На днях довелось побывать на обычной вечерней службе в сельском храме. Храм большой, старинный, очень красивый. Веет от него историей и былым, еще дореволюциооным величием Православной веры.
Сейчас на улице тепло и народ прогуливается с удовольствием вокруг храма, но внутрь почему-то заходить не хотят... Да я ведь и сама такая была, все "снаружи" гуляла... Зайдя в храм, обнаружила внутри человек десять старушек и женщин лет пятидесяти. В огромном зале храма с высоченными потолками, старинными настенными фресками, золотым иконостасом я вдруг вся съежилась и как-то потерялась посреди этого Божественного величия, а эхом разносившееся пение клироса лишь усиливало эффект "песчинки". Но с другой стороны, никто не толкался, не спешил и не суетился. 
Дело в том, что живя в городе, я посещаю ближайший храм. Он довольно таки маленький, но очень уютный. Но в городском храме почему-то всегда царит суета, довольно много людей, все чего-то копошатся, суетятся и вот эта красота и велиственность богослужения куда-то теряется немножко, отходит на задний план. Меня почему-то сильно поразил этот контраст между городским и сельским храмом и приходами. И я решила поделиться своими впечатлениями.

Профессор с кафедры научного атеизма, проходя по улице, увидел мальчика с коробкой, полной новорожденных котят.
— Какие у тебя прелестные котята! 
— Да, — сказал мальчик, — потому что это котята–атеисты. 
Через неделю профессор проходя по улице с женой, попросил ее подойти к мальчику и похвалить его котят. 
— Ты будешь приятно удивлена его ответом.
Она подошла к мальчику и сказала: ”О, я не видела на всём свете котят прекраснее!”
— Это потому что котята–христиане.
— Как же так? — вскричал профессор. — Неделю назад это были котята–атеисты!
— У них открылись глаза.

"Земная жизнь человека – краткий период времени, имеющий начало и конец. И он дан человеку не для того, чтобы во время этой жизни мы повеселились, попраздновали и отошли в вечность, а чтобы мы показали свою верность Творцу, любовь к Нему и ближнему как носителю образа Божия. Проявление такой любви к Господу бывает самым разнообразным. Иногда она требует от нас небольших жертв, а порой любовь к Богу нужно засвидетельствовать своей жизнью. Преподобные отцы были готовы к тому, чтобы отдать свою жизнь, но не изменить Христу. От нас Господь не требует этой жертвы. Отец желает, чтобы мы хотя бы потерпели своего ближнего – таким, какой он есть. Не нужно домогаться от него: ты должен быть таким и лучше – и тогда я буду тебя терпеть. Бог нас всех терпит, хотя иногда мы бываем очень грешны, часто этого не зная, не замечая. Греховность человека определяется нравственным состоянием, в котором он находится. Его в каждом человеке видит Творец. И когда люди начинают смотреть в глубь себя, то замечают там много грязи и всякой нечистоты. Но не следует отчаиваться, нужно обращаться к Богу смиренно: «Господи, помоги мне!» И сила Божия очищает человека. Наша задача – честно относиться к себе, а ближнего воспринимать таким, каким он есть".

Блаженнейший Онуфрий митрополит Киевский и всея Украины

Очень понравилось описание отношения мужчины к женщине.
Статья полностью: http://www.pravoslavie.ru/91026.html

Мы читаем в Священном Писании, что Бог создал Адама и дал ему жену, чтобы он возлюбил ее, влюбился в нее, чтобы жил счастливой семейной жизнью. Чтобы ощутил то, что ощущает Святая Троица, – экстатичную любовь, потому что святые говорят, что Сам Бог есть Любовь. В Святой Троице есть любовь, одно Лицо сильно любит другие Лица: Отец – Сына и Святого Духа, Сын – Отца и Святого Духа, Святой Дух – Отца и Сына. Эта великая, экстатично движимая любовь Святой Троицы вышла и излилась в мир, и Бог создал существа, которым Святая Троица радуется. Эта атмосфера любви, единства, тепла, превосходного чувства благодарности, Евхаристии, чтобы это могли почувствовать и Божии творения.

Чтобы совершать духовную брань, необходимо присутствие Божественной благодати, ибо это не человеческая брань. Духовный подвиг Великого поста — это не пищевая диета, которую мы соблюдаем, чтобы похудеть. Святая Четыредесятница имеет иной смысл: он заключается в том, чтобы благодать вошла в сердце человека, чтобы человек избегал греха, чтобы человек поборол грех и страсти, убивающие его душу, получил просвещение от Бога и таким образом стяжал Царствие Божие. Наряду с телесной борьбой, наряду с соблюдением поста необходимы укрепление от Бога и присутствие Божие.

Мы получаем друг у друга прощение, чтобы через прощение и покаяние Святой Дух Божий вошел в наше сердце, пребыл с нами, отверз наши очи и привел нас к осознанию своей греховности, дабы мы обратились к Богу и испросили отпущения наших грехов. Если вся эта брань не приведет нас к испрашиванию отпущения грехов, если она не приведет нас к благословенному состоянию покаяния, значит, эта брань не принесет никакого плода. Взращивает и очищает человеческую душу только покаяние.

Именно в покаянии заключается духовный труд великой Четыредесятницы. Пост, бдения, множество служб, поклоны, стояния, чтения — все, что мы делаем в этот период, имеет своей целью умягчить наше сердце. Мы трудимся на этом поприще поста с большой решимостью, без робости. Тот, кто страшится, никогда ничего не достигнет: нерешительный человек не имеет части в Царствии Божием. Тот, кто страшится, полагает, что его духовные достижения зависят от его собственных сил, — забывает о силе Божией, забывает слова апостола Павла, который говорит: Все могу в укрепляющем меня Христе (Флп 4, 13). Именно с таким настроем мы должны совершать духовный подвиг великой Четыредесятницы, «как львы, дышащие огнем», как говорит святитель Иоанн Златоуст. Подобно львам, испускающим пламя и дым, наполненным силой и стремительностью, — с такой же силой и мы должны духовно трудиться в благословенный период Великого поста. Мы не должны бояться, не должны робеть, не должны думать, что у нас ничего не получится. С нами Бог, и Он нас не оставит. Покажи Богу свое намерение — и получишь от Него силу совершить дело своего спасения.

Но дело спасения не ограничивается только постом. Если у нас не получается поститься в соответствии с установлениями Церкви и мы по благословению своего духовного отца совершим снисхождение к нашей телесной болезни и слабости, то это не так страшно. Кто может помешать нам смиряться и каяться? Не нужно телесных сил, не нужно быть молодым, старым, сильным и зрелым, чтобы иметь смиренный дух, чтобы не осуждать, чтобы не грешить, чтобы сердце было сокрушенным и пребывало в благодати смирения. Все мы, молодые и старые, больные и здоровые, можем иметь эту благодать покаяния в сердце, рождающуюся из смирения. Это и есть наша цель.

Именно этого хочет от нас Бог. Мы сможем этого достичь, если освободимся от уз страстей, от греха. Пост — вот первая ступень, ведущая нас к тому состоянию мужественности и храбрости, которое разрывает узы греха, чтобы нам впоследствии продолжать свою духовную брань с большим рвением и дерзновением. Нам нужно отбросить злобу, лукавство, все, что затмевает образ Божий, и главным образом стяжать святое смирение. Смиренный человек может каяться, может молиться, получать здоровье души и тела, в то время как гордый не может покаяться. Гордый человек не может понять, в каком состоянии он находится; ему кажется, что он не нуждается ни в Боге, ни в ком другом. Он никогда не ощущает свою вину, никогда не ощущает себя виноватым, что ему нужно попросить прощения у своего брата. Он считает, что всегда прав. В действительности он пребывает во тьме отсутствия Бога. Бог живет в сердцах грешных, но смиренных и кающихся. В гордом же человеке Бог никогда не живет, и никогда не дает ему благодать. Гордым людям Бог противится. Он — противник гордости и эгоизма. Так что давайте в это благословенное время решимся наряду с телесным подвигом поста принести еще более глубокое покаяние.

Постараемся обрести это благословенное и блаженное состояние покаяния, стяжаемое плачем перед Богом. Бог придет в наше сердце, чтобы утешить и возвестить нам о Своей любви и о нашем спасении.

Митрополит Афанасий Лимасольский 

Статья полностью: http://www.pravoslavie.ru/77464.html

Запись встречи со схиархимандритом Иоакимом (Парром) в Москве в храме св. Софии Премудрости Божией 27 января 2014 года. Тема встречи — «О браке».

Часть 1.
Люди сотворены для взаимоотношений. Это единственная причина, по которой мы были сотворены, и это самое сложное, что мы делаем. Мы все очень плохо формируем свои взаимоотношения. Все, что касается их, находится в хаотическом порядке. Куда бы я ни поехал, все жалуются на свои ужасные взаимоотношения: или они не складываются; или их нет вообще; или их было множество, и они были разорваны; или речь может идти о родителях, которые не могут ужиться со своими детьми, о детях, которые не могут ужиться со своими родителями.

*Без Него я не хочу жить*
Если у вас нет живых взаимоотношений с Богом — у вас нет жизни. И Бог — это не идея. Он — не теория. Он — не концепция. Бог — это Личность. Но большинство из нас никогда Его не встречали. Я всегда расстраиваюсь, когда кто-нибудь говорит о Боге так, как будто бы Бог — это абстрактная философская идея. Потому что когда я слышу это, я понимаю: они не знают, Кто такой Бог.

Пару лет назад ко мне пришла молодая девушка и сказала: «Я хочу креститься». Я сказал: «Мы должны научить тебя вере, нужно, чтобы с тобой поговорил кто-то из прихода и научил тебя». Она сказала мне что-то очень глубокое: «Я слышала об Иисусе Христе, и я хочу быть с Ним. Я хочу быть крещена, потому что я хочу, чтобы внутри меня были кровь и тело Иисуса Христа, потому что теперь я знаю, Кто Он, и без Него я не хочу жить». Я ее крестил на той же неделе. Все необходимое образование, которое ей нужно, она получит позже, основное она уже знает. Знаете ли Его вы таким же образом?!

*Великое таинство*
Брак — это великое таинство. Иногда два человека встречаются в жизни, они, похоже, вряд ли когда-нибудь совпадут друг с другом, и в обычной ситуации в таких взаимоотношениях они бы разрушили друг друга. Но из-за того, что они готовы делать все, что необходимо, для того чтобы любить другого, отношения складываются. Потому что смысл любви и взаимоотношений — жертвовать собой ради другого.

Когда мы молоды, мы сходим с ума. Когда мы молоды, мы знаем, как брать. Отдавать — мы не знаем и не понимаем, для чего. Мы отдаем другим только то, что поможет нам взять что-то обратно. Мы отдаем что-то не потому, что мы любим, а потому что мы что-то хотим от других.

*Любовь — это…*
Давайте посмотрим на то, откуда берутся все взаимоотношения. Они исходят от Бога. Писание говорит нам, что вы можете любить, потому что, во-первых, вы были возлюблены Богом. Мы существуем, потому что Бог любит нас. Но когда вы не знаете, что такое любовь, что она означает, эта фраза не имеет никакого смысла. Потому что большая часть из нас думает, что любить — это страстно желать. Многие из нас думают, что это — похотение, ты хочешь кого-то. Все, что мы хотим — это контролировать, или же мы думаем, что любовь — это зависимость от кого-то. Мы думаем, что любовь — это нужда. А любовь не является ни одним из вышеперечисленного.

Господь говорит, что мы должны любить Бога превыше всего. Мы должны полностью отдать себя, чтобы любить Бога, и даже мы должны любить ближнего больше, чем самих себя. Но мы не очень-то справляемся с этой заповедью. Некто подошел ко мне до начала нашей встречи и спросил: «Что мне сделать, как мне помочь своему ребенку, который не делает того, что он должен был бы делать?» И я сказал: «Закрой рот, открой сердце — ты спасешь и себя, и своего ребенка».

Большая часть взаимоотношений разрушается нами, потому что мы вступаем в них из-за нужды — «я хочу!» Я так часто слышу: «Батюшка, как мне найти идеального мужа?» И я отвечаю: «Станьте идеальной женщиной — женой». Мне отвечают: «Это невозможно». И я отвечаю: «Идеальный муж тоже невозможен». Два человека, которые подлинно любят друг друга, могут помочь совершенствованию другого. Но любовь никогда не бывает без самопожертвования.

Бог совершенно любит каждого. Ничего из того, что мы можем сделать, не заставит Бога перестать нас любить — ничего! Я не знаю, каким образом мы допускаем эту мысль, но большая часть людей, с которыми я говорю, считает, что Бог — это какой-то ужасный монстр, который только и ждет, кого бы отправить в ад. И Он беспрестанно занят тем, что наказывает нас за наши злые поступки. Это неправда. Он любит нас. Вне зависимости от того, что мы делаем, Он нас любит. Он любит нас больше, чем весь мир может нас любить. И сейчас очень важно — Он любит нас больше, чем мы любим самих себя. Практически это для нас звучит невозможно, потому что мы беспрестанно озабочены самими собой. У нас в голове постоянно вращаются мысли о самих себе, но Бог заботится о нас больше, чем мы сами.

*Любовь между простынями*
Вы хотите знать, что необходимо для того, чтобы отношения складывались? Вам нужно напоить Богом свою жизнь. Не теорию, а личность Иисуса Христа впустить в вашу жизнь. В противном случае отношения не сложатся. И вы должны следовать Его заповедям.

Я всегда говорил молодым людям: «Если вы ищете любовь, а большая часть молодых людей ищет любовь, ну и пожилые тоже, я вам скажу о том единственном месте, в котором вы никогда не найдете любовь — ее никогда нельзя найти между простынями. Никогда!» Большинство людей именно там и ищут. Нужно жить реальной жизнью. Мы хотим делать все неправильно, но получать правильные решения. Но так не получается. Если сегодня вы захотите испечь хлеб, то все, что необходимо для такого хлеба, это дрожжи, мука, вода, немножко соли и, в общем то, все — больше не надо. Но если у вас есть килограмм муки, 10 литров воды и 1 грамм дрожжей, и вы все это смешаете вместе, у вас не получится хлеба. Не потому что у вас не было правильных ингредиентов, а потому что вы не смешали правильно пропорции.

*Четыре вещи, которые убивают взаимоотношения*
Многие из вас имели опыт взаимоотношений, когда Бог отсутствовал в вашей жизни: когда нет Бога в жизни ваших детей;когда вы живете с людьми, которых вы ненавидите, потому что в этих взаимоотношениях нет Бога, и вы ставите себя на первое место. И вы мне, думаю, ответите: «Нет, нет, нет, я нахожусь в такой ситуации, что я всегда пытаюсь что-то предпринять». Позвольте, я вам скажу о четырех вещах, которые убивают взаимоотношения. Вы хотели практического совета — это практический совет.

Вы во взаимоотношениях — допустим, что это брак или некие близкие взаимоотношения. И один человек в этом союзе или оба думают, что второй участник этих взаимоотношений должен читать каким-то образом его мысли. Первый ожидает от второго, что тот будет знать, о чем он думает, что он чувствует, почему он обижен или расстраивается. Если этот человек не знает, то ответом будет: «Ты меня не любишь». Ожидание считывания мыслей — вот что убивает взаимоотношения. И многие в этой аудитории знают, о чем я говорю, и виноваты в этом.

Вторая вещь, которая убивает взаимоотношения — когда вы ожидаете взаимности. Если я делаю что-то для тебя, я считаю, что у меня есть право ожидать, что ты будешь делать это для меня. И если ты не делаешь, то что-то не так. И тогда я начинаю злиться, начинаю становиться эмоциональным, ну и дальше вы все понимаете. Это прекрасный путь для того, чтобы убить взаимоотношения.

Третье — это мысль о том, что ты чего-то достоин. Я заслуживаю любви. Я имею право иметь партнера. Ты обязан сделать так, чтобы я был счастлив. Ты должен быть честен со мной, ты должен слушаться меня. Почему ты не прислушиваешься ко мне? Мы считаем, что мы имеем на это право.

И последнее, что убивает взаимоотношения намного вероятнее, чем даже пуля — когда мы не оставляем какие-то конфликтные вопросы. Это нудение, занудство.

*Love hurts*
Почему отношения не складываются? Потому что вы их не складываете. Вы не готовы к тому, чтобы умереть. Вы не готовы к тому, чтобы отдать себя другому. Вы не верите в самопожертвование.

У меня был друг, он был очень интересный человек, и он был священник. Я помню, как-то однажды он разговаривал с молодой парой, он пытался помочь им в сложностях их взаимоотношений. И молодая девушка сказала: «Я просто хочу наслаждаться, чувствовать себя хорошо внутри этих взаимоотношений». И священник сказал: «Если ты именно к этому стремилась, можно было тебе собаку приобрести, а не мужа». Центр брака — это не наслаждение. Центр — это любовь.

Не знаю, знаете ли вы эту песню, но я всегда удивляюсь, когда я в России, что люди постоянно слушают американскую музыку. Не понимают ни слова, но постоянно она звучит. Была такая песня сорок лет назад, и название ее было «Love hurts» (Любовь причиняет боль. Если она не причиняет боль — это не любовь). Любовь причиняет боль, потому что мы не знаем, как любить. Потому что мы чего-то ожидаем для себя, и когда не получаем этого, мы испытываем боль. Но любовь — это способность отдавать, не ожидая ничего обратно.

*Страсти украли у нас любовь*
Что же не так с нашими взаимоотношениями? Мы отдаем ради того, чтобы получать. Все как будто бы опутано сетями. Мы тянем за эту струну, ожидая получить ответ. Мы живем, и наши страсти управляют нами. Страсть — это иррациональная сила, которая влечет нас. Да, страсть всегда иррациональна. Мы предпочитаем секс любви. Мы предпочитаем чувства любви. Мы с большим удовольствием выглядим хорошо, чем ведем себя хорошо. Что-то с нами не так. И то, что с нами не то, заключается в следующем: мы верим, что состояние человеческого падения — это и есть естественное состояние человека.

Мы не созданы для того чтобы грешить, мы созданы для того, чтобы быть святыми. Бог ожидает этого, а мы поднимаем руки и говорим, что нет, это не для меня. Мы считаем, что святость предназначена лишь для некоторых, а для всех остальных — грех. Не так. Мы здесь не по этой причине.

Я помню, как я однажды спросил человека: «Как ты думаешь, что самое страшное, что может с тобой произойти?» И я думал, что он ответит что-нибудь наподобие этого: «Человек, которого я люблю, умрет; или покинет меня; или что он заболеет; или ребенок умрет». А он ответил: «Самое страшное, что может со мной случиться, заключается в том, что я не узнаю Бога». И он был прав.

*Мы не можем изменить других*
Мне всегда говорил мой отец: «То, что с тобой не так — это ты сам. Вот что с тобой не так». И мне никогда этот ответ не нравился. Но это и был правильный ответ. Мы сами — причина своих проблем. И до тех пор, пока мы не поймем того, что именно мы создаем несчастья и печали в своей жизни и никто другой, мы будем продолжать тот же порочный круг раз за разом и постоянно винить других. Понимаете? Мы должны изменить себя. Мы не можем изменить других. Нужно сказать это многим женам и мужьям.

«Мой сын, моя дочь не ходят в церковь». «Мой сын или дочь живет с кем то, с кем они не состоят в браке. Что мне делать?» Ты ничего не можешь сделать, они принимают свои собственные решения. Но то, что произошло, произошло задолго до того, как эти люди сошлись. Вы не научили их, потому что вы сами не знали, как строить хорошие взаимоотношения.

*Мы ищем того, что убивает, вместо того, чтобы искать жизнь*
Мой отец говорил мне, что самое худшее местоимение — это «я», «мне». Потому что «я» — одинок, «я» — один, местоимение единственного числа. Так что когда вы видите вот это «я» в событиях жизни, тогда вы должны понимать, что начинаются проблемы. Но когда вы видите, что там больше, чем один, что там — «мы»… То, что я пытаюсь сказать: если вы, прежде всего, думаете о себе, вы всегда будете заканчивать свою жизнь в одиночестве — без других.

Последний раз, когда я был в России, я отвечал на вопросы и говорил, что если кто-то вас спрашивает: «Ты меня любишь?», — беги от него. Беги не к нему, а от него. Человек высосет все твои жизненные соки. Потому что этот человек хочет всего от тебя, но он не думает о тебе. В одиночку мы это сделать не можем. И мы не можем быть во взаимоотношениях с другим человеком до тех пор, пока мы не найдем своего места — третьего места в этих взаимоотношениях, а не первого.

Часть 2. Ответы на вопросы.

 — А могут быть взаимоотношения у людей — реальная любовь, если они не женаты и в браке не состоят? Говорят: «Зачем нам брак? Мы нормально себя чувствуем. Зачем эти формальности?»

— Вы хотите взаимоотношений, но вы также хотите и уверенности. И вы хотите увидеть, что другой человек вкладывает то же значение во взаимоотношения, что и вы. Потому что вы не читаете мысли. Но кроме этого, мы получаем благословение Божье в браке. А без него вы не имеете той же силы.

Если вы вступаете в брак с женщиной, и она говорит: «Я не хочу менять своего имени — у меня своя жизнь. И я не хочу это все терять, но я с вами буду жить, и у нас будут дети. Но я абсолютно вашу жизнь принимать не хочу, я хочу сохранять свою личную». Скажите ей: «До свидания, дорогая. Хорошо, что мы с тобой пообщались. У тебя есть твоя жизнь — иди туда». Так что не глупите.

— Вопрос о расторжении венчания (расторжении брака). Человек, живя церковной жизнью, хочет еще раз жениться, уже на другом человеке — вторично хочет венчаться.

— Развод в Церкви. (Он хочет, чтобы я перевел именно так, как он говорит, — говорит переводчик). И развод в церкви не на том же уровне как брак. Развод происходит ввиду падения, а не успеха. Развод происходит из-за того, что два человека не любят друг друга. Это разрушенные взаимоотношения, не состоявшиеся взаимоотношения. И тогда Церковь разрешает развод, когда ситуация складывается так, что отношения нельзя восстановить, когда один или оба в браке или не желают, или не способны измениться. Тогда церковь разрешает им разлучиться.

Это не означает, что Церковь благословляет этот развод. Она просто вам говорит: дорогой сын Церкви, у тебя не получилось. И затем Церковь предположительно должна дать вам время отлучения от Церкви, от Причастия, для того чтобы вы могли понять, насколько серьезно то, что произошло, в чем у вас не сложилось, не получилось, для того чтобы вы больше так не грешили.

После некоего периода вот этой епитимьи Церковь позволит вам вступить в повторный брак. Это не потому, что Церковь как бы вам говорит: первый брак — плохой брак, второй давайте. Но Церковь признает вашу слабость и вашу греховность. Для того чтобы не позволить вам грешить еще больше, имея какие-то беспорядочные взаимоотношения, она разрешает вам вступить в повторный брак. Но часть чинопоследования венчания в данном случае опускается, для того чтобы вы могли понять, что это не то же самое, что происходит в первый раз. И потом люди спрашивают: «А как насчет третьего брака?» Я говорю: «Третий брак? Вы должны быть за третий брак стерилизованы, а священника отправить в тюрьму». Это возможно, но это безумие. Если вы первые два раза ошиблись, то и в третий раз ошибетесь.

— Отец Иоаким, есть выражение: «Неверующий муж спасается женой верующей, и наоборот». Поясните, пожалуйста.

— Есть разница между неверующим человеком и человеком, который не хочет верить. Если у вас есть муж или жена, которые не верят, они открыты и пытаются, но просто не могут — это означает, что это человек не отрекается от Бога, он просто не понимает, что нужно делать. И если вы боретесь и стараетесь быть святы, то вы измените этого человека. Но это не означает, что если вы будете жить с любым варваром или язычником, то все в порядке. Совершенно необъяснимо, как бы вы жили с человеком, который не ценит того, что цените вы. Если вы хорошая мать, и вы любите детей, а ваш муж ненавидит их и хочет их убить, и говорит, что он не даст денег, чтобы их кормить — вы будете ужасной матерью, если останетесь с таким человеком. Если вы с мужчиной или женщиной, которые не верят в Бога и отрицают Бога, и не хотят, чтобы Бог был в браке — уходите оттуда. Потому что, что вы, с ума сошли? Лучше тогда с лошадью жить. (Общий смех).

Некто спросил меня: «Как понять волю Божью?» Люди задают этот вопрос беспрестанно. Как знать: делаю ли я правильные вещи? Прежде всего, любовь — воля Божья. Воля Божья заключается в заповеди: «Ты обязан любить Бога всем помышлением». И если вы хотите узнать, любите ли вы Бога всем помышлением — попробуйте Ему молиться. И посмотрите, где находится в этот момент ваш ум, где он путешествует. Он принадлежит кому угодно, кроме Бога. Итак, прежде всего вы не исполняете эту заповедь.

Далее, вы должны любить Бога всем сердцем. А в сердце у вас есть осуждение, злость и похоть. Вы не любите Бога всем сердцем, всей душой, что означает — все твое желание направлено к Богу. И далее люби Бога всей крепостью своей и затем люби ближнего. Вот что хочет Бог.

Итак, как ты это делаешь? Как это делать? Это вопрос вторичный по отношению к тому, что ты делаешь. То, что вы делаете в жизни не настолько важно, насколько почему вы это делаете. Если моя работа — подметать улицу, а твоя работа — возглавлять университет, а я люблю Бога и люблю своего ближнего, а ты весь посвящен любви к себе — ты проиграл, я выиграл, а я всего лишь дворник. Значение имеет не что, а почему. Итак, воля Божья ясна. Вопрос в том, насколько вы хотите исполнить волю Божью и как далеко вы готовы пойти, чтобы исполнить волю Божью. Если прежде всего вы озабочены самими собой — вы уже проиграли.

Некоторые из нас здесь возможно любили кого то, кроме самих себя. И когда мы думаем, что мы действительно любим кого то, мы хотим дать ему дар, который скажет все, что мы чувствуем. И мы не будем думать о том, сколько это стоит. И мы не пойдем в магазин и не спросим: «Что тут самое дешевое, что я могу купить?» — чтобы мы не потратили слишком много на этого человека. Мы будем думать: «Надеюсь, у меня есть достаточно, чтобы получить то, что я хочу». Когда мы начинаем считаться, сколько нам стоит выполнить волю Божью — мы не любим Бога. И мы не выполним Его волю. Когда мы говорим: «Это стоит слишком много. Это слишком тяжело. Это слишком большие требования ко мне», — мы не найдем Его волю, не исполним ее. Мы слишком эгоистичны, и это все, что у нас есть. Это наша жизнь, давайте подумаем об этом.

Сложности и проблемы не приходят от того, что с нами случается или происходит в нашей жизни. Сложности и проблемы проистекают из того, как мы реагируем на то, что происходит. То, как мы реагируем, делает нас тем, кто мы есть. Не то, что происходит, а то, как мы обращаемся с этим.

Итак, речь идет о том, что мы делаем со склонностями. Кто-то дает вам пощечину. Вы можете проклясть этого человека, вы можете ударить этого человека, убить этого человека, позвать полицию, можете выразить сожаление о нем, молиться о нем, любить его, простить его. Поступок один и тот же, но он приобретает различное значение, в зависимости от нашего ответа. И этот ответ меняет нас. Этот ответ делает нас теми, кто мы есть. Человек, который любит, чувствует печаль от насилия другого человека. Он прощает насилие другого. А тот, кто не любит, отвечает бранью, вступает в бой. Все в наших руках. Мы творим ту жизнь, которую живем.

— Почему моя жизнь — хаос?

— Потому что мы в хаосе. Так просто.

Я должен вам рассказать об Уолтере. Мы жили в одном городе. Он был парализован от пояса и ниже. Его ноги не развились, они были очень маленькие и очень хрупкие. Его мать оставила его, когда ему было три года, когда она поняла, что жизнь с ним будет очень сложна. Его перемещали из больницы в больницу, когда он был ребенком. Но Уолтер был одним из самых счастливых людей, которых я встретил в своей жизни.

Я помню, однажды я увидел, как он ехал на своем инвалидном кресле по улице. Шел сильный дождь. Он сделал себе импровизированный плащ из мусорных мешков. Я сказал ему: «Уолтер, давай, заходи внутрь, в дом, дождь идет». Он сказал: «Бог просто напоминает мне, что я на этой неделе не мылся». И он улыбался. Представьте себя в этой ситуации: за что это Бог со мной так поступает? А он благодарил Бога за дождь.

Уолтер приходил помогать в церковь. Мы передвигали какие-то коробки, он не мог ничего носить. И он сказал: «Привяжите коробки к спинке моего кресла, я тогда смогу перевозить. Я хочу что-то отдать Богу, потому что Он дал мне столь много». Стыдно нам. Ибо мы жалуемся, когда нам не на что жаловаться. Стыдно за то, что мы неблагодарные, когда мы думаем, что-то не так. За то, что мы смеем спрашивать Бога, где Он, где Его милосердие, когда Он нас не разразил на месте за нашу греховность. Вот здесь Бог. Если вы Его здесь не видите, вы Его не видите нигде. Если вы не можете сейчас прикоснуться к Нему, вы никогда Его не увидите.

В моей жизни встретился очень властный человек, духовно-авторитетный человек. И в ситуации, например, такой беседы, как сейчас, он бы остановился и сказал: «Ты видишь Его? Ты можешь Его видеть?» И все говорят: «О чем ты?» А он говорил: «Видишь?» И я спрашиваю у вас: «Видите ли вы Его? Если сейчас не видите — никогда не увидите». Вы спрашиваете: «Где Бог?» Он здесь сейчас. И вы не видите Его. Что же требуется, чтобы увидеть?

В церкви был молодой человек, очень здоровый, выглядел как атлет. Очень русский. Всегда делал правильные поклоны — замечательный молодой человек. Прекрасно одет, красивые ботинки, большие часы. У нас в 07:30 литургия, мы служили в воскресенье. Он стоит в притворе, очень счастлив с самим собой. С улицы заходит бездомный человек. Он заходит и всюду осматривается. А этот парень молится, и бездомный оказывается рядом. Он смотрит на него и отодвигается в сторону. И продолжает молитву. А я, естественно, это видел. Хотел бы и не видеть этого. И после литургии я говорю: «Ты видел Его?» — «Кого, отец, кого?» — «Его видел?» — «Я не знаю, о чем ты говоришь». — «А я знаю, что ты не знаешь. Господь пришел и с тобой рядом стоял. А ты отодвинулся. Потому что Он не выглядел так, как ты думал, что Он должен выглядеть. Он хотел тебе показать то, чего ты не знал, а ты не хотел этого слышать».

Совсем недавно в мой приход пришел человек, который себя вел так, что все подумали, что это гомосексуалист. Некто подошел ко мне и сказал: «Вы знаете того человека, который сегодня в церковь пришел?» Я сказал: «Что? О чем вы говорите?» — «Ну, разве вы не видите его ориентацию половую, что он не должен здесь быть». Я сказал: «Церковь для грешников, по этой причине здесь вы. Церковь для лицемеров, по этой причине вы и здесь. Церковь для тех, кто потерялся, заблудился, по этой причине вы здесь и находитесь. Почему его нужно по этой причине гнать прочь?»

Мы сумасшедшие. Наши дети никогда не покинули бы Церковь, если бы мы были частью Церкви. Но мы не часть Церкви, мы просто ходим в церковь. Мы не христиане. Можете себе представить, пускай люди на меня не обижаются, но я никогда не благодарю, когда они что-то жертвуют в церковь. Я никогда не объявляю: такой-то и такой-то совершил пожертвование. Никогда не посылаю им благодарственных писем и никогда ничего не прошу. Мы никогда не ходим с церковной кружкой, в притворе мы ставим коробку с надписью: «Дайте — если у вас есть. Возьмите — если у вас нет». И люди берут, и люди дают. И мы никогда не нуждаемся. Но когда люди говорят: «Батюшка, вы получили те деньги, которые я вам передал?» Я спрашиваю: «Вы мне дали деньги? Я думал, вы Богу их дали! Но если мне — хорошо, спасибо, я оставлю их себе. Вас Бог поблагодарит, если вы Ему дали. А моя благодарность вам не нужна».

Достаточно ли вы сошли с ума, чтобы любить Христа, чтобы действительно быть христианами? Или же вы подвели черту, что все, что вы делаете, должно иметь смысл? Не может ничего стоить, не должно быть комфортабельно. Сегодня здесь как минимум десять человек подошли ко мне и сказали, что у них проблемы с наркотиками. Они не знают, как они будут жить, выживут ли, что основа их жизни потрясена. И они ваши братья и сестры, а вы не озабочены этим. И они не чувствуют себя достаточно спокойно, чтобы повернуться к вам и попросить о помощи, потому что они боятся осуждения с вашей стороны и отвержения.

Но догадайтесь, кто был отвержен? — Вы были отвержены. Господь отверг вас, потому что вы не были готовы помочь. Если вы — это община любви, вы любите тех, кто больше всего нуждается в любви. Я уверен, что вы не хотите слышать в последний день: «Отойди от Меня. Я не знаю тебя. Когда Я был голоден, ты не дал Мне есть. Когда Я был одинок, ты не посетил Меня». И поверьте, мы это услышим. Время сейчас совершить перемены. Видите ли вы Его? Можете вы Его видеть? Оглянитесь, Он здесь.

Телесная, душевная и даже духовная боль появилась в жизни человека по попущению Божиему. Но приносит она не только страдания. Очень часто она положительно влияет на нашу жизнь, изменяя и наше поведение.

Конечно, философствовать и богословствовать о страдании легко. Несравненно тяжелее претерпевать его, правильно переносить боль, если приходится каждодневно испытывать ее. И человеку, самому не познавшему, что такое боль, говорить о боли очень дерзновенно. Но я думаю сейчас о наших братьях, во всех уголках земли страдающих телесно, душевно и духовно.

Обычно телесно страдают от различных болезней, голода и злоключений. Душевно же страдают от гонений и клеветы, от недостатка любви и когда на нашу любовь не отвечают те, кого мы любим, от не исполненных желаний, от болезней и смерти любимых нами, да и по множеству иных причин. Духовно страдают христиане, любящие Бога и человека, когда они с сожалением видят, как люди своими грехами «огорчают» Бога и уничижают Его образ и подобие – человека.

Почему же боль и страдание появились в жизни людей?
Конечно же, не по благоволению Божиему! Но по попущению Его, когда человек из-за своего эгоистического преслушания оказался вдали от Источника Жизни и своего Создателя. Потеряв радость и безболезненность существования в Царствии Божием, человек оказался в ином состоянии: истинная Жизнь сменилась жизнью, подверженной тлению, покрытой плотными облаками смерти, греха и страстей, не пропускающими света.

Но вот вопрос: а благотворно ли страдание? В этом новом для человека состоянии, думается, смерть и боль стали своего рода благостным фактором, как, несомненно, и другие, например кожаные хитоны, которыми Господь покрыл первозданных, когда они вынужденно покидали рай. Эти хитоны служили первозданным неким утешением в их изгнании. Смерть же положила предел злу, в противном случае зло было бы бессмертным на земле.
Боль телесная сообщает, что тело человека одолевает какая-то болезнь и нужно предпринять соответствующее лечение. Врачи знают, насколько действие боли – благо. К тому же боли различного происхождения помогают нам обрести чувство нашей тленности, дающее нам познание нашей ограниченности, которое избавляет нас от любого вида самообожения. Боль подталкивает к размышлениям о том, как идет наша жизнь, помогает направить ее к ее правильному центру – Богу-Троице. Боль очищает от «примесей» нашу любовь к Богу, помогает любить Его бескорыстно, любить не за какие-либо Его дары (например, здоровье, семейное счастье и т.д.), а именно Его Самого. Вспомните Иова: многострадальный, но обладавший терпением, крепким, как алмаз, он безропотно переносил болезни и другие тяжкие страдания – и доказал этим, что любит Бога как Личность, а не Его дары и благодеяния. Он любил Бога равно горячо и в благоденствии своем, и когда, покрытый язвами, оказался на гноище, и когда были убиты все десять детей его.

Нередко боль научает нас правильно относиться к нашим ближним, которых в благоденствии своем мы порой гнушаемся или же обижаем, заставляя их страдать от нашего эгоистичного поведения. Ведь часто только когда разражается катастрофа – следствие нашего бездумного погружения в греховные наслаждения, которое мучительно переживается нашими ближними, – мы наконец-то понимаем всю зловредность греха.

Очень часто люди, страдая от тяжкой болезни, очищаются ею, подобно золоту в горниле, обретают свое подлинное лицо, отбросив все ложные маски, славословят Бога за целительный дар боли, даже если их недуг неисцелим. Людям же духовно зрелым страдания помогают достичь высших духовных состояний, и, пребывая на этой высоте, они способны утешать и поддерживать множество страждущих душ. В пример я приведу вам блаженного старца Паисия, который с радостью принял тяжкую болезнь – рак, мысля, что миряне получают утешение, когда видят, как монахи болеют. И эта ужасная болезнь стала для старца благословением.
А что же такое болезнь с богословской точки зрения?

Из уст тяжко страждущего человека часто вырываются восклицания, рожденные в глубине его души: «Почему, почему, Боже мой?!» Мне кажется, мирского, человеческого ответа на это «Почему?!» нет и быть не может. Потому что ответ только таков: соучастие Бога в нашей боли и нашем страдании. Крест Христов! Мы верим в Бога распятого, униженного, смирившегося перед Своими мучителями. На мечети Омара в Иерусалиме имеется надпись: «Да не говорит никто богохульства, что Бог имеет сына!» Между тем недалеко от этой мечети – сама Голгофа, где Христос пострадал за всех нас. Мы, христиане, нисколько не стыдимся верить в Бога «вочеловечшася, распятого за ны и воскресшаго». В Бога, Который от бескрайней любви стал причастен нашей немощи, облекся в тленную и страстную человеческую плоть, чтобы ее соделать бессмертной. А в Бога недоступного, закрытого в Самом Себе, необщительного, мы не верим, такого Бога мы не чувствуем и не принимаем. Однажды некая ученица гимназии сказала мне: «Я удивляюсь Сократу, принявшему с философским бесстрастием смерть, но Бога я люблю – за то, что Он принял смерть в человеческом естестве!» Давайте не будем забывать слова: «Боже мой, Боже мой, вскую оставил Мя еси?»

Божественную чуткость к любой боли, от которой страдает вся тварь, приобретают люди Божии. Они сопереживают ей в каждом ее проявлении. Авва Исаак Сирин пишет: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи человека источают слезы – от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу»[1].

Однако следует иметь в виду, что сопереживание святых всему созданию не похоже на буддийскую инертную симпатию – оно было деятельным участием в страдании брата. Так, авва Агафон желал найти какого-нибудь прокаженного, чтобы отдать ему свое здоровое тело, а самому облечься в его больную плоть.

Но всё же боль и страдание остаются для нас некоей тайной, «погруженной» в неизмеримую глубину человеческой свободы. В этой жизни нам только лишь «отчасти» приоткрывается эта тайна. Когда же наши очи очистятся, тогда уже все ясно «узрим». А пока давайте с уважением, вниманием, пониманием и братской любовью войдем в положение каждого страждущего брата и помолимся Распятому Господу нашему, чтобы Он ниспослал Свою благодать, силу и научение правильно и с достоинством переносить все скорби и болезни, которые попустит любовь Божия в этой временной жизни – на нашем пути на небо.

Архимандрит Георгий (Капсанис)
Перевел с новогреческого Димитрий Лампадист

Агиа Метеора

1 марта 2016 г.

[1] См.: Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. Слово 48.

ВЕЛИКИЙ ПОСТ в 2016 году: 14 марта – 30 апреля

Подготовительный период к Великому посту
(с 21 февраля; завершается Прощёным воскресеньем, 13 марта).

Лестница Великого поста
• Неделя о мытаре и фарисее (Лука 18:10-14) – 21 февраля. 
Седмица «сплошная» (не имеющая поста в среду и пятницу).
• Неделя о блудном сыне (Лука 15:11-32) – 28 февраля.
• Вселенская родительская (мясопустная) суббота – 5 марта.
• Неделя мясопустная (последний день вкушения мяса),
о Страшном суде (Матфей 25:31-46) – 6 марта.
Седмица сырная (масленица), «сплошная» (7 марта – 13 марта).
• Неделя сыропустная. Воспоминание Адамова изгнания. Прощёное воскресенье (Матфей 6:14-21) – 13 марта.

КАЛЕНДАРЬ ВЕЛИКОГО ПОСТА
1. Святая Четыредесятница

• Чистый понедельник, начало Великого поста – 14 марта.

• В первые четыре дня первой седмицы Великого поста (с понедельника по четверг, 14 марта – 17 марта) за вечерним богослужением читается Великий (Покаянный) канон, произведение гениального византийского гимнографа святителя Андрея Критского (VIII в.).

• Неделя 1-я Великого поста. Торжество Православия – 20 марта.

• Неделя 2-я Великого поста. Святителя Григория Паламы, архиеп. Фессалоникийского (Солунского) (†1359 г.) – 27 марта.

• Неделя 3-я Великого поста. Крестопоклонная (Марк 8:34–9:1) – 3 апреля.
• Неделя 4-я Великого поста. Преп. Иоанна Лествичника (VI в.) – 10 апреля.

• Похвала Пресвятой Богородице. Суббота Акафиста – 16 апреля. Это единственный акафист, предусмотренный церковным Уставом; причём его пение совершается также только один раз в году – в субботу пятой седмицы Великого поста (реально поётся накануне, в пятницу вечером).

• Неделя 5-я Вел. поста. Преп. Марии Египетской (VI в.) – 17 апреля.

• Мариино стояние (чтение Великого канона свт. Андрея Критского, полностью, с чтением жития преп. Марии Египетской) – 14 апреля, четверг (реально совершается накануне – 13 апреля, в среду вечером!).

• Седмица 6-я Великого поста, иначе – «седмица вaий» (в переводе с греческого – «седмица пальмовых ветвей») – 18 апреля – 23 апреля.

• В пятницу седмицы вaий, 22 апреля – окончание Святой четыредеся?тницы, то есть Сорокадневного поста («душеполeзную совершив Четыредеся?тницу…», – поётся за вечерним богослужением).

• Лазарева суббота. Воспоминание воскрешения Иисусом Христом праведного Лазаря (Иоанн 11:1-45) – 23 апреля.

• Неделя 6-я, Неде?ля ва?ий («пальмовых ветвей»), иначе – Неделя «цветоносная», Ве?рбное воскресе?нье (Иоанн 12:1-18), Вход Госпо?день в Иерусали?м – 24 апреля.

2. Страстная седмица, или Неделя Страданий Господа 
(25 апреля – 30 апреля)

• Великий Понедельник (25 апреля). Темы богослужебных воспоминаний: Иосиф Прекрасный, проданный в Египет за двадцать сребреников (Быт гл.37.); проклятие бесплодной смоковницы, притча о злых виноградарях; пророчество о разрушении Иерусалима (Матфей 21:18–43; 24:3–35).
• Великий Вторник (26 апреля). Притчи: о десяти девах и талантах; пророчество о Страшном суде (Матфей 24:36-26:2).

• Великая Среда (27 апреля). Покаяние грешницы, возлившей миро на ноги Иисуса, и предательство Иуды (Матфей 26:6-16). 
Последний раз читают молитва прп. Ефрема Сирина с тремя великими поклонами. На вечерней службе в этот день все стараются принять участие в Таинстве Покаяния (Исповеди).

• Великий Четверг (28 апреля). Воспоминание Тайной Вечери и установление Таинства Евхаристии. Все православные христиане стараются причаститься Святых Христовых Таин.
В кафедральных соборах, в конце Литургии, совершается Чин умовения ног (архиерей умывает ноги двенадцати сослужителям).
Вечером чтение 12-ти «Страстных Евангелий».
Патриах совершает освящение мира.

• Великая Пятница (29 апреля) Арест Господа и неправедный суд. Распятие, Святые и Спасительные Страсти (Страдания), смерть и погребение Господа в гробнице Иосифа Аримафейского.
Утром богослужение Царских Часов.
Литургии в этот день обычно не бывает – Жертва принесена на Голгофе.
В середине дня служится вечерня чином выноса Плащаницы.
День великой скорби и строгого поста (до выноса Плащаницы полное неядение).

• Великая Суббота (30 апреля) Пребывание Господа телом во гробе, сошествие душою во ад и одновременно пребывание на Престоле со Отцом и Святым Духом (см. Святая Троица). 
После Литургии освящается праздничная трапеза (см. Рецепты куличей и пасох).

СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ. ПАСХА – 1 мая

И еще одна статья о "роли сердца в жизни хритианина", вернее - часть главы из книги святителя Луки Войно-Ясенецкого "Дух, душа и тело" - для "лириков", к коим себя отношу) Может, кому-то тоже интересно будет прочесть.
 
Уже во времена древних греков слова «фрин», «кардиа» означали не только сердце в прямом значении, но также душу, настроение, взгляд, мысль, даже благоразумие, ум, убеждение и т.д.

"Покаяние заключается в том, чтобы прийти в сознание, принять решение и действовать соответственно. И тут я могу вам привести отрывок из поучения святого Тихона Задонского. Он советует одному молодому священнику говорить людям, что в Царство Божие идут большей частью не от победы к победе, а от падения к падению, но доходит до Царства Божия тот, кто после каждого падения, вместо того чтобы садиться у края дороги и плакать над собой, встает и идет дальше; и сколько бы он ни падал, каждый раз поднимается и идет. Вот о чем мы должны всегда помнить: что покаяния всецелого, мгновенного не бывает. Да, конечно, некоторые души, некоторые великаны духа могут вдруг осознать свою греховность и переменить сразу весь ход своей жизни, но мы большей частью исправляем его постепенно, шаг за шагом. Давайте помнить то, что святитель Тихон Задонский говорит: не плачься над собой, встань и иди, пусть в слезах, пусть в ужасе, но иди, не останавливаясь."

"Первое, чему мы должны научиться, это принимать всю нашу жизнь: все ее обстоятельства, всех людей, которые в нее вошли – иногда так мучительно – принять, а не отвергнуть. Пока мы не примем нашу жизнь, все без остатка ее содержание, как от руки Божией, мы не сможем освободиться от внутренней тревоги, от внутреннего плена и от внутреннего протеста. Как бы мы ни говорили Господу: Боже, я хочу творить Твою волю! – из глубин наших будет подниматься крик: Но не в этом! Не в том!.. Да, я готов принять ближнего моего, – но не этого ближнего! Я готов принять все, что Ты мне пошлешь – но не то, что Ты на самом деле мне посылаешь..."

"Мы носим имена святых, которые прожили жизнь и осуществили на земле своё призвание; мы им посвящены, как храмы посвящаются тому или другому святому; и мы должны вдумываться и в значение его имени, и в ту личность святого, которая нам доступна из его жития. Потому что он не только является нашим молитвенником, заступником и защитником, но в какой-то мере и образом того, чем мы могли бы быть. Повторить ничью жизнь нельзя; но научиться от жизни одного или другого человека, святого или даже грешника, жить более достойно себя и более достойно Бога – можно..."

"Живое сердце надо в себе воспитывать с очень ранних лет; надо заботиться, чтобы сердце осталось отзывчивым, несмотря на то, что отзывчивость приносит с собой не только радость общения, но и боль общения; и не только общения, но и боль разобщенности, оставленности и отверженности. Мы все рады бы иметь сердце чуткое и радостное, но нам страшно бывает, чтобы сердце наше осталось чутким, когда платишь за эту чуткость болью, которую иначе можно было бы не испытывать. И вот тут нужно очень много мужества, очень много решительности, чтобы сказать: пусть мое сердце, коль это будет нужно, раздирается болью, но я его не закрою, я его не защищу..."

"С точки зрения любого неверующего я просто сумасшедший. Мне говорили это не раз, и я вполне готов, чтобы меня таким считали. Единственная загвоздка в том, что при всем моем сумасшествии, у меня есть смысл жизни, у меня есть динамика, у меня есть радость, которой ничто не может меня лишить; и люди нормальные приходят ко мне посмотреть, как бы это стать сумасшедшим! А я вот не пытаюсь научиться у нормальных, как можно убить радость, убить смысл и убить чувство истины...."

"Давным-давно апостол Павел предупреждал верующих, что из-за них люди не могут верить в Бога и во Христа, потому что в них они не видят торжества жизни, в них они не видят людей, которые сияют вечностью. Станем же таковыми, чтобы каждый из окружающих нас, каждый человек, который нас встретит, остановился бы и воскликнул: "Что сияет в глазах этих людей?!" Это свет неземной, это свет, который струится откуда-то — мы не знаем, откуда, но нам туда надо, потому что нам нужен этот свет, не временный свет, а вечный, сияние Божие..."

Снова наступает Сретение. Праздник встречи человека с Богом.
Какой разной эта встреча может быть! Праведный Симеон знал заранее, что она обязательно случится, жил ее ожиданием, предощущением, сама смерть не властна была здесь: встреча должна была произойти, как открыл ему Ангел, прежде нее.
Но поразительней всего, пожалуй, одно: мгновенность узнавания. Узнавания, конечно, не очами, хоть и видевшими спасение, «уготованное пред лицем всех людей», узнавания в первую очередь сердцем. Ни колебания, ни сомнения — ничего!

Разной может быть встреча… Но эта не повторится. И не только потому, что она и должна была остаться в своем роде единственной, уникальной, не переживанием отдельно взятого человека, а фактом Священной истории. И просто — истории. Она не повторится и потому, что наши, «обычные» человеческие встречи с Богом совсем иные, при всей кажущейся схожести принципиально отличные от нее.

Прежде всего — тем, что нет в них этого — сразу узнавания. Кажется: вот, вошел Господь в твою жизнь, стремительно, мощно или, наоборот, тихо, как-то самое «дыхание хлада тонка», и душа приняла, познала Его. Кажется… А на деле? Говорит Он Сам: «Се, стою и стучу…» (Откр.). В двери сердца нашего стучит. Как долго? Иногда годы, десятилетия, иногда целую жизнь — непрестанно, день за днем. И иногда — до самого конца безрезультатно.
Мы обычно вспоминаем об этих словах Откровения, когда речь заходит о других людях, порой о тех, кто нам дорог, кого мы любим и кто никак не отворит Ему, Смиренному и Всемогущему Страннику. Вспоминаем и тогда, когда вообще удивляемся человеческому неверию, жестоковыйности, способности не замечать и не чувствовать очевидного. Но реже, чем следовало бы, относим их лично к себе.

Ведь и у наших дверей не день и не два провел Господь, и мы отворили Ему далеко не сразу. Разве есть из нас кто-то, кто не прошел путем заблуждений и ошибок, пока не вступил на единый верный путь? Дети из благочестивых православных семей? А что дети? Вера их родителей далеко не сразу и не всегда становится их верой. И они должны встретиться.

Почему не слышат и не узнают Бога другие люди? Это важно понять. Но почему не слышали Его мы, а если слышали, то отчего не впускали в свое сердце и в свою жизнь — вот, что важней гораздо. И не только потому, что надо задним числом разобраться в себе, все по полочкам разложить, чтобы ясность наступила. Мы же и сегодня можем… не слышать. И сегодня можем не отворять.

Ведь встреча не является непременным залогом всегдашнего со-бытия. Разве нам это не знакомо? Люди встречаются, сходятся так близко, что водой не разлить, одними чувствами живут, одним воздухом дышат. А потом расстаются, потому что изменилось, нарушилось что-то в их отношениях, а точнее — в них самих.
Господь не может измениться, Он всегда Любовь. Измениться и изменить можем мы, и очень часто изменяемся и изменяем Ему. И, слыша, предпочитаем не слышать, и, видя, не видеть, потому что так спокойней, так легче, сподручней делать, говорить, думать то, что угодно нам и о чем наша совесть твердит, что это неугодно Ему. И так душа привыкает порой жить: Господь рядом, а она от Него далеко. И остывает, и опустошается, и теряет память о Нем — сначала живую, после же — и какую бы то ни было вообще.

А потом… Потом вдруг снова происходит встреча. Оказывается, она может быть не одна. На что похожа она? На то, что с Петром апостолом случилось, когда после всех предсказаний Христа о троекратном отречении трижды и отрекся, и пение петуха услышал, и взор Христа встретил, до глубины последней сердца проницающий. И вышел вон и плакал горько.
Именно это — взор Христа. Не гневный, не осуждающий, а бесконечно кроткий, милующий и сожалеющий. К первому душа готова, она подсознательно этого ждет, а ко второму — нет. Потому-то так поражает он ее.

И заставляет сначала вспомнить — первую любовь, первую встречу, а затем опомниться: «Да как же могу я жить так после того, как все это было?! Как же я могу…» Так — это не обязательно в тяжких грехах, пороках и преступлениях погрязнув, а просто — не так, как надо жить с Богом, всем сердцем Его принимая и все сердце Ему отдавая.
По-разному и такая встреча происходит, по-разному и она переживается, по-разному и после нее идет дальше своим путем человек.
Но слава Богу, слава милости Его, что Он вновь и вновь подъемлет этот труд и Сам исходит в сретение нам, дает раз за разом возможность вернуться к Нему и все начать сначала. До тех самых пор дает, пока не придет и наш черед выдохнуть: «Ныне отпущаеши…», пока не состоится то, конечное и вместе бесконечное Сретение…

Игумен Нектарий (Морозов)

«В молодые годы был я злоязычен, – вспоминал преподобный о себе, – бил, ссорил других, препирался с соседями, завиствовал, к странным был бесчеловечен, с друзьями жесток, с бедными груб, за маловажные дела входил в ссоры, поступал безрассудно, предавался худым замыслам и блудным мыслям».
Но после особенного вразумления Божия преподобный раскаялся и по ночам часто плакал о своих грехах: «На ложе моем помыслил я о Тебе, Человеколюбец, и в полночь восстал прославить благость Твою.
Привел себе на память долги и грехи свои и пролил потоки слез. Ободряли меня разбойник, мытарь, Мария, грешница, хананеянка, а также кровоточивая, и самаряныня при колодце водном. Они говорили мне: «Восстань, умоляй о щедротах; Господь твой исполнен щедрот».
«Начало плача, - говорит преподобный Ефрем, - познание самого себя...

Молитва Ефрема Сирина:
Господи и Владыко живота моего!
Дух праздности, уныния, любоначалия
и празднословия не даждь ми.
Земной поклон
Дух же целомудрия, смиренномудрия,
терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.
Земной поклон
Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя
прегрешения и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков
Аминь.
Земной поклон
Боже, очисти мя, грешную (грешного).
Эта молитва состоит всего из десяти прошений, однако своим покаянным духом и способностью приводить человека в сердечное сокрушение она превосходит многие другие молитвословия, почему и принято ее читать Великим постом.

Архимандрит Кирилл (Павлов)

Человек всегда одинок. Одинок потому, что никто и никогда не поймет его до конца. Не будет с ним каждое мгновение его жизни. Не пройдет рядом каждый метр пути. Иногда мы ощущаем это с особенной ясностью и силой. Иногда начисто об этом забываем — так вдруг все в жизни становится хорошо и так вокруг много близких, родных людей. Но забываем лишь для того, чтобы вспомнить. И пост, особенно Великий, есть то время, когда волей или неволей вспоминаем, поскольку враг не оставит нас без своего участия. Даже если мы сами будем предельно нерадивы, ленивы, малоподвижны, он с готовностью предложит нам все, потребное к подвигу: искушения и скорби. И сбудутся вновь слова преподобного Марка Подвижника, утверждающего, что неизменно «содействует злое благому намерением неблагим».

