После выхода из лагеря Анастасии Яковлевне, поселившейся в Александрове, был категорично запрещен въезд в Москву. Нарушение паспортного режима грозило новым сроком. Въезд в Москву тщательно контролировался: прибывавшие на поездах пассажиры шли через пропускники, где проверялись документы. Чудом удавалось Анастасии целый год тайно навещать близких ей людей.

В 1949 году Анастасия в очередной раз направлялась в Москву к сестре за продуктами. Не имея денег, села в проходящий поезд и ехала «зайцем». Здесь её поймали контролёры, довезли, как безбилетницу, до Москвы и передали милиции. Как записано в протоколе, задержанная оказала резкое сопротивление милиционеру, после чего её направили в психприёмник для экспертизы. Это спасло Анастасию Яковлевну от лагеря, но ввергло в новый круг мытарств неизвестной ей доселе «карательной медицины».

Чтобы избежать заключения, люди часто прикидывались ненормальными, ели собственные испражнения, но экспертиза признавала их сзоровыми. Матушка избрала трудный путь. Она не симулировала веру, которая тогда почиталась признаком ненормальности, а просто перестала ее скрывать.

«Я-то молилась по-настоящему, – вспоминала она, – призывала Божию Матерь помочь мне». Стражам-милиционерам, затем и врачам казалось, что она свихнулась: видя столб, кладёт перед ним поклоны. «А я не столб представляла, а то, что здесь должна быть икона Божией Матери и молилась Ей», — поясняла матушка.

С 1949 года начались ее скитания по психиатрическим больницам. По свидетельству племянницы, первым местом заключения стал психприёмник в Институтском переулке Москвы. Анастасию Яковлевну отправили туда в январе 1949 года, а затем перевели в психиатрическую больницу в Истоминском переулке (ныне улица 8-го Марта). Видимо, экспертиза в этих клиниках оказалась недостаточной и матушку поместили в Центральный НИИ судебной психиатрии имени В.П.Сербского. Здесь её держали до октября 1949 года.

Если оглянуться на жизнь матушки во время гонений на веру в нашей Отчизне, то становится очевидным промыслительность её заключения в психушки и многолетней инвалидности. Матушка обязана была постоянно являться в поликлинику, ежегодно проходила ВТЭК, подтверждая инвалидность. В течение многих лет на приёмах у врачей она жаловалась на плохое состояние, и ей неизменно подтверждали поставленный ещё в 1949 году диагноз.

Зачем ей это было нужно? Во-первых, благодаря этому диагнозу она спаслась от нового срока и лагеря; во-вторых, существовала 209-я статья Уголовного Кодекса*, по которой могли посадить за тунеядство, и здесь инвалидность ограждала её; в-третьих, она могла открыто проповедовать веру Христову не боясь ареста: больная, что с неё взять, а ведь за ней постоянно следили, шли донесения, милиция приходила в дом, опрашивала родных, знакомых и близких, соседей. В-четвертых, она могла подолгу и без препятствий ездить по всей стране, паломничать к святым местам. И, наконец, эта мнимая болезнь была надёжным средством от людской славы, помогала ей исполнять возложенный на неё Господом подвиг: юродствовать Христа ради, обличать людские пороки и грехи, – «блажить», как говорили о ней многие духовные люди, хорошо ее знавшие.

На этой фотографии: