Мне ночью снились три креста,
 И на одном из них был я.
 Кто был я — человек иль Бог?
 Но это вспомнить я не мог.

 Лишь помню я, что снилось мне,
 Как я висел на том кресте,
 И мозг был мыслью поражен —
 А справедливо ль я казнен?

 Ведь если был я тот злодей,
 Что слева от Христа страдал,
 То я бы жизнью отвечал
 За мой проступок прошлых дней.

 И если справа я висел,
 От боли корчась нелюдской,
 То был в агонии такой
 Ничем не лучше мой удел.

 Лишь Божий Сын на том кресте,
 Что посреди других стоял,
 В подобный муках умирал
 За все грехи ДРУГИХ людей...

 И мне хотелось быть Христом,
 Хотелось за других страдать,
 Несправедливо умирать
 Казалось стоящим трудом.

 Но я проснулся в этот миг.
 Ко мне глас Божий говорил,
 Мои Он мысли просветил,
 Чтоб я реальность сна постиг.

 И я заплакал от стыда,
 Что быть хотел Христом тогда.

 Я знал, что я бы не простил
 Злодея справа от меня,
 Природа падшая моя
 Мне не дала б на это сил.

 На издевательства людей
 Я крикнул что-то бы в ответ,
 И лишь презрительно б смотрел
 Туда, где был другой злодей.

 Когда ж терпеть невмоготу,
 Я б смерть у воина просил
 И мало бы подобен был
 Я пригвожденному Христу.

 Холодный пот меня прошиб,
 Я на колени пал и знал,
 Что только Высший Идеал
 Такой мог подвиг совершить.

 Я плакал и благодарил
 Христа за подвиг неземной,
 Все, что пронзенною рукой
 Он мне во сне моем открыл.

 Лишь, успокоившись, уснул,
 Я снова вижу три креста,
 И вновь распятого Христа
 Знакомый профиль промелькнул.

 Висит один злодей, другой,
 Но где же я? — подумал я.
 И вдруг увидел пред собой
 К кресту припавшего себя.

 Я не был Богом на кресте,
 И не был распят, как злодей, —
 Грехи мои, грехи людей
 Сокрыты были во Христе.

 И стал мне ясен этот сон —
 Я благодатию спасен.