Жил-был один монах. Жил он с братьями своими в монастыре. Как все, славил он Всевышнего, держал посты и исполнял обет монашеский. Еще был он необыкновенно добр к людям и чист душой.

 Когда случалось ему заходить в келью к брату своему и видел он ее не прибранною, То говорил:

 - Во истину, блажен сей брат! Отложил он заботы земные и так к горнему устремлен, Что нет у него времени, чтобы в келье своей прибраться!

 Если же видел в келье брата своего чистоту и порядок, то так говорил:

 - Воистину, как душа брата моего чиста, так и в келье его чисто!



Задача подвижнической жизни, - целомудрие, - определяется как чистота сердца. «Сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови в утробе моей” (Пс. 50:12) – воззвал Псалмопевец, и, вслед за ним, взывает всякий верующий.
Очищение сердца дает общение с Богом, а общение с Богом выпрямляет и устрояет всю личность подвижника. Как бы растекаясь по всей личности и проницая её, свет Божественной любви освящает и границу личности, тела, и отсюда излучается во внешнюю для личности природу. Чрез корень, которым духовная личность уходит в небеса, благодать освящает и всё окружающее подвижника и вливается в недра всей твари. Тело, это общая граница человека и прочей твари, соединяет их воедино.
На вопрос: "Если достиг кто сердечной чистоты, что служит ея признаком? И когда познает человек, что сердце его достигло чистоты?
Преп. Исаак Сирин дает такой ответ: "Когда всех людей видит кто хорошими и никто не представляется ему нечистым и оскверненным, тогда подлинно чист он сердцем”*

* Исаак Сирин. Слово 21-е, в греч. изд. –85-е. "Твор.”, изд. 3-е, стр. 96 (17, с. 267-275).