1

Давно это было. Жили в одной деревне, только на разных её концах, два брата: Добрый и Злой. Братья они были родные, да привычки имели слишком разные. А привычка — это второй характер, который с годами становится даже первым, основным.

Так вот, один брат был скромным и даже стеснительным: он всегда скрывал свои добрые поступки; а другой, наоборот, любил славу и непременно хотел выглядеть перед людьми добрым, а потому всё недоброе, что было в нём, старательно прятал. Так и жили.

Бывало, совершит первый брат что-нибудь хорошее да и убежит, чтоб его никто не видел. А пока домой доберётся, в кармане у него гладкий белый камушек появится — и аж светится изнутри, сияет. Добрый брат спрячет его в большой кувшин да в погреб, от людских и своих глаз подальше. А если случалось ему совершить что не очень складное да ладное, то в кармашке у него чёрный камушек появлялся: такой же гладкий, только светящийся тьмою, поглощающий свет вокруг себя. Неприятный, конечно, камушек. Но добрый брат его не прятал, а клал возле себя на столе и размышлял, кому это он досадил. Если шёл он работать во двор или в огород, то брал камушек с собой, чтобы и там он на виду был до тех самых пор, пока не поймёт, в чём погрешил и перед кем. А как только поймёт, так мигом бежит исправлять свою оплошность, и чёрный камень сам собою исчезал.

Злой брат поступал иначе. Появлявшиеся у него чёрные камни он тщательно прятал в погребе, а белые камушки выкладывал на столе в саду, чтобы заходившие гости могли их как бы случайно увидеть, расспросить о них и другим затем рассказать.

Камушки те были материнским благословением. Оставляя сыновей одних в целом свете, умирающая мать вымолила у Бога такое чудо, чтобы каждый из них всегда знал, добрым или злым путём идёт по жизни.

Злой брат не раз проклинал мать за такое благословение, которое мешало ему спокойно жить и заставляло тщательно скрывать свои душевные хвори. Добрый же брат был совершенно равнодушен к людской молве, его волновала лишь собственная совесть, сохранять которую в чистоте помогал материнский дар. Потому Добрый всегда благодарил мать за чудесный подарок.

С каждым днём Добрый становился всё добрее, потому что в погребе у него собирались всё новые и новые белые камушки. А Злой, наоборот, становился всё злее, хотя люди принимали его за доброго. И настал для обоих братьев роковой день, после которого все забыли их имена, и стали звать просто: Добрый и Злой.

Положил в свой кувшин добрый брат последний белый камушек, и поднялась на месте его дома большая гора из сверкающих белых камней, так что дом его оказался стоящим на самой её вершине. И каждому, кто приближался к той горе, становилось на душе светло и радостно.

Положил и злой брат последний камушек в свой тайный кувшин. И на месте его дома поднялась огромная гора из мрака и пепла, так что его избушка оказалась на самой вершине чёрной горы. И у каждого, кто к ней приближался, становилось мрачно и тоскливо на сердце.

Разделили братья и жителей деревни: одни решили сообщаться с Добрым, другие — со Злым, одни стали селиться поближе к белой горе, другие — поближе к чёрной. А вскоре образовалось две новые деревни, которые так и звались: Белая Гора и Чёрная Гора.

2

Много лет жили люди на Белой Горе богато и счастливо. Все они были добры и трудолюбивы, землю заселяли щедрую, урожаи снимали хорошие. А какие песни петь умели! Какие сказки своим детям рассказывали!

В общем, светилась та гора счастьем всем на зависть. Особенно жители Чёрной Горы скрежетали зубами, наблюдая сияние Белой Горы.

Пришёл как-то к белогорцам странный человек: росту он был очень маленького, зато на голове своей носил большую-пребольшую чёрную шапку. Хотел странный человек поселиться на Белой Горе и пришёл за разрешением к Доброму, старейшине белогорцев. А тот не зря Добрым наречён — разрешил, конечно.

Не знал никто, что странный человек был самым младшим сыном Злого. Росту он был маленького, потому что весь род его год от года всё мельчал и мельчал, в то время как сыновья Доброго становились настоящими богатырями. Вот и послал Злой младшего сына разузнать, в чём секрет белогорского счастья да успеха.

Поначалу странный человек старался подражать жизни местных жителей, но со временем природа его взяла верх. Начал сеять он в сердцах белогорцев сомнение в том, что Добрый действительно добр. Затем стал плести сети интриг, чтобы выставить Доброго в недобром свете. И нашлись ведь поверившие, нашлись усомнившиеся, нашлись и предавшие.

Вот уж многие из белогорцев отвернулись от Доброго. И что его сила против злых сердец да языков? Она умеет увлечь за собой на добро, но совершенно беспомощна перед направленным на него злом. А лукавое сердце маленького человека ни перед чем не останавливалось: ни перед ложью, ни перед насилием.

И заметил Добрый, что гора его становится тусклой и в размерах уменьшается, в то время как большая чёрная шапка маленького человека становится всё больше. Загрустил, запечалился Добрый: понял, что злится на злодея, разрушившего мир его селения, и оттого добро его тускнеет.

А тут ещё беда пришла: направляемые странным человеком белогорцы бунт подняли и дом Доброго подожгли. Пожар в доме он потушил, но не смог загасить разгулявшееся в душе пламя ярости. Не мог понять он, как поднялась рука на него у тех, кого он так щедро одаривал от сокровищ своих, кому служил даром своим. Не мог понять он глупости людской, которая пошла за хитрецом и подлецом, и причиняет вред себе самой. Не мог понять он тех, что своей горы не имеют, а потому живут лишь чужим умом и ведомы чужою силою.