Нуждаемся ли мы в том, чтобы разделить с кем-то радость, которую посылает нам Господь? Если мы не эгоисты до какой-то самой последней меры, то да, разумеется, нуждаемся, как не нуждаться! Но насколько велика эта нужда, насколько остро мы ее ощущаем? Если радость останется лишь нашей и больше ничьей, она немного померкнет, потускнеет, но что-то от нее да сохранится. Что-то, утешающее и ласкающее душу.

Другое дело скорбь. Вот тут точно есть необходимость в поддерживающем, подкрепляющем, а главное — в том, кто именно разделит ее с нами, то есть возьмет на себя какую-то часть ее тяжести, облегчит для нас нашу ношу. Кто? Те же близкие, родные люди? Пусть они будут поблизости, пусть сочувствуют, сопереживают нам. Пусть помогают, утешают… Благодарим их за это! Но где скорбь — только в обстоятельствах и каких-то событиях? Нет. Она глубоко в нашем сердце. Так глубоко, что не сойдет туда, в эту бездну, в этот личный, земной, временный ад с нами никто. Никто, кроме Того, Кто сходил в ад настоящий.

И получается, что Крест — не только орудие нашего спасения, не только святыня, перед которой мы благоговейно преклоняем колени. Это еще и место встречи с Богом. И нигде, ни в одной иной точке не бывает она настолько непосредственной, настолько удивительной, нигде и никак больше не достигается такая близость.

Днесь Неприкосновенный существом прикосновен мне бывает... Днесь — когда распинается за нас. Но днесь — и когда мы распинаемся, не за Него пусть даже, а хотя бы с памятью о Нем и с доверием Ему.

Почему? Неужели в награду за терпение, за мужество, за самоотверженность? И неужели это все есть у нас? Какая награда, если все эти кресты мы сами, своими руками мастерим! Сколачиваем их, когда «строим свое личное счастье так, как сами его понимаем», когда пытаемся обойти Необходимого, когда искренне верим, что нарушение Его заповеди — обязательное условие достижения поставленной нами перед собой цели.

Нет, не о заслугах и наградах тут речь. Просто перед крестом отступает многое из того, что обычно мешает. Отступает надежда на кого-либо: ты один на нем. Если кто-то и стоит при подножии, то ведь это лишь твои руки и ноги прибиты к его перекладинам и твое ребро прободает копье уныния и отчаяния. Отступает упование на свои собственные силы: их больше нет; то, что казалось силой, растаяло, стекло и впиталось в землю. Отступают намерения, планы, желания и стремления: уже не до них…

Есть ты и Муж скорбей, изведавший болезни. Он знает о твоей скорби и болезни все — так, как не знаешь этого и ты сам. Твоя скорбь — крошечная, глазом неразличимая, только сердцем ощущаемая частичка одной всеобъемлющей скорби, Им за тебя и за всех людей подъятой. На Кресте, на Голгофе. И ты — в Его сердце. Только бы и Он был в твоем. Он этого желает. А ты?

Ведь ты все равно можешь от Него отгородиться, закрыться от Его любви — ропотом, ожесточением, злобой. Неверием, наконец. Можешь не сказать: «Достойное по делам моим приемлю», а повторять, бессмысленно тряся головой: «За что? За что?! Почему я?!»

Есть за что. Этих «за что» так много, что и не перечислишь всех. И странно, что ты сам их не помнишь. Это беспамятство тоже — из «за что». И «почему» есть. И «для чего». И это все важно понять, смирившись, отдавшись, положившись на Его волю и милость.

Но еще важней, опять же, одно: здесь — место встречи. Той, которую нельзя пропустить.

Любовь — не тогда любовь, когда я весь, так сказать, пушистый, мягкий, добрый и на всех моргаю глазками - бусинками, всех люблю: эта любовь вообще ничего не стоит, если жёстче не выразиться. Любовь — это когда я никого не люблю, но заставляю себя делать дела любви. Я имею раздражение, ненависть, нетерпение, массу других сердечных эмоций, совершенно не вписывающихся в любовь, противоположных ей, однако я имею страх Божий и понуждаю себя на добродетель, и через силу, волевыми усилиями, делаю то, что делать нужно. Вот это уже имеет награду. Нельзя списывать добродетели на природное свойство: вот он добрый от природы и ему хорошо, вот он всех любит, потому что хорошим родился. Это всё ерунда, это вообще никакой цены не имеет. А цену имеет волевое усилие, направленное в сторону добродетели.
Протоиерей Андрей Ткачев

Напомню простую христианскую истину. Любовь – это не чувство. Любовь – это состояние воли.
Любовь, как говорит апостол Павел, это совокупность совершенств. А совершенств, добродетелей невозможно достичь без волевых усилий. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит» — такое возможно только при волевом состоянии человека.
Именно в силу того, что любовь – волевое состояние, Господь дает заповеди о любви к Богу и к ближнему. Если бы любовь была только чувством, то, естественно, никакой заповеди о любви не могло бы быть…
Священник Даниил Сысоев.

Схиархимандрит Иоаким (Парр), настоятель монастыря преподобной Марии Египетской в Нью-Йорке.
(небольшой фрагмент из беседы с сестрами Богородице-Рождественского ставропигиального женского монастыря города Москвы)

Если вы не принимаете волю Божию, вы умираете, и ваша жизнь растрачена впустую. Потому что это единственное, что является добром для вас, и то, что Бог хочет для вас. Противление воле Божией – это все равно, что пытаться грести против течения. Ты можешь грести некоторе время, но в конечном итоге ты уже больше не сможешь. И течение отнесет тебя туда, куда оно собиралось тебя отнести. И часто из-за того, что ты так истощен, устал, твоя лодка тонет, прежде чем ты доплывешь до нужного места. Вот что происходит, когда мы противимся воле Божией. Есть две причины, по которым мы ей противимся. Во-первых, мы не любим Бога, и во-вторых, мы горды, мы думаем, что знаем, как лучше. Мы не знаем, у нас никакого представления нет о том, кто мы такие. И когда мы не любим Бога, наша жизнь разрушается. Мы отвратительны, горьки для всех, кто нас окружает.
Без Бога у тебя нет жизни. Каждое взаимоотношение происходит от Бога. В каждом взаимоотношении Бог должен быть на первом месте, другой человек, вне зависимости от того, кто он, должен быть на втором месте, а ты всегда – на третьем. И когда ты понимаешь, что есть две трети взаимоотношений, которые ты не контролируешь, и эти две трети взаимоотношений делают тебя тем, кто ты есть, тогда ты побеждаешь безумие любви к себе.
Мы думаем, что мы – первые. Мы думаем, что находимся на этой земле для того, чтобы нас любили. «Я хочу, чтобы меня любили!» Бог любит тебя. Каждую из вас. Больше, чем Вы можете себе представить, сколько бы вы ни пытались это сделать. Я недавно посмотрел статистику: в мире семь с лишним миллиардов людей. Много ли это? Если бы каждый из этих людей любил бы именно вас, и только вас, это все равно не было бы сравнимо с тем, как вас любит Бог. Следовательно, так как вы уже переполнены этой любовью, и этой любви в вас больше, чем вы когда бы то ни было можете растратить, Господь Иисус Христос говорит вам, что нужно делать. Люби ближнего, не себя. А мы думаем, что нам нужно, чтобы любили нас. Мы уже возлюблены! Проблема не в том, что нас не любят, а в том, что мы не знаем, как любить. Вы будете судимы только по тому, любили ли вы или нет. Не имеет значения, президент ли вы в своей стране, самый ли богатый человек в мире, большая звезда, невообразимо талантливы, патриарх, епископ, монахиня, настоятель, настоятельница. Если вы не любите, все закончено. Понимаем ли мы это? Нет. В этом проблема. А решение в том, чтобы любить. Проблема в том, чтобы не любить себя. Ведь в этом нет необходимости. Тот, Кто больше всех, любит вас. И самый великий из людей – тот, кто любит. «Но я не могу этого делать!», – говорит каждый из нас. Господь отвечает: можешь, ибо Я вас возлюбил Первым. Это ответ на все ваши проблемы.

"Вы можете закрыть глаза на вещи, которые вы не хотите видеть, но вы не можете закрыть своё сердце на вещи, которые вы не хотите чувствовать."
Честер Беннингтон