гарантированные права, свободный образованный ум и, конечно, техническое могущество.

А еще у него есть мечта о счастье. Ценность именно этой вещи в хозяйстве современного человека представляется крайне сомнительной. Смутная перспектива жизненного счастья одних делает нерешительными, других – дерзкими. Первые не могут (порой достаточно долго) решить вопросы, которые для средневекового человека и вопросами-то не были. Жениться или не жениться? Поступить в монастырь или обождать до старости? А какую профессию выбрать и чем заниматься? Страх упустить жизненное счастье, о котором они имеют крайне смутное представление, парализует волю и всю жизнь удерживает их от любого решительного шага.

Другие, наоборот, слишком опрометчиво связывают счастье с комфортом или «качеством жизни». Для них характерна дерзость, с которой они рушат все человеческие и божественные законы, отчаянно пытаясь «построить коммунизм на отдельно взятом» Рублевском шоссе.

Между тем, принципиальная невозможность счастья доказана уже давно. Как известно, царевичу Гаутаме еще до рождения было предсказано блестящее царствование до тех пор, пока он не столкнется с тремя вещами: старостью, болезнью, смертью. После чего он навсегда оставит прежнюю жизнь и, сложив с себя царское достоинство, сделается «садху» – странствующим нищим мудрецом. Как это часто бывает, слово «мудрец» в качестве жизненной перспективы сына не произвело на родительское сердце никакого впечатления (во всяком случае, оно не компенсировало ужаса от двух других), и царевича постарались заключить в своеобразный карантин, удалив из царства стариков, больных, калек и нищих. Тридцать лет Гаутама прожил в роскоши и удовольствиях, не видя ни одного нерадостного взгляда и не слыша ни от кого даже косвенных упоминаний о каких-либо страданиях.

Но однажды царевич ускользнул из-под надзора и перешел границу счастливого мира. Можно только гадать о его состоянии, когда он увидел нищего старика, плачущего от боли своих недугов и просящего подаяния над телом своего мертвого брата.

Гаутама мог бы, пожалуй, вернуться во дворец и вновь вкусить выпавшие на его долю радости жизни, но, оценив подобную перспективу, он, очевидно, понял: насладиться ими по-прежнему уже не удастся. Сознание того, что счастье противоестественно миру, что оно трофей, добытый в борьбе, который очень легко потерять в ходе все той же борьбы, которая никогда не прекращается, отравило бы вкус любого блюда. Страх возможной разлуки ложкой дегтя омрачил бы всякий медовый месяц, обещающий «неземную любовь». Стоны больных внесли бы разлад в веселое пиршество и мирную беседу друзей. Пир во время чумы – весьма сомнительное удовольствие, блестяще изображенное Пушкиным в одноименном драматическом произведении.

Представление о неуместности личного счастья в нынешней жизни характерно и для христианства. Константин Леонтьев рассказывает об истории, наделавшей в свое время много шума в Петербурге.

«Недавно в наш Оптинский скит поступили послушниками двое молодых людей из лучшего нашего дворянства: Шаховский и Чернов. Они двоюродные братья. Оба женаты; супруги их молоды и красивы; средства их настолько хороши, что г-жа Шаховская в своем воронежском имении устроила на свой счет женскую общину, в которой, как слышно, и будет сама назначена настоятельницей.

И мужей, и жен одели здесь, в Оптиной, в монашеское платье, и обе молодые дамы уехали в Воронеж, а мужья остались в скиту.

В последний раз, уже облаченным в подрясники, им позволили сходить в гостиницу проститься с мужьями, братьями, и прощание это, как говорят, было до того трогательно, что старый монах-гостинник, человек торговый и вовсе не особенно чувствительный, плакал, глядя на них, и восклицал:

         – Господи! Да что же это вы делаете! Да как же вы это, такие молодые, расстаетесь! Да разве это так можно! Боже мой!

Жили обе молодые четы между собою в полном согласии, и, когда одна приезжая дама спросила у г-жи Шаховской, что побудило их решиться на такой геройский шаг, она отвечала:

         – Мы были слишком счастливы

Итак, к чему же стремиться человеку, если перспектива счастья сомнительна? Христос говорит: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко».

Бремя служения Христу парадоксальным образом облегчает, а не отягощает человеческое существование в мире, наполненном страданием и смертью. Убегать от зла оказывается тяжелее, чем вступить с ним в бой. Пассажир спортивного мотоцикла испытывает более сильный страх скорости, чем водитель, хотя, казалось бы, пассажир ни за что не отвечает. Мальчишки бегут на фронт потому, что в тылу гораздо страшнее, хотя и безопаснее. Аскетический опыт говорит о самом эффективном способе бороться с ленью – нужно всего лишь усложнить себе задачу. Это может показаться парадоксальным, но в монастыре с более строгим уставом легче подвизаться. «Лишения и тяготы военной службы» оказываются «игом», несравненно более «приятным», и бременем, гораздо более «легким», нежели гражданское существование, не связанное никакими обетами. Возможно, это понимали братья Шаховский и Чернов, упоминаемые Леонтьевым.

Достаточно однажды увидеть иллюзорность счастья «в сей временной жизни», для того чтобы прошла нерешительность и дерзость, а на их месте возросла великая добродетель – та самая, которой не хватило до совершенства евангельскому богатому юноше, отошедшему от Христа опечаленным. Как, должно быть, завидовал он рыбаку Петру, не оглядывающемуся на призраки счастья, имевшему дерзновение «отвергнуться себя, взять крест свой и идти» вслед за Царем Израилевым в Царство Небесное. Идти транзитом – через смерть и воскресение.

 

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский

(Лк. 5, 12-16). Припал прокаженный к Господу молясь: "Господи! если хочешь, можешь меня очистить". Господь сказал: "хочу, очистись". И тотчас проказа сошла с него. Так и всякая нравственная проказа тотчас отходит, как только пpипадет кто к Господу с верою, покаянием и исповедью - истинно отходит и теряет силу всякую над ним. Отчего же проказа иногда опять возвращается? Оттого же, отчего возвращаются и телесные болезни. Говорят выздоровевшему: "того не ешь, этого не пей, туда не ходи". Не послушает и раздражит опять болезнь. Так и в духовной жизни. Надо трезвиться, бодрствовать, молиться: болезнь греховная и не воротится. Не станешь внимать себе, все без разбору позволишь себе и видеть, и слышать, и говорить, и действовать, - как тут не раздражиться греху и не взять силу снова? Господь велел прокаженному все исполнить по закону. Это вот что: по исповеди надо брать эпитимию и верно ее исполнять; в ней сокрыта великая предохранительная сила. Но отчего иной говорит: одолела меня греховная привычка, не могу с собою сладить. Оттого, что или покаяние и исповедь были неполны, или после предосторожностей слабо держится, или блажь на себя напускает. Хочет без труда и самопринуждения все сделать, и осмеян бывает от врага. Решись стоять до смерти и делом это покажи: увидишь, какая в этом сила. Правда, что во всякой непреодолимо являющейся страсти, враг овладевает душой, но это не оправдание; ибо он тотчас отбежит, как только произведешь, с Божиею помощью, поворот внутри.


« Предыдущая страница  |  просмотр результатов 1-100 из 239  |  Следующая страница »
Требуется материальная помощь
овдовевшей матушке и 6 детям.

 Помощь Свято-Троицкому храму