Вот избрали белогорцы старейшиной странного маленького человека за то, что шапка его выросла до самых небес, а Доброго изгнали. Белая гора становилась всё меньше, большая чёрная шапка маленького человека становилась всё больше. И вскоре она полностью поглотила Белую Гору со всеми её жителями.

А Добрый, потеряв всё, что имел, долго страдал. Он никак не мог смириться, не мог понять предавших его белогорцев. И не о себе скорбел он, но о тех, кто не был верен добродетели, кто предал себя больше, чем его.

Со временем Добрый сделался бродячим певцом и ходил по всей округе, и пел только одну песню про сиявшую когда-то Белую Гору, которую поглотила большая чёрная шапка маленького человека.

 http://omiliya.org/content/bolshaya-chernaya-shapka-malenkogo-cheloveka.html

Прочитала сказку и подумала о том, что она о том же, что и первая запись в дневнике. О молитве тоже. Кажется, каждый из нас слабый и немощный, что сможет наша молитва, но угодна Богу молитва слабых и немощных, если они молятся с сочувствием и большие проблемы решаются, когда мы вместе и дружно...

Однажды ночью в лесу разразилась страшная гроза. За­шумел, загудел ветер, пошёл сильный дождь. Зверушки по­прятались кто куда, а Лось скрылся от непогоды под ста­рой елью.

Буря повалила дерево, тяжёлый ствол крепко прижал к земле ветвистые рога Лося, и он оказался в ловушке...
Утром на полянку пришёл Ежик, увидел Лося в беде, всплеснул лапками:
- Ах, бедняга! Сейчас я помогу тебе.
Попробовал поднять дерево. Куда там! Оно и не шелох­нулось.
Невдалеке, на верхушке берёзы, Сорока стрекочет: -Кому жить-поживать, кому здесь погибать... Рассердился Ёжик:
- Кышь отсюда, негодная!
- Я тебе этого не прощу, не прощу! - крикнула Сорока и улетела.
Прилетела сорока в самую чащу леса, а там под корягой Волк лежал, зубами щёлкал.

---

- Разлёгся тут, Серый, - застрекотала Сорока - и не зна­ешь, что тебя богатая добыча дожидается.
Вскочил Волк, зарычал:
- Где добыча?
- Лося деревом придавило. Я тебе дорогу покажу.
Тем временем на полянке Заяц появился, стал Ёжику помогать.
Достали они длинную палку, под ствол упавшего дерева подсунули, на пенёк опёрли и нажали, что было сил.
- Раз, два - дружно! Дерево даже не дрогнуло.
А по лесу к ним Волк трусит, торопится. Впереди Сорока летит, дорогу указывает. Навстречу им Одноухий Волк.

- Здорово, Серый. Куда путь держишь?
- Некогда мне. Меня богатая добыча ждёт. И я с вами, - рявкнул Одноухий...
Устали Ёжик и Заяц. Только присели отдохнуть - Зай­чиха прибежала и давай Зайца отчитывать:

---

- Вот где ты негодный?! Дома обед готов. Зайчата тебя дожидаются...
- Видишь, несчастье-то какое, - сказал Заяц и на Лося лапкой показал.
Заплакала Зайчиха:
- Ах, как теперь ему помочь, горемычному?
Тут плачь - не плачь, надо Лося выручать. Стала Зайчи­ха помогать Зайцу и Ёжику.
В это время по лесу два волка бегут, а впереди них Со­рока летит, дорогу показывает.
Им навстречу Куцый Волк вышел.

-Куда торопитесь, братцы?
-Не задерживай. Добыча нас ждёт большая... -И я с вами, - зарычал Куцый. Побежали вместе. А возле Лося мелкота старается.

- Раз, два - дружно! - кричат Ёжик и Заяц с Зайчихой. Никак не удаётся раскачать тяжёлое дерево. Белки с дерева пищат: -Сейчас мы вам поможем!
Не ведают они, что уже три волка по лесу бегут, Сорока впереди дорогу показывает.

---

Устали серые разбойники, запыхались. Сорока их подбадривает:
- Ничего, теперь совсем близко.
Близко-то, близко, да успеют ли? Ведь и зверята не ленятся.
- Раз, два - дружно! - Ёжик, Заяц, Зайчиха и белки всей тяжестью навалились на рычаг, и ствол дерева стал немно­го приподниматься...
Мимо Мышка пробегала. -Что это тут делается?
- Эй, Мышка, иди сюда скорей, помоги нам!
- Сейчас, только Лягушку позову.
Прискакала Лягушка и вместе с Мышкой стали помо­гать. Опять все нажимают на рычаг, гнётся он, того и гля­ди, сломается.
- Раз-два-а...
Ещё выше поднялся ствол дерева.
А тут как раз муравей мимо пробегал.
Увидел Ёжик Муравья, кричит:
- Эй, Муравей, помоги нам скорей!

Взбежал Муравей на высокую ветку и оттуда прыгнул вниз прямо на конец рычага...

 

- Дружно!!!
Ещё приподняли ствол дерева и освободили бедного Лося.
- Ура! - закричали зверушки.
А Лось низко всем поклонился и сказал:
- Спасибо вам, друзья. Спасли вы меня. А тебе, Ёжик, особенная благодарность.
-Это Муравей помог, - сказал Ёжик.- Если бы не он...
- Что вы? - смутился Муравей. - Я такой маленький!
- Маленький, а большое дело сделал!
Когда волки прибежали на полянку, там уже никого не было.
- Где, где же добыча? - зарычали они.
- Прямо не знаю, - застрекотала Сорока, - и кто это Ло­ся освободил? Ума не приложу...
Тут из-под ствола упавшей ели выполз маленький Му­равей и гордо сказал:
- Это я. Я его освободил!

                                                                                                                                                              Сутеев В